Но все прошло благополучно. Самогон быстро впитался в цветастый половичок, лежащий на полу. И лужи не стало видно. А вот Иришка осушила свой стакан с самогоном до самого дна. И теперь едва ворочала языком. Было видно, что уже близится момент, когда она отрубится до утра. Так что подругам следовало поспешить, если они хотели вытянуть из Иришки хоть что-нибудь поважней намеков.
– Ириша, а кем же твой муж в «Восторге» работал? Механизатором?
– Какое там! Антошка к машинам неспособный был. Банки с места на место переставлял.
– Что?
– Ну, емкости с растениями. У них там хоть и технологии, и все такое прочее, а кое-где на конвейере ручной труд тоже необходим. Антошка мне так объяснял. Растения перед ним по резиновой ленте в баночках своих плывут. А он, если видит желтое или больное растение, сразу же в отходы его. Ясно?
– Конечно.
Человеческий глаз невозможно заменить. А если и можно, то слишком дорого получится. Куда проще нанять такого вот Антоху, чтобы он выбраковывал им негодные растения.
– И долго он этим занимался?
– Месяца еще не прошло. И зарплату ни разу не получал.
– Ну, они должны вам отдать заработанные им деньги. Вы ведь жена. Вот и получите.
Кира сказала это нарочно. И Иришка отреагировала именно так, как и ожидала Кира. Гордо выпятив тощую грудь, алкоголичка заорала:
– А не нужны мне их вонючие бабки! Не нужны, ясно вам?
– Ну, конечно.
– А знаете, почему не нужны? – продолжала орать Иришка. – Потому что я в другом месте куда больше получу! Да у меня сейчас столько денег будет… столько…
Подходящего сравнения никак не находилось. И помявшись, Иришка неожиданно трезво ухмыльнулась и гордо закончила:
– Сколько у нашего Василия денег есть, все мои будут!
После этого заявления баба уронила наконец голову на стол и вырубилась. Подруги перетащили пьяницу на старую железную кровать, покрытую продранным во многих местах покрывалом и таким же грязным, засаленным одеялом. С трудом заставив себя прикоснуться к омерзительным тряпкам, подруги утешили себя, что и сама Ирка выглядит и одевается ничуть не чище.
Устраивая пьянчужку на ночлег, подруги обнаружили у нее за пазухой целый ворох денежных бумажек. Все они были по сто, по пятьсот рублей и даже несколько по тысяче. По меркам Лапок, за пазухой у нищей Иришки было целое состояние.
– За что Василий отсыпал ей эти деньги?
– Не знаю, но уверена, что это так или иначе связано со смертью Иркиного мужа.
И переглянувшись, подруги отправились домой. Будить Федота и Якова. И доводить до их сведения, что в поселке произошло новое преступление. И что, судя по всему, зажиточный Василий платит за молчание скандальной алкоголичке Иришке.
Глава 11
Детективы за столь ранний подъем на подруг ничуть не обиделись. Сначала, правда, пытались изобразить из себя кисейных барышень, подтягивая одеяла до подбородка и изображая немыслимое смущение.
– Зачем же через окно? – стыдливо допытывался у них Федот, кровать которого как раз и стояла под тем окном, которое облюбовали подруги для штурма. – Через дверь было бы удобнее!
– Там Валентина. А у нее слух, как у дикой кошки. Услышала бы, как мы в ночи крадемся к вам в комнату, завтра бы за дверь выставила.
– Валентина – женщина строгих правил, – подтвердила Леся. – Старые девы, они все такие.
– Девочки, а вы ведь тоже не замужем? – осторожно спросил Яков.
– Да.
– А что вам у нас в комнате в такой час нужно? – еще осторожней спросил у них Яков.
Федот, на кровать которого как раз и посыпался дождь из подруг, зарделся и еще глубже натянул на себя одеяло.
– Не беспокойтесь! – хмыкнула Кира. – Мы к вам не за любовью. Мы к вам по делу.
Услышав это, детективы окончательно ободрились. И выразили готовность выслушать подруг. И слушали их очень внимательно.
– Лично мы думаем, что этот Василий – темная лошадка, – закончила свою речь Кира. – И нужно бы к нему присмотреться.
– А чего там присматриваться? У него вся его биография как на ладони. Коренной житель Лапок. При советской власти был председателем здешнего колхоза. Когда коллективное хозяйство развалилось, все колхозники живо растащили по своим домам кто что успел. Ясное дело, что львиную долю добычи упер Василий. После развала колхоза в его собственности оказалась земля и посевная техника, с помощью которой он неплохо фермерствовал какое-то время. Когда случался неурожай или другая напасть, просто продавал комбайн или сенокосилку. И благополучно переживал кризис.
Но вскоре почти вся техника оказалась либо распроданной, либо пришедшей в негодность, и Василий затосковал. Перед ним реально встала перспектива уже не фермерского, а тяжелого крестьянского труда на себя самого. Но жить натуральным хозяйством Василий не желал. И посмотрев за реку, на успехи открывшегося там растениеводческого питомника, открыл свой собственный «Привет».
– Дела у него, мы наводили справки, идут ни шатко ни валко. Особых доходов предприятие Василию не приносит. Но и убытка нету. По здешним меркам, Василий – настоящий богач. У него самый лучший и большой дом в деревне. И вовсе удивительное дело: даже сортир в доме есть!
– При чем тут дачный сортир? – возмутилась Кира. – И я ни за что не поверю, что Василий такой богач, что ему деньги уж просто некуда девать, вот он и раздает их направо и налево всяким там Иришкам.
– Нет, конечно, нет. Василий – человек прижимистый. Это всем известно.
– Вот видите! А Иришке он отсыпал не меньше десяти тысяч! Да столько тут в месяц ни один мужик не зарабатывает! За что же алкашке такие деньги?
– Наверное, для этого есть веские обстоятельства, – сказал Яков.
– Василий – мужик обстоятельный. Просто так ничего не делает, – подтвердил Федот.
Скажите, пожалуйста! Ну просто Америку открыли! Да подруги это и сами прекрасно понимали. Они пришли сюда совсем за другим: за советом, что им делать дальше.
– Дальше? – изумился Яков. – Но при чем тут вы? Это расследование ведем мы с Федотом. Вам тут делать нечего!
Ах, какие важные персоны! Подруги даже обиделись на них. Не хотят, ну и не надо! Они и без чужих советов поймают убийцу Дианы и Лешки. И еще докажут, что Василий причастен к гибели Антона. За что и платит вдове Антона – пьянице Иришке – приличные отступные. А та последнюю совесть, видать, пропила, раз у него эти деньги берет!
Девушки выбрались обратно через окно на улицу. А потом, обогнув дом, вернулись к себе в комнату уже обычным путем. По дороге они столкнулись с Валентиной, которая уже встала, и мысленно поздравили самих себя, что догадались уйти из комнаты детективов через сад. Потому что Валентина выглядела очень уж мрачно. И вместо приветствия просверлила подруг подозрительным взглядом и пробурчала:
– И что вы все шляетесь и шляетесь по ночам? А еще сказали, что порядочные!
И высказавшись, она хотела пройти дальше, но Кира перегородила ей дорогу.
– Вы что это такое сказали? По-вашему, выходит, что мы непорядочные? Шалавы мы?
– Я этого не говорила.
– Но намекнули.
– А где же вы, такие порядочные, целыми ночами пропадаете?
– Вообще-то это не ваше дело, но раз уж вы сами спросили, так мы ответим. Шляемся мы, как вы изволили выразиться, по весьма неприятным местам. И делаем мы это не по собственному желанию, а потому, что тут, у вас в Лапках, происходит что-то неладное.
– Все у нас ладно!
– Ага! Только люди мрут, словно мухи!
– Один ваш камень «самоубийц» чего стоит!
– Да у вас в деревне самая криминогенная обстановка. Хуже, чем в большом городе.
– А вам и горя мало!
– И пророчице вашей тоже!
Валентина вздрогнула:
– При чем тут Софья?
– А при том, что она тут живет!
Продолжать этот разговор Валентина почему-то не захотела. Быстро отступила и примирительно буркнула:
– Да ладно вам. Софью-то не трогайте. Она уже совсем старенькая. Куда ей за всем углядеть?
– Ну и вы к нам не лезьте!
– Я и не лезу. А вы, девочки, помните, что у вас сегодня визит к Софье?
– Не забудем, не беспокойтесь.
– Если не придете, второй раз вас никто приглашать не станет.
– Придем. Даже не сомневайтесь!
Подруги стрелой влетели в свою комнату. Но Кира тут же выскочила. Обратно она вернулась вместе с крайне недовольной Фатимой, которую изловила на кухне у ног Валентины. Спустив кошку с рук, Кира строго сказала:
– С этой минуты из комнаты ни шагу! И чтобы рядом с Валентиной я тебя больше не видела! Поняла?
Но Фатима уже приняла свой обычный отстраненно-отсутствующий вид. И непонятно было, приняла она слова Киры к сведению или вовсе пропустила их мимо ушей.
– Может быть, переедем в другой дом? – предложила Леся, которой утренняя встреча очень не понравилась.
– Не знаю. Снова вещи упаковывать, а потом распаковывать. Опять новое место, ко всему привыкать надо. Стоит ли? Возможно, мы уже завтра уедем из этой деревни.
– Так быстро?
– А что нам тут еще делать? Найдем убийцу – и до свидания!
– У тебя уже есть подозреваемые?
– Есть.
– И кто?
Но этого Кира не объяснила. Она только коротко сказала:
– Следить мы сегодня будем за Василием. А больше ни о чем у меня пока что не спрашивай. Еще рано.
Ну, рано так рано. Да и, честно сказать, Лесе не очень-то и хотелось расспрашивать подругу. Куда больше ей хотелось прилечь и наконец-то нормально поспать. Но выспаться толком не удалось. Только Леся прилегла, как почти сразу же зазвонил ее будильник. Пора было выдвигаться к пророчице Софье за очередным предсказанием скорого замужества, любви и счастья.
Сегодня пророчица выглядела как-то иначе. Подругам она показалась выше ростом. И как-то крепче телосложением. Или это она просто больше платков вокруг своего тела обмотала? Но и говорила целительница куда уверенней, чем вчера.