Я не была голодна, поскольку во время игры схрумкала крендель.
— Салат «Цезарь».
Официантка повернулась к Хантеру, а тот посмотрел на меня.
— Тебе нравятся кальмары?
— Да.
— Возьмем жареных кальмаров.
— Хорошо.
Она нацарапала что-то в своем блокноте.
— А баклажаны любишь?
— Да, но я совсем не голодна.
— Я тоже. Давай поделимся.
— Ладно.
— Еще роллы из баклажанов.
— Эм-м… могу я отменить «Цезарь»? — спросила я официантку.
Она отошла от нашего столика, а я развернула салфетку и положила ее на колени. Потом отпила глоток воды под пристальным взглядом Хантера.
— Что такое?
— Ничего, — пожал он плечами, — просто смотрю.
— Прошу, не делай этого.
Он выгнул бровь дугой.
— Не смотреть на тебя? Знаешь, трудновато сидеть напротив человека, болтать с ним и при этом не смотреть на него.
— Имею в виду: не смотри на меня таким взглядом.
— Каким именно?
— Гадким и горящим.
— А если я горю?
— В состоянии мы пообедать как друзья? — тяжело вздохнула я. — Никаких разговоров о сексе, никаких завораживающих сексуальных взглядов, никакого давления.
— Попытаюсь. Но обещать ничего не могу — сама понимаешь, природа.
Мы дружно рассмеялись, и напряжение заметно ослабло. Все шло хорошо, пока не зазвонил телефон и на экране не высветился номер управляющего домом.
— Прости. Это управляющий. Не могу не взять трубку.
Взяла трубку в полной уверенности, что это Джимми — парень из техобслуживания.
— Алло?
— Привет, мой любимый квартиросъемщик. Наслышан, что тебе нужна помощь.
От голоса в трубке по спине побежала дрожь. Это был не управляющий. Это был кусок отбросов, который владел зданием, в котором я жила.
— О, привет, Дэймон. Сегодня утром я звонила управляющему. Проблема небольшая, не стоит беспокоиться. Не думаю, что тебе нужно хлопотать.
— Ты дома?
— На самом деле нет.
— В какое время вернешься? Приду взглянуть, как работает слив.
Неизвестно, когда Иззи вернется домой. А мне надо любой ценой попытаться не оставаться дома одной.
— Эм-м‑м… точно не знаю. Возможно, через несколько часов.
— Как насчет пяти?
Эх… Почему бы ему не поручить это дело управляющему? Как для любого другого квартиросъемщика.
— Это совсем пустяковая проблема, Дэймон. Джимми все сделает, когда освободится. Пока я могу попользоваться раковиной в ванной.
— Увидимся в пять.
— Могу опоздать.
— Позвони, когда вернешься домой.
С трудом подавив стон, я ответила:
— Хорошо.
Положив телефон, я не смогла скрыть своего расстройства.
Хантер выглядел обеспокоенным.
— Что произошло? Все в порядке?
— Помнишь, я рассказывала, как лучший друг моего мужа был настолько любезен, что помог найти место для жилья? Но в обмен на это решил, что может переспать со мной?
— Да.
— Так вот. Это был тот самый козел. Дэймон и есть владелец моего дома. Все время боюсь, что в квартире что-то сломается. Вместо того чтобы послать дежурную службу, Дэймон настаивает на том, чтобы явиться самому. Пока он не заходит слишком далеко, но все время пытается поцеловать и постоянно зовет на свидания. От этого мне не по себе.
Челюсть Хантера дернулась, что показалось мне чертовски милым.
— Поеду домой вместе с тобой. Пусть чинит раковину при мне.
— Это совсем необязательно.
— Обязательно. И пока не забыл: прости за то, что веду себя как нахрапистый мудак. Не замечал, пока ты не рассказала об этом парне.
— Ты вовсе не мудак, — улыбнулась я. — Может, чересчур напористый. Но это не одно и то же. Я всегда знала: если я тебе скажу нет по-настоящему, ты не будешь настаивать. Дэймон — совсем другое дело. Мне не нравится даже находиться с ним в одной комнате.
— Понятно, но я по-любому сейчас сбавлю обороты. Если захочешь быть мне больше чем другом, я тут как тут. Если нет — остужу свой пыл.
И хотя я именно этого и добивалась, и все шло к лучшему, мне почему-то стало грустно.
— О’кей, — выдавила я из себя улыбку.
Оставшаяся часть обеда была приятной, но что-то определенно изменилось. В разговоре появилась какая-то неловкость. Как только Хантер терял бдительность и расслаблялся, он начинал флиртовать. Но тут же осекался и сдавал назад. Как будто пытался дружить, но не знал, как это делается. В один прекрасный момент, когда Хантер водил пальцем по ободку стакана и не знал, о чем говорить, я спросила:
— Ты ведь никогда не дружил с женщинами?
Он оторвал взгляд от стакана.
— Разумеется, дружил. У меня множество подружек.
— Кто?
— Например, Анна.
— Она не подруга, а жена приятеля.
— Значит, или так, или так?
— У тебя есть незамужние подруги?
— Есть. На работе.
— Отлично. Кто же?
— Иногда обедаю с Рене из офиса. Она проект-менеджер.
— Она с кем-нибудь помолвлена?
— Не думаю.
— Сколько ей лет?
— Пожалуй, за шестьдесят, — пожал он плечами.
Я замотала головой.
— Это не считается. Она не опасна. Как насчет одиноких подружек в районе от двадцати до тридцати?
— Таких не имеется. Но для этого есть веская причина.
— Какая же?
— Мужчины и женщины детородного возраста, да еще нравящиеся друг другу, не могут быть друзьями. Это изначально так.
— Шутишь, — распахнула я глаза.
Хантер откинулся на стуле.
— Что я должен делать с женщиной, которая мне нравится?
— Что ты имеешь в виду? Что ты делаешь со своими друзьями?
— Ну, мне нравится лазить на скалы, плавать под водой, играть в гольф.
— И почему мы с тобой вместе не можем заниматься тем же?
— Для начала, когда мы играем в гольф и одному из нас вдруг захочется отлить, мы все идем в кусты и дружно отливаем. Когда лезем на скалу, как можно лучше всего отпраздновать победу? Конечно, встать на вершину и отлить оттуда.
— Итак, мужчины и женщины не могут быть друзьями из-за твоей привычки публично облегчаться?
— В последний раз, когда мы занимались подводным плаванием, Дерек порезал руку о коралловый риф. Мы кинули ему изоленту, чтобы он обмотал руку, и нырнули снова. Пожалуй, парню не мешало наложить пару швов, но если бы он отправился в больницу, мы бы с месяц дразнили его котенком.
— А если бы я плавала вместе с тобой, не кинул бы изоленту?
— Никогда. Тебя отвез бы в больницу на наложение швов.
— А если бы я не захотела?
— У тебя бы не было выбора. Ты поранилась. Я должен позаботиться.
— А о своем друге Дереке ты позаботиться не должен?
— Ни в коем случае, — ухмыльнулся Хантер.
— А ты действительно шовинист. Знаешь об этом?
— Заботиться о женщине — признак джентльмена.
— Но не в том случае, когда ты делаешь это, думая, что секс с тобой — лучший в мире, а женщина не сможет позаботиться о себе сама.
— Я такого не говорил. Уверен, что если ты порежешь руку, то до больницы в состоянии добраться сама. Но тем не менее взять тебя я намерен.
— Шовинист, — процедила я, потягивая воду.
Но мысль о том, как он возьмет меня, заставила заерзать на стуле. Разумеется, на этот раз Хантер решил не быть джентльменом и оставить это незамеченным. Наоборот, уголки его порочного рта искривились в глумливой усмешке.
Я обрадовалась, когда появившаяся официантка прервала нашу беседу. Несмотря на протесты, Хантер заплатил по счету и протянул руку.
— Давай. Отвезу тебя домой и поторчу там, пока этот ублюдок Дэймон чинит раковину.
— Тебе необязательно делать это.
— Позволь побыть джентльменом, раз уж не даешь сделать то, что я действительно хочу.
Глава 16
Наталья
Как выяснилось по возвращении, мне вовсе не требовалось вызывать Дэймона. Этот придурок уже сидел на моем диване.
Отперев дверь, я непроизвольно отпрыгнула назад. Стоявший сзади Хантер тут же поймал меня и спрятал себе за спину.
Каждый мускул в его теле напрягся, и он прорычал:
— Кто здесь, черт побери?
Этот мужчина явно был не из тех, с кем хотелось бы встретиться в темной аллее.
Дэймон встал и уставился на Хантера.
— Дэймон Валенте. А ты кто, черт возьми?
Я схватила Хантера за плечо.
— Все в порядке. Это Дэймон. Просто я не ожидала увидеть его здесь.
Хантер ответил, обращаясь прямо к Дэймону:
— Его не должно здесь быть. Как ты сюда попал?
— Мне принадлежит это здание, — ответил самодовольный засранец. — У нас ключи от всех апартаментов. Нат, кто этот парень?
Чувствуя необходимость разрядить ситуацию, я выступила из-за спины Хантера и попыталась закосить под дурочку.
— Это Хантер Делусиа.
Дэймон откровенно смерил его взглядом с ног до головы.
— Вот как? Я домовладелец и одновременно друг Гаррета, мужа Нат.
Положив сумочку, я поправила:
— Бывшего мужа.
Хантер закрыл за собой дверь, подошел к Дэймону и протянул ему руку. Я облегченно вздохнула, подумав, что он собирается зарыть топор войны. Могла бы догадаться, что он просто сократил расстояние, для того чтобы получше донести до наглеца свою точку зрения.
После рукопожатия Хантер произнес, глядя Дэймону прямо в глаза:
— Тебе не следует находиться здесь, пока Натальи нет дома.
— Нат не возражает.
— Зато возражаю Я.
Двое мужчин все еще стояли, держась за руки, но на знакомство это походило мало, скорее, на рукопожатие перед решительной схваткой. Обеспокоенная напряженным выражением лица Хантера, я поспешила переключить всеобщее внимание на насущную проблему. Хотя чувство подсказывало, что насущной проблемой для этого парня была вовсе не текущая раковина на кухне.
Я прошла на кухню и отворила двойную створку шкафчика под раковиной, открыв наполовину заполненное водой ведро, которое я туда поставила.
— Оно наполняется, даже когда кран не открыт. Если включаю воду, все становится еще хуже. Когда все случилось в первый раз, я обнаружила протечку, только когда уже намочила ноги. Шкаф затопило, и вода вытекла наружу меньше чем за минуту. Думаю, где-то дыра или что-то в этом роде.