Когда я вернулась, Хантер уже сидел на кухне. Музыка играла так громко, что заглушила мои шаги, и это позволило мне полюбоваться им со спины. Четыре года прошло с того момента, как мы встретились на свадьбе наших друзей. Но время ничуть не остудило желания, которое я испытала к этому человеку. Вот и сейчас я с удовольствием наблюдала за тем, как Хантер готовит кофе, покачиваясь в такт музыке.
Секс, но без любви. С этого все и началось. Я улыбнулась, вспомнив, до чего Хантер был недовольным весь последний месяц — после того, как я объявила, что тридцать дней до свадьбы мы проведем под девизом любовь, но без секса.
Когда Хантер окликнул меня, я едва не подпрыгнула. Ну не мог он знать, что я наблюдаю за ним со спины! И все-таки он знал. Похоже, этот человек руководствуется шестым чувством. Он подошел ко мне с двумя чашками кофе.
— Куда это ты улизнула в такую рань?
— Нужно было кое-что забрать, — уклончиво ответила я.
— Случаем, не нижнее белье? — поинтересовался он, обнимая меня за талию. — Надеюсь, оно не очень дорогое, потому что я собираюсь сорвать его в тот момент, когда священник объявит, что теперь ты официально принадлежишь мне.
— Вовсе нет. Честно говоря, это мой подарок тебе. Если не возражаешь, пойду принесу его, а то через час приедет Иззи, а потом Анна со стилистом.
Подарок я оставила в машине, а потому, высвободившись из объятий своего почти что мужа, снова поспешила на улицу.
— Кстати, — обернулась я на пороге, — Иззи приедет не одна. Так что будь повежливей.
— Не одна? Надеюсь, ее спутницу зовут Мери, Марта или Салли.
Я только покачала головой.
— Его зовут Гейдж. Судя по всему, он очень нравится Иззи, так что постарайся не отпугнуть его… как это было с ее предыдущим парнем.
Не хочу даже повторять, что он сказал бедняге, когда застал того целующимся с Иззи. В этом плане Хантер оказался даже хуже Гаррета.
К счастью, мне удалось договориться с отцом Иззи о совместной опеке над девочкой, пока та заканчивала школу. Через два года, с успехом сдав экзамены, Иззи решила поступить в Калифорнийский университет. Тогда-то я и перебралась в Калифорнию. Теперь у меня было все, о чем только можно мечтать: лучшая подружка, дочь, чудесный дом и мужчина моей мечты.
Взяв из машины клетку, я вернулась в дом. Хантер озадаченно уставился на большую квадратную коробку, укрытую плотной тканью.
— Ты что, купила кукольный домик?
Я невольно расхохоталась, потому что подарок и правда выглядел, как кукольный домик. Но тут из клетки раздался громкий крик:
— Фоттити!
— Что за… — Хантер отскочил назад.
Я сдернула покрывало, и взору предстал огромный попугай макао. Выглядел он потрясающе в своем сине-желто-красном оперении.
— Это Арнольд.
— Ты купила мне птицу? — лицо у Хантера просияло, как у десятилетнего мальчика.
Я кивнула.
— Ты же говорил, что всегда хотел птицу, но твоя мама не разрешала завести попугая.
— Попугаи живут лет по пятьдесят. Мама знала, что у нее нет столько времени.
Я открыла клетку и протянула руку. Арнольд тут же вскарабкался мне на плечо.
— Что ж, у тебя еще есть в запасе пятьдесят лет, мистер Делусиа. У нас с тобой есть пятьдесят лет, чтобы позаботиться об Арнольде.
Хантер взглянул на меня.
— Мы и правда сможем прожить столько лет вместе?
— Почему нет?
Он наклонился, чтобы поцеловать меня, но прежде чем губы наши встретились, Арнольд снова выкрикнул свое фоттити.
— Что он такое говорит?
Я рассмеялась.
— Я купила эту птицу по двум причинам, и фоттити — одна из них. В поисках попугая я обошла кучу магазинов, пока не попала в «Тропический рай». Там-то я и наткнулась на Арнольда. Он продолжал выкрикивать это слово, но я понятия не имела, что это значит. Но тут меня позвала моя мама и случайно услышала крики Арнольда. Оказывается, что по-итальянски фоттити — отымей себя сам. Мама была в ужасе, но сама я могла только смеяться. Выяснилось, что Арнольду восемь лет. Прежние владельцы, Джузеппе и Джанна Моретти, продали его в зоомагазин, так как решили развестись. Вот я и подумала, что бедняге Арнольду не помешает пожить в спокойной обстановке, где он мог бы выучить пару-другую приличных слов.
— А вторая причина?
— В смысле?
— Ты сказала, что приобрела эту птицу по двум причинам.
— Ах да! — Я сунула руку в карман. — Увидев это, я окончательно решила, что Арнольд должен быть нашим.
Я вручила Хантеру документы на птицу. Здесь была вся необходимая информация, включая имя попугая, пол, породу и… дату рождения.
Взгляд Хантера скользнул по бумаге. В какой-то момент брови у него удивленно поползли вверх.
— Да ты шутишь.
— Ничуть.
Наша новая птица появилась на свет в тот же день, что и брат Хантера.
— Это же день рождения Джейса.
— Именно. Говорю тебе, этой птице предназначено было поселиться у нас.
Поблагодарив меня за Арнольда, Хантер сказал, чтобы я ждала в гостиной, а сам поспешил к себе.
Он вернулся с черной коробкой, перевязанной серебристой лентой.
Я развязала ленточку и заглянула внутрь.
— Неужели она? — изумленно воскликнула я.
Хантер кивнул. На губах его играла лукавая улыбка.
Я вытащила из коробки знакомую голубую подвязку. Ту самую, которую Хантер поймал на свадьбе Анны и Дерека, а затем надел мне на ногу.
— Ты же утверждал, что не знаешь, где подвязка!
— Прости, но я соврал. Что-то подсказало мне, что ее стоит сберечь. Должно быть, в глубине души я знал, что сниму ее однажды с твоей ноги на нашей свадьбе. Конечно, в то время об этом и думать не стоило, но для меня эта вещица стала чем-то вроде символа надежды.
— Это самое романтичное признание, какое мне только доводилось слышать, — сказала я, благодарно сжимая его руку.
Поженились мы вечером, во дворе нашего дома. На церемонии присутствовали только наши близкие и друзья. Я зажгла маленькие чайные свечи и разместила их по птичьим домикам. Они свисали с дерева, под которым проходила церемония. Огоньки весело мерцали в сумерках, и могло показаться, что мать и брат Хантера наблюдают за нами сверху.
Когда священник объявил, что жених может поцеловать невесту, Хантер повернулся ко мне. В глазах его блестели слезы.
— Я люблю тебя, Наталья Делусиа. С тобой я узнал, что значит настоящая жизнь, и мое сердце отныне принадлежит тебе.
Наклонившись, он подкрепил свои слова поцелуем. Я не успела ответить, но Хантеру это и не требовалось.
Я привыкла думать, что Хантер Делусиа украл частицу моего сердца. Однако я ошибалась. В конце концов, даже сердце перестает биться. Этот человек украл частицу моей души — ведь она живет вечно, как вечно будет жить и моя любовь к этому замечательному мужчине.