Дэвид Гай с хирургической точностью выбрал из массы предоставленного ему материала самое важное и существенное. При этом он сумел укротить свой литературный пыл и сохранить в тексте дух и атмосферу устных бесед. Многие участники наших медитаций в Кембриджском Центре Медитации Постижения предоставили мне удобочитаемые копии конспектов моих бесед.
Дэйв О’Нил, мой редактор из издательства «Shambhala Publications», проявил огромный профессионализм, скромно и ненавязчиво превратив в книгу предоставленный нами набор слов. Работать с ним было чрезвычайно приятно.
Жаклин Беннет многие годы мягко, но неустанно подталкивала меня к тому, чтобы изложить устное учение в письменной форме, а также помогла осуществить этот замысел, предоставив необходимые финансовые средства.
Эндрю Хайер подарил мне персональный компьютер — как раз тогда, когда это было действительно необходимо.
Колет Бурасса, директор, и Паша Войнов, заместитель директора Кембриджского Центра Медитации Постижения, с любовью и терпением способствовали тому, чтобы эта работа увидела свет.
И когда уже казалось, что книге суждено вечно скитаться в преддверии типографии в поисках заглавия, мне позвонила Шарон Зальцберг. Они вместе с Эриком МакКордом предложили назвать ее «Breath by Breath» — те самые слова, которые я тысячи раз произносил за годы преподавания анапанасати.
Моя жена, Галина, научилась безошибочно определять, когда мне следует сесть за работу, а когда выключить компьютер и расслабиться, — и всякий раз своевременно поощряла меня действовать правильно. Мне хочется выразить ей свою благодарность за ласковую поддержку и понимание в то нелегкое и суетное время, пока я писал книгу.
И если книге суждено снискать благодать, пусть сия благодать снизойдет на Натана Розенберга и Мэри Беннет. Они умерли прежде, чем была завершена эта работа.
Перед тем как покинуть монастырь Аджана Буддхадасы в Таиланде, я попросил у него совета относительно того, как учить дхарме людей на Западе. Он ответил, что тут очень важно сочетать консерватизм и новаторство: суть учения Будды драгоценна, поэтому ее нужно сохранить в неприкосновенности; но для того, чтобы привить это учение в новой культуре, я должен проявить новаторский дух. Задача состоит в том, чтобы представить учения и практики в приемлемой для западного человека манере — но при этом не исказить основные мысли Будды. Слова Аджана Буддхадасы служили мне путеводной звездой и источником вдохновения при написании данной книги. Я искренне надеюсь, что сумел достойно воспользоваться его мудрым советом.
Об используемой терминологии
Учение анапанасати изначально изложено на языке пали, и при терминологическом использовании слов этого языка мы разъясняем их значение в тексте. Кроме того, в конце книги есть глоссарий. Однако, благодаря усилиям последователей буддийской школы махаяны, западные читатели уже привыкли к санскритскому произношению многих буддийских терминов, и потому мы подаем эти слова в тексте именно на санскрите, а не на пали. Так, мы используем слово сутра, а не сутта, дхарма, а не дхамма, нирвана, а не ниббана.
В тексте Анапанасати-сутры часто встречается слово бхикху, обычно переводимое как «монах». Однако следует отметить, что в действительности этим словом называют любого человека, серьезно практикующего медитацию, — мужчину или женщину, монаха или мирянина. Поскольку, скорее всего, большинство читателей данной книги будут мирянами, мы называем людей, занимающихся изучением сутры, «медитирующими» или «практикующими».
За основу используемого нами перевода Анапанасати-сутры взят перевод Тханиссаро Бхикху. Я несколько изменил его терминологию, и беру на себя полную ответственность за эти изменения.
ВведениеВ поисках своего пути
Практика каждого ученика уникальна и складывается по-своему. Моя собственная практика оформлялась в течение многих лет, и в основу ее легла одна беседа Будды. Но истинная ценность этой беседы открылась мне не сразу.
Мои первые учители, Дж. Кришнамурти и Вимала Такар, были из Индии. Они не принадлежали к определенным религиозным течениям, но оба подчеркивали необходимость постоянно сохранять осознанность. К началу 1970-х годов я изучал медитацию уже в течение нескольких лет, включая четыре года работы под началом мастера веданты Свами Чинмайанда. Кроме того, я пять лет работал с мастером дзэн из Кореи Сунг Саном и год прожил в его стране. Перед этим я изучал дзэн- школы Сото под руководством японского мастера Катагири Роши. Однако постепенно я стал понимать, что мне больше подходит традиция тхеравады, в частности медитация випассана. Хотя, конечно, все эти практики тесно связаны между собой и могут обогатить друг друга.
Практикуя в одном из лучших в США центров медитации випассана в Обществе Медитации Постижения в Барре (штат Массачусетс), я познакомился с монахом по имени Бхикху Вимало. Немец по национальности, он двадцать лет учился в Бирме, Таиланде и Индии.
В то время я практиковал саматха-випассану; я сосредоточивался на дыхании, чтобы успокоить ум, а затем — отбросив дыхание как предмет медитации — расширял фокус внимания, наблюдая, как возникают и угасают различные процессы в теле и уме. Бхикху Вимало говорил, что я слишком ограничиваю свою работу с дыханием и именно дыхание могло бы привести меня к глубочайшему осознанию.
Он рассказал мне об Анапанасати-сутре, где описано, как, систематически сосредоточивая внимание на дыхании, можно охватить и саматха, и випассану. Слова Бхикху Вимало произвели на меня немалое впечатление, и в конце концов мы даже несколько раз устроили парные ритриты. Но прежде, чем я полностью уверился в эффективности осознанного дыхания как полноценной медитативной практики, прошло еще несколько лет.
Окончательное мое обращение произошло во время двухчасовой встречи с великим тайским учителем Аджаном Буддхадасой, — эта беседа значительно повлияла на мою медитативную практику и в корне изменила исповедуемое мною учение. Когда я познакомился с Буддхадасой, ему было около восьмидесяти лет и он уже не очень хорошо себя чувствовал. Но он учил людей, не ведая усталости. Это происходило в неформальной обстановке — Буддхадаса сидел перед дверью своей лесной хижины и его окружали ученики. Нередко им составляли компанию дикие птицы и пес. Буддхадаса был убежден, что Анапанасати-сутра является ключевым руководством для практики и идеальным инструментом обучения. Он провел меня через всю сутру шаг за шагом, тщательно объясняя каждый нюанс и перемежая лекции с обучением практике медитации. К концу каждого занятия я был обессилен и насквозь мокр от пота. Это был один из самых интенсивных периодов обучения в моей жизни.
Основу Анапанасати-сутры составляют шестнадцать наблюдений (или тем для созерцания), разделенных на четыре равные группы. Первые четыре наблюдения относятся к осознанию дыхания, как оно проявляется в теле. Следующие четыре наблюдения говорят о чувствах, — не в том смысле, в каком мы понимаем их в нашей культуре; речь идет об ощущениях органов чувств. Третья четверка наблюдений сосредоточена на уме, ментальных структурах и эмоциях, которые мы порождаем, соединяя идеи с чувственными ощущениями.
Последняя — переносит нас к випассане, обращая наше внимание на единый закон, стоящий за всеми явлениями. Все эти наблюдения сосредоточены вокруг дыхания, — оно служит своеобразным якорем, постоянно напоминая практикующему о необходимости оставаться в текущем моменте.
У Буддхадасы был рациональный и систематический подход к обучению, к тому же его уроки пришлись на очень удачное время, когда я был готов раскрыться эмоционально. Он кое-что знал о моем прошлом, и я рассказывал ему о том, что меня особо интересует дзэнская концепция пустоты. Когда мы дошли до тринадцатого наблюдения сутры, — где речь идет о непостоянстве и где начинается випассана, — он отметил, что анапанасати является одним из самых простых и эффективных путей постижения пустоты. Мы вернулись к предыдущим двенадцати наблюдениям и рассмотрели их через призму тринадцатого, чтобы увидеть в них непостоянство и пустоту.
Я особенно ясно помню момент, когда мы сосредоточились на первом наблюдении, касающемся дыхания как такового. Я сидел в медитации и слушал его наставления: «Нет сомнения, — говорил он, — что дыхание происходит. Но видишь ли ты, что того, кто дышит, нигде нет? Тело пусто, дыхание пусто и ты пуст».
Буддхадаса имел в виду, что в теле, в дыхании и во мне нет «Я»[1] и ничего принадлежащего «Я». Тело, дыхание и «Я» непостоянны. Они порождены текущими условиями, а когда эти условия изменяются, исчезают. Концепция непостоянства в тринадцатом наблюдении фактически объемлет все законы мудрости, состоящие в том, что никакие явления не есть нечто законченное, что в них нет неизменного «Я». Простой инструмент дыхания проводит медитирующего от успокоения ума до глубочайшей мудрости; до нирваны.
Тут я несколько опережаю ход моего повествования, но это необходимо, чтобы объяснить, что произошло со мной в тот день. Дело не в том, что тогда сказал Аджан Буддхадаса, а в том, как он это сказал, — в его настойчивости и уверенности. Он показал мне, что я недооценивал дыхание из-за того, что этот процесс непритязателен. Я искал сложного пути к просветлению, а простого не замечал.
Буддхадаса утверждал, что дыхание — идеальный инструмент для преподавания буддизма на Западе. Дыхание свободно от того культурного багажа, которым отягощены мантры, коаны и другие методы. Кроме того, он говорил, что Анапанасати-сутра напрямую связана с Сатипаттхана-сутрой, считающейся в традиции тхеравады[2] основой буддийского учения о медитации. Буддхадаса сказал, что Анапанасати-сутра, будучи проще по форме, охватывает тот же материал и исследует его при помощи осознанного дыхания. Итак, я уехал из Таиланда с новым, более ясным пониманием практики работы с дыханием.