По периметру ограды были установлены несколько десятков камер слежения тепловизоров и различных охранных датчиков. Ворота охраняли двое часовых – высоченного роста парни с монументальными фигурами и лицами, будто высеченными из гранита. Облаченные в яркий натовский камуфляж и с американскими штурмовыми винтовками «М-16», они смотрелись весьма импозантно – местным властям нравилось демонстрировать западным журналистам этих «гренадеров», дескать, пусть республика и маленькая, зато какие у нее солдаты. Никому из иностранцев и в голову не могло прийти – для того чтобы выставить этот «почетный караул», кастинг проводили среди солдат всех республиканских вооруженных сил Латвии. Пиар в современном мире ужасная сила...
Шестерых боевиков из России привезли в учебный центр на армейском микроавтобусе «Мерседес». Через темные тонированные стекла скинхеды могли видеть устройство базы. Ровные полосы дорог, аккуратно подстриженные газоны, мрачные строения казарм и учебных корпусов.
– Прямо средневековый замок, – уважительно заметил качок Шварц, комментируя увиденное.
– Ты смотри повнимательней, может, скоро и крестоносцев недобитых увидишь, – неприязненно буркнул Райс, поглаживая своими короткими и толстыми, как у мясника, руками коротко остриженную макушку. Потом неприятно оскалился, сплюнул на пол и добавил: – Европейцы, твою мать, государством стали только после развала Российской империи, а до того были прокладкой между европейцами и славянами. Чухонцы, бля.
Никто из боевиков Райсу не возразил, за те несколько дней, что прошли с момента объединения их в одну группу, как-то сам собой бывший ветеран чеченской войны стал формальным лидером. И именно Райса курирующий их американец назначил старшим во время переезда из Риги в Лиепаю.
Микроавтобус миновал главные строения базы, проехав через плац, в центре которого возвышался флагшток с развевающимся стягом НАТО.
За плацем полукругом расположились здания развлекательного комплекса: офицерский клуб, казино, бар для курсантов.
– Лихо устроились, буржуи, с комфортом, – снова зло подметил Райс. – То-то они воевать ни хрена не могут.
Наконец «Мерседес» миновал ограду из металлической сетки и оказался в дальнем углу учебного центра. Здесь находилось несколько одноэтажных строений, уютно расположившихся возле моря. Бетонный мол отгораживал небольшую бухту, образовав водоем с естественным рельефом.
Как только микроавтобус остановился, дверь распахнулась и снаружи донесся грубый голос:
– Выходи строиться...
Арнис Крыкляс, сорокалетний долговязый латыш с вытянутым лицом и большими с поволокой глазами, в прошлом последний чемпион республики по подводному ориентированию, в начале девяностых выехал в Соединенные Штаты, где завербовался в элитное подразделение боевых пловцов SEAL. Пять лет он безропотно прослужил рядовым бойцом диверсионного отряда, затем окончил годичные офицерские курсы. После чего в составе отдельного отряда морских диверсантов выполнил несколько боевых операций в странах Ближнего Востока и Северной Африки. Во время последней акции Крыкляс получил под водой мощный гидроудар, после которого еле выжил. С карьерой морского диверсанта пришлось покончить, несколько лет он провел на вспомогательной службе на базе «морских котиков» в Литтл-Крик, теперь наконец получил новое предложение, непыльный и высокооплачиваемый контракт.
В Латвию Арнис Крыкляс прилетел как гражданин США, встречаться с многочисленной родней он не стал, никогда по отношению к ним не испытывал подобного желания, поэтому сразу же ограничил свое перемещение по стране территорией учебной базы.
Его задание заключалось в примитивном обучении наемников использовать подводные носители.
Свое поведение с новоиспеченными рекрутами Крыкляс построил на опыте обучения в учебных центрах SEAL, то есть на полном подчинении через унижение.
– Значит, так, – на жутком русском языке с сильным и неприятным акцентом заговорил Арнис, когда бритоголовые рекруты по его команде выстроились. – Я ваш инструктор, меня вы будете называть господин начальник. Вы – ничто, куча дерьма, из которой я должен сделать подобие боевого пловца. Поэтому с вами буду обращаться как со скотом, пока вы не докажете обратное. Это ясно?
Скинхеды угрюмо молчали, пять пар глаз одновременно косились на шестого, Райса, который до сих пор главенствовал в их команде и на корню прекращал всевозможные возмущения. Подобное обращение было ударом по его авторитету.
– Ясно, что ты – мудак чухонский, а никакой не начальник, – хрипло произнес Райс.
– Что? – мелово бледное лицо американского латыша налилось кровью. – Кто это сказал, шаг вперед!
– Я сказал, чухонец хренов, – широкоплечий крепыш бесстрашно вышел из строя и встал, широко расставив ноги. Райс быстро просчитал ситуацию – американцам они нужны для какого-то важного дела, а потому они «коней на переправе менять не станут». Нет времени. Вот потому-то он и шел без особого риска ва-банк.
– Так, – Арнис остановил испепеляющий взгляд на бунтаре, который хоть и был шире его в плечах, но на полторы головы ниже и лет на десять моложе, а значит, и опыта значительно меньше, рассудил лейтенант морского флота США. – Значит, ты хочешь доказать, что достоин назваться человеком. Что ж, давай посмотрим, на что ты годишься. Прошу.
Длинный палец вытянулся стрелой в сторону крайнего барака, где был обустроен небольшой спортивный зал.
Арнис первым вошел в помещение в сопровождении шести боевиков. Остановившись у стены, он клацнул несколькими тумблерами, и тут же вспыхнул яркий свет. В центре обозначился боксерский ринг, похожий на эшафот.
– Прошу, – инструктор указал Райсу на него и, подмигнув, издевательски добавил: – Посмотрим, насколько ты человек.
Райс стащил с плеч джинсовую куртку, оставшись в футболке. Немного подумав, сбросил кроссовки и, демонстративно размяв плечи и шею, взобрался на площадку ринга.
Крыкляс при виде мощной мускулатуры слегка усмехнулся, по всей видимости, она его не особо впечатлила и не расстроила. Он был обучен приемам боевого айкидо, краф маго – спецприемам израильских коммандос. Вернее сказать, его обучили самым эффективным и смертоносным комплексом из этих стилей. Но главное, Арнис эти приемы использовал в боевой обстановке и хорошо помнил, как хрустят ломающиеся шейные позвонки.
«У этого щенка ни единого шанса», – самодовольно подумал боевой пловец. Судьба Райса была решена, все равно инструктор за рекрутов ответственности не нес, а вот остальным смерть бунтаря станет уроком для беспрекословного повиновения. Крыкляс стащил с себя форменную рубашку без знаков различия, оставшись в одной нательной майке, обнажив длинные, в узловатых мышцах руки, похожие на корни деревьев. Легкие теннисные туфли снимать не стал.
Пятеро боевиков, выбрав наиболее подходящее место для наблюдения за предстоящим поединком, остановились в предвкушении занимательного зрелища.
Противники сошлись из разных углов ринга и стали в боевые стойки на расстоянии метра друг от друга, как будто ожидая команды невидимого рефери.
– Ну-ка, покажи мне, на что ты способен, – ухмыльнулся инструктор, в глубине души представляя, как отразит атаку противника, а потом, мастерски контратаковав, убьет его на глазах собравшихся. Это он умел и мог это сделать, но американский «морской котик» не учел один фактор, а именно – он совершенно не знал, с кем ему предстоит иметь дело.
Райс вырос в небогатой семье на окраине промышленного района областного центра и драться начал с самого раннего детства. Дрался он всю свою сознательную жизнь – в школе, в спортивных секциях, откуда его с завидным постоянством выдворяли после одной-двух тренировок, на улице. Потом дрался в армии, чтобы не «зачморили старики». На чеченской войне он однажды поучаствовал в рукопашной схватке. Впрочем, это была не схватка, это была настоящая свалка. Настолько кровопролитная, жестокая, что невозможно было понять, кто свой, кто чужой.
После госпиталя он вдруг осознал всю правоту афоризма: кто побывал в рукопашном бою, тот прошел ад.
Райс не то чтобы любил драку, она просто стала смыслом его жизни. Он ударил Крыкляса левой рукой, метя в подбородок, и одновременно правой ногой провел подсечку опорной ноги инструктора.
Арнис красиво, по киношному парировал удар рукой и даже попытался ее захватить, чтобы провести бросок с добиванием. Но вместо этого к своему ужасу и удивлению потерял равновесие и рухнул на пол, при этом сильно приложившись затылком о пол. В голове поминальным набатом загудели колокола, а перед глазами запрыгали разноцветные шары. Видимо, сказалось давнее ранение, некстати промелькнула догадка. Райс не стал добивать поверженного, а дал ему возможность встать на ноги. Потом противники закружились по рингу, напоминая двух драчливых кочетов.
Бывший подводный диверсант оказался полностью деморализован. Одно дело учебный спарринг со своим товарищем или сворачивание шеи (нейтрализация) ничего не подозревающему часовому и совсем другое дело – реальный бой с противником, для которого подобная ситуация смысл жизни.
Арнис пропустил несколько ударов в грудь и живот, которые основательно сбили ему дыхание. Затем последовавший скользящий удар ногой в печень сбил его вновь с ног, а когда он в очередной раз умудрился подняться, совершенно позабыв, чему его учили лучшие бойцы морского спецназа США, то получил мощную оплеуху в левую скулу. Удар оказался настолько сильным, что Крыкляса отбросило на канаты, которые спружинили, оттолкнув его назад. После чего латыш уже не был в состоянии драться и даже не сопротивлялся, когда Райс ухватил его шею и, наклонив голову, выбросил вверх на свое колено...
Из овального зеркала на Арниса Крыкляса смотрело чудовище с неимоверно распухшим носом и огромными темно-фиолетовыми кругами под заплывшими глазами.
– И для чего вам это шоу понадобилось? – с негодованием спросил Смок, за спиной боевого пловца раскуривая короткую толстую сигару. – По-моему, инструкции вам были даны самые простые: обучить рекрутов пользоваться дыхательными приборами и управлять подводными скутерами. А вы что устроили?