даёт Стражам превосходство над обычными людьми – необыкновенные способности охотника на монстров. Она была быстрее, ловчее, сильнее. Она сможет атаковать и выполнять невозможные движения без особых усилий. Она будет чувствовать присутствие самых неуловимых монстров. И убивать их с удивительной лёгкостью.
Она посвятит свою жизнь защите обычных людей. Станет героиней и, как правильно сказала Оксания, умрёт молодой.
Как и Ксейн.
– Ну, это… неожиданно, но ты же не можешь сказать, что не хотела этого, Оксания, – возразил Декс. – В конце концов, именно поэтому ты собиралась выйти замуж за Де Фадакси.
Она фыркнула.
– Дексар, ты знаешь так же хорошо, как и я, что это всего лишь сказка.
– Традиция, в которую верят многие, – поправил он. – То, что она основана на ложной предпосылке – святая правда, но она по-прежнему определяет брачную политику знатных семей сегодня.
– Извините, – вмешалась озадаченная Акслин. – О чём вы говорите?
Оксания отвела взгляд. Нетерпеливо вздохнув, Декс увлёк подругу в сторону.
– Ты слышала о Законе об Усилении Стражей? – Она покачала головой. – Его обнародовал четвёртый Верховный Правитель… не знаю, пять или шесть веков назад. Я не очень хорошо разбираюсь в датах. В конце концов ты знаешь, что иногда в семье рождается особый ребёнок. Стражей узнают по цвету глаз, это тебе понятно, да?
– Да, – кивнула Акслин. – Я также знаю, что это не наследственное, что это своего рода… аномалия. То есть родители Стражей не являются Стражами. И что особый ребёнок может родиться в семье, в которой раньше никогда не было Стража. Это то, чего нельзя предугадать.
– Так оно и есть. Вот почему много веков назад Стража периодически объезжала деревни и забирала особых детей. Их без объяснения причин отбирали у матерей, увозили в Цитадель и там воспитывали, чтобы они в пятнадцать лет стали Стражей.
Акслин снова кивнула. Декс с любопытством посмотрел на неё.
– Тебе это не кажется ужасным?
– Ну, сегодня они делают так же, – ответила она, пожав плечами. – Если вам это кажется безобразием, сделайте что-нибудь с этим.
– Нет, так больше не делают. Это варварский обычай, от которого Стражи давно отказались…
– Ксейна забрали против его воли, – сухо отрезала она. – Они с матерью жили совершенно одни отдельно ото всех, потому что не хотели, чтобы их нашли Стражи.
Он немного расслабился.
– Должно быть, он потерялся.
– Потерялся?
– Есть закон, защищающий новых Стражей и их семьи, я тебе уже говорил. Если женщина рожает особого ребёнка, она может претендовать на гражданство, и оно мгновенно предоставляется. Ей предоставляется дом в первом круге, и к ней относятся с величайшим вниманием и уважением.
– Понимаю. То есть они больше не похищают детей… они просто покупают их.
Декс раздражённо фыркнул.
– Это очень хорошо для любой семьи, – настаивал он. – Они получают защиту Цитадели и все её преимущества. И будущий Страж живёт с ними до пятнадцати лет.
– Если это так хорошо, – возразила она, – то почему некоторые пытаются этого избежать?
– Ну, я не знаю, Акслин, но обычно никто такого не делает, если только он не сумасшедший. Большинство потерявшихся стали такими потому, что они родом из мест, далёких от Цитадели, и даже не знают, что имеют право претендовать на гражданство. До сих пор я никогда не слышал о том, чтобы кто-то отказывался, особенно если им ещё и предлагают гражданство в первом круге. Ты хоть представляешь, что это значит? Защита, безопасность, возможность долгой жизни.
Она вздохнула. Конечно, у Кинакси был специфический характер. Теперь она знала, что та могла бы выбрать комфортную и безопасную жизнь в Цитадели, а вместо этого решила держать сына подальше от Стражей. Правильно ли она поступила? Акслин этого не знала, и не ей было об этом судить.
– Ну, и что дальше? Какое отношение всё это имеет к Оксании и её дочери?
– Ах, да… Закон об Усилении Стражей. Когда он был принят, Цитадель состояла только из центра и первого круга. Так что наградой для семей новых Стражей был дом в старом городе. Ты понимаешь, что это значит?
– Они стали частью аристократии? – удивилась она.
– Да, теперь ты можешь себе представить, что это была за революция. Вначале великими семьями считались только те, которые произошли от Восьми Основателей. После принятия Закона об Усилении Стражей любой мог получить высокий статус, если у кого-то из их детей были золотые или серебряные глаза.
Между новой аристократией и старой было соперничество. И правивший тогда Верховный правитель, как правило, отдавал предпочтение Стражам и их семьям. Так появились альянсы.
– Альянсы, – повторила Акслин озадаченно.
В этот момент они услышали плач младенца и огорчённый голос Оксании:
– Акслин, она плачет! Что мне теперь делать?
– Дай ей грудь, Оксания, – ответила она, не оборачиваясь.
– Но как… Ой! Она взяла её сама!
– Хорошо, что хотя бы одна из вас знает, что делать, – проворчала Акслин, но не смогла не улыбнуться.
Декс тоже улыбнулся. Он подождал немного и, так как ребёнок больше не плакал, продолжил:
– Спустя некоторое время Верховному Правителю пришлось пересмотреть закон, потому что в старом городе не хватало места, чтобы продолжать принимать новые семьи. С тех пор родителям особых детей дают жильё в первом, а иногда и во втором круге, в зависимости от наличия домов. С того момента, однако, уже недостаточно быть потомком Основателей, чтобы быть кем-то в старом городе, понимаешь? В вашем генеалогическом древе должны быть Стражи. Поэтому многие наследники старых семей вступали в брак с родственниками Стражей, надеясь родить Стража.
– Но это аномалия, – настаивала Акслин. – Это случайность, это не имеет никакого отношения к наследственности. Стражи рождаются от нормальных родителей. Или, может быть, гены проявляются через поколения? – спросила она с любопытством.
Декс покачал головой.
– Нет, поверь мне, это подробно изучено. На протяжении веков аристократы изучали свои генеалогические дерева до мельчайших деталей, выискивая закономерность, пытаясь понять, как это работает… И не обнаруживали абсолютно ничего нового. В их роду были Стражи, но женщины в таких семьях больше никогда не рожали Стражей. Другие особые дети, наоборот, рождаются в семьях без каких-либо предков с драгоценными глазами. Этого нельзя предугадать.
– И? Я всё ещё не понимаю.
– Семьи всё равно продолжают создавать альянсы. По традиции. Вдруг им всё же удастся найти разгадку необычайной генетики. Я не знаю. Дело в том, что, когда аристократ договаривается о браке одного из своих детей, он всегда смотрит на количество Стражей в генеалогическом древе потенциального жениха или невесты.
– Моя семья, де Галуксены, происходит от одного из Восьми Основателей. И до этого в нашей семье не было ни одного Стража. Никогда… до сегодняшнего дня.
Они повернулись, чтобы посмотреть на Оксанию, которая заснула с дочерью на руках.
– Семья Оксании происходит из новой аристократии, – продолжал он, понизив голос. – Их фамилия де Ксанарил, в честь Стража, чьё рождение открыло им ворота в старый город.
– Они происходят… прямо от неё? – с любопытством спросила Акслин. – У неё были дети?
– Нет, у Стражей никогда не бывает детей. И то, что их рождение непредсказуемо, позволяет соблюдать Закон, несмотря на то, что многие хотели бы его изменить. Они потомки одного из братьев Ксанарилы, но названы в честь неё, потому что она была Стражем. В её родословной больше не было ни одного Стража до сегодняшнего дня.
– Дядя Оксании – генерал, – напомнила Акслин.
– Точно. Значит, уже два… три, если считать девочку, которая родилась сегодня. Ценность Оксании на рынке невест сейчас неисчислима.
Акслин вздрогнула.
– Мне не нравится, что ты так говоришь. Это человек, а не кусок мяса.
– Мне это тоже не нравится, но так всё устроено. И именно поэтому отношения между ней и моим братом были такими сложными с самого начала.
– Почему? Ваша семья происходит от одного из Основателей. Вы важные люди, не так ли?
Декс улыбнулся.
– Не так, как раньше. Мы, де Галуксены, потеряли влияние в Старом городе настолько, что несколько поколений назад нашего представителя даже не было в Совете Верховного Правителя. Кроме того, в нашем генеалогическом древе нет Стражей, – он вздохнул. – Де Фадакси, напротив, происходят от другого Основателя, и это ещё не всё: Глава Совета по Богатству и Наследию, один из самых влиятельных людей Цитадели, носит эту фамилию. Кроме того, один из их предков – знаменитый и героический генерал гвардии, совершивший великие подвиги на восточном фронте.
– Так вот почему семья Оксании хотела для неё другого жениха, а не Брокснана…
– Да, вот видишь. И, если бы он остался жив… – Декс вздохнул и показал в сторону спящих матери и дочери, – это могло бы всё изменить. Эта девочка уже часть рода де Галуксена. Наш первый Страж. Независимо от того, является ли цвет её глаз случайностью, аномалией, как ты говоришь… обычай Цитадели на нашей стороне. Теперь, когда мы связаны со Стражами, мы получим влияние и сможем противостоять де Фадакси и потребовать включения Оксании и её дочери в наше генеалогическое древо.
Акслин устало вздохнула и схватилась руками за голову.
– Всё это очень сложно, Декс. Я не уверена, что понимаю.
Он улыбнулся и сочувственно взглянул на неё.
– Как ты думаешь, почему я ушёл из дома? Почему я променял роскошь и удобства на небольшую квартиру во втором круге?
– Чтобы не продолжать изучать генеалогические дерева? – пошутила она. – Нет, подожди, ты всё ещё делаешь это в библиотеке.
Декс стал серьёзным, но в его глазах светилась задумчивая мягкая улыбка.
– Чтобы можно было любить, кого захочу, – простодушно ответил он на собственный вопрос.
– И? Получилось? – тихо спросила она.
Он посмотрел на неё и подмигнул.
– Сейчас не время говорить обо мне. Сегодня главные герои – наша будущая Страж де Галуксен и её мама. – Он вздохнул. – Хотел бы я, чтобы Брокснан видел их сейчас. Я уверен, что он пожалел бы о многих своих словах.