осторожна. Иначе она давно бы забеспокоилась, потому что не сомневается, что вы скопировали данные.
Мы взволнованно столпились вокруг ноутбука мисс Уайт: он был надёжно защищён и не подключен к Интернету, чтобы его не взломали. Она открыла файл, и мы уставились на таблицу под названием «Штат Флорида». В первом столбце без каких-либо пояснений были приведены фамилии и адреса, во втором – сокращения из трёх больших букв, а в третьем – прозвища. Например, против адресов в Майами обнаружились Пушок, Анима и Рейсер. Хм, кто же они такие?
– Рядом с некоторыми адресами кличек нет, – обратил внимание Ной. – Странно.
– Несколько фамилий мне знакомы – не эти прозвища, а настоящие имена, – заметил сидящий рядом со мной мистер Гарсия. От него пахло кокосовым маслом и морской солью. – Один из них – репортёр «Майами Геральд». А этот, случайно, не кто-то из начальников полиции Майами?
– Так и есть, – кивнул Джек Кристалл. – Алиша, можешь погуглить третье имя – этой женщины из Майами? Разумеется, анонимно.
Мисс Уайт закатила глаза:
– Нет, я наслежу по всему Интернету. – Её пальцы забегали по клавиатуре второго ноутбука. – Это прокурор по уголовным делам, и занимается она не домашними разборками и пьяными водителями, а тяжкими преступлениями.
Я поёжился. Прокурор… Возможно, она связана с делом сообщника Леннокс Карла Биттергрина. Плохой знак!
– Это что-то вроде чёрного списка? – спросил я. – Люди, которых Леннокс хочет нейтрализовать?
– Скорее те, кому она дала взятку, – возразил Ной.
– Нет, вряд ли. – Мисс Уайт сосредоточенно изучала список. – Но почему здесь указаны какие-то прозвища?
– Может, это участники группового чата? – почесал в затылке мистер Гарсия.
– Или список поставщиков, – предположила Шари.
– Может быть. – Я внимательно изучал таблицу, но так и не продвинулся. В адресах не прослеживалось никакой закономерности – я лишь обратил внимание, что все люди из Майами живут в престижных кварталах и наверняка купаются в деньгах.
– Я думаю, – произнесла мисс Уайт, отбросив назад гладкие тёмно-каштановые волосы, – что Леннокс и Биттергрин следят за этими людьми при помощи оборотней.
Меня озарило:
– Эти клички… возможно, эти оборотни – домашние животные, и они подслушивают все разговоры!
– Боюсь, что так, – кивнула учительница борьбы. – Надо как можно скорее это проверить. У кого-то уже есть планы на выходные?
Да, у меня есть. Мы с Джонни собирались на барбекю с нашей квартирной хозяйкой Салли Олбрайт и Рокетом. Но это не на весь день.
– Минутку… – сказала Шари. – Сколько секретных файлов было на этой флешке?
– Пятьдесят, – ответил Джек Кристалл, и тут до меня дошло. И, судя по лицам остальных, не только до меня.
– А что, если у неё во всех штатах США есть шпионы – лесные и морские оборотни? – Вид у Шари был потрясённый, но в то же время гордый: не всякий дельфин знает, из скольких штатов состоит наша страна.
Немного непривычно, что учителя разговаривают с нами на равных и принимают нас всерьёз – но разве мы дважды не доказали, что можем поймать негодяев? Мы быстро поделились на команды и договорились, кто какие адреса проверит в выходной в Майами.
Джек Кристалл, соединив кончики пальцев, задумчиво смотрел в окно:
– Каждую команду должен сопровождать учитель, но в дверь пусть звонят подростки: они выглядят безобиднее взрослых. Можете сказать, что проводите школьный опрос на тему домашних животных.
Блю побледнела:
– Можно мне не участвовать? Я…
– Не вопрос: тебе и так много пришлось пережить, – успокоила её мисс Уайт.
Мы разбились на три команды: Шари, Рокет, я и мисс Уайт; Крис, Юна, Оливия и мистер Кристалл; Финни, Ной, Нестор и мистер Гарсия.
– Осталось только посвятить тех, кто ещё не в курсе. – Шари приплясывала от нетерпения. – Если они не захотят – выберем кого-нибудь другого.
– Финни, Рокет и Крис точно захотят, – сказал я. – Мистер Кристалл, а вы специально опять никого не выбрали из окружения Эллы?
Директор вздохнул:
– Мы подумываем перевести Эллу в другую школу. Ведь у нас теперь война с её матерью, которой, кстати, со вчерашнего дня запрещено входить в «Голубой риф». Вряд ли Элла останется у нас. Всё-таки у родителей наших учеников есть определённые права: их нужно приобщать к делам школы и информировать.
– Да уж, – пробормотал Ной.
– В худшем случае всё может обернуться как в тот раз, когда болотные оккупировали школу: Элла наверняка будет поддерживать мать и сообщать ей, какие шаги мы планируем предпринять, – добавила мисс Уайт.
Мысль, что Элла, возможно, скоро покинет нашу школу, вызвала у меня, с одной стороны, огромное облегчение, но с другой – протест:
– Элла же не виновата в том, что творит её мать! Почему мы должны расплачиваться за поступки родителей? Я знаю, что Элле нравится в «Голубом рифе». – Все уставились на меня, решив, наверное, что я спятил. Элла Леннокс с самого начала вредила мне как только могла. В глазах некоторых я прочёл вопрос, который мне совсем не понравился: может, это правда, будто между мной и Эллой что-то есть? – Ничего подобного! Немедленно выбросите это из головы! – Я вскочил, опрокинув стул.
– В чём дело? Никто ведь ничего не говорил, – проворчал мистер Гарсия.
– Успокойся, Тьяго, – холодно произнесла мисс Уайт.
Я успокоился – по крайней мере, попытался. Дышать. Глубоко дышать.
– Тьяго прав: это было бы нечестно, – согласился со мной мистер Кристалл, наш порой слишком мягкий директор. – Давайте повременим с этим шагом.
– Мы рискуем, – покачала головой мисс Уайт.
– Есть ещё вопрос: привлечь ли уже сейчас людей Алана Дорна? Его предложение по-прежнему в силе.
– Я против. – На этот раз встала мисс Уайт.
– Может быть, позже: мне он тоже показался мутным типом, – сказал мистер Гарсия, и на этом совещание закончилось.
Но не совсем. Когда все ушли, мистер Кристалл дал мне листок, на котором был записан номер мобильного:
– Это номер Алана Дорна. Может, он вам всё-таки пригодится. Он говорил, что для него нет ничего невозможного.
Я кивнул и, охваченный противоречивыми чувствами, сохранил номер в памяти телефона.
Был вечер пятницы.
Нам предстояли непростые выходные.
Ночью на крыше
В обычных школах ученикам, наверное, не часто доводится сидеть наедине с учительницей на крыше главного здания. Но в «Голубом рифе» это никого не смущало. Точнее, не смутило бы, если бы кто-нибудь узнал, что я сижу здесь незадолго до полуночи с мисс Уайт, наблюдая, как Ноэми-пантера бесшумно патрулирует территорию.
Мисс Уайт разговаривала по телефону с моим опекуном:
– На этот раз за Тьяго можете не приезжать: я сама отвезу их с Шари к вам утром в субботу. Нет, меня это нисколько не затруднит. Да ладно вам, Джонни, мне всё равно надо по делам в Майами: у нас там особый проект. Не за что. До свидания! – Моя любимая учительница нажала отбой и повернулась ко мне: – Твой дядя не привык, чтобы ему делали одолжения, да?
– Мы оба не привыкли, – ответил я. – Можно задать вам личный вопрос? Точнее, два.
Мисс Уайт посмотрела на меня сбоку, и я даже в темноте разглядел, как она вскинула брови:
– Тогда я тебе тоже задам.
– Договорились, – кивнул я, догадываясь, что её вопросы мне не понравятся. – Вы сменили имя, когда решили больше не охотиться за головами. Как вас зовут на самом деле?
– Ким Глубина, – сказала стройная тренированная женщина, сидящая рядом со мной по-турецки. – Но ты можешь по-прежнему называть меня мисс Уайт – или Алишей, когда никто не слышит. Так, теперь моя очередь. Ты иногда ещё боишься своей акульей сущности?
– Шутите? – поморщился я. – Недавно я порвал на мелкие клочки сценарий – Шари опять была в шоке!
Мисс Уайт вздохнула:
– Скоро мы возобновим тренировки. Если бы ты сорвался в присутствии Джека, у тебя сейчас и с ним были бы проблемы. Ему это очень не нравится.
Это подвело меня ко второму вопросу:
– Э… Кстати, вы с мистером Кристаллом теперь вместе? И почему вы считаете, что чувствам придают слишком большое значение?
– А ты прямолинеен! – Некоторое время я сомневался, дождусь ли ответа. Но потом мисс Уайт продолжила: – Я была сильно влюблена. Но оказалось, что этот тип – мелкий уголовник, по уши в долгах да ещё крутит романы с другими женщинами. Тот период был явно не самым лучшим в моей жизни. После этого я старалась держать чувства под контролем. – Она тяжело вздохнула. – Лучше решать головой. Это избавляет от переживаний и разочарования, если вдруг выяснится, что тебя снова обманули.
– Но Джек не такой, – осмелился возразить я.
– Да, Джек не такой, и меня пугает, как много он теперь для меня значит, – тихо проговорила мисс Уайт, глядя на море. Потом встряхнулась: – Теперь моя очередь спрашивать: между тобой и Эллой Леннокс что-то есть?
– Нет! – так громко воскликнул я, что бродившая внизу Ноэми запрокинула голову и посмотрела на нас. – Я люблю Шари – и больше никого.
– Тогда Элла, скорее всего, специально распространяет эти слухи, чтобы тебе навредить.
Я кивнул – мне эта мысль тоже приходила. Я вдруг вспомнил, что́ однажды наблюдал:
– Перед тем как это началось, я слышал, как она говорила с кем-то по телефону. Наверное, с матерью.
– Очень изощрённо, – заметила мисс Уайт. – Если за этим и правда стоит Лидия Леннокс, она может добиться сразу нескольких целей. Остальные ученики могут счесть тебя лицемером и перестать поддерживать. Кроме того, тебя это эмоционально доконает. – Я обескураженно кивнул. – Но Леннокс не знает, насколько вы с Шари друг к другу привязаны, – продолжила учительница. – Борись за неё, не сдавайся – вы справитесь. Кроме того, этот питон недооценивает, сколько у тебя теперь в школе друзей.
Просто бальзам на душу!
На следующее утро, сидя рядом с Шари на заднем сиденье машины Алиши, я вспоминал наш ночной разговор.