Когда Будда проповедовал свое учение, у него, в течение первых двадцати лет, были разные помощники, но в конце концов он решил оставить при себе лишь одного из них. Его последователи были обычными людьми, совсем не святыми, и потому они соперничали друг с другом, стремясь приблизиться к учителю. Ананда не участвовал в этой гонке, поэтому Будда выбрал именно его.
Согласившись быть помощником Будды, Ананда выдвинул некоторые любопытные условия. Он знал, что Будду будут хорошо принимать, куда бы он ни шел, — приглашать в лучшие дома, преподносить наилучшую пищу и одежду. Ананда опасался, что подобные соблазны помешают его практике, поэтому он попросил Будду избавить его от участия во всем этом. Еще одно условие состояло в том, что, если во время бесед о дхарме у Ананды возникнут какие-то затруднения, Будда будет отвечать на его вопросы, пока Ананда не убедится, что правильно все понимает. Если же Ананде случалось пропустить какую-то беседу, Будда повторял ее специально для него.
Как многие люди в древности, — ведь это были времена устной традиции, — Ананда обладал колоссальной памятью. Спустя три месяца после смерти Будды его просветленные ученики собрались, чтобы свести воедино сущность учения, и Ананда занял на этом собрании центральное место, поскольку он услышал и понял все. Чтобы та или иная сутра была включена в канон, с ней должны были согласиться все присутствующие. И слова «Так я слышал» стали своего рода утверждающей печатью.
Будда обращался к своим слушателям, называя их «бхикху». Это слово обычно переводится как «монахи», однако учение Будды было обращено в равной степени и к мирянам. Слово «бхикху» относится ко всем серьезным последователям. Во времена проповеди Будды старшие монахи инструктировали новичков, дабы те могли понять слова учителя. При этом новичков разбивали на группы по десять, двадцать, тридцать или сорок человек. Так формировалась община, или «сангха», — группа людей, которые, подобно нам, пытаются что-то предпринять в связи с тем, что наш ум порождает страдания. Идеальная «сангха», — каковой, несомненно, была буддийская община, — обязательно включает в себя тех, кто достиг того или иного уровня пробуждения.
Вплоть до наших дней, в центрах по изучению дхармы существует традиция проводить трехмесячные ритриты. Эта традиция обязана своим возникновением сезонам дождей в Индии, которые длятся приблизительно три месяца. Из-за непрекращающихся дождей крестьянам приходилось особенно тяжело трудиться, а путешественники не могли отправиться в дорогу. Это было хорошее время для интенсивной практики. В конце трехмесячного периода совершалась церемония Паварана, когда монахам давались наставления и оценивалось их продвижение в духовной практике.
Во время одной из таких церемоний Будда сказал, что дела у его учеников идут хорошо, — они работали достаточно прилежно, — ив поощрение он останется с ними еще на месяц. Молва об этом разошлась по округе, и монахи собрались, чтобы заниматься с ним. По прошествии этого месяца, в полнолуние, Будда провел еще одну беседу. Вначале он говорил о различных уровнях постижения и о разных практиках, которыми занимались монахи. Затем перешел к сутре, которая является основой описываемой здесь практики: «В нашей общине есть монахи, посвятившие себя осознанному дыханию».
Любая из практик, о которых говорил Будда, может быть предметом бесконечных толкований. Будда был необычайно искусным учителем и использовал разные методы, в зависимости от того, какого типа люди его слушали. Однако в основе его учения лежат очень простые принципы — четыре благородные истины, — и все наставления Будды вписываются в эти рамки: (1) существуют страдания; (2) существует причина страданий; (3) возможно окончание страданий; (4) существует путь, ведущий к окончанию страданий. Будда и прежде не раз говорил о работе с дыханием, но в Анапанасати-сутре он собрал воедино все, что мог сказать по этому поводу. Очевидно, он верил, что работа с дыханием обладает большим потенциалом и в конечном счете может привести к «ясному знанию и освобождению».
После вводного обращения к монахам Будда дает простые инструкции, составляющие основу метода дыхательной медитации. Конечно, по этому поводу можно сказать еще очень много, и в то же время к уже сказанному добавить попросту нечего; если вы будете следовать инструкциям, все остальное приложится.
«Медитирующий уходит в лес, в тень дерева, или заходит в пустой дом, садится, скрестив ноги и выпрямив спину, и настраивает осознание. Всегда осознанно, медитирующий вдыхает; осознанно, медитирующий выдыхает».
Говоря о том, что медитирующий уходит в лес, в тень дерева, Будда имеет в виду, что человеку следует уйти от привычного окружения, в котором, как правило, сосредоточены объекты его устремлений и привязанностей (в нашем случае это набитый едой холодильник, телевизор, музыкальный центр или книжные полки). Большинство из нас, конечно, предпочтет «пустой дом» — это может быть помещение для медитации или монастырь, куда люди собираются для интенсивной практики. Или же это может быть какое-то особое место в вашем доме, где нет привычных отвлекающих факторов.
Данная рекомендация особенно полезна для тех, кто только начинает практиковать медитацию; она — как дополнительные колесики на велосипеде ребенка, который учится кататься, или надувные нарукавники для малыша, обучающегося плавать. Хотя правильная практика состоит в том, чтобы сохранять осознание везде, в каждый миг повседневной жизни, — всегда полезно иметь особое, свободное от всяких помех место для медитации.
Будда упоминает позу со скрещенными ногами. На Востоке это традиционная поза для сидения, и она идеальна для медитации (вес распределен на три точки — два колена и ягодицы). Некоторые люди на Западе медитируют в коленопреклоненной позе (используя подушечку) или же сидят на стуле. Тут главное — комфорт и устойчивость. Принятие позы — начало процесса медитации (данный этап известен под названием «посадка»), и сейчас мы поговорим об этом подробно. Итак, сначала найдите устойчивую позу, которая удобна лично для вас.
Некоторые просят разъяснить, что значит «сидеть скрестив ноги», — имеет ли Будда в виду полный лотос (обе стопы покоятся на противоположных бедрах) или полулотос (одна стопа покоится на противоположном бедре). Вероятно, Будда имел в виду полный лотос, и это, несомненно, очень устойчивая позиция, возможно идеальная. Мой учитель считал, что полный лотос исключительно важен, и велел мне непременно овладеть этой позой. У меня на это ушло десять лет. В течение первого года я не мог даже сесть в позу лотоса. Еще в течение года я мог просидеть в ней не более пяти минут. Когда учитель заметил, что я увлекаюсь чтением, он позволил мне читать только в полном лотосе. Это значительно сократило мое общение с книгами.
Сейчас мне вполне удобно сидеть в полном лотосе, — для меня это самая комфортная поза. Но, на мой взгляд, обычно ученику нет необходимости непременно овладевать ею (хотя, если вы с самого начала способны сесть в лотос, то совсем неплохо добиться того, чтобы не испытывать при этом никаких неудобств). Если полный лотос кажется вам чем-то недостижимым, попытки овладеть этой позой могут просто принести вам ненужные страдания и отвлечь от истинной цели практики дхармы; они даже могут послужить укреплению эго. Как-то раз, через много лет после того, как я овладел полным лотосом, меня, сидящего, увидел некий учитель. Он похлопал меня по плечу и, указав жестом на мои скрещенные ноги, произнес: «Вот она — твоя проблема». Да, поза действительно может стать проблемой, если вы слишком к ней привязываетесь.
Важно, чтобы вы просто устойчиво сидели, выпрямив спину, преисполнившись спокойствия и достоинства. Полная неподвижность может быть столь же выразительна, как танец или боевые искусства. Если вы способны сидеть, как Будда, возможно, вы тем самым раскрываете свою природу Будды. Чувство собственного достоинства, о котором я говорю, не имеет ничего общего с самомнением и претенциозностью.
Представьте себе дерево в бурю, под проливным дождем. Ветер раскачивает его, и кажется, вот-вот сломит. Но дерево стоит недвижимо, поскольку у него глубокие корни. В нашей практике глубокие корни — это устойчивость позы, уравновешенность и спокойствие, а буря — это сильные эмоции, например страх, боль одиночества или гнев.
Принято считать, что эмоции бушуют исключительно в уме, но тело и ум взаимосвязаны, хотя и не тождественны, и ум — очень важный фактор для постановки правильной позы. Научившись правильно сидеть, вы сумеете справиться с любой бурей; вы сможете в полной мере пережить свои эмоции, что является ключом к освобождению от них.
Поза — не второстепенный фактор, но важнейшая составляющая практики. Устойчивая физическая основа — это фундамент, поддерживающий осознанность, и потому она имеет ключевое значение для продвижения в медитации. Наконец, на глубинном уровне, — и мы убедимся в этом при более подробном рассмотрении сутры, — самое главное, чтобы в позе лотоса сидел ум.
Ученики часто спрашивают, нужно ли закрывать глаза. Последователи традиции тхеравада, практикуя випассану, обычно сидят с закрытыми глазами. Адепты других традиций — дзэн и тибетского буддизма — сидят с открытыми или полуприкрытыми глазами. Те, кто закрывает глаза, говорят, что человек с открытыми глазами слишком отвлекается на события внешнего мира. Сторонники медитации с открытыми глазами говорят, что при закрытых глазах у медитирующего возникают галлюцинации или же он вообще засыпает. Лично у меня не возникала ни одна из этих проблем. Самое главное — не отвлекаться даже на сам этот вопрос. Определите, что лучше лично для вас, и практикуйте так.
Старайтесь сидеть прямо, комфортно, расслабленно и устойчиво. Такая поза не имеет ничего общего с телесной закрепощенностью, возникающей, когда человек, сам того не осознавая, напрягает основание позвоночника и ни на миг не позволяет себе расслабиться. Она расслаблена, преисполнена осознанности и происходит изнутри. Когда человек сидит ровно, ему дышится свободно, в свою очередь свободное дыхание помогает расслабить тело. Эти два фактора взаимозависимы.