Многие люди, услышав, что в основе учения Будды — страдание, не приходят на следующее занятие. На самом деле они пытаются уйти не от буддизма, а от реальной жизни. Ты живешь в прекрасном доме, вдруг налетает ураган и превращает его в развалины. Ты вполне доволен семейной жизнью, но вдруг жена подает на развод. Распадается Советский Союз — прекрасная новость! — и тут же по всей Европе разгораются кровавые конфликты. Старый друг необъяснимо меняется, и ваша дружба угасает. И так далее.
Если задуматься, все это выглядит довольно уныло. Человек в большинстве случаев умудряется не замечать подобных вещей, но стоит обратить на них внимание — и тезис о страданиях начинает звучать весьма убедительно. Затем Будда делает удивительное заявление о том, что существует способ покончить со страданиями. Дело не в том, что ты перестанешь испытывать боль, но практика так повлияет на твой ум, что ты будешь относиться к боли иначе. Тело болеет, стареет, умирает, но ум не обязательно должен страдать.
Итак, непостоянство — факт; страдание — факт; болезнь, старость, смерть, природные бедствия — факты. Однако ключевым моментом является реакция твоего ума на все эти события. Именно реакция ума определяет разницу между болью и страданием.
Третье важное понятие (кроме анигги и дуккхи) учения о непостоянстве — это анатта, или не-я. Концепция анатты, возможно, наиболее сложная для понимания из всех буддийских концепций. Если она озадачит вас, не расстраивайтесь — ее смысл нередко ускользает даже от тех, кто занимается медитацией давно и успешно.
Расскажу вам следующую историю. Один знаменитый пси- холог-бихевиорист имел привычку, читая лекции, расхаживать по кафедре из стороны в сторону. Несколько лет назад студенты решили сыграть с ним шутку. Те из них, которые сидели с одной стороны аудитории, развалились на стульях со скучающим видом и, не глядя на лектора, жевали жвачку. Студенты с другой стороны аудитории были бодры и улыбчивы, они активно конспектировали лекцию и там, где нужно, понимающе кивали. Можете не сомневаться, что довольно скоро психолог остановился в той части аудитории, где сидели «внимательные» студенты, и обращался уже исключительно к ним. Он поневоле подтвердил на практике собственные теории.
Я вспоминаю эту историю всякий раз, когда рассказываю об анатте. Ученики любят слушать об экстазе и о счастье. Но стоит мне завести речь об анатте, я вижу насупленные брови и недовольство на лицах. Затем после лекции мне задают массу сложных вопросов типа: «Если «я» не существует, кто тогда обретает просветление?» В общем, обычно я откладываю разговор об анатте, насколько могу. Но, нравится это ученикам или нет, анатта — одно из центральных понятий буддийского учения.
Будда говорит, что у «я» нет постоянной основы, нет устойчивой сущности. Довольно неожиданное заявление, ведь люди всю жизнь действуют от имени своего «я», такого, каким мы его себе представляем. Но наши представления о себе постоянно изменяются. Это как если бы мы устроились на работу к собственному эго и теперь пашем на него от зари до зари. Нашему боссу нужно больше денег, больше имущества, больше славы, лучший секс, машина попредставительней, дом подороже; или, если мы говорим о людях иного типа, — более качественная медитация, более глубокое самадхи, просветление (и немедленно).
Процесс определения всех и вся через «я» и «мое» непрерывен. Однако согласно учению Будды, «я» — иллюзия, весьма правдоподобная галлюцинация. Мы все от нее страдаем. Это самая тяжелая форма духовного заболевания. В «я» корень всех наших проблем.
Когда Будду просили кратко выразить сущность его учения, он отвечал (немного перефразируем): ни при каких обстоятельствах не привязывайся к чему-либо, подобному «я» и «мое».
Возьмем, к примеру, тело: оно набирает и сбрасывает вес, появляются морщины, где-то пробивается седина, и мы используем эти факты как основание для довольства или недовольства собой. Исходя из физического состояния нашего тела, мы выстраиваем в своем уме целую вселенную. Мы отождествляем себя с упадком сил, болью в спине, депрессией, радостью и таким образом выстраиваем собственное «я». Таков процесс создания эго.
Но все такие состояния можно уподобить погоде. Они приходят и уходят, и с этим ничего не поделаешь. Если мы превращаем их в свое «я», нас ждет разочарование, поскольку тело меняется.
Согласно учению об анатте, в жизни неизбежна некоторая доля стресса, или страдания, так как все проходит. Мы сами становимся причиной своих страданий, поскольку стремимся ухватиться за изменчивые явления, создавая из них свое «я». То, что вы идентифицируете как «я», — это просто сменяющие друг друга состояния ума. Они существуют, но не в том смысле, как вы думаете. Они — не «я».
Мы очень легко попадаем во власть наших умственных состояний. Особенно много внимания уделяют содержанию ума представители западной культуры — прежде всего те, кто увлечен психотерапией и психоанализом. Люди тратят годы на то, чтобы проследить какое-нибудь порождение своего ума до самого истока. Но цель буддийской практики состоит отнюдь не в этом. Тринадцатое наблюдение может побудить вас значительно изменить свой взгляд на мир. Вы видите, что в определенном смысле состояния вашего ума не имеют никакого значения, поскольку всегда заканчиваются, каковы бы они ни были. Любая ментальная структура аналогична любой другой — ни у одной из них нет постоянной основы.
Мы склонны отвергать и даже осуждать такой взгляд на вещи. По сравнению с теми мыслями, которые кажутся нам важными, концепция о непостоянстве представляется абстрактной, безосновательной и бесполезной.
Будда мудрый наставник. Он принимает во внимание нашу привязанность к процессу мышления и дает нам двенадцать наблюдений, чтобы мы могли изучить этот процесс (тут особенно важна третья четверка наблюдений). И когда мы достаточно долго вглядываемся в свой изменчивый ум, нам в какой-то момент надоедает его содержание. Теперь мы готовы сделать шаг к чему-то более глубокому — к мудрости.
Повернуться лицом к эмоциям
Еще раз обратимся к тому состоянию ума, к которому я то и дело возвращаюсь на протяжении всей книги, — к страху. Обычно, когда у нас возникает чувство страха, мы стараемся отвлечься. Мы встаем среди ночи и принимаемся читать книгу, смотреть телевизор или же пытаемся думать о чем-то приятном. Одни анализируют свой страх, описывают его в дневнике — почему он возник в данный момент, какие травматические переживания прошлого его породили. Другие принимают успокоительное, звонят кому-то из друзей или же глушат свои переживания спиртным. Наихудший сценарий — не предпринимать никаких попыток осознать свой страх, идентифицировать себя с ним и оказаться полностью им раздавленным.
Во всех подобных ситуациях вы не работаете со страхом. Вы видите в нем проблему. И вполне вероятно, что в результате страх действительно превратится в постоянную проблему, дело дойдет до того, что вы будете считать себя боязливым человеком. Так происходит всякий раз, когда человек идентифицирует себя со страхом. Говоря: «Почему я так боюсь?» — вы связываете страх с «я» или «мое».
Не воспринимайте свой страх как часть себя. Просто сосредоточьте внимание на движении энергии, которую называют страхом; полностью осознавайте эту энергию, не отделяя себя от нее, но и не отождествляясь с ней. Звучит пугающе. Часто мы боимся повернуться лицом к страху. Но если мы все-таки на это решаемся, оказывается, что он вовсе не так уж страшен. Следовать этой стратегии даже проще, чем всем остальным. Видя, что страх состоит из интенсивных телесных ощущений и пораженческих мыслей (таких, например: «Я слишком труслив, чтобы повернуться лицом к страху!»), вы понимаете, что раз он поддается наблюдению, следовательно, с ним можно справиться.
То, что я описываю, не волшебство, а практика — нечто среднее между искусством и наукой. Ею, несомненно, можно овладеть, нужно только заниматься. Иного пути я не знаю.
Может быть, вначале у вас ничего не будет получаться, хотя уже одно только осознанное дыхание приносит облегчение, поскольку благодаря ему вы помещаете страх в более широкий контекст. Возможно, вы и сейчас пытаетесь сбежать от страха, как делали это прежде, но теперь вы хотя бы видите это. Последнее очень полезно, поскольку вам становится очевидно, что убежать невозможно.
И вот наступает момент, когда вы обретаете способность воспринимать свой страх спокойно. Каким бы огромным он ни казался вам ранее (отчасти это обусловлено тем, что вы сами сжимались от страха), теперь вы понимаете, что страх поддается наблюдению и, следовательно, с ним можно справиться. Вам это под силу.
Вы осознали тщетность бегства. Намного лучше не бежать от страха, а повернуться к нему лицом. В глубине души вы знаете, что именно так и нужно делать. И вам придает уверенности в себе тог факт, что страх не может длиться вечно.
Страх может длиться долго — даже тогда, когда вы уже повернулись к нему лицом. Однако он будет постоянно изменяться. Рано или поздно его энергия ослабнет, и он уйдет. Не избегать страха в течение всего этого процесса — отнюдь не то же самое, что понимать умом неизбежность его ухода. То знание, о котором сейчас идет речь, полностью изменяет наше отношение к любым состояниям ума.
Мы видим, что страх нам не принадлежит, однако не пытаемся его контролировать. На протяжении всей жизни мы делали вид, будто можем его контролировать, но сейчас все, что от нас требуется, — это встретить его правильно.
Полагаю, тут уместно вспомнить случай из моей собственной жизни — незабываемую и очень поучительную встречу со страхом. Но вначале нужно рассказать предысторию. В годы Второй мировой войны я был ребенком — когда японцы напали на Перл-Харбор[5], мне исполнилось девять лет. Война вызывала у меня живой интерес, и я ежедневно читал о фронтовых событиях в газетах.
Кроме того, я слышал и такое, о чем не сообщали в новостях. Задолго до того, как о Холокосте узнал весь мир, евреи в Соединенных Штатах говорили, что в Европе происходят кошмарные события. Возможно оттого, что эти истории вначале передавались только шепотом, они произвели на меня огромное впечатление и осели где-то в глубинах подсознания.