Пробуждение — не за пределами обыденности. Оно происходит не в тот момент, когда мы выкатываем камень на вершину и он остается там (и что тогда нам делать дальше?). Пробуждение происходит прямо здесь и сейчас, в разгар наших усилий. Нужно просто освободиться от всего, что привносит в наши действия боль и страдания.
В конечном счете все проблемы исходят от «я». Мое «я» долго катило камень на вершину горы; «я» наконец взобрался сюда, вот, посмотрите. Чтобы пробудиться, нужно отказаться от «я» и просто толкать камень. Каков бы ни был ваш камень в данный момент, постарайтесь отнестись к нему именно так и посмотрите, что получится. Если бы медитативная практика не могла помочь нам в сложных (или же, наоборот, самых заурядных) жизненных ситуациях, какой от нее был бы толк? Медитация не ограничивается той областью, которую принято называть «духовностью». Она изменяет всю нашу жизнь, каждое ее мгновение.
Глава 3Дыхание и ум
Уподобившись лягушке
В первых восьми наблюдениях мы исследовали целые миры, — те миры, о существовании которых даже не подозревали ранее или же не уделяли им особого внимания. Например, существует огромный удивительный мир дыхания. Тик Нат Хан говорит, что созерцает свое дыхание вот уже на протяжении тридцати лет и ему с каждым годом становится все интереснее. Существует мир тела, представляющий собой богатое поле исследований. В первую очередь этот мир интересен для тех людей, которые осознали (возможно, именно благодаря медитативной практике), что на протяжении многих лет были отчуждены от него.
Существует манящий мир таких чувств, как экстаз и умиротворение, — мир, настолько соблазнительный, что он таит в себе опасность. И есть огромный мир чувств в целом; изучив его, мы выясняем, что он не так чужд и угрожающ, как нам казалось прежде. Познакомившись со своими чувствами поближе, мы освобождаемся от их тирании.
Третья четверка наблюдений открывает перед нами еще один мир — даже более сложный, чем предыдущие, — мир ума. Слово читта на языке пали означает нечто большее, чем просто ум. Это скорее ум-сердце. Читта намного шире, чем мыслящий ум, и включает его в себя. Вся Анапанасати-сутра посвящена самопознанию, и сейчас мы подходим к его истоку.
Именно к уму мы шли все это время. Согласно буддийскому учению, все происходит от ума, и, несомненно, в нем берут начало многие наши проблемы. В процессе работы над первыми восьмью наблюдениями (включая очень важное восьмое, где речь идет об успокоении душевных процессов) мы готовились к девятому наблюдению — к возможности познавать ум.
Первоначальные наблюдения, притом что они и сами являют собой богатый источник знаний, позволили нам обрести покой, необходимый, чтобы более эффективно работать с собственно умом. Неспокойный ум с трудом поддается исследованию. Всякий, кто хоть немного практиковал медитацию, знает, насколько бурным и непредсказуемым может быть поток мыслей. Первые восемь наблюдений помогают утишить его. И ум становится подобен безмятежному зеркалу.
В нашей культуре покой в значительной мере ассоциируется со скукой и расслабленностью. Пребывать в покое для нас означает лежать летним вечером в гамаке. Другой полюс — состояние напряженной бдительности, например, когда нам нужно решать срочные финансовые вопросы. Так мы и колеблемся между этими двумя состояниями — то расслабляемся и скучаем, то настораживаемся и напрягаемся. Бдительность ассоциируется у нас с кризисными ситуациями.
Однако такая поляризация сознания вовсе не обязательна. Медитативная практика постепенно приучает нас к спокойной бдительности — мы уподобляемся лягушке на берегу заросшего лилиями пруда, о которой говорил Судзуки Роши. Лягушка выглядит совершенно умиротворенной — словно маленький Будда. Но если мимо пролетает мошка — к несчастью для мошки, — лягушка на деле доказывает, что все это время сохраняла бдительность.
С какими бы трудностями ни сталкивались люди при освоении тех или иных аспектов практики, и все же большинство уверенно продвигается ко все более тонким состояниям сознания. И девятое наблюдение выводит нас на совершенно новый уровень.
9. Он наставляет себя: «Ощущая ум, я вдыхаю. Ощущая ум, я выдыхаю».
Буддийский учитель Тан Хой снабдил данное наблюдение сутры важным примечанием. Этот мастер знаменит тем, что принес во Вьетнам как анапанасати (обсуждаемое в этой книге учение буддизма тхеравады), так и дзэн. Тик Нат Хан принадлежит к той же династии учителей. Так вот, Тан Хой очень живо и увлекательно рассказывал о подготовке к исследованию ума. По его словам, постижение дыхательной практики заключается в живом восприятии дыхания при неослабном сосредоточении внимания на каждом вдохе и выдохе: «После того как йог постигнет дыхание, его ум озаряется светом. Когда йог использует этот свет для пристального наблюдения, ничто не может войти в его ум незамеченным».
Сумрачное место, называемое умом, где происходит так много вещей, которых мы не понимаем, вдруг уподобляется освещенной пустой комнате. Тан Хой говорит, что к такой трансформации приводит наше внимание к дыханию.
Конечно, проработав первые восемь наблюдений, мы уже узнаем об уме многое. Особенно тесно человек соприкасается с различными аспектами собственного ума, когда наблюдает за чувствами и своим отношением к ним (приятны они, неприятны или.же нейтральны). Даже при работе над первыми наблюдениями (долгий вздох, короткий вздох) мы использовали ум. Вы, скорее всего, осознавали (хотелось вам этого или нет) не только свое дыхание, но и собственный ум, пребывающий в замешательстве. Мысль о том, что нужно исследовать место, где царит такое смятение, обескураживает. Но теперь речь идет об уме, который можно изучать, поскольку он в значительной степени успокоился. Кроме того, теперь вы способны более отчетливо различать состояния ума.
Яды ума
Будда снова и снова подчеркивает, что мы — рабы ума. Из-за привязанности к его содержимому мы совершаем действия, от которых страдаем сами и страдают другие. Цель нашего учения — освободиться от подобной привязанности и овладеть умом. Но эту задачу невозможно решить с помощью грубой силы. Только ясное видение делает нас достойными стражами своего сердца.
Существуют три аспекта ума, которые очень важно понять. На пали они называются килесы, что в переводе означает «скверна» или «яды». Килесы суть жадность, ненависть и заблуждение. Девятое наблюдение раскрывает перед нами и другие аспекты ума, но в первую очередь необходимо осознать эти три. Не менее важно также познать ум, свободный от них.
Первый из ядов, жадность, иногда фигурирует под названиями желание, стремление или страсть — не в современном, сексуальном значении этого слова, а как страсть к чему угодно: к человеку, к еде, напиткам, деньгам, имуществу, славе, власти. Это также может быть желание лицезреть определенное развитие политической ситуации или даже стремление к каким- то духовным достижениям — овладеть анапанасати, обрести просветление.
Пребывая во власти этого качества ума, человек тянется, хватает и удерживает. С одной стороны, это вполне естественные инстинкты, помогающие человеку добыть еду, обрести крышу над головой и продолжить свой род. Однако, с другой стороны, они же толкают людей на преступления и заставляют развязывать войны.
Позвольте привести простой пример. В ходе личных бесед с учениками я часто предлагаю им вступить со мной в медитативный диалог. Во время одного из таких диалогов я спросил у женщины, своей ученицы: «Каково сейчас состояние твоего ума?» В тот момент ее ум был спокоен и умиротворен, однако затем у нее возникла ненавязчивая, но отчетливая мысль: «Я не хочу, чтобы это состояние заканчивалось». Как ни безобидно, как ни естественно такое желание — оно, тем не менее, не что иное, как желание. Пребывая в покое, она сумела разглядеть это небольшое волнение, предвестник страдания. Будучи замеченным, волнение ума улеглось. Я спросил, что изменилось, и женщина ответила: «Все хорошо. То желание ушло».
Первый вопрос, который следует задавать относительно любой из килес: присутствует ли она? В значительной мере трудность именно в том, чтобы ее увидеть. Когда мы видим свои желания и пристрастия, то понимаем, что с одними из них можно справиться без труда, а с другими придется повозиться. Иногда диву даешься, осознав, чем занят твой ум, на что он тратит день, — настолько это противоречит твоим представлениям о себе.
Цель девятого наблюдения — глубоко прочувствовать свой ум, секунда за секундой. Это знание иного типа, чем мы получаем во время семинаров, ритритов, работы с психотерапевтом и чтения книг (даже этой). Это непрерывная деятельность, усилие длиной в жизнь, а не ограниченный процесс, заканчивающийся выполнением поставленной задачи. Тут задачей является сам процесс. Прекрасно узнавать что-то о себе, даже если то, что мы узнаем, далеко не прекрасно.
Описанная выше беседа с женщиной служит отличным примером: есть покой и есть желание сохранить этот покой, нарушающее его; затем, будучи осознанным, это желание исчезает. Именно осознание заставило желание исчезнуть. Наша цель — ясно осознавать происходящее. Мы сами себе и учителя, и ученики. Книги, семинары, записи бесед— все это задает верное направление. Однако нельзя забывать: мы изучаем не буддизм, а самих себя. Если ты знаешь все о буддизме, но не постиг себя, значит, ты ничего не понял. Как сказал Судзуки Роши: «Когда ты — это ты, дзэн — это дзэн».
Данный принцип окончательно прояснился для меня несколько лет назад, когда я проводил десятинедельный вводный курс медитации випассана. В моей группе были два доктора философии, специализировавшихся на буддизме, и еще один доктор философии и политолог из Югославии, ярый марксист. Все трое работали в Гарварде. Марксист не скрывал своего отношения к религии. Он утверждал, что это занятие для идиотов, и, по его словам, изучал медитацию лишь потому, что ею увлекалась его любимая девушка. Он боялся, что потеряет ее, если не проявит интереса к этому предмету. Буддисты же относились к нашим занятиям с трепетом.