— Конечно, не моё…
Выражение лица у гросс Текера стало хищным и предвкушающим, и я почувствовала, как во рту пересохло, а по телу прокатилась волна то ли страха, то ли возбуждения, и…
Его рывок был резким и стремительным. Я осознала сразу две вещи — забиваться в угол к стене было тактической ошибкой и да, блин, он реально сильнее! Вив выдернул меня середину кровати, навалился сверху и скрутил руки теперь уже уверенно и не колеблясь, и это удалось ему играючи.
Я попыталась брыкнуться, но колени гросс Теккера молниеносно прижали к кровати мои бедра, и мне осталось только биться всем телом, извиваясь, пытаясь высвободиться.
Коленом, помогая себе свободной рукой, он развел мои ноги и уперся между ними. А затем вцепился в волосы на затылке, оттянул их, заставляя повернуть голову под нужным углом… Поцелуй был жестким, грубым. Голодным и жадным.
Я пыталась вытолкнуть чужой язык языком, пыталась отворачиваться и брыкаться… Но тщетно — физическое преимущество гросс Теккера было подавляющим.
И это, мать его, заводило.
И я перестала сдерживаться и провалилась в это преимущество, как под лёд.
В голове отщелкнулись предохранители, разрешив всё. Царапаться. Пинаться. Кусаться.
…и только благодаря тому, что последние проблески разума во мне не погасли, я удержалась, не применила к нему последнее оружие самообороны.
Это игра, Кассандра. Страшная, прекрасная, безумная игра.
Вив оставил на моем бедре красный след — свез кожу, рывком содрав с меня джинсы до колен вместе с бельем. И мне было восхитительно плевать.
Спихнув одежду по ногам дальше, до щиколоток, и дальше прочь, он навалился сверху, прижимая меня к постели и лишая возможности шевельнуться, прижался к голой промежности ширинкой, заставив прочувствовать в полной мере сочетание грубой ткани и твердого члена под нею.
Волна темного, животного желания ударила в голову.
Распятая, раскрытая, бессильная…
Когда Вив, облизнув пальцы, вогнал их в меня, я вскрикнула, дернулась — и насадилась на эти пальцы сама. Распаленная, заведенная до крайности его силой и своими фантазиями.
Испугалась что кончу прямо сейчас, забилась, всхлипывая, извиваясь…
Когда пальцы выскользнули из меня, мне хотелось его убить за это, и я забилась еще сильнее.
Вив бешено рычал, удерживая меня одной рукой и ногами, а второй рукой, с помощью зубов, пытаясь вскрыть пакетик с презервативом. Вскрыл. Раскатал по члену тонкую резину. И навалился всем весом, чтобы войти одним ударом и до упора.
Вжался, оскалился, глядя на меня одуревшими глазами — и задолбился яростно и жестко, как молот.
Всего десяток толчков — и я выгнулась дугой, готовясь, встречая предвестники оргазма…
И Вив рухнул на меня, сотрясаясь крупной дрожью.
Что?! Что-о-о?! Сво-о-олочь!
— Сейчас. Сейчас-сейчас-сейчас, — зашептал он, соскребая себя с меня.
Впился поцелуем-укусом, поцелуем клеймом, жестко прикусив нижнюю губу.
Член выскользнул из меня, и его место заняли пальцы. Пальцы — внутри, толкаются и заполняют, основание ладони давит на клитор. Знакомое напряжение расползается от промежности по телу, а Вив повышает ставки, и другая его рука тискает мою грудь, сжимая ее прямо через одежду, а язык врывается в рот, наглый и восхитительный, как его хозяин…
Чтобы догнать этого мерзавца, мне понадобилось несколько минут. И судорожные спазмы оргазма сжали его пальцы.
Вив, дождавшись, пока я блаженно обмякну, с чувством выполненного долга, написанным на лице, упал на меня сверху.
— Всё, Морель, меняемся, — пробормотал он, отдышавшись.
Но глаза так и не открыл — сил, что ли, не было?
— В смысле, я сверху, ты снизу? — уточнила я. — Ну, давай, перекатывайся…
— Нет.
Мозг, оглушенный ударной дозой гормонов, работал на холостом ходу и мысли генерировал медленно, неохотно.
— В смысле, в следующий раз я тебя насилую? — Не очень уверенно предположила я, пытаясь представить процесс.
Не… ну… Не, ну неправдоподобно, но что-то в этом есть!
Гросс Теккер подо мной затих.
Потом откашлялся.
Потом смущенно сказал:
— Нет. То есть…
— То есть, да?
— Нет! — Рявкнул отчего-то ужасно смущенный гросс Теккер. — То есть, это можно обсудить, но я имел в виду другое!
— Ну так колись уже, что ты там имел и что ты там в виду!
Меня всерьез разбирало любопытство, что за извращение он там придумал, если стесняется об этом сказать, после того, что между нами только что было?
Вив под моим крайне заинтересованным взглядом покраснел, а потом разозлился:
— Да что тут иметь, навыки самообороны у тебя отстой полный! Меняемся — в смысле, теперь я репетитором буду, физуху тебе подтяну!
Что-о-о?!
Нет, это не извращение!
Это чистый, неприкрытый садизм!
— Все у меня нормально с самообороной, я по-настоящему и не сопротивлялась! — Взвилась я.
Вот и жалей таких обормотов! Вот и относись к ним бережно!
В ответ на мои слова, сверху на меня аккуратно навалилась гранитная плита грос Теккера и милостиво разрешила:
— Ну, сопротивляйся!
— Отстань! Вив! Вив, немедленно с меня встань, мне это не нравится! Вив! Гросс Теккер, немедленно прекрати, слышишь!
— Слышу, — Вальяжно откликнулся он. — Но плохо. Тебя, кажется, чем-то придавило!
— Вив!
Он сообразив, что я начинаю злиться по-настоящему, вздохнул и скатился с меня.
— Зря ты отказываешься, — проворчал он, сдаваясь.
Я, какбы, понимаю, что зря.
Но свободным временем вынуждена распорядиться, потратив его на заработок денег, чтобы залатать бреши здесь и сейчас, а не вкладываясь в перспективу.
Опасность этой тактики я, конечно, осознаю (для этого сколько-нибудь серьезный интеллект не нужен), но в условиях ограниченности ресурсов выбора у меня особо нет — какие карты мне жизнь сдала, теми и играю.
Глава 5
— Морель!
Голос я узнала и секунду медлила, пытаясь сообразить, что мне будет, если я его проигнорирую. Быстрый прогноз показал, что проблем от этого только прибавится, поэтому закатив глаза, сердито выдохнув и скорчив прочие недовольные рожи, которые в лицо этому товарищу лучше не корчить, я обернулась.
Дамьен Моранж приближался ко мне, явно недовольный тем, что какая-то там заучка на оклик не сама подбежала, а требует от его величия каких-то телодвижений, если оное величие не желает орать через весь коридор.
А еще он был не один. По левую руку Тессье, по правую ле Ру, только Фонтэна где-то потеряли, вот это неожиданность!
— Чего тебе, Моранж? — относительно вежливо осведомилась я, прекрасно, собственно, понимая “чего”.
Если честно, когда гросс Теккер мне сказал про отворот, я все же не придала этому особого значения. Надеяться на то, что никто и никогда не узнает, что между нами что-то происходит, в закрытом кампусе было глупо, не так уж мы и таились. Мне просто не хотелось, чтобы кто-то думал, что у нас действительно какие-то там отношения, боги упасите, но друзья Вивьена, судя по всему, оказались куда более параноидальными, чем я могла представить. Им корона не жмет думать, что кто-то пойдет на преступление (статья 271.01 УК, покушение на неприкосновенность личности и самосознания) ради богатеньких недоучек?
— А все говорят, что ты умная, — хмыкнул он. — Что-то непохоже. Ладно, разжую: отвали от Вива.
— Я не думаю, что он скажет тебе спасибо за то, что ты лишаешь его репетитора.
— Чего-о-о? — физиономия Моранжа вытянулась, а двое других недоуменно переглянулись.
— Нет, это, конечно, очень мило, что вы верите в его способности и в то, что оценки у него сами собой улучшились. Но несколько наивно.
Ошеломление у мажорчика однако длилось недолго.
— Не морочь мне голову! — неожиданно рявкнул он, резко выходя из себя, и я против воли вздрогнула.
— Ты и без меня с этим прекрасно справляешься, сам себе заморочил, — я продолжала смотреть на Моранжа твердо и ровно, внутри слегка обмирая от того, что напротив меня сейчас бесится здоровенный мужик в компании еще двух таких же (теперь понятно, почему они Фонтэна с собой не взяли, кто ж этого худосочного на силовые операции потащит!).
Но внутреннее чутье подсказывало, что посреди академического коридора физически он мне ничего не сделает, только и хочет, что запугать, а раз я не имею ни малейшего намерения заверять его, что “все будет исполнено”, остается только давать понять, что “хрен тебе, бесись сколько хочешь”.
О том, что он может сделать вне академического коридора я прямо сейчас старалась не думать. Решаем проблемы по мере их поступления!
— Морель, серьезно, не в твоих интересах нас бесить, — спокойно вмешался Тессье.
— Просто отстань от Вива, — добавил ле Ру.
— А если такая умная, то посмотрим, как ты запляшешь, когда я накатаю на тебя заявление в полицию.
— Да? И что ты на меня заявишь? — я выгнула бровь.
— Мне тоже очень интересно, что вы планируете заявить на мадемуазель Морель, — раздалось из-за спины.
Этот голос я тоже узнала.
И он мне понравился еще меньше, чем голос Моранжа.
Вот почему служители порядка всегда не там, где они нужны? Вот выпущусь и обязательно это исправлю!
На мое счастье Моранж был задирой, но не сволочью.
— Что мадемуазель Морель отказывается скидываться на вечеринку по случаю Перелома Зимы, — быстро сориентировался он. — Все идут, а она из себя недотрогу корчит. Я намеревался призвать полицию академических нравов!
Не знаю, что именно им двигало, но в моменте я была благодарна, что он не стал пичкать сказками о возможном привороте человека, который и так подозревается меня во всех смертных грехах.
Ладно, не во всех. В одном.
Капитан Ламбер судя по каменному выражению лица Моранжу не поверил ни на сантим и теперь сверлил меня взглядом, на что я неопределенно пожала плечами — да, вот такая вот я, чуждая вечеринок личность!
— Мне нужно побеседовать с вами, мадемуазель Морель. Господа, будьте любезны продолжить разговор о вечеринках чуть позже, — и, не дожидаясь, что парни послушаются (а куда они денутся!), он продолжил: — Деканат позволил мне воспользоваться кабинетом психологии. Пройдемте.