Упоминание о здешних шустрых кумушках вызвало у Леси приступ немотивированной ярости. Безобразие какое-то! Пока они тут с Кирой расследуют убийства, те, кому по долгу службы положено этим заниматься, болтаются с какими-то там кумушками.
– Работнички! – вознегодовала она вслух. – Если уж бездельничают и отлынивают от работы, то хоть бы врать правдоподобно научились!
Но Кира думала о другом.
– Придется нам самим поискать Ольгу, – серьезно сказала она. – Миша прав: на наших собратьев-детективов надежды нет. Они работают спустя рукава. Придется нам самим взяться за дело.
– Как обычно, – заметила Леся. – И с чего начнем? Куда могла направиться Оля?
– Одна. В темноте. И под сильным дождем?
И обе подруги словно по команде уставились на Мишу.
– Я не знаю! – растерялся тот. – Мы с Олей не были близки. То есть в том смысле, чтобы она делилась бы своими секретами. Возможно, потом бы такой момент и наступил, хочу верить, что обязательно наступил бы, но пока что я его еще не дождался.
– Ясно. А куда, как ты думаешь, могла бы пойти среди ночи Оля?
– Одна и под проливным дождем? – снова добавила Леся.
Этого Миша не знал. Но ему тоже казалось весьма странным, что Оля бросила свою машину. И ушла куда-то одна.
– Возможно, что-то привлекло к себе ее внимание, – предположил Миша.
– Или кто-то.
– Лично я думаю на Василия и его банду.
– Оля оставалась у ограды совсем одна. Они могли ее застукать и схватить.
– Если бы так, то они продемонстрировали бы ее Ивану Владимировичу в качестве боевого трофея, – возразил Миша.
– Откуда ты знаешь, как они намерены ее использовать?
– То есть?
– Если раньше «северяне» крали у вас луковицы или рассаду, то не могли ли они теперь переключиться на мозги?
– Мозги?
Миша заметно побледнел и зашатался. Он явно очень близко к сердцу воспринял ситуацию, когда Олины мозги могли оказаться отдельно от всего ее остального тела.
– Ну да, – не обращая внимания на шатающегося от горя Мишу, сказала Кира. – Василий мог переключиться на похищение мозгов. А что? Засадит нашу Олю за работу. Она ему живо не только синюю розу выведет, но и многие другие ценные растения.
Услышав, что имела в виду Кира, бедный Миша порозовел снова.
– Уф! – выдохнул он. – А я-то уж думал!..
Что думал, он недоговорил. Ему просто не дали.
– Ясно, что танцевать нужно от печки, – произнесла Кира.
Миша снова начал бледнеть.
– От… от какой печки?
– Это просто такое выражение! Танцевать от печки. В данном случае – от того места, где пропала Оля.
Миша просиял.
– Гениально! Немедленно идем туда!
– Постой, а разве тебе не нужно работать?
– Какая работа! – схватился за голову Миша. – Какая работа, если Оля… когда Оля…
Он так и недоговорил. Но в данной ситуации этого и не требовалось. Пылающий от нежных чувств Миша будет землю рыть и даже есть ее, если придется, но свою Олю он найдет.
Однако прибыв на место, друзья быстро выяснили, что ни Оли, ни ее следов поблизости от питомника «северян» не наблюдается. Это здорово расстроило впечатлительного Мишу, который, видимо, рассчитывал, что Оля так и бродит где-нибудь поблизости, но ничуточки не расхолодило подруг.
– А чего ты ожидал? – пожала плечами Кира. – Дождь лил всю ночь. Если какие-то следы возле Олиной машины и были, то их давно смыло.
– Зачем же мы сюда приехали?
– Походим, посмотрим. Глядишь, что-нибудь и увидим.
При свете дня все вокруг казалось совершенно иным, чем под проливным дождем и темной ночью. И чего подруги так боялись? Несколько скромных, даже убогих теплиц. Во многих местах стекла разбиты и заменены дешевой пленкой. И чего Василий так раскипятился? Подумаешь, одним разбитым стеклом больше.
Но видимо, Василию были дороги принципы. Он может воровать и бесчинствовать в стане конкурентов, а вот те должны соблюдать строгие правила игры. Никаких противоправных действий против бедных соседей. Почему? Да именно потому, что они бедные. Ведь бедные ж! Им помогать надо. А если уж не помогать, то, во всяком случае, закрывать глаза на их выходки. И когда Василию всего однажды отплатили его же монетой, он возмутился до крайности.
– Тут ничего нет, – тоскливо бормотал Миша.
– Тут – нет. Но дальше очень даже может быть. Идем!
И Кира первой заковыляла по полю. Последние дни она почти всегда носила кроссовки или удобные легкие тапочки на прорезиненной подошве. Именно они оказались идеальны для сельской местности. Ноги в них не скользили, походка получалась устойчивой. Да и мышцы ступней в такой обуви уставали гораздо меньше.
– В жизни на природе есть свои прелести, – произнесла Кира, разглядывая практичные и надежные кроссовки и почему-то с тоской вспоминая свои не такие уж удобные, но такие красивые лакированные босоножки с шелковыми ленточками.
А ее атласные туфельки! Даже подумать страшно, чтобы выйти в них куда-нибудь, помимо выставочного подиума или мраморного пола пятизвездочного отеля. И все же Кира с тоской вспоминала о них. Скорей бы уж назад в город. Как ей надоела эта сельская идиллия! А от свежего воздуха у нее началась аллергия!
И Кира машинально почесала сгиб локтя.
– У тебя тоже чешется? – услышала она голос Леси.
– Да. А что?
– Я прямо с ума схожу, так зудит, – пожаловалась ей подруга.
– И давно?
– Не знаю. Я проснулась сегодня, и сразу же зачесалось. А у тебя?
– Да, у меня тоже.
– Это от нервов.
– Наверное.
Но в это время внимание подруг привлек к себе какой-то холмик. Правильнее сказать, даже не холмик, а груда камней. Очень высокая, надо сказать, груда. К тому же было видно, что камни тут появились не сами собой, а кто-то специально принес их в это место и сложил в высокий курган.
– Что это такое? – заинтересовалась Кира.
– Родник.
– Что?
– Ну, существует теория, – принялся объяснять подругам Миша, – согласно которой, если над забетонированной ямой устроить такой вот высокий и сложенный из природного камня или битого кирпича курган, то в этой яме постоянно станет скапливаться влага.
– Почему это?
– За счет разницы между внутренним и внешним слоем камней. За счет влаги, которую камни впитывают из воздуха, за счет разницы между дневной и ночной температурами.
– И что?
– И если от этого бассейна с набирающейся из воздуха водой под уклоном проложить трубы, то по ним круглые сутки будет течь вода.
– Это правда?
– Вообще-то действует, – признался Миша. – Влага под камнями действительно скапливается. Только, чтобы получилось что-то серьезное, куча должна быть очень высокой. Гораздо выше, чем эта.
– А эта куча? Кто ее сложил?
– Эти из «Привета».
– А зачем?
– Хотели сэкономить на водоснабжении. Но оказалось, что достаточное количество нужных камней набрать слишком трудно. И они эту идею оставили.
– По-моему, это не идея, – заявила Леся, – а очередная глупость.
Миша не стал спорить.
– Там наверху что-то есть, – произнесла тем временем Кира. – Что-то колышется на ветру.
Леся с Мишей тоже задрали головы. Действительно, теперь на ветру колыхалось какое-то белое полотнище.
– Что это может быть?
– Не знаю. Залезем и узнаем.
Кире в ее удобных кроссовках удалось забраться первой.
– Ничего не понимаю, – пробормотала она. – Тут женская кофточка.
– Новая?
– М-м-м… Трудно сказать.
– Кидай ее сюда!
Но Кира уже и сама спрыгнула вниз со своей находкой. И все трое принялись разглядывать и ощупывать кофточку из белых хлопчатобумажных нитей. Кофточка была явно не из дешевеньких. Даже провисев ночь под дождем, испачкавшись и потеряв стерильную чистоту, она все равно выглядела привлекательной.
На груди у кофточки были пришиты полоски натурального кружева и несколько розовых цветочков из нитей того же качества, что и сама кофточка.
– Красивая вещица.
– И висит она тут явно недолго. От силы пару дней.
– Кому пришла в голову мысль повесить кофточку здесь?
– Не повесить, – покачала головой Кира. – Она была придавлена камнем.
– А знаете, – задумчиво произнесла Леся, – сдается мне, что я видела уже эту кофточку.
– Да? И где?
– Не где, а у кого.
– И у кого?
– Конечно, я могу ошибаться, но мне кажется, это кофточка принадлежала Оле.
Миша снова вытаращился на кофточку и внезапно хлопнул себя по лбу.
– Ну конечно! Оля приходила в ней на работу в день своего рождения! А я-то все думаю, откуда мне знакома эта тряпка.
– Значит, это кофточка Оли, – заключила Кира. – И Оля была здесь. Но зачем она оставила эту кофточку?
Леся покачала головой.
– Кира, а там, наверху, больше ничего не было?
– В смысле?
– Ну, под тем камнем. Записка там или какой-нибудь предмет.
– Не знаю. Я не посмотрела. Просто вытащила кофточку и сползла вниз.
– Нужно посмотреть.
И Леся выразительно посмотрела на подругу.
На этот раз Кира стала взбираться на курган с другой стороны. Там был более пологий склон. И карабкаться было значительно легче. Кире даже удалось подняться на самый верх и, перевернув тот самый верхний камень, заглянуть под него.
– Есть! – крикнула она. – Нашла!
– Что? Что там?
– Какая-то бумажка!
– Давай ее сюда!
Кира сползла вниз и протянула свою находку друзьям. Все трое сосредоточенно склонились над довольно грязным и все еще мокрым обрывком бумаги и попытались расшифровать каракули, которыми он был испещрен.
Дело осложнялось еще и тем, что бумага очень сильно промокла. И если трепыхающаяся на ветру кофточка уже подсохла, то лежащая под тяжелым камнем бумага так и осталась мокрой.