Мне алхимия была не интересна, и я невзлюбила эти занятия сразу и люто. Я рыдала, дядин приятель тяготился, дядя негодовал о моей неблагодарности. Все страдали.
Точку в этой истории поставил дядин приятель, заявив, что отказывается насиловать себя, меня и алхимию, и потребовал у дяди оставить ребенка в покое.
Дядя возмущался и негодовал, и в сердцах как-то назвал меня тупиковой ветвью эволюции.
Дядя — натура увлекающаяся, спорить с ним сложно. К тому же глубоко внутри я чувствовала, что он прав. Но в тот момент я была счастлива и с легким сердцем простилась с алхимией навсегда.
Забавно, что через столько лет она меня догнала.
Конечно, мытье лабораторной посуды после студентов-криминалистов сложно отнести к вершинам алхимической деятельности, как и подготовку лабораторных препаратов для них же, но, тем не менее, можно признать, что дядя Квентин оказался прав, и алхимия меня кормит.
Честно сказать, неотложных дел у меня здесь не было, зато была потребность сбежать ото всех и укрыться: когда после обеда из источников, близких к деканату (кто бы ни скрывался за этой формулировкой Мартин!) стало известно, что Амайя будет отчислена, вал любопытства окружающих взметнулся новой волной. Доступная же мне лаборантская в вечернее время выглядела, как идеальное убежище.
Толкнув дверь, я вошла внутрь.
— Привет.
Надеюсь, в моем голосе не слишком явно прозвучало разочарование.
Тессье, до моего появления увлеченно изучавший какой-то артефакт, вздрогнул и обернулся на голос. На его лице мелькнула досада и раздражение — что-то, подозрительно похожее на отражение моих собственных чувств. В какой-то момент даже показалось, что сейчас Жан-Шарль рявкнет на вторженца и куда-нибудь его пошлет.
Но взяв себя в руки, он мне улыбнулся:
— Привет, Кэсс. Слушай, раз уж мы наедине — не расскажешь, как тебе удалось распутать всю эту ситуацию с деньгами и раскрутить Амайю на признание?
О, нет! Лучше бы послал!
— Скажи, — я вздохнула, — ну вот почему всех так интересует этот вопрос?
Жан-Шарль хмыкнул:
— Ну, это очевидно. Здесь, в конце концов, академия права, так что каждый обучающийся чувствует себя…как бы причастным и компетентным.
“Прекрасная формулировка”, — вздохнула я мысленно.
Вслух же уточнила:
— И ты тоже?
Тессье тонко улыбнулся:
— Разве я — не студент академии права?
Ну, студент, конечно. К тому же, друг Вива. И, пожалуй, можно пойти на уступки его любопытству и хотя бы попытаться наладить контакт.
— На самом деле, все просто. Мне повезло — я встретила Амайю в таком месте, на которое у нее точно не было денег. Конечно, это могло бы иметь совершенно невинное объяснение, я понимаю. Но заподозрила я Амайю именно поэтому. После этого оставалось лишь связать воедино факты и поговорить с Амайей.
Тессье смотрел на меня странно. Задумчиво.
— И всё? — Уточнил он. — Одной встречи тебе хватило, чтобы разобраться и сделать выводы?
Мне, пожалуй, льстило то, какое впечатление оказали мои незаурядные умственные способности на не самого глупого студента академии. Но я честно обратила его внимание на важный нюанс:
— Не надо недооценивать великой силы качественной мотивации. А я, как все понимают, была мотивирована по высшему разряду! Да и фактор везения тоже не стоит отбрасывать…
Тессье усмехнулся. Отвернулся, показывая, что все интересующие его вопросы задал, и я могу быть свободна, а он, Жан-Шарль, вернется к своим изысканиям. Но теперь вопросы были у меня, и раз уж мы так мило болтаем…
— С чего вообще все взяли, что я имею к этому отношение?
Теперь вздыхал уже Тессье, но я — за равноправие и за взаимность. В том числе, и по части неприятных расспросов.
— Ну, тоже мне, загадка века, — проворчал он, снова прикрывая свое таинственное занятие от моего взгляда и разворачиваясь ко мне лицом. — Вчера куча народу видела, как вы с Амайей разговаривали, и разговор явно не был приятным. Весь вечер после него она рыдала, но объяснять подругам, что случилось, отказалась. Ну, а сегодня утром вместо занятий она она отправилась к следователю, писать признательные показания. Не так уж сложно составить логическую цепочку, ты не находишь?
Я находила. К тому же, на самом деле у меня не было объективных причин скрывать свою роль в этом деле. Кроме устоявшихся привычек.
— А ты что, дружишь с компанией Амайи? — Заинтересовалась я.
Тессье взглянул на меня в упор:
— С чего ты это взяла?
— Ну ты же откуда-то узнал, что я с ней говорила. А там из заинтересованных лиц рядом только компания Амайи была.
— Ага, и еще целый этаж студентов!
Сарказм я проигнорировала: студентов, может, и целый этаж, а вот информацию о нашем разговоре разнес по академии точно кто-то из приятелей Амайи. Остальным просто дела до разговора двух студенток не было.
А Тессье снисходительно продолжил:
— Я не дружу с компанией Амайи — мы на разных курсах и не пересекаемся в интересах. Я просто в целом предпочитаю держать руку на пульсе и информационных потоках, и знать, что происходит в стенах родной академии.
— Угу… Слу-у-ушай! Раз уж ты так любишь сплетни, — Тессье зыркнул на меня за такую формулировку, но я и это проигнорировала. — То, может быть, ты знаешь что-нибудь про парня, с которым встречалась Бернар? Скорее, даже не встречалась — если бы встречалась, то про него ее подруги знали бы. А они не знали, ни одна. Но, может, кавалер какой-то, поклонник? Не слышал?
Его взгляд сделался пронзительным и практически пришпилил меня к столу, на который я навалилась, увлекшись разговором:
— Морель! Я не собираю сплетни, и не выясняю, кто с кем спит! Я стараюсь быть в курсе важных событий в жизни академии!
— Тю-ю-ю! — Простодушно протянула я, обнаружив, что Тессье, оказывается, не менее высокомерный засранец, чем Моранж, и бесить его, пожалуй, столь же приятно. — Так ведь для того, чтобы рассортировать события на важные и не важные, о них все равно сначала узнать нужно! Нет, ну ты подумай, постарайся вспомнить!
— Ты что, меня допрашиваешь? — Сощурился Тессье.
Я открыто улыбнулась:
— А что такого? Ты же меня допрашивал!
И Жан-Шарль неожиданно хмыкнул:
— Действительно…
И из неприятного хмыря стал снова вполне обаятельным парнем, знающим цену себе и своим мозгам, и умеющим подать и первое, и второе.
— Но про романтические настроения в академии я тебе ничего не скажу. Ты, знаешь что? Попробуй поговорить на эту тему с Мартин. Или с Эвой Готье. Если кто и в курсе — то это они.
Я разочарованно отлепилась от стола:
— Спасибо. За совет. Ладно, приятно было поболтать, но пойду я, пожалуй, работать!
Вот без его подсказок я никак не догадалась бы расспросить главную сплетницу потока и неформального лидера! Сидела, ждала, пока придет Тессье и разжует очевидное.
Глава 10
Праздники ворвались в мою жизнь как-то внезапно, хотя подготовка к ним вокруг кипела уже больше месяца. Еще вчера я бесилась на Вива, который мешает мне доделывать доклад (который был доделан, но я хотела проверить в пятый раз), а сегодня уже доклад сдан, и профессор кричит вслед утекающим из аудитории студентам, что на каникулах нельзя расслабляться слишком сильно и с праздниками вас, конечно, но домашнее задание и контроль его по возвращению никто не отменял!
В голове царит гулкая пустота, она, кажется не верит в происходящее.
Потому что следствие оправдало меня, по крайней мере, по поводу кражи и у них все меньше зацепок назначать меня крайней, и они отвалятся, я знаю, что отвалятся, пусть и помотают еще немного нервы. А я попробую им помочь, выяснить бы только, кто этот загадочный парень Луизы, про которого никто кроме Моранжа не слышал… Но это потом, потом, потому что кампус сейчас все равно сначала наполнится предпраздничной суетой,в которой всем будет не до Кассандры Морель с ее расспросами, а потом опустеет.
А еще мой телефон будет молчать. Потому что я сообщила дяде, что уезжаю на каникулы к другу, а потом, поразмыслив, взяла и заблокировала его номер. Делать это было очень страшно, до дрожи в руках, до подкатывающей к горлу тошноты. Но я все же решилась. Это на время, я вернусь и разблокирую, скажу, что мы уехали в глушь, где нет связи…
А еще пришло вдруг осознание, что у меня, оказывается, планы на каникулы. У меня никогда не было планов на каникулы, которые не включали в себя учебу.
А сейчас я обнаружила себя внезапно в отмечании праздника Перелома с Вивом и его компанией и последующей поездкой к нему в гости…
Какие у нас отношения и куда они катятся, я понимала все меньше. Знала только, что мне хорошо с ним, и даже кислая морда Моранжа не сможет это испортить.
Хотя, она, конечно, наверняка попытается!
Но если будет сильно пытаться, мы уже знаем, какие украшения появятся на этой морде!
Наверное, я немного садистка, если мысль об этом приносила мне моральное удовлетворение.
-
— Ты обещала, что ты с ним рассталась! — сходу выдвинул мне Моранж, стоило нам с Вивом подойти.
Я была накрашена, наряжена и под восхищенным взглядом гросс Теккера чувствовала себя просто королевой, так что какой-то там Моранж никак не мог испортить мне легкое, как воздушный шарик, наполненный гелием, чувство внутри. Оно тянуло вверх все настроение и с этим, увы, было ничего не поделать!
— А ты обещал на эту тему заткнуться, но с выполнением у тебя, я смотрю тоже не очень! — тут же набычился Вив, и я умилилась, какой у меня замечательный охранник, делает “фас” даже без команды.
— Хорошо выглядишь, Кэсс, — улыбаясь, сообщила мне Эва, стоящая под ручку с Фонтэном. Хм, а я и не знала, что они сошлись! Или это так? Праздничное мероприятие?
— Очень хорошо выглядишь, Кэсс! — подхватил ле Ру, вынырнув откуда-то из-за спины, приобняв меня за талию, тут же получил тычок в бок от Вива, но увернулся, расхохотался и подскочил уже к Моранжу, закидывая руку ему на шею. — Не нуди, Дэм, а то мы решим, что ты сам на нее запал, вот и бесишься!