– Как будто по мне повалялся синий кит, – простонал мистер Гарсия, посмотрел на нас с мисс Уайт и ощупал свои рёбра. Потом приподнялся, опираясь на локти. – Вам пришлось меня… реанимировать?
– Ещё как, – отозвалась мисс Уайт. – Я тебе что, ребро сломала? Лучше не пытайся встать.
– Кажется, все рёбра целы. Спасибо вам обоим. – Он с трудом улыбнулся нам.
– Привет, Фаррин, – произнёс мой отец, и учитель вздрогнул.
– А, родня пожаловала. – На этот раз его улыбка выглядела явно натянутой. – Ты Скотт, да? Давно не виделись. Лет двадцать, наверное?
– С точностью почти до одного дня. – Скотт вскинул брови. – Я и не думал, что ты станешь учителем.
– Это ничем не хуже адвоката – вы ведь оба юристы, верно? – парировал мистер Гарсия. Быстро взглянув, как себя чувствуют дикие дельфины, он снова повернулся к моим родителям. – Поможете нам привлечь Леннокс к суду? На этот раз она превзошла сама себя в жестокости!
– Это да, но она наверняка позаботилась о том, чтобы замести следы, – скептически заметила Айрис.
Во мне опять вспыхнула ярость. Неужели Леннокс останется безнаказанной?! Она и так уже нам сильно навредила, а теперь отыгрывается на невинных – и только потому, что мы пошли ей наперекор. Что ещё она задумала и что происходит прямо сейчас, о чём мы даже не подозреваем?
– Надо окончательно победить эту женщину и избавиться от неё. – В глазах мисс Уайт пылал холодный огонь. – До сих пор мы лишь отвечали, вместо того чтобы действовать на опережение. Втягивать наших учеников в криминальные махинации само по себе непростительно, но после сегодняшней её выходки война неизбежна.
– Да, – кивнул Фаррин Гарсия. – Война, которую мы должны выиграть раз и навсегда. Только пока не знаю как.
– Мы поможем чем сможем, – пообещала Айрис, и на секунду в ней проглянула акула – беспощадная и опасная. Хорошо, что они со Скоттом на нашей стороне. Лидия Леннокс приобрела двух противников, которых не стоит недооценивать, и, возможно, наш загадочный союзник Алан Дорн будет и дальше нас поддерживать.
Дикие дельфины теперь снова могли плавать самостоятельно, и мы с ними попрощались.
– Я спросила их, не видели ли они случайно дельфинов со съёмочной площадки, и один сказал, что самец пытался к ним примкнуть, – сказала Шари, приближаясь к «Зодиаку». – Но они не поладили, и Артус поплыл дальше.
– Может, кто-то из дельфинов уже вернулся на съёмочную площадку, – предположил я, а Финни, Ральф и Леонора тем временем вскарабкались на борт и оделись. – Они ведь не знают другой жизни. – Я обнял Шари за плечи, и она прижалась ко мне.
– С тобой так океанисто, – сказала она и уснула ещё до того, как мисс Уайт успела завести двигатель.
В «Голубом рифе» на причале и пляже собралось много народу. Протиснувшись сквозь толпу, я проводил родителей к мистеру Кристаллу.
– Ничего, если мы останемся до завтрака? – спросил Скотт.
– Без проблем: можете переночевать в хижине для гостей – мы недавно её отремонтировали. – Директор выглядел страшно усталым: наверняка и его группе пришлось ожесточённо сражаться. Но, как я слышал, им тоже удалось отразить нападение людей Лидии Леннокс.
– Отлично, давно не спал на двухъярусной кровати, – пошутил Скотт.
Айрис и бровью не повела:
– Переживём. Если не свалимся.
Надо же, у неё есть чувство юмора. Постепенно я начинал к ним привыкать… И они ко мне, кажется, тоже.
Разумеется, нам, ученикам, надо было срочно обсудить сегодняшние события. Лишь поздно вечером мне удалось поговорить с Фаррином Гарсией наедине. Все уже спали, а мы брели по пляжу, кутаясь от ноябрьской прохлады в толстовки с капюшоном.
– Мистер Гарсия, а вы знали, что мы с вами родственники? – с некоторым смущением спросил я.
Мистер Гарсия рассмеялся, но тут же поморщился: наверное, рёбра у него всё-таки ещё болят.
– После всего что произошло, можешь называть меня Фаррином, – сказал он. – Что касается твоего вопроса: нет. Фамилии Андерсон и Гарсия – не самые редкие во вселенной. Но в последнее время я решил навести справки, потому что всё чаще замечал сходство между нами. Правда здорово? – Он с улыбкой смотрел на меня.
– Здорово. – Я улыбнулся в ответ.
– Только не думай, что из-за этого я буду ставить тебе лучшие оцен… – начал он с наигранной строгостью. Я рассмеялся: это уже стало нашей дежурной шуткой. – Кстати, думаю, ты унаследовал от Гарсий кое-какие способности, – сказал мой новый родственник. – Алиша рассказала, что ты сегодня заставил меня превратиться сильным мысленным импульсом.
– Он вырвался из меня как-то… сам собой. – Я пожал плечами.
– В самый подходящий момент. – Он глубоко вдохнул и выдохнул. – Но я уже попросил Алишу никому об этом не рассказывать. Кузены ненавидели меня не только потому, что я был богаче их, – они знали, что я, если захочу, в любое время могу прочесть их мысли.
– Но вы же говорили, что этим не занимаетесь.
– Теперь уже нет. – Фаррин Гарсия криво усмехнулся.
Я кое-что понял. Но у меня было ещё много вопросов.
– Каково это – расти дельфином среди акул?
– Одиноко, – сказал он. – Очень-очень одиноко. А теперь марш в кровать – завтра уроки. – На этот раз он говорил серьёзно.
– Хорошо… Фаррин. – Несмотря на все передряги и предстоящую войну, я был счастлив.
Прежде чем отправиться спать, мне надо было непременно рассказать обо всём случившемся Джонни, которого я бо́льшую часть жизни считал дядей. Я взял телефон и, чтобы не разбудить Джаспера, ушёл за лодочный ангар. Джонни был на ночном дежурстве в мотеле «Оранж Блоссом». Когда я рассказал ему, что произошло, он на время потерял дар речи. Потом сказал:
– Это просто… невероятно!
– Всё хорошо, мы живы, – успокоил я его, хотя, когда я вспоминал, как у мистера Гарсии в лодке остановилось сердце, у меня у самого колени делались ватными. – Разве не круто, что мы с Фаррином родственники?
– Теперь, когда у тебя появился настоящий родственник, твой старый ненастоящий дядя Джонни тебе, наверное, больше не нужен…
– Не дури, Джонни… Хоть ты мне и не дядя, но самый что ни на есть настоящий… и лучший в мире опекун! – А потом мне пришлось положить трубку, потому что иначе я заснул бы на месте и на следующее утро проснулся с отпечатком телефона на лице.
С питонами не целуются
Завтракал я вопреки обыкновению не с друзьями, а с родителями за одним из столиков на балконе столовой. Издалека нас можно было принять за нормальную семью.
Но в нормальных семьях вряд ли обсуждают обесцвечивание кораллов в связи с климатическими изменениями, кровную месть и поедание живой рыбы.
Потом Айрис, перегнувшись через стол, прошептала:
– Если вы и правда решили объявить войну Леннокс, мы должны тебя предостеречь.
– От чего? – Я чуть не подавился бейглом.
Айрис со Скоттом переглянулись:
– У акул есть одно уязвимое место. Тебе важно об этом знать.
– Какое? – насторожился я.
– Акула, перевёрнутая на спину, застывает как в трансе. Если противникам удастся перевернуть тебя кверху брюхом, у тебя нет шансов.
– О, – только и смог проговорить я. Токо, Барри и Элла вряд ли знают этот приём – иначе давно бы попытались его применить. Но по сравнению с нашими истинными противниками эта троица стала казаться мне безобидной.
– Поэтому будь осторожен, хорошо? – сказал Скотт, а потом родители ушли в кабинет мистера Кристалла.
По пути на урок мы с Джаспером и Шари проходили мимо телевизора в столовой – обычно он работал, и сейчас передавали новости. Я вздрогнул, узнав Леннокс и её сообщника: они как раз входили в здание.
– Сегодня начался судебный процесс по делу Карла Биттергрина из Майами, которого подозревают в руководстве преступной группировкой, – сказала телеведущая с безупречным макияжем. – Все с нетерпением ожидают приговора. По словам начальника полиции, это стало бы настоящим прорывом в борьбе за безопасность Флориды.
Биттергрин обернулся и мрачно посмотрел в камеру. Мне показалось, будто он уставился прямо на меня. У меня по спине пробежали мурашки.
– Забудь о нём – его скоро упекут за решётку. – Джаспер заметил, что мне не по себе.
– Нечего меня утешать, – пробормотал я. Мы прошли через туннель на арену номер один. Как же добиться, чтобы Леннокс поплатилась за то, что втянула наших учеников в криминал? К обычному суду её не привлечёшь: не могут же Нестор и Блю признаться, что работали на неё как аллигатор и дельфин. Но может, у Совета скоро наберётся достаточно улик против неё. Если Леннокс и Биттергрина упрячут за решётку, этот кошмар наконец-то прекратится!
Сегодня, в пятницу, первым уроком у нас были превращения у мистера Гарсии. Интересно, будет ли он теперь обращаться ко мне как раньше? Я вот не смогу при всех называть его Фаррином – это точно!
Но вместо Фаррина Гарсии, к нашему удивлению, в класс вошла учительница рыба-ёж Айви Беннетт, держа под мышкой водонепроницаемый планшет с учебными материалами.
– Я сегодня замещаю на первых двух уроках мистера Гарсию и мисс Уайт, – объявила она.
– Мистер Гарсия здоров? – заволновался я.
– Да, всё в порядке, просто остальные учителя сейчас на совещании по поводу того, что произошло вчера, – успокоила меня она.
О чём они совещаются? Собираются начать войну против Леннокс?
Как выяснилось, математику и физику тоже отменили. Вместо них у нас были интересные уроки у мисс Беннетт: на обществознании мы узнали, что кроме Совета существуют и другие организации лесных и морских оборотней.
– Их много? – Шари и её друзья-дельфины ещё не совсем оправились от вчерашних событий, но тема их, похоже, заинтересовала.
– О да, много – мелких и крупных… Крупные – например «Лига хищников» и «Клуб детей ветра», – назвала мисс Беннетт.
– Мама хотела, чтобы я вступила в этот клуб, – сказала Дафна. – Но там в основном учат летать, ухаживать за оперением и всё такое – скукотища. А в эскадрилью высшего пилотажа меня не взяли.