— Это правда.
Когда же она успела вырасти?
— Иззи… спасибо тебе. За то, что защитила меня. Но… просто хочу, чтобы ты знала… Я не расстроюсь, если ты расскажешь отцу о наших делах. Не думаю, что я его дело, но ты — да. Полагаю, твой папа имеет полное право знать, не ошивается ли поблизости какой-нибудь мужчина, когда ты дома.
Иззи снова уставилась в окно, а я завела машину, чтобы дать ей время успокоиться. Физически нам нужно было провести следующие несколько часов рядом друг с другом, но я подумала, что девочке нужно дать немного уединения, чтобы привести мысли в порядок.
Но в этот раз Иззи не стала вставлять наушники и дремать под музыку. Наоборот, казалось, она глубоко погрузилась в свои мысли.
Примерно через полчаса я показала на кучку вывесок фастфуда на обочине и спросила, не хочет ли она перекусить. Иззи кивнула. Вместо того чтобы ехать сквозь поток, как мы обычно делали по дороге домой, я припарковалась у Венди. Если она созрела для того, чтобы поговорить, лучше сделать это, сидя напротив друг друга.
Я уже взяла сумочку с заднего сиденья и открыла дверцу машины, чтобы выйти, как вдруг меня остановил голос Иззи:
— Нат?
Повернувшись назад, я увидела, что девочка не собирается выходить из машины. Она смотрела прямо перед собой. Приглядевшись, я заметила слезы, скопившиеся в уголках глаз, и снова захлопнула дверцу.
— Поговори со мной, милая. Нормально, что ты расстроена после всего, что случилось.
Нижняя губа задрожала, крупная слеза покатилась по ее щеке. При виде ее горя у меня самой перехватило горло от подступивших рыданий.
— Какое папа имел право? — хрипло спросила она дрожащим голосом.
Сначала я не поняла вопрос, а потом вспомнила, что сама сказала о полном праве отца знать, что за мужчина ошивается рядом с дочкой. Наверное, она имела в виду именно это.
— Ну как же, он твой отец, так что думаю, он имеет право знать, что ты в безопасности. Неважно, что произошло между ним и мной. Неважно, что он сделал не так. Не хочу заставлять его беспокоиться о том, хорошо ли ты защищена.
Она в отчаянии затрясла головой.
— Я не об этом. Какие права у него на меня?
— Ты имеешь в виду законные?
Иззи кивнула.
Мы никогда не обсуждали правовой аспект наших отношений, который был определен в суде. Иззи знала лишь то, что она жила со мной и навещала своего отца и бабушку.
— Ну хорошо… Сейчас у меня полная физическая опека над тобой. Ни один человек не имеет права заставить тебя жить вместе с ним. Ты ездишь раз в месяц повидаться с бабушкой только потому, что я договорилась с ней об этом. Думаю, важно, чтобы ты общалась с ней, да и она тебя очень любит. Бабушка хотела оформить опеку, но ей уже семьдесят два, к тому же ты никогда не жила с ней раньше. Так что суд согласился с тем, что ты должна жить со мной.
Дождавшись, когда Иззи посмотрит на меня, и убедившись, что она точно услышит эти слова, я произнесла:
— Я хотела, чтобы ты жила со мной, потому что люблю тебя.
Она улыбнулась сквозь слезы и кивнула. Потом я продолжила:
— Существует два вида прав в отношении несовершеннолетних: физическое и юридическое. Мы с твоим отцом делим юридическое право.
— Что это означает?
— Это означает, что мы оба обладаем правом голоса при решении важных вопросов в отношении тебя. Например, обучение, лечение и так далее.
— Даже при том, что он в тюрьме?
— Да. Я не пыталась бороться за полную юридическую опеку. Он всегда хорошо заботился о тебе и по-настоящему любит тебя. Не хочу, чтобы твоему папе казалось, что я отнимаю тебя у него. Гаррет делал ошибки. Серьезные. Но он по-прежнему твой отец.
Я думала, что успокоила Иззи, однако после моего объяснения девочка выглядела еще более расстроенной. Слезы ручьем катились по ее лицу.
— Боже мой, прости меня. Я вовсе не хотела огорчить тебя. Ты услышала слишком много?
Наклонившись, я обняла Иззи.
— Иди сюда. Признайся, что именно тебя так расстроило?
Несколько минут девочка всхлипывала на моем плече, а я сама едва сдерживала слезы, до такой степени непереносимо было видеть ее боль. Дети не должны страдать от действий, которые предпринимают взрослые, чтобы защитить их. Но такое, к сожалению, случается каждый день.
Никогда бы не подумала, что буду мечтать о появлении злой, взбешенной Иззи. Через некоторое время рыдания утихли, она несколько раз всхлипнула и подняла голову с моего плеча. Глазки у нее опухли и покраснели.
— Ты отправишь меня жить с ним? Правда?
Вопрос застал меня врасплох. Никогда не приходило в голову, что Иззи не захочет вернуться к собственному отцу через несколько месяцев, когда он освободится из тюрьмы. Иззи стала открываться передо мной только в последнее время. И я увидела, что на самом деле она ненавидела не меня, а обстоятельства, в которых оказалась волею судьбы. А поскольку единственным человеком рядом оставалась я, то поневоле она срывалась на мне.
Я изучающе посмотрела на нее.
— Ты не хочешь жить со своим отцом?
Она отрицательно помотала головой.
— Ты сейчас обижена на него. Не думаю, что сейчас подходящее время думать о таких вещах.
— Он не девочка. Он ничего не понимает. Разве я не могу жить с тобой, а его навещать по выходным или что-то в этом роде?
Господи Иисусе, я не была готова ответить. Более того, не уверена, могу ли я ответить на этот вопрос. Гаррет, разумеется, захочет получить опеку над дочерью, когда выйдет на свободу, и что тогда?
— Иззи… не думаю, что решение зависит только от меня и от тебя.
Надежда на ее лице исчезла.
— Это зависит от папы?
— Думаю, если мы с тобой решим, что тебе лучше жить со мной, а папа будет против, то дело решит суд.
Иззи уставилась под ноги и с минуту обдумывала мой ответ. А затем сразила наповал, посмотрев прямо в глаза:
— Ты бы хотела жить со мной, если я так решу?
Ответ сорвался с губ еще до того, как я осознала вопрос:
— Да.
Но в глубине души я была далеко не уверена, что все пройдет гладко, как бы этого ни хотела Иззи.
Глава 22
Наталья
Я чувствовала себя на грани нервного срыва.
Каким-то чудом мне удалось быть занятой всю неделю, так что времени на размышления о предстоящем свидании, о надвигающихся выходных с Хантером практически не оставалось. Ровно до этого момента. В пятницу в два часа дня я уже закончила все свои дела, сделала все необходимые заметки по работе. В надежде хоть как-то расслабиться набрала в ванну воды и бросила туда бомбочку с ароматом душистого горошка. Купила ее вчера по дороге домой.
Как и вся квартира, ванная комната была маленькой и сразу же наполнилась паром. Иззи дома не было, так что я распахнула дверь, чтобы выпустить хотя бы немного пара из ванной, сбросила одежду и погрузилась в горячую воду. Закрыв глаза, сделала глубокий вдох и почувствовала чудесный тонкий аромат бабушкиного сада. Именно это мне и требовалось.
Звонок лежащего на раковине телефона нарушил мой покой. Открыв глаза, я увидела внимательный взгляд с края ванны. Как ошпаренная, вылив на пол половину ванны и чуть не растянувшись на мокрой плитке, я выскочила из воды.
Кот. Проклятый кот.
Могли бы вы подумать, что всего один горящий кошачий глаз способен до такой степени вывести меня из себя.
Котперник проник сюда через открытую дверь и уселся на краю ванны, напугав меня до полусмерти. Поскольку он продолжал пялиться, я (без шуток) схватила полотенце, чтобы прикрыться.
Да что же это такое? Определенно, сегодня я была на взводе.
Сделав несколько глубоких вдохов, потянулась к телефону, жужжание которого положило начало случившейся катастрофе. И тут вдруг поняла, что на раковине его больше нет. От страха свело живот, но в надежде я осмотрела все вокруг, оставляя самое ужасное на потом.
На полу его не было.
В раковине тоже.
В мусорную корзину он тоже чудесным образом не запрыгнул.
И тут пришлось посмотреть в ванну.
Вот дерьмо.
Там он и валялся — на дне почти заполненной ванны.
Должно быть, в отчаянной попытке выбраться я схватилась за раковину и уронила телефон в воду. Конечно, тут же выловила его, но уже поздно. Аппарат был мертв, и я не знала, воскреснет ли он когда-нибудь.
Злилась на саму себя ужасно, но делать было нечего. Так что, вытерев насухо телефон, я уселась обратно в ванну. Ни о каком расслаблении речи уже не шло, поэтому решила заняться депиляцией. Тщательно удалив каждую волосинку с ног и подмышек, внимательно изучила результат работы с бразильским воском, которой занималась вчера. Мне нужно было убедиться, что все выглядит как надо. Котперник смирно сидел на краешке ванны, вылизывая лапки. Я попросила свою соседку, миссис Уитмен, у которой тоже была кошка, взять его на выходные.
Интересно, может, Котперник сейчас готовится к собственному свиданию?
Упаковать сумку оказалось еще той задачей. Я выбрала самое красивое кружевное белье, а вот насчет остального вовсе не была уверена. В результате пришлось все переупаковывать. В чем-то я должна отдыхать, в чем-то выйти, джинсы, футболка… а что, если пойдет дождь? Представила лицо Хантера, если явлюсь к нему с дождевиком и двумя чемоданами. У бедняги может случиться сердечный приступ, ведь он подумает, что я к нему переезжаю…
До самого конца дня бабочки, не останавливаясь, порхали у меня в животе. На неделе мы с Хантером пару раз переписывались и решили, что будет лучше, если не он заедет за мной, а я явлюсь прямо к нему домой после того, как заброшу Иззи к бабушке. Благо она жила недалеко. Заберу девочку прямо с тренировки, а чемодан кину в багажник, чтобы она не увидела. Нужно понимать, какой пример я подаю, тем более что Иззи почти шестнадцать, и она уже интересуется мальчиками. Подростки ведь реагируют на действия, а не на те истины, которые им втирают.