Нет, Элли не была пессимисткой. Но ее так часто критиковали за творческие работы, что у девушки порой опускались руки. «Ваше произведение в целом написано неплохо, но для нашего издательства оно не подходит». Боже, как Габриэлла расстраивалась, получая такие послания, но потом снова рвалась в бой. Она не желала отступать.
Ну что ж, подготовимся к очередному разносу. Элли тяжело вздохнула и раскрыла конверт из «Миледи». В нем оказалась пачка писем, сколотых большой скрепкой.
Ради бога! Этого не может быть! Читательницы ее колонки в полнейшем восторге. И они просят советов.
Как лучше ухаживать за собой, где найти красивого и богатого мужа, как совмещать заботу о нем и о детях с приятными для себя другими хлопотами? Читательницы хотят знать все. Как Леди удалось вырастить в своем саду чуть ли не сказочные цветы, где она научилась готовить потрясающие вишневые кексы и откуда у ее талант рисовальщицы? Ведь Элли приложила к тексту еще и прекрасные иллюстрации.
У Леди Габриэллы просили совета и мужчины.
Один из них спрашивал, какой свадебный подарок сделать женщине, у которой все есть. Боже милостивый, что же ему ответить? Элли улыбнулась и вытащила из конверта еще один листочек. Это была записка от Дженнифер Кочрейн.
«Миссис Марч, вы отлично поработали! Теперь вам предстоит ответить на вопросы читателей. Я распорядилась отправить по вашему адресу бумагу со штампом «Миледи». Не хотим вас слишком утруждать, присылайте ответы и свои рисунки прямо из дома. А мы в редакции сверстаем все это наилучшим образом. Кстати, по просьбам читателей нашего журнала мы открываем еще одну рубрику. Условное название «Родители и дети». Надеюсь, что вы будете писать и для нее. Желаю только успехов».
«Леди» Габриэлла Марч расстроилась. Нет, без пяти минут бездомная писательница впала в совершеннейшее отчаяние. Какие там дети!
Она запихнула все отклики в конверт и хмуро уставилась в одну точку.
Бен Фолкнер появился неожиданно. Он вошел в кухню через черный ход.
— Освобождаю территорию, — засуетилась Элли, прикрывая конверт из «Миледи» рукой. — Вот только выложу покупки. Кстати, хотите кофе? Вода только что вскипела. Да. Вам тут послание. Конверт для доктора Фолкнера. Возьмите.
Он кивнул.
— Конечно, конечно.
— Ну, в общем, я пошла, — быстро проговорила Элли.
Бен подошел к столу и взялся за кофейную банку.
Элли двинулась к выходу. Потом, о чем-то вспомнив, остановилась. Стала рыться в своем рюкзачке.
— Ищете клад?
— Угадали. Вот, держите. — Она передала ему таинственный сверток.
Бен с удивлением воззрился на него, а потом развернул желтоватую бумагу.
— Мои очки? Вы отдавали их в починку?
— А что тут странного?
Элли почувствовала, что Фолкнер раздражен.
Очевидно, думает, его хотят охмурить. С помощью таких вот уловок. Ах, как о нем заботятся. Значит, мечтают завоевать его симпатию. Но Габриэлла никогда бы не призналась себе в этом, даже если ее тактика и была целенаправленной.
— Время от времени я навожу порядок в магазине оптики на Хай-стрит, — спокойно объяснила она. — Когда постоянная уборщица берет отгулы. Вот аптекарь и починил эти очки бесплатно. Исключительно ради меня.
— Господи, и когда вы только все успеваете? Работаете там, работаете здесь… Поразительно. Но только не надо проявлять заботу обо мне. Я привык сам справляться со своими проблемами. — Фолкнер нахмурился.
— Понимаю. В общем, мне нужно поскорее найти себе другое жилье. Вы на это намекаете?
В кухне повисла напряженная тишина.
Бен вспомнил о положительной характеристике, которую дала Габриэлле Марч добродушная Китти. Но это не помогло. Фолкнер был настроен решительно. Против Элли. Его дом больше не нуждается в охранниках. Да и какая охранница из столь хрупкой особы. Смех один.
— Элли, послушайте, вы, по отзывам, очень трудолюбивая женщина, но…
По ее лицу пробежала тень. Габриэлла вздернула подбородок и серьезно посмотрела на филолога.
— Но вы хотите от меня избавиться. Да ради бога. В конце концов, у меня есть гордость, и я не собираюсь никому навязываться.
— Да? А вчера вы выглядели так, будто были готовы на все, лишь бы остаться в этом особняке.
— Что? — Элли чуть не задохнулась от возмущения. — Как вы смеете меня оскорблять? — Ее щеки пылали.
— Ну, извините, если я вас обидел. Прошу прощения. Но я ведь вас совершенно не знаю, вот и ляпнул такое.
Элли подошла к двери вплотную, схватилась за ручку.
— Не спешите уходить, — попытался остановить девушку Фолкнер. — Давайте поговорим спокойно. Могу предложить еще один вариант. Даже если вы переедете на новое место, здесь вам всегда будут рады. Подрабатывайте, сколько хотите…
— Понимаю, — хмыкнула оскорбленная Элли, — хорошую уборщицу найти очень трудно. Скажите, а за меня, наверное, похлопотала Китти? Я почему-то в этом уверена.
— Китти относится к вам с большим уважением. Она вас так хвалила. И совершенно искренне. И рассказывала, как вы заботились об Адель.
— Ваша сестра, Бен, стала для меня не просто работодателем, но и настоящей подругой. Но давайте ближе к делу. Мне уезжать прямо сейчас?
— Делайте выбор сами. Однако можете и остаться.
— Вы серьезно? Или просто издеваетесь надо мной?
Он покачал головой.
— Ни в коем случае. Поживите здесь еще пару месяцев. Вдруг я к вам все-таки привыкну. Да и новую домработницу искать не придется, если вдруг я неожиданно уеду.
Элли печально улыбнулась.
— Значит, в первую очередь вы видите во мне прислугу. Ну да ничего. Переживем. И не буду больше ломаться. Скажу честно: я очень благодарна вам за ваше предложение.
Бенедикту Фолкнеру уже некуда было отступать. Отныне он будет жить в своем особняке с этой очаровательной девушкой, нет, женщиной. Впрочем, какая разница. Ведь он не собирается иметь с ней никаких интимных дел. Филолог решил держаться до последнего.
А Габриэлла Марч боялась спугнуть удачу. Вот так повезло! Она остается в этом замечательном доме.
Девушка направилась в свою башенку, где чувствовала себя в полной безопасности. Это было хоть и временное, но ее убежище.
Элли погладила кошку, расположившуюся в плетеной корзине, почесала животное за ушком и произнесла:
— Ура, Милли, мы получили отсрочку. — Габриэлла скомкала газетный лист и бросила его в пластмассовое ведро для мусора.
Кошка махнула пушистым хвостом и прыгнула на подоконник. Будто рассердилась, что ее побеспокоили.
— Мадам, только не капризничайте. Вы ведь в принципе такая же бездомная, как и я. Так что нечего показывать свой характер, — Элли засмеялась. — Вот выгонит нас с тобой хозяин, тогда будешь знать. — Она снова погладила животное. — Но наш филолог добрый. Позволил остаться еще на пару месяцев. Надо отблагодарить его за это. Навести в доме идеальный порядок.
Однако Элли засуетилась по другому поводу. Она вспомнила про большой коричневый конверт, адресованный ей. Когда разбирала почту, то, естественно, сразу обратила на него внимание. Но почему-то боялась вскрыть. Останавливали какие-то неведомые силы. Вот и сейчас отложила загадочное послание в сторону, взялась же за слегка потрепанный блокнот. В нем она записывала, сколько часов трудилась на своих «объектах», сколько получала денег, сколько у нее накопилось выходных. Но делать такие пометки было весьма скучным занятием. И Элли переключилась на свой творческий дневник. Вот это другое дело. В красках можно описать, как прошел день, как вели себя люди, с которыми она общалась, какова была погода и даже как чуть ли не на ее глазах распускались розы в саду.
Элли размечталась. Потом дневник можно преобразовать в книгу и издать ее. А вдруг она станет бестселлером? Читатели будут восхищаться талантливой писательницей, сбегутся журналисты, умоляя об интервью, засверкают вспышки фотокамер. Габриэллу Марч признают даже самые строгие критики…
Ох, вздохнула молодая женщина. Вряд ли такое произойдет. Знаменитостью стать непросто.
Она подумала о Бенедикте Фолкнере. Вот его наверняка знают многие. И пусть даже только в своих кругах. Все равно он — величина. Куда уж ей до ученого-интеллектуала. Можно только стремиться к его уровню.
А стоит ли? Пусть мужчина будет сильнее во всех отношениях.
Элли хотела сделать в своем дневнике запись на эту тему, но вдруг резко отбросила ручку. Девушка вдруг вспомнила, как Фолкнер обидел ее. Он ведь недавно намекал, что она готова на любые уступки ради его жилья. Какое оскорбление! Она нахмурилась. А еще изображал из себя заботливого медбрата, бинтовал ей поврежденную ногу… Лицемер. Просто хотел побыстрее избавиться от незваной гостьи.
А может, тиснуть данную историю в какой-нибудь еженедельный журнал? Но не в «Миледи», конечно. Для этого издания она благополучная дама. Надо передать материал в журнальчик попроще.
Элли хмыкнула, думая над заголовком.
УПАВШАЯ С ЛЕСТНИЦЫ
Или:
КАК Я РАЗРУШИЛА ЖИЗНЬ УЧЕНОГО
Или:
УПАСТЬ В ОБЪЯТИЯ СУДЬБЫ ЖЕСТОКОЙ
Боже, какая чушь! Элли прикусила губу. Что-то нет вдохновения.
Она снова обратила внимание на коричневый конверт. Пора его вскрыть.
Да. Снова не повезло. Пришел очередной отказ по поводу издания ее предпоследнего романа, который она написала некоторое время назад.
«Клише», «Не актуально», «Примитивно» — вот так охарактеризовал редактор произведение Габриэллы Марч.
Она несколько минут сидела будто оглушенная, потом быстро засунула конверт в ящик письменного стола. Да черт с ними, ей не привыкать к таким откликам. Не стоит и горевать. Лучше чем-то заняться.
Вот миссис Кочрейн, например, да и читатели журнала «Миледи» заинтересовались вдруг названиями папоротников, которые можно выращивать в собственном саду. Но что Элли знает об этом растении? Собственно, ничего. Надо у кого-то проконсультироваться. Обратиться за помощью к соседям? Она так и сделала. Позвонила в дверь особняка, расположенного по соседству.