– Не знаю, Декс, – с тревогой ответила она. – Мне не нравится, что ребёнок превращается из неудобного и постыдного в благословение, принимаемое с гордостью и радостью только потому, что у его глаз правильный цвет.
– Дело не только в цвете. Стражи… особенные. Лучше нас.
Акслин снова вспомнила жёсткость Ксейна, вспышку ненависти в его взгляде, когда он бросил своё копьё в бедного Брокснана, который никогда не увидит лица своей дочери, и пробормотала:
– Я не уверена в этом, Декс.
18
Ксейн перехватил Акслин, когда она в одиночестве шла по переулку второго круга. Он вышел ей наперерез, и она в изумлении отпрянула.
– Ты не должна выходить из дома по вечерам, гражданка, – сказал он.
Но в его словах не было ни гнева, ни даже упрёка. Наоборот, он улыбался, и искра веселья оживляла его золотые глаза. Она улыбнулась ему в ответ.
– Ты собираешься заявить на меня? – спросила она с игривыми нотками в голосе.
Ксейн упёрся одной рукой в стену и наклонился к ней поближе.
– Может, и нет, – неуверенно сказал он.
Он посмотрел ей в глаза и подождал, пока она ответит. Акслин приподняла бровь.
– Нет? – спросила она.
– Возможно, – повторил он.
Он наклонился ещё ближе, и она, чтобы сохранить дистанцию, мягко упёрлась рукой ему в грудь, но не оттолкнула, так что несколько мгновений они стояли так близко друг к другу, что стало страшно. Ксейн казалось почувствовал, как сердце Акслин, в такт с его собственному, забилось быстрее.
Акслин подняла лицо, он наклонился, и их губы соприкоснулись… Лёгкое прикосновение вызвало у неё восхитительную дрожь внутри. Она неохотно отступила немного назад.
– Не стоит, Ксейн.
– Мне всё равно, – ответил он и подарил ей второй поцелуй, более долгий и страстный, чем предыдущий.
Она вздохнула и обхватила его лицо. Он нежно прижал её к стене и положил руки на талию.
– Я скучал по тебе, – признался он ей на ухо. – Ужасно. Каждый день с тех пор, как ты ушла.
– Я по тебе тоже, – шёпотом ответила она, обвив руками его шею, и прижимаясь ещё сильнее.
Ксейн уткнулся лицом в шею Акслин, вдыхая её запах и снова услышал её бормотание:
– Мы не должны.
– Никто не узнает, – пообещал он, прежде чем поцеловать её в третий раз.
И это был настоящий поцелуй, страстный и отчаянный. Акслин закрыла глаза и отпустила ситуацию, крепко обняв его.
Ксейн вошёл в переулок и увидел там их обнимающимися.
– Акслин! – закричал он. – Что…
Он поднял голову и, всё ещё держа Акслин в объятиях, со зловещей улыбкой глядя на своего соперника.
– Кто ты? – в ужасе спросил Ксейн.
Черты существа расплывались в глазах Ксейна-Стража. Но для любого другого метаморф выглядел точно так же, как Ксейн. Он покрепче обнял Акслин и ответил, не переставая улыбаться:
– Я – это ты.
Ксейн мгновенно очнулся, сердце почти выскакивало из груди. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что он находится не в переулке Цитадели, а в своей комнате в штабе, в одиночестве, весь в поту. Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и провёл рукой по влажным волосам, чувствуя себя всё ещё в полузабытьи.
Это был кошмар. Худший ночной кошмар, который он пережил за долгое время. И это было немаловажно, учитывая, что его окружали монстры, и что ему иногда снилась смерть матери и самые мрачные дни обучения в Бастионе.
Когда ему наконец удалось успокоиться, он понял, что не хочет снова засыпать, по крайней мере, пока. Воспоминание об Акслин в объятиях идентичного ему метаморфа всё ещё заставляло его содрогаться от ужаса и отвращения.
Он встал, оделся и вышел в коридор. До рассвета оставалось ещё немного времени, поэтому он спустился на плац, чтобы убить время. Несколько мгновений он смотрел в звёздное ночное небо. Но образы из его кошмара не исчезали, и он подошёл к месту, где стояли тренировочные мишени, чтобы немного пострелять из лука. Первая стрела не попала в цель, и Ксейн посмотрел на руки. Они всё ещё тряслись.
– Теряешь навык, Ксейн? – послышался у него за спиной насмешливый голос.
Он вздрогнул от испуга. Потом улыбнулся.
– Хорошей службы, Ярлакс, – поздоровался он.
– Да, да, и тебе того же.
Его друг взял второй лук, зарядил стрелу и прицелился в соседнюю мишень. Однако, прежде чем отпустить верёвку, он пристально посмотрел на Ксейна.
– Хороший Страж должен уметь попадать в цель и ночью, – напомнил он ему.
Выстрел. Его выстрел был значительно лучше, но стрела тоже не попала в центр мишени.
– Монстр подери, – проворчал он.
Ксейн снова улыбнулся и зарядил ещё одну. Не сговариваясь, они начали дружеское соревнование.
Со второго выстрела Ксейн попал точно в цель. Ярлакс тоже выстрелил ещё раз и сравнял счёт. Но лишь разочарованно цокнул языком.
– Слишком легко, – сказал он.
Оба сделали несколько шагов назад, увеличивая расстояние от мишеней и сложность.
– Я только что вернулся из патруля на стене, – сказал Ярлакс, заряжая очередную стрелу. – Какое у тебя оправдание?
– Что?
– Не мог уснуть?
Образы из сна снова стали досаждать его. Его следующая стрела даже не достигла цели.
– Ночной кошмар, – объяснил он извиняющимся тоном.
Сначала Ярлакс ничего не сказал. Они выпустили ещё несколько стрел, и Ксейн получил возможность отыграться. Затем его друг сказал вполголоса:
– Казалось бы, не должно быть ничего, способного напугать нас, не так ли? В конце концов, для этого нас и обучают.
Ксейн обдумал его слова. Потом сказал таким же тоном:
– Меня беспокоят метаморфы.
Ярлакс повернулся к нему, удивлённый. Ксейн отвёл взгляд и добавил:
– А тебя нет?
– Не особо. В конце концов, я один из немногих людей в мире, способных их распознать. Это остальные должны волноваться. Не такие, как ты и я.
Она пустили ещё пару стрел. Они давно не считали результаты, и, если честно, им было все равно.
– Однако, – продолжал Ярлакс, когда Ксейн уже решил, что ему больше нечего сказать, – меня беспокоят тени. Мне страшно, – он покачал головой. – Они могут быть где угодно. Караулить тебя за углом. Прятаться под кроватью. Быть прямо за спиной, – добавил он, обернувшись, словно почувствовал невидимое присутствие одного из этих существ.
Ксейн тоже повернулся. Они постояли мгновение неподвижно, настороженно, пока, наконец, Ярлакс снова не расслабился.
– Видишь ли, такое поведение не свойственно Стражам, – заметил он, пожав плечами. – Думаю, это потому, что они единственные монстры, с которыми я не знаю, как бороться без помощи напарника из Серебряной дивизии. Но метаморфы…
– Дело не во мне, – поспешил уточнить Ксейн. – Я знаю, как с ними бороться. Речь идёт об отношениях, которые они могут иметь с обычными людьми. Ни один другой монстр не может подобраться к ним так близко, не таким образом. Даже тени. – Он сделал паузу и добавил, нахмурившись, – Есть что-то особенно злодейское в том, что метаморф может выдать себя за тебя и никто не сможет отличить. Возможно, это худшее, что может сделать с тобой монстр.
– Думаешь? Мне кажется, что попасть в лапы живодёра, например, должно быть в тысячу раз более болезненным.
– Я имею в виду не физический вред, а… – он покачал головой. – Я не знаю. Но это нечто худшее. Потому что это влияет и на отношения с другими людьми, я полагаю.
Ярлакс недоумённо посмотрел на него.
– Вот почему мы, Стражи, не должны никого любить. И уж тем более обычных людей. Чтобы лучше их защищать. Чтобы чувства не мешали выполнению нашей работы.
Ксейн вздохнул.
– Знаю, знаю. Забудь, что я сказал, это глупо.
Они продолжали стрелять ещё некоторое время, молча. После Ярлакс сказал:
– Это ты убил метаморфа на канале, да?
– Новости разлетаются быстро.
– Ты шутишь? Сегодня мне пришлось патрулировать стену две смены подряд, потому что для осмотра туннелей требовалось подкрепление.
Ксейн застонал себе под нос. Ему не приходило в голову ничего более скучного, чем двойная смена на стене.
– Сочувствую.
Но его друг улыбался.
– Да о чём ты? Поздравляю, некоторым так и не удаётся убить оборотня. Они чертовски неуловимы. Чего я не понимаю, – сказал он, внезапно став серьёзным, – так это почему тебя наказали по возвращении.
Ксейн вздохнул, а тупая боль в спине усилилась. Ему удавалось не обращать на неё внимания до этого момента.
– Это была не идеальная работа, – пояснил он. – Кое-кто видел, как я убил метаморфа.
– Понимаю, – пробормотал Ярлакс, но больше ничего не добавил.
У них закончились стрелы, поэтому они пошли к мишеням, чтобы подобрать те, которыми стреляли.
– Это правда, что вы охотились и на пузырчатого в канале внешнего кольца? – спросил тогда Ярлакс.
– Нет, это было во втором круге.
Его приятель посмотрел на него, ошеломлённый.
– Как это возможно? Чтобы добраться до второго круга через канал, пузырчатый должен был пройти через три решётки безопасности. Та, что во внешней стене, двойная, ты это знаешь?
Ксейн покачал головой.
– Не знаю. В любом случае, это не наша задача. Мы просто убиваем монстров. Мы не занимаемся обслуживанием трубопроводов.
– Ну, может, нам стоит, – с воодушевлением сказал Ярлакс. – Как мы должны выполнять свою работу, если те, кому поручено следить за решётками, не выполняют свою? Если хочешь, чтобы было хорошо, – сделай сам.
– Это не то, чему нас учили в Бастионе, помнишь? Доверься своим товарищам. У каждого члена команды есть своя роль. Научитесь делегировать.
Ярлакс вздохнул.
– Да, я знаю, но это касается Стражей, а не обычных людей. Ты не можешь доверять обычному человеку так же, как Стражу. Вот и всё.
Ксейн собрался было возразить, но тут вспомнил свой сон. В нём Акслин не могла распознать оборотня. Он с тревогой спрашивал себя, отреагирует ли она по-другому в случае, если окажется в подобной ситуации. Сумеет ли она отличить истинного Ксейна от ложного? «Рокс тоже не смогла бы», – вдруг подумал он. Но, по крайней мере, она знала о существовании метаморфов, даже если и не могла их распознать. Акслин, напротив, была бы совершенно неподготовлена.