Как только вошли к нему в квартиру, Бен привлек Кейт к себе, и они целовались до потери дыхания.
— Сразу ясно, что ты получил работу, — сказала она.
Бен засмеялся.
— Когда я приехал, на автоответчике уже было сообщение, что я принят и чтобы как можно скорее приступал к работе. Куда пойдем отпраздновать?
— Куда-нибудь недалеко, чтобы ты мог выпить за победу, — сказала Кейт, обнимая его.
— Но мне же еще везти тебя домой.
— Не обязательно.
У Бена в глазах сверкнула искра.
— Как, мисс Харкер, вы собираетесь провести ночь здесь? — Она кивнула, и он крепче прижал ее к груди.
— Если ты не перестанешь, мы никогда не выйдем из дому, — задыхаясь, сказала она.
— В самом деле. — Он вздохнул. — Сегодня нам не надо опекать Грифа, он у Касси. Так что в «Сеновале Барли» съедим яичницу-с ветчиной и вернемся сюда. И в кровать. У нас на все хватит времени.
Кейт приняла эту программу с таким энтузиазмом, что они еще не скоро вышли из дома. Они шли рука об руку, Бен рассказывал, как проходила беседа, а Кейт слушала с такой восторженной улыбкой, что Бен велел ей сделать серьезное лицо.
— Видишь ли, здесь у нас тихий район, и жители будут шокированы, если я начну заниматься любовью с тобой прямо на тротуаре.
Забегаловка оказалась без претензий, но кормили там неплохо. Кейт пила легкое вино и была так счастлива рядом с Беном, что ничто больше не имело значения. Чтобы быть поближе друг к другу, они сели на одну лавку, Бен рассказывал о новой работе, подчеркивая, что зарплата у него заметно увеличится.
Когда они шли назад, он, торжествуя, заявил:
— Главную новость я берег до момента, когда мы останемся наедине.
— Не держи меня в неведении слишком долго, Бен Флетчер. — Кейт выжидательно посмотрела на него.
Бен рассказал, что по возвращении из Лондона он нашел и второе сообщение.
— Я приехал около двух; оказалось, Джордж Бомон настоятельно требует меня на пару слов. Я позвонил, он пригласил меня к себе. Я сказал, что сейчас же выезжаю, но, к моему удивлению, он захотел, чтобы я приехал к нему домой. Подчеркнул, что дело настолько важное, что он не может говорить о нем в офисе. Я пришел и поразился: он выглядел ужасно, разом постарел, как будто перенес тяжелую утрату. Он сказал, что несправедливо обвинил меня в преступлении, которое совершил его сын. Два дня назад тот признался.
— Так это был Дэн, — кивнула Кейт, радуясь, что они идут плечом к плечу, и он не видит ее лица.
— Похоже, ты не удивилась?
— Нет. Кто же еще?
— Но я всегда проявлял повышенную бдительность. В такой революционной программе, как эта, я особенно усилил защиту. Но хитренький имярек умудрился вскрыть ее, передал приятелю, а тот, нечего и говорить, работает на людей, которые теперь торгуют моим детищем. Думаю, Дэн отхватил хороший куш.
— Мерзкая жаба! — страстно выпалила Кейт; можно было больше не скрывать отвращение к Дэну Бомону. — Что ты собираешься делать?
— С Дэном — ничего. На фирме никто не знает, что я уволен, так что, если захочу, могу вернуться, как будто брал отпуск, и продолжать работать, как раньше.
— Ты так и поступишь? — спросила Кейт. Они уже были дома у Бена.
Бен посадил ее себе на колени и потерся щекой о ее волосы.
— Нет. Я, конечно, мог бы очень осложнить жизнь Дэну и наслаждаться этим. Но не буду. Ведь рано или поздно он станет владельцем фирмы. К тому же я очень обязан Джорджу Бомону, он хорошо ко мне относился. В этом самая печальная сторона истории. Он умолял меня не раскрывать правду насчет его сына, он доверился мне настолько, что вернуться я не могу. Нам обоим всегда будет неловко. Кстати, между нами: оказывается, у Дэна проблемы с наркотиками.
— Меня это не удивляет, — сказала Кейт. — Глядя на него, можно догадаться. Мне жаль мистера Бомона, но почему Дэн не лечится?
— На днях его отправят в какой-то наркологический центр.
— Должно быть, тебе было очень неловко.
— Да. Семья Дэна пострадала больше, чем он сам. Черт с ним. Я получил новую работу только благодаря своим заслугам, фирма Бомона всего лишь дала мне хорошую рекомендацию. Я не могу заставлять своего старого босса страдать за грехи сына. Я обещал ему сохранить его секрет.
А я сохраню свой, подумала Кейт. Вопреки тому, что она наговорила Дэну, она никогда не расскажет Бену о своем участии в его реабилитации, потому что тогда придется признаваться, как она почти соблазнила Дэна, чтобы он признался в своем трюке. А Бен уже не раз говорил, что он всего лишь человек, к тому же мужчина. Он разозлится не на шутку и, возможно, никогда не простит. Этим рисковать не следует.
— Я привез тебе подарок из Лондона, — прервал Бен ее мечты.
Кейт счастливо улыбнулась.
— Как хорошо. Я люблю подарки.
— Последний тебе не понравился!
— Понравился. Я же все объяснила. — Она поцеловала его. — Извини еще раз за мое свинское поведение.
— Я рад, что ты так основательно каешься, — поддразнил он и достал из кармана маленькую кожаную коробочку, открыл, взял ее левую руку и надел на безымянный палец кольцо. Сквозь пелену слез Кейт разглядывала кольцо с сапфиром и бриллиантами. — Если ты швырнешь его, на этом я кончаю, — сказал Бен не шутя.
Кейт закинула руки ему за шею, что-то неразборчиво бормоча; Бен приподнял ее лицо и осторожно поцеловал. Потом довольно сурово посмотрел на нее.
— Это кольцо, Кейт. Оно не опасно и ни к чему тебя не обязывает. Пока. Я просто хочу, чтобы ты присутствовала в моей жизни всегда.
— Я счастлива, — сказала она дрожащим голосом и подняла руку, разглядывая кольцо. — А где то, другое?
— Я его обменял. — Он криво улыбнулся. — Видеть то кольцо не мог, после того как ты его вернула.
Кейт встала и вытянула руку с кольцом.
— Это должен был быть страшный удар для такого, как ты. Но других таких нет, — добавила она. — Ты уникален.
Он подхватил ее на руки и понес в спальню, не переставая целовать. Уложил ее на кровать и сам вытянулся рядом.
— Кейт, я хочу кое-что прояснить. Моя внешность — игра природы. Иногда она мне очень мешала. Однако благодаря ей я нашел единственную в мире женщину, с которой мог бы разделить жизнь. И я не допущу, чтобы что бы то ни было разрушило наше счастье.
Кейт кинулась к нему на грудь и целовала так неистово, что вскоре оба отдались страсти, которую сдерживали целый вечер. На этот раз не было бешенства потрясающих открытий; они с удовольствием, не спеша раздевались, наслаждаясь друг другом, то смеялись, то обнимались на пути к тому завершению, которым отпраздновали свою первую ночь из раскрывавшейся перед ними жизни.
Потом в темноте Бен покрепче обнял ее и поднес к губам руку с кольцом.
— Кое-что я должен был сказать раньше, когда надевал его. Я люблю тебя, Кэтрин Харкер. А ты меня любишь?
Кейт лежала очень тихо, сердце колотилось в груди.
— Ты меня слышала? — потребовал он.
— Да. — Она уткнулась ему в шею. — О, Бен, конечно, я люблю тебя. Я сказала это еще позавчера перед уходом.
— Очень любишь?
— Больше, чем ты можешь представить, — пылко заверила она.
И никогда не представит, подумала Кейт. Этот секрет она не откроет Бену.
— Если бы ты сказал, что любишь меня, когда дарил первое кольцо, я ни за что не вернула бы его.
Бен слегка потряс ее за плечи.
— Зато теперь я сам услышал от тебя признание в любви! — Он помолчал. — Я хочу, чтобы ты подала заявление о переводе и поехала со мной в Лондон.
— Хорошо.
— И предупреждаю тебя, в один прекрасный день к этому кольцу я добавлю гладкое золотое.
— Неплохая мысль.
— Какая ты сегодня уступчивая! — Он усмехнулся, но крепче сжал руки.
— Ненадолго! — смеясь, предупредила она.
— Тогда поспешу получить от тебя все, что можно, пока не поздно. Завтра бери выходной!
— Хорошо, — послушно сказала она, но не выдержала и рассмеялась. — Уже взяла!
— Вот нахалка. Ты целый день знала, что я оставлю тебя в своей постели?
— Нет, но надеялась. Хотя мы еще должны нанести визит Невиллам.
Бен устроил ее поудобнее.
— Касси будет довольна. Она говорила, какой я дурак, что не загладил все раньше.
— И что же ты?
— Я как раз собирался, но тут ты сама ко мне пришла.
— В самом деле? — Кейт подалась вперед. — Я хочу в это верить и потому верю.
— Очень великодушно!
— Не важно, кто был первым, важно, что мы это сделали. — Кейт нежно убрала с его лба волосы. — Говорят, влюбленным не нужно извиняться, но я думаю, это невредно.
Бен поймал ее руку и поцеловал.
— Я тоже. Хорошие отношения — это когда обе стороны берут и дают и не держат за пазухой мрачных секретов. Нам пришлось поломать голову над парочкой секретов, прежде чем достичь согласия. Так что пусть секретов больше не будет, отныне и навсегда, согласна?
Отныне и навсегда! — подумала Кейт. В этом она спокойно могла поклясться. Она посмотрела ему в глаза и положила руку на сердце.
— Согласна, Бенедикт Флетчер. С этого дня — никаких секретов. Навсегда.