— Пропусти семнадцатый номер! — кричит Глаша дежурной по этажу, и, обращаясь к ученому, назидательно говорит: — А вы, гражданин, не переживайте. У нас общий порядок…
Подобный «общий порядок» пытаются завести отдельные сотрудники некоторых магазинов самообслуживания, по своему выбору обыскивающие покупателей.
— Делаем это, — объясняют нам, — для профилактики, чтобы устрашить возможных злоумышленников.
Дико, что этот произвол каким-то образом уживается с введением новых и действительно прогрессивных форм торговли. В одном месте обыскали пенсионерку в присутствии двух внучек девяти и одиннадцати лет, ничего, понятно, не обнаружили, но даже и не подумали извиниться.
— А что, разве теперь не нужно ловить жуликов, выявлять пьяниц? — наверняка, воскликнет изобретатель единых алкогольных билетов А. А. Белохвостиков, прочитав этот фельетон.
Нет, почему же, нужно. Нужно бороться за высокую культуру быта, строго взыскивать с нерях, превращающих прекрасные дома в какое-то подобие конюшен. Не давать спуску пьяной компании, приводить хулиганов в чувство на улице, в клубе, в коммунальной квартире. Наказывать мелких людишек, норовящих стащить подушку из гостиницы или пакет с колбасой из универсама.
А еще надо бороться с хамами и пошляками, которые, меряя всех на свой аршин, подозревают в каждом человеке разбойника с большой дороги и, действуя якобы из лучших побуждений, никогда не пройдут мимо без того, чтобы не оскорбить наше достоинство.
1972 г.
ИСПОРЧЕННЫЙ ТЕЛЕФОН
Детям свойственно развлекаться. Сами и с помощью взрослых они придумали массу разнообразных игр и забав. Иногда ребятишки вспоминают старую игру в «испорченный телефон». Они садятся рядком, и ведущий шепчет соседу какое-нибудь имя, например, Ваня. Слово передается на другой конец по цепочке, и последний играющий должен встать и сказать, что же он услышал. Очень часто бывает, что услышал он совсем другое: Ваня уже превратился в Маню.
Эта ребячья игра, увы, встречается и во взрослых вариантах. В иных учреждениях образуется такая же удивительная цепочка. На одном ее конце толкуют про Фому, а на другом слушают и разумеют про Ерему.
Вернемся, однако, к детям.
У гражданина Б. родился ребенок. Этим сказано очень многое, но еще далеко не все. Отцам всегда не терпится узнать, кто именно родился: мальчик или девочка — и что в связи с этим надо покупать — куклы или хоккейные клюшки.
Гражданин Б. звонит в роддом:
— Скажите, сын или дочь?
И получает информацию крайне расплывчатую и противоречивую. В детский универмаг он уже не идет. Встревоженный родитель приезжает в редакцию и подает заявление:
«В моей жизни произошел кошмарный случай. Моя жена 3 мая родила сына, что было зафиксировано в документах. Через сутки мне звонят из родильного дома и говорят: произошла ошибка, вместо мальчика у меня девочка. Прошу помочь мне разобраться: кто же на самом деле у меня — сын или дочь?»
Мы связываемся с главным врачом роддома П. Я. Белокопытовым и ввиду чрезвычайности обстановки «просим как можно скорее сообщить, в чем же дело. Главврач откликается быстро. Со всей ответственностью он удостоверяет, что родилась все-таки девочка:
«В это время рожала только гражданка Б., поэтому других новорожденных в родильном зале не было».
Итак, младенец был один во всем зале, возле него хлопотало всего двое медработников, и эти двое друг друга почему-то не поняли, к общему мнению не пришли и перепутали все на свете.
«Акушерка Бугаева, — сообщает главврач, — зная, что родилась девочка, ошибочно записала пол ребенка «мальчик». Дежурный врач Выпеляев Б. И. также ошибочно записал со слов акушерки в историю родов пол ребенка «мальчик». В истории же развития новорожденного пол записан правильно: «Девочка»…
Поди теперь разберись, кто куда что записал и кто кому что сказал! Утешает лишь то, что путаница произошла с документами, а не с детьми, а это было бы уже совсем дико и непоправимо!
О, это великое и пока так медленно убывающее племя путаников! Предприятие просит свой главк выделить мешкотару, крайне необходимую ему для упаковки готовой продукции. Оно отправляет десять телефонограмм и вдогонку шлет еще «толкача». Наряды проходят пять инстанций, каждая из которых дает свое «добро». И вот наконец, на фабрику приходит вагон. Но в нем совсем не мешки, а какие-то шестеренки, втулки и, что совсем уж странно, печные заглушки…
В уральское село Воротилино прибыл лектор из области. Легким леопардовым шагом он вбежал на трибуну, отпил из стакана воды и на виду всего зала полез за словом в карман. Он извлек свернутую трубкой рукопись и простер руку вперед.
— Товарищи, — молвил он, обнаруживая в голосе высокие дребезжащие ноты.
Лекция началась…
К исходу первого часа лектор предпринял энергичную попытку увязать преподносимый материал с конкретными фактами сегодняшней жизни села Воротилина. Увязка обернулась крупной неувязкой. Как заявляют ошарашенные слушатели, приезжий высмеял передового механизатора Фому, назвал его шабашником и шаромыжником, а пьянчугу Ерему, наоборот, похвалил, велел всем брать с него пример.
С какой же стати этот оратор выступил с неприкрытой ревизией всех наших, казалось бы, незыблемых моральных устоев? Выясняется, что сделал он это не по своей воле. Писать текст ему помогали подчиненные. Один из них, налоговый инспектор, слывущий большим докой по части всякой писанины, позвонил секретарю сельсовета и попросил передать для доклада местные факты — отдельно фамилии передовиков и отдельно фамилии лентяев. То ли ошибся секретарь сельсовета, то ли переврал налоговый инспектор, кто знает!.. А может быть, помощник оратора перепутал листы, и в лекции там, где должна была идти страница с фамилиями передовиков, пошла страница с фамилиями разгильдяев?..
И это далеко не первый случай, когда разболтанные подчиненные подводят свое непосредственное руководство. Техник спецстройтреста Н. И. Моисеев стоял в очереди на получение жилья несколько лет. Но вот перед самым заселением дома списки почему-то решили переписать, и в новом варианте фамилии Николая Ивановича уже не оказалось. Моисеев разволновался. Он спешит в постройком, спрашивает, в чем дело. Секретарша разъясняет:
— Раз тебя в описке нет, значит, твою кандидатуру отвел кто-то из треугольника.
За несколько дней техник обегает треугольник по кругу и узнает, что никто его не вычеркивал, просто в списке выпала строчка. Но пока эта строчка водворялась на свое законное место, квартиры распределили, и Николаю Ивановичу ничего не досталось.
Нам приходится звонить в трест, просить исправить ошибку. Сравнительно быстро приходит ответ. Управляющий Г. Н. Васильев пишет:
«Ошибка в самом деле допущена. Заместителю управляющего по быту т. Григоренко указано. Секретарю т. Кремеровой поставлено на вид. Председатель постройкома т. Хайрулин принес извинения т. Моисееву, которому предоставлена квартира на третьем этаже. Удобства: электричество, газ, но без горячей воды».
Без горячей, так без горячей. В конце концов можно поставить колонку и греть воду по мере необходимости.
Однако вскоре приходит еще одно письмо от техника Моисеева. Он пишет, что заместителю по быту действительно указано, а секретарю поставлено на вид. И действительно, председатель постройкома, встретив Моисеева на улице, сказал по-дружески:
— Ты уж нас извиняй, дали маху…
В ответе управляющего не соответствует истине всего лишь одна деталь: ни на третьем, ни на пятом этаже квартиру технику не предоставляли. В чем дело, почему? По этому поводу управляющий строит всякие догадки:
— Очевидно, мой заместитель позвонил мне, что квартиру дают, а мне послышалось, что уже дали. Не исключена возможность, что напутала всё та же секретарша Кремерова, с которой давно пора разобраться…
Мы рассказываем об этой истории не очень злым слогом, потому что Моисеев вскоре получил квартиру с балконом, газом и с горячей водой. В этой квартире родилась у него дочь, которая с самого начала была записана в роддоме девочкой, а не мальчиком и не доставила в этом смысле никаких беспокойств родителям.
В этой так счастливо закончившейся истории не разгадана все-таки одна загадка: почему же в самом тресте нельзя было проверить контакты и узлы всей этой передаточной цени без вмешательства третьих сил?
Эту загадку иные, наверное, объяснят причудами телефона. И в самом деле, бывает, что за тысячу километров слышимость отличная, а за двести шагов ни до кого не докричишься.
Группа наших читателей проживает в городе Джезказгане на улице Фурманова. Рядом стадион. Там — громкоговоритель. Десять лет подряд он поет, играет, проводит беседы и сообщает новости с 7 часов утра до 3 часов ночи. Люди не высыпаются, идут на работу с больной головой. Они жалуются, просят помочь. Их не слышат. Должно быть, громкоговоритель мешает. Наконец, жителям приходит мысль связаться со своими городскими властями через Москву. Представьте, слышимость на этот раз достаточно хорошая, даже можно сказать, отличная. И меры принимаются быстро.
По условиям детской игры перепутавший Ваню с Маней должен выйти в круг, спеть или сплясать. От взрослых путаников никаких танцев мы не требуем. Танцы, наверное, здесь не помогут.
На этот счет у нас есть два предложения:
1. Можно, конечно, сменить всем указанным товарищам старые телефоны, поставить новые.
2. Телефоны можно и не менять, а просто заменить в некоторых учреждениях работников, которые путают девочку с мальчиком, бумажный мешок с печной заглушкой, божий дар с яичницей…
Нам кажется, что вторая мера будет даже более эффективной.
1970 г.
ПЛЕСЕНЬ[1]
В третьем часу ночи, когда начали тушить свет в ресторанах, Александр, как обычно, появился в коктейль-холле.