[139] Черноморского флота — Севастополя, длившейся 250 дней и ночей.
Командование вермахта отлично осознавало стратегическое значение этого участка советско-германского фронта, которое открывало для немцев путь к нефтеносным районам Кавказа. Понимало важность удержания Севастополя и советское командование, сосредоточившее на этом все усилия, отказавшись от продолжения обороны Одессы.
Войскам Севастопольского оборонительного района (СОР)[140] — Приморская армия[141] и Черноморский флот, оборонявшим город, пришлось отражать три штурма гитлеровских войск — в ноябре и декабре 1941 года, в июне — июле 1942 года.
В то время, когда Красная Армия, одержав победу в битве под Москвой, стала развивать наступление на запад, героический гарнизон Севастополя отражал второе наступление немецко-фашистских войск, начатое 17 декабря 1941 года. На этот раз противником главный удар наносился на северном участке фронта из района Дуванкоя[142] вдоль долины Бельбек[143] в направлении Северной бухты Севастополя[144].
Особенно напряженные бои развернулись в горных районах южнее и севернее долины реки Бельбек. Защитники Севастополя отбивали атаки противника на всех участках обороны, однако под натиском его превосходящих сил вынуждены были постепенно отходить. Положение советских войск ухудшилось. Непрерывные бои измотали личный состав, значительная часть артиллерии и минометов вышла из строя, остро ощущался недостаток боеприпасов.
Однако в двадцатых числах декабря 1941 г., получив резервы, в том числе частями морской пехоты, советским войскам удалось переломить обстановку и отбросить наступавших от города. В значительной мере этому способствовали мужество, героизм, высокая боеспособность и мобильность морских пехотинцев. Особо отмечается активное участие в этих боях батальона морской пехоты Туапсинской военно-морской базы[145].
Декабрьский штурм Севастополя, как и ноябрьский, закончился провалом. Окончательно попытки противника захватить Севастополь сорвала высадка советских войск в Керчи и Феодосии (Керченско-Феодосийская десантная операция)[146] в конце декабря 1941 г. Немецкое командование вынуждено было перебросить часть сил из-под Севастополя и прекратить штурм города.
Отразив декабрьское наступление противника, личный состав гарнизона Севастополя в зимние и весенние месяцы 1942 г. продолжал совершенствовать оборону, обобщать и изучать опыт проведенных боев.
Однако в период третьего штурма Севастополя в июне — июле 1942 г. войскам СОР, находившимся почти семь месяцев в осаде и проявившим в боях мужество и героизм, не удалось сдержать натиск гитлеровских войск. К 1 июля сопротивление защитников города прекратилось, за исключением отдельных разрозненных очагов.
Участие морских пехотинцев в Севастопольской обороне 1941–1942 гг. достаточно полно отражено в отечественных исследованиях и в мемуарной литературе{142}.
Но наиболее ценным и достоверным источником являются архивные материалы, в том числе документы, подготовленные непосредственно в осажденном Севастополе.
В настоящем сборнике впервые вводятся в научный оборот рассекреченные материалы 3 отдела (Особого отдела) Черноморского флота[147], хранящиеся в Центральном архиве ФСБ России. Документы охватывают второй период в обороне Севастополя — с 17 декабря 1941 г. по 7 января 1942 г.
В них содержатся данные об организации обороны Севастополя, действиях военного руководства и допущенных тактических просчетах, о дислокации и численности подразделений морской пехоты, боевых потерях, итогах боев, оценка боевых и моральных качеств морских пехотинцев, оборонявших Мекензиевы высоты[148].
Особое место в документах отводится моральным и бытовым качествам бойцов. Наряду с беспримерным мужеством командиров и матросов в ожесточенных боях с противником отражены случаи трусости личного состава, некомпетентность командиров, пораженческие настроения, факты добровольной сдачи в плен, вербовки наших военнослужащих немцами с целью выполнения разведывательных и диверсионных заданий в боевых порядках и тылу советских войск.
Спецсообщение заместителя начальника третьего отдела ЧФ о состоянии частей морской пехоты, обороняющих Севастополь, на 1 января 1942 года
Сов. секретно. № 11
2 января 1942 г.
г. Севастополь
Начальнику особого отдела Кавказского фронта[149] майору госбезопасности
тов. Рухадзе[150]
7-я бригада морской пехоты[151] в течение 28–39 декабря 1941 года занимала прежнюю линию обороны, за этот период происходили бои местного значения. Противник не предпринимал наступательных действий, а усиленно окапывается. За эти дни бригада потеряла убитыми — 1 чел., ранеными — 7 чел.
27 декабря в бригаду прибыло пополнение в составе одного взвода под командованием вновь прибывшего старшего лейтенанта Дебелого, 1905 г. рождения, беспартийного. Взвод расположился на передовой линии обороны, 29 декабря Дебелый под предлогом обхода передовой линии обороны отправился в сторону противника и исчез. Дебелый перешел на сторону врага.
Второй Перекопский полк[152] с 28 по 30 декабря 1941 г. занимал прежние позиции. 28 декабря 50 автоматчиков противника прорвались в лощину перед высотой 115, где расположены мелкие, вновь прибывшие на фронт, армейские части. После сильного артиллерийского и минометного обстрела противника удалось выбить из лощины. Командование дивизии для ликвидации прорыва выделило дополнительно батальон, но силами полка прорыв был ликвидирован до прибытия батальона. В этой операции проявили трусость командир 1-го батальона Гусак, в отношении которого вопрос решается в штабе дивизии, и комиссар батальона Бузенцов, который отстранен от занимаемой должности.
За 28–30 декабря 1941 г. полк потерял убитыми 20 чел., ранеными — 50 чел. Противник за этот период потерял до 100 чел. убитыми и 50 ранеными.
28 декабря краснофлотец Морозов, вновь прибывший в полк из пополнения, на посту покончил жизнь самоубийством при неизвестных обстоятельствах. По этому вопросу проводятся расследования.
На командном пункте 2-го Перекопского полка командиром и комиссаром полка содержались две женщины, не имеющие никакого отношения к воинской части. В начале декабря 1941 г., после нашего неоднократного напоминания, эти женщины были удалены с КП[153], однако были оставлены при штабе тыла. 25.12.1941 г. командование полка вызвало из санчасти полка санитарку Грузинцеву Евгению Петровну и военфельдшера Волгину Анну, которых продержали у себя на КП 2-е суток, а 27.12.41 г. к ним на КП вернулись из тыла прежние женщины, которые до сего времени живут на КП вместе с комиссаром и командиром полка. Видя такое положение, комиссар второго батальона Прокофьев в одной из бесед заявил, что если комиссару полка разрешается иметь при себе женщин, то ему тоже разрешается — «а я, что, разве не комиссар», — сказал Прокофьев.
Командование полка в присутствии этих посторонних женщин отдают приказания, ведут разговоры секретного характера, «не стесняясь» этих женщин, и, по существу, вводят их в курс всех проводимых полком операций.
Сводный батальон БО[154] на 01.01.1942 г. имеет всего лишь одну роту в количестве 105 чел., из них на передовой линии находятся 79 человек, остальные находятся в тылу по обслуживанию батальона. Сводный батальон БО в оперативном отношении подчинен 54 стрелковому полку, но в действительности батальон имеет 2 хозяина, с одной стороны командование БО, с другой — штаб полка. Между командиром батальона — капитаном Шейниным и командованием 54 СП часто происходят разногласия, мешающие выполнению боевых задач. Целесообразнее было бы полностью подчинить батальон 54 СП. Командование БО обещало разрешить этот вопрос, но до сего времени положение в батальоне не изменилось.
Батальон МСП № 1, находясь на передовой линии, не имеет землянок, бойцы находятся в открытых окопах, не имея соломы для подстилки, в связи с чем увеличились заболевания среди личного состава. Командир батальона, старший лейтенант Ткаченко, уже в третий раз подает заявки на ватные брюки, 15 шинелей и 50 пар ботинок, но до сего времени ничего не получил. Бойцы, несмотря на холодную погоду, часто не получают положенной им нормы водки. Завтрак и вода доставляются с большим опозданием, вместо 5 часов утра завтрак привозят в 8 часов, что приводит к тому, что противник, замечая скопление и хождение бойцов, открывает минометно-артиллерийский огонь, вследствие чего много раненых бойцов.
В батальоне несерьезно относятся к сохранению военного имущества: повсюду валяются противогазы, мины и снаряды, в ящиках и в рассыпную. Пустые ящики от мин и снарядов сжигают, в то время, когда в лесу много дров.
На 30-й батарее[155] 2-го января 1942 г. в результате артиллерийского обстрела противника вышли из строя 2 орудия, таким образом, на Б-30 из 4 орудий осталось 1.
Линию обороны 30 батареи занимают морские и сухопутные части, среди командиров которых нет увязки. Каждый командир действует по-своему. Связь между частями до сего времени не налажена. Полковник Вельшанскии имеет связных, которые все распоряжения доставляют с опозданием на 1,5–2 часа, чем задерживается ход операции. 30.12.41 г. части 8-й бригады пошли в наступление, которое до того было не подготовлено, что произошло столкновение между нашими частями. Отсутствовало руководство наступления, связи не было, в момент наступления полковника Вельшанского не было на командном пункте, а ужинал в это время около 2-х часов. Считаем необходимым части, обороняющие район 30 батареи, подчинить одному командиру.