– Вы случайно не внук Альберта Эйнштейна? – над головой Арнольда прозвучала условленная фраза. Подняв глаза, молодой человек потерял дар речи – перед ним стоял широкоплечий, одетый в просторную штормовку негр с рюкзаком на плече.
Не в состоянии ответить, юноша в изумлении уставился на темнокожего американца, его налитые кровью глаза, приплюснутый с будто вывернутыми ноздрями нос, настоящий Кинг-Конг.
– Неужели я ошибся? – удивленно произнес Джими Зиду, он хорошо помнил словесное описание человека, с которым должен был встретиться.
– Нет, нет, – спохватился Арнольд и заученно сказал отзыв: – Нет, мои предки идут от Исаака Ньютона.
– Очень хорошо, – едва заметно улыбнулся американец, сбрасывая с плеча рюкзак. Отодвинув стул, уселся поудобнее, затолкав рюкзак ногой под стол, без приглашения придвинул к себе бокал, сделал большой глоток и негромко заговорил: – Времени у меня совсем немного, поэтому сразу перейдем к делу, – на стол легла пластиковая кредитная карточка. – На ней двадцать тысяч долларов, это на развитие партии.
Арнольд поспешно схватил карточку и сунул ее во внутренний карман пиджака.
– Еще, – следом на столе оказался миникомпьютер. – Больше нам встречаться не стоит, общаться будем с помощью электроники. Инструкция внутри, все необходимое для связи в рюкзаке. – Нога Зиду подтолкнула к Цехановскому выгоревший на солнце рюкзак.
Цехановский молча спрятал прибор в карман и потянулся к рюкзаку, как вдруг на него тут же навалились двое парней, еще секунду назад о чем-то громко галдевшие за своим столом.
Джими Зиду рванулся со своего места, одновременно выбрасывая кулак навстречу надвигающемуся на него незнакомцу. Боксер-тяжеловес был уверен в сокрушительной силе своего удара. Но на этот раз все почему-то оказалось по-другому, рука американца попала в стальной захват, а уже в следующую секунду кулак чекиста врезался афроамериканцу в солнечное сплетение, выбивая из Зиду остатки воздуха, как из пробитого мяча.
Зиду согнулся, широко раскрытым ртом пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Ему тут же заломили за спину руки и мощным толчком вернули обратно в кресло.
В зале «Трех пескарей» стало еще теснее, насыщенный табачным дымом воздух, казалось, стал тяжелым, как грозовые тучи, и следом, как разряд молнии, загремел голос подполковника Мальцева:
– Товарищи, только что на ваших глазах был задержан сотрудник иностранной разведки. Прошу понятых.
Понятыми быть вызвались толстая немолодая барменша и мужчина средних лет с выправкой военного.
Через минуту из карманов неподвижно сидящего, словно окаменевшего Цехановского были извлечены кредитная карточка, миникомпьютер, а из рюкзака к всеобщему изумлению достали большой камень, который сразу же сфотографировали с разных сторон. Затем эксперт в тонких резиновых перчатках, внимательно оглядев камень, ощупал его и, отыскав нужные кнопки, надавил на них. Раздался едва слышный щелчок, и камень раскололся на две половины. Сняв крышку, эксперт торжествующе продемонстрировал электронное устройство и авторитетно констатировал:
– Ретранслятор, для приема и передачи скрытой цифровой информации.
– Вот тебе и на, – не удержался от реплики понятой, – дожились. Африканы уже в центре Москвы шпионят.
«Не африкан, а гражданин США, – мысленно поправил Олег Мальцев, – но суть подмечена верно...»
21
День выдался тихим и жарким, один из полигонов Уральского военного округа выглядел совершенно мирным. Небольшое озерцо, наезженная грунтовая дорога, желтой змеей вьющаяся вокруг холмов, поросших молодым сосняком.
С этим достойным кисти художника пейзажем не особо гармонировали ржавые остовы списанных грузовиков и угловатые корпуса пары «БТРов». Но на то это и испытательный полигон. Вскоре разноголосый щебет птиц заглушил рокот приближающейся боевой машины.
На холм выскочил угловатый гусеничный остромордый броневик с несуразно большим наростом артиллерийской башни, в торце которой торчали три длинных тонких ствола скорострельных пушек. По бокам башни были прикреплены похожие на толстые трубы пусковых контейнеров противотанковые ракеты. Над башней возвышался конус защитного цвета, увенчанный небольшим шаром радиолокационной антенны.
Боевая машина, едва съехав с холма, замерла и развернула башню в сторону замершей колонны автомобилей и броневиков. Тут же гулко ударили залпом все три пушки. Кузова автомобилей разорвало в клочья, разбросав обломки в разные стороны.
Следующий залп пришелся по «БТРам» – от попадания бронебойно-зажигательных снарядов в корпусах образовались рваные дыры размером с человеческую голову. Сложенная внутри промасленная ветошь загорелась, густо чадя.
Едва смолк огонь скорострельных пушек, воздух наполнился тяжелым гулом приближающегося танка. В ложбину между двух холмов вполз «Т-55». Списанная боевая машина управлялась по радио и выглядела весьма угрожающе. Только разглядеть эту угрозу можно было лишь в мощную оптику – противников разделяли пять километров, что для танковой пушки слишком много.
Из верхней трубы пускового контейнера вырвалась ракета и, вращаясь вокруг своей оси, понеслась навстречу бронированному мастодонту. Мощный взрыв огненным фонтаном сорвал округлую башню, отшвырнув ее на несколько десятков метров в сторону, превратив грозную боевую машину в груду пылающего металла.
Следующей целью стал самолет-мишень, который издалека походил на самодельную копию.
На этот раз двухствольный контейнер с тихим жужжанием задрал жерла вверх, башня довернулась в сторону удаляющейся цели. Ракета, вырвавшись и оставляя за собой серебряный шлейф, понеслась вслед за мишенью.
Взрыва почти не было слышно, ракета превратилась в белое пушистое облако и самолет, развалившись на части, стал падать на землю.
– Великолепно, – с нескрываемым восторгом проговорил пожилой мужчина в военном мундире с генеральскими погонами. Генерал-полковник был представителем Президента при Агентстве по обычным вооружениям, именно от этого человека зависело, будет ли дано добро на испытание техники в армейских условиях или нет. Без этих испытаний вооружение не может пойти в серийное производство.
За генералом выстроилась разношерстная толпа из представителей самого Агентства и других заинтересованных служб и даже частных фирм.
Представитель Президента сдвинул на затылок фуражку с золотой кокардой и обернулся к собравшимся:
– Ну и кто творец этой мясорубки?
– Я, товарищ генерал, – из толпы шагнул невысокий смуглолицый мужчина, в отличие от остальных не в деловом стильном костюме, а в легкой рубашке и черных джинсах.
– Как зовут?
– Магамедин Бекбаев, – отчеканил конструктор, сразу чувствовалось, что про службу в армии он знает не понаслышке.
– По-нашему, значит, Миша. Ну давай, рассказывай, чего там наворотил.
– Ну, нашей фирмой были получены на утилизацию артиллерийские блоки от устаревших «Миг-15». Это мощная система из двух двадцатитрех, и одной тридцатисемимиллиметровых пушек. Во время Корейской войны с одного залпа наши истребители разносили в клочья американские «летающие крепости» «Б-29». Вот я и решил дать новую жизнь старой системе. Заменили стволы на более длинные, усовершенствовали автоматику, сделав казенник под два вида боепитания, как на современных боевых вертолетах. Потом этот блок установили на шасси «БМД-1», что дало возможность десантировать машину с транспортных самолетов. Кроме того, вооружение усилено четырьмя универсальными ракетами «Вихрь», способными на дистанции в пять километров поражать как самые современные танки, так и реактивные самолеты на высоте трех километров. Боевая машина максимально автоматизирована, поэтому ею управляют два человека: механик-водитель и командир, он же оператор-наводчик...
Генерал внимательно слушал Бекбаева, но неожиданно перебил:
– А как это ты, сынок, противотанковой ракетой умудряешься сбивать самолет? В упор бьешь?
– Никак нет. Внутренняя сторона облицовки боевой части ракеты имеет надрезы в виде конусов. Когда ракета работает по танку, это не имеет никакого значения, а вот по летательным аппаратам боевая часть взрывается дистанционно и выбрасывает полтысячи осколков, раскаленных свыше тысячи градусов. Такие поражающие элементы, как картон, пробивают обшивку самолета, а попав в топливный бак, воспламеняют топливо. По такому же принципу создана универсальная боевая машина американцев «ADATS».
– В общем все ясно, – закивал генерал-полковник, так что его фуражка чудным образом вернулась в первоначальное положение. – Что же до применения... да, кстати, как называется твое детище?
– «Скорпион», товарищ генерал. А что до применения, так я уже сказал – машину можно десантировать со штатных самолетов ВДВ. Так что, думаю, лучше всего их передать десантникам. На марше в тылу врага они будут прикрывать войска не хуже, чем модернизированные «Шилки»[9], к тому же «Скорпион» хорошее дополнение при обороне или засаде. А в боевых условиях гор и города по огневой мощи превзойдет и современные образцы БМД.
– Ну, это пока еще теория, – неопределенно произнес генерал, интерес в его по-рыбьи блеклых глазах угас. Больше не говоря ни слова, он прошел к выходу. Толпа чиновников и бизнесменов гурьбой устремилась следом. Вскоре смотровая площадка опустела, остался лишь дежурный сержант, в обязанности которого входило следить за приборами наблюдения.
Вытащив из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет, Бекбаев предложил сержанту, но тот отрицательно покачал головой.
Спустившись с вышки, Магамедин присел на стоящую рядом скамейку и, щелкнув зажигалкой, закурил. Вкуса дыма он сейчас не ощущал, все мысли были заняты другим. В данный момент решалась судьба его «Скорпиона»: либо ему дадут возможность продолжить испытания, либо его детище «похоронят» одним росчерком пера.
Вот уже десять лет, как он моделировал, создавая из различных устаревших боевых систем вооружения, эффективное в современных условиях оружие.