– Сеть персидского негодяя, что создана им в Москве и Петрограде, большого вреда нам не наносит. Мы читаем донесения, которые пересылаются в Берлин через Стокгольм. Читаем, естественно, в «черных кабинетах». Два важных письма были изъяты – будто бы потерялись на почте. Мелочь пропускаем: пусть думают, что их машина на ходу. А сейчас эту вражескую машину используем к своей выгоде. Прихлопнуть организацию Мирзабулы несложно. Умнее держать под контролем. Недавно сразу две дезинформации были запущены через этот канал: одна касается германского фронта, а вторая турецкого.
Мартынов смерил контрразведчика уничижительным взглядом и обратился к Таубе:
– Господин генерал, что требуется от нас с полковником Глобачевым? Важность военной дезинформации мы с ним хорошо понимаем.
– Начинайте готовить жандармские дознания. К началу следующего года сеть будет ликвидирована. После того как выполнит свое назначение… Генерал-майор Никольский даст вам необходимые инструкции.
– Это все?
– Нет. От вас еще требуется помочь контрразведке в слежке за рядовыми агентами Мирзабулы. Штат КРО Московского округа всего двенадцать человек, а он отвечает также и за Казанский округ. Помогите ему филерами. То же касается и полковника Глобачева. Если у вас в осведомительном аппарате имеются люди, стоящие близко к военным секретам, передайте их на связь Девятому делопроизводству Департамента полиции, бывшему Особому отделу. Именно оно будет вести операцию вплоть до ее завершения. Чины департамента подведут ваших осведов к разрабатываемым шпионам, накопят материал для суда и прищемят мирзабулистов…
На этом совещание закончилось. Когда все приглашенные вышли на панель Военного министерства, генералы отделились. Никольский сказал:
– Думаю, Ваську Ерандакова пора менять. В мирное время он был неплох, но сейчас не тянет.
– Прежде чем менять, надобно сперва найти замену, – возразил Таубе. – И потом, Владимир Павлович, вы же знаете: Ерандаков – креатура военного министра. Он таскает Сухомлинову результаты перлюстрации, где его же подчиненные склоняют министра на все лады. Также обеспечивает наблюдение за недоброжелателями его высокопревосходительства. Даже генерала Монкевица, главного разведчика, пасли филеры Ерандакова. Так просто его не взять, надо сперва убрать Сухомлинова.
Жандармы откозыряли, сели в один мотор и уехали. Таубе глянул на часы и кивнул в сторону гостиницы «Астория»:
– Зайдем?
– У меня времени вагон, – похвалился Лыков. – Пульмановский.
– А я в командировке, начальство осталось в Могилеве.
– Тогда по пендюрочке. Айда!
В ресторане сыщик с разведчиком сели в отдельном кабинете и как следует перекусили. Выпили на двоих графинчик английской горькой и наконец-то спокойно поговорили. Они не виделись с февраля, а сейчас уже заканчивался август пятнадцатого года.
Виктор Рейнгольдович начал с младшего сына своего друга, с Николки:
– Он прямо находка для Драценко и Юденича, кавказцы им не нахвалятся. Ты тоже не промахнулся: навел нас на Мирзабулу. Теперь это устойчивый канал связи персидских шпионов кайзера и султана с их штабами.
Лыков молча слушал.
– Юденич задумал взять Эрзерум зимой, когда турки никак этого не ожидают, – продолжил барон. – Задача, скажу тебе по секрету, почти невыполнимая.
– Но ведь прежде русская армия брала Эрзерум, – напомнил сыщик.
– Брала, и даже дважды. Но не штурмом: Паскевичу в тысяча восемьсот двадцать девятом году город сдался без боя, а наскок отряда Геймана в семьдесят восьмом турки отбили. Мы вошли в крепость по итогам перемирия, и ненадолго. После Берлинского конгресса Эрзерум пришлось возвращать. С тех пор крепость стала намного сильнее. Германцы здорово усилили фортификации и нашпиговали их новыми орудиями и пулеметами. В тысяча восемьсот семьдесят восьмом году пулеметов не было, и то не осилили…
– Юденич ведь хороший генерал?
– Вполне на своем месте. Людей, правда, не жалеет…
– А кто их сейчас жалеет? – жестко спросил Алексей Николаевич.
– Эх, Лёха… – горестно вздохнул генерал-майор. – У тебя свой фронт, и нелегкий. Но ты все же не посылал людей тысячами на смерть. Знаешь, как это тяжело? А надо. И вот отдаешь приказ, а сам думаешь: сколько же вас обратно вернется? Если бы еще самому с ними под пули идти, легче было бы. Не так совестно. Но генералы сейчас в атаку не ходят.
Потом вдруг замахал единственной рукой:
– Извини, говорю банальности!
Друзья махнули по рюмке, и Таубе заговорил о втором сыне Лыкова, о Павлуке:
– Он тоже герой, с какой стороны ни погляди.
Десять дней гулял по Австрии и Германии, как по Тюфелевой роще. Передал важнейшие указания Буффаленку…
– Кому? – поперхнулся водкой сыщик.
– Ему самому, что слышал. Брюшкин получил от Федора ценные сведения и вернулся с ними домой. Сам понимаешь, чего это стоило. Война идет, все границы перекрыты, а ему трын-трава. Повесили, как помнишь, Владимира с мечами. Гордись, папаша: у одного сына георгиевское оружие, у второго – боевой Владимир.
– Сколько уже лет Федор там? – заговорил статский советник о Буффаленке. – В каком году мы его выпустили с Сахалина? В восемьдесят девятом?
– Да. На родине он не был двадцать шесть лет. И неизвестно, побывает ли когда-нибудь. Такой крест взвалил на себя и несет, не гнется…
Сыщик с разведчиком навалились на еду, чтобы скрыть друг от друга свои эмоции. Закончив с горячим, Виктор Рейнгольдович опять заговорил о деле:
– Придется тебе заниматься шпионской артелью Мирзабулы. Больше некому. Ерандаков не помощник, сам видел, что у него в голове творится. Загадочного князя надо найти! И он не один там умный. Видишь, как хорошо они прячутся. Мы сумели обнаружить лишь блатных, а белая кость резидентуры от нас все еще ускользает. И слежка ничего не дает!
– А охранники каковы? У них опыт, кадры, полномочия. Глобачева я еще не раскусил, а Мартынов умный.
– Скажи спасибо своему Джунковскому! – в сердцах чуть не крикнул барон. – Он перед войной запретил осведомление в армии. Вот дубина… И сейчас агентура охранных отделений не вхожа туда. А шпионы суют нос именно в военные секреты. Нет, полковники будут полезны лишь в самом конце, когда понадобится оформлять дознание. А вести его реально придется тебе с Девятым делопроизводством. Дезинформацию от Юденича мы еще кое-как протолкнем. А вот по главному нашему удару на западных фронтах пока ни коня, ни воза. Нет ли у тебя хорошего кандидата на роль продажного штабиста? Надо, чтобы был в больших чинах. Не ниже капитана!
– Есть нужный человек, – обрадовал друга Алексей Николаевич. – Подполковник Анисимов. Он служил у Лебедева в Восьмом делопроизводстве Департамента полиции, а после мобилизации был зачислен в управление военных сообщений Северо-Западного фронта. Просился в строй, но ему отказали.
– Почему?
– Иван Федорович хороший аналитик, такие везде в цене.
– В изменники пойдет? – сразу вцепился барон.
– Прикажут – пойдет. Чин подходящий, и голова на месте.
Генерал-майор веселел на глазах:
– Северо-Западный, говоришь? То, что нужно! Как на заказ.
– В каком смысле? – не понял сначала Лыков, но быстро сообразил: – Ага! Будете готовить там липовое наступление? Анисимов ведь нужен для дезинформации. А настоящее где будет?
– Этого тебе, штафирка, знать не положено. Ты некорнетный…[116]
– Ишь возгордился, генералишка, – хмыкнул статский советник. – Вижу я, чего вы, корнетные, стоите. Польшу отдали, из Галиции драпанули… Если бы я так убийц ловил, как вы воюете, давно был бы исправником в Верхне-Колымске.
Барон глянул на друга трезвыми умными глазами:
– Пусть твой Анисимов приезжает ко мне в Могилев. Пропуск выпишут. Как его, Иван Федорович? Дело срочное, отлагательства не терпит.
– Виктор, я же ему не начальник. Вызывай ты, у тебя лампасы и должность при Ставке.
Таубе сам сообразил, что сказал, как выражались в гвардии, «гафф». И перевел разговор:
– Тогда думай, как его подвести к вербовщикам. Подполковник из штаба фронта – знатный карась. Допустим, он приезжает в Петроград по делам и начинает там кутить…
– Примитивно, – возразил Алексей Николаевич. – И потом, если им заинтересуются, станут наводить справки и выяснят, что он служил в Департаменте полиции. Это сразу отпугнет всех шпионов. Пожалуй, зря я вспомнил об Иване Федоровиче.
Но барон уже закусил удила:
– Ничего не зря. Вы на свои кадры в справочную книгу «Весь Петербург» данные не посылали. Как шпионы узнают?
– Начнут негласно расспрашивать, искать общих знакомых, и вскроется.
– А кем служил у Лебедева твой Анисимов?
– Чиновником для письма, – припомнил статский советник.
– И что, хвалился, что числится в таком департаменте?
– Нет, он вообще молчаливый. Даже… Ты, наверное, прав. Как-то раз Иван Федорович проговорился, что стесняется своего нынешнего статуса. Подполковник – и подрабатывает чиновником для письма за шестьдесят рублей в месяц. Трудно жить в столице на половинном жалованье, вот он и позарился. Но втайне от знакомых. Так что шпионам трудно будет выведать эту его сокрытую тайну.
На этом друзья расстались. Каково же было удивление статского советника, когда уже через неделю вечером к нему на квартиру явились Таубе с Анисимовым. Барон пояснил:
– Времени нет, надо спешить.
Подполковник, обтянутый ремнями, хохотнул:
– Это вы, Алексей Николаевич, сосватали меня в изменники? Вот спасибо!
– Да я, собственно, лишь высказал предположение… – начал извиняться перед гостем хозяин. Но быстро понял, что Анисимов доволен переменой в своей жизни. Он сел в гостиной, вынул папиросу и стал чертить ею в воздухе иероглифы:
– Вот жизнь начнется! Шантаны, кокотки, и все за казенный счет! Давненько я не был в первоклассном ресторане. Правду говорят, что там сухого закона не существует и вино льется рекой?
– Увы, правду.