На следующее утро меня разбудил телефон, вибрирующий на прикроватной тумбочке. Я был завален сообщениями с расспросами о том, не общался ли я в тот день с какими-нибудь журналистами. Я не покупаю желтых газет, так что, отправившись в свое привычное неспешное путешествие до тренировочного центра, с каждым преодоленным километром я все сильнее ощущал то неприятное чувство, давившее мне на грудь, – я знал, что несколько экземпляров означенной газеты будут ждать меня в клубной столовой. Когда я подъехал и вышел из машины, игроки встретили меня выкриками – они выстроились у раздевалок, ожидая моего приезда. «Вот он!», «Плохиш!», «Быстрее, прячься!». (Я до сих пор не понимаю смысла этой последней фразы.) Они не могли дождаться, чтобы всучить мне газету.
Я прочел двухстраничный опус, который, вероятно, был близок к тому, что утвердил бы мой главный тренер, получи он на один день редакторскую должность в таблоиде. Там было множество цитат, каждая из которых разоблачала и осуждала практически все, на чем я стоял, чего добился в игре и какую мотивацию для игры в футбол вообще имел. Читать это было тяжело, и не только потому, что содержание статьи было полнейшей и отборнейшей чушью. Я не очень склонный к насилию человек, но если бы в тот момент мой тренер находился рядом, было бы уместным сказать, что все кончилось бы дракой.
Основная причина, по которой я поддерживаю отношения с журналистами, бравшими у меня интервью (и не подставившими меня), очевидна: если мне понадобится укусить кого-нибудь, да побольнее, достаточно будет сделать всего один телефонный звонок. Один мой очень известный друг, пишущий для уважаемого издания, был счастлив стать клинком для нанесения ответного удара. Буквально в течение двух дней мир узнал всю правду о нашем главном тренере и почему то, что он сказал обо мне, было ложью. Статья была настолько хороша, что я до сих пор держу ее под замком в своем кабинете. Долгое время я использовал ее в качестве пособия и примера для подражания при структурировании собственных колонок для Guardian. Я никогда и близко не мог приблизиться к планке, что задал тот журналист, но его статья, определенно, здорово мне помогла.
Если речь заходит о тех случаях, когда мне удалось использовать общение с прессой во благо себе, я вспоминаю эпизод, описанный выше. И хотя после этой истории мое положение в клубе стало крайне шатким, мне было наплевать. Оно того стоило. Я показал, что я не вечно кивающий молчун, и, что более важно, мы с тренером теперь оба знали, что как только он захочет выкинуть что-нибудь подобное еще раз, я отвечу тем же, ибо имею среди журналистов ничуть не меньше друзей, чем он. И одно это может быть ценным товаром на нашем рынке. Достаточно лишь посмотреть на то, как СМИ отреагировали на назначение Роя Ходжсона главным тренером сборной Англии, которого предпочли Гарри Реднаппу, любимчику газетных журналистов.
Насколько я знаю, Берни до сих пор трудится в той же газете и все так же пишет о местном клубе. Я не думаю, что он собирался кого-то подставить, в любом случае, это произошло не намеренно. Наверное, ему просто была по душе вся эта движуха и суета внутри его индустрии. Главной задачей для него было отправить историю в печать как можно быстрее, а затем перейти к следующей, преодолевая препятствия и изворачиваясь в попытках раскопать сенсацию без лишних размышлений о возможных последствиях. На самом деле, я думаю, что ему сильно не хватало безумного ритма жизни журналиста, работающего на крупную городскую газету. Мне кажется, это похоже на игру в футбол: единожды сыграв на высочайшем уровне, все остальное потом будет казаться тебе лишь жалким подобием. Оглядываясь назад, я понимаю, почему мне нравился Берни, несмотря на все его попытки очернить меня и любого другого игрока клуба. В своем деле он был во многом похож на меня. Если захочу сбить с кого-то спесь, я ни перед чем не остановлюсь, а у Берни было такое же стремление дать ход своей истории раньше всех остальных, и неважно, кого он расстроил бы своими поступками.
Когда моя карьера набрала обороты, я оставил Берни позади, но он, как и практически каждый человек, с которым меня свел футбол, преподал мне ценный урок. Как бы банально это ни звучало, но если ты оступаешься в мире футбола, газеты непременно напечатают об этом. Нельзя иметь друзей там, где дело касается журналистов – только хорошие знакомства.
В моем следующем клубе я встретил одного репортера, который также помог мне многое понять. Когда я начал играть за эту команду, даже кое-кто из руководства предупреждал меня, что с этим человеком нельзя разговаривать (вероятно, он когда-то подставил его самого). Группа ветеранов рассказала, что как-то раз компания фанатов подкараулила этого журналиста около одного из магазинов в неблагополучной части города и устроила ему суровую взбучку. Я так и не узнал, что же он такого натворил, но если на него ополчились даже болельщики, значит, ему точно не следовало доверять.
Клуб был серьезный, и названный журналист продавал истории о нем в национальную газету. Это вполне нормально, но создавалось впечатление, что в прессу просачивается абсолютно все, что происходит в нашем клубе. Достоянием общественности стали несколько историй об угрозах убийства, о вождении в нетрезвом виде, передозировках и физическом насилии. Для любого наблюдателя со стороны мы были эталоном проблемного клуба. Но ничего из написанного не соответствовало действительности. Когда бы я ни оказывался в том клубе вновь, я никогда не давал интервью, просто чтобы позлить этого кретина.
Но нельзя сказать, что его специально не подкармливали готовым материалом для таблоидов. Когда наш клуб начал греметь, все вокруг стало меняться с огромной скоростью. Доселе малозаметные жены и подруги превратились в WaGs практически за одну ночь и начали привозить своих мужей на тренировки в новеньких внедорожниках, надеясь, что их снимет какой-нибудь случайный фотограф. Одна из таких особ даже додумалась спросить у моей второй половины, будет ли уместным называть ее Королевой WaGs (я сейчас говорю серьезно). Я недавно видел ту девушку на Челтенхэмском фестивале, и несмотря на то, что она тоже заметила меня, она не улыбнулась, не помахала рукой и ничего не сказала. Точно так же и я забыл ее настоящее имя.
Мы ощутили влияние успеха на наши жизни практически незамедлительно. Когда мы покидали тренировочный центр, нас уже поджидали полицейские машины, и я думаю, что абсолютно каждого игрока хотя бы раз останавливали за всякие мелкие нарушения, начиная от неработающего стоп-сигнала до разговоров по мобильному во время езды. По дороге домой за мной регулярно следил полицейский автомобиль, вероятно надеясь, что я где-то совершу правонарушение. Это было безумное время, и разумеется, все эти истории всплыли в прессе.
Играть в футбол в английской Премьер-лиге – значит осуществить мечту детства, но за пределами поля я бы предпочел поменять в своем образе жизни практически все. Агрессия и давление со всех сторон порой слишком сильны, чтобы справиться с ними, а разочарование от того, что ты никогда не можешь сказать то, о чем в действительности думаешь, из страха быть подставленным или того, что твои слова переврут, постоянно преследовало меня. По этой причине я держал в себе все, пока мог, а потом давал одно большое интервью, где высказывался по полной, и вновь отступал, ожидая последствий ядерного взрыва.
Но одно без другого не обходится. Во время трансферных окон СМИ жизненно важны. Агенты используют их, чтобы приманить клуб, который предпочтителен для игрока, фабрикуя интерес других команд. Знаете все эти трансферные слухи, о которых пишут на страницах газет? Большая их часть – плоды агентской работы. Игрок, упоминаемый в них, может действительно быть на грани ухода из команды, но газета, пишущая об этом, чаще сообщает об отвлекающем маневре, нежели о реальных подвижках. Этот трюк едва ли не старейший в «поваренной книге» агента, но невероятно: он до сих пор время от времени срабатывает. На заре работы круглосуточного спортивного канала Sky News было невероятно легко запустить какую-нибудь «утку» на бегущую строчку внизу экрана; кое-кто из нас баловался такими вещами, сидя дома. Игроки подначивали друг друга звонить на канал, рассказывая какую-нибудь выдуманную историю и оставляя контактный номер «агента», которым на самом деле был другой футболист. Кто-нибудь со Sky звонил тебе проверить правдивость истории, и, прежде чем ты успевал сказать им, что «Уэйн Руни заключил трехлетний контракт с «Гримсби», новость об этом уже появлялась в строке срочных новостей внизу телеэкрана. В наши дни подобный трюк провернуть уже невозможно.
Благодаря деньгам, которые Sky инвестировал в Премьер-лигу, многие игроки могут продолжать свою карьеру в футболе, будь то работа комментатора или телеэксперта. И на самом деле десятки тысяч фунтов, которые, по слухам, зарабатывает Алан Хансен за каждый выпуск шоу Match of the Day, делают должность эксперта на телевидении такой же популярной и желанной, как должность в первой команде какого-нибудь серьезного клуба Премьер-лиги. Всякий раз, когда я не могу выступать из-за травмы, меня просят «поработать для прессы» в игровой день. Это значит, что я должен комментировать матч с кем-нибудь в компании или дать интервью местной газете (крупные общенациональные издания стремятся приглашать тех, кто играл раньше, тогда как местные газеты довольствуются всеми, кто готов говорить о своей текущей ситуации, просто потому, что им надо чем-то заполнять полосы в течение недели).
Работа экспертом заставила меня много размышлять о ней. Я публично заявлял о том, что это интересно мне до тех пор, пока не появится какая-то ниша, которая покажется мне более подходящей. К примеру, несколько десятилетий назад никто и мечтать не смел о том, что в СМИ будет работать целая армия экс-футболистов, таскающаяся по стране туда-сюда с репортажами о воскресных матчах, о которых будут упоминать по телевизору, без трансляции самой игры. Но именно это сейчас и происходит. Более того, Гари Линекер показал своим примером, что экс-игрок может чувствовать себя комфортно, работая в нескольких жанрах на ТВ, а Гари Невилл принес с собой на Sky солидный багаж познаний о футболе, заменив уставшего и потерявшего популярность Энди Грэя. С другой стороны, Робби Сэведж уже не раз доказывал, что выглядеть глупо можно как на футбольном поле или на дискотеке, так и в статусе телеэксперта. И получать за это деньги.