Задней мыслью я поняла, что искушаю его. Да, не самый лучший ход. Умницам на заметку: никогда не ставьте под сомнения мужественность вампира, если только вы не из камня или не покойница. Победительницей вам не выйти, уж поверьте.
Он набросился на меня, не дав даже дух перевести, и крепко сдавил в своих железных объятиях. Наши тела прижались друг к другу. Больше всего меня беспокоил решительный взгляд его глаз (теперь они стали ореховыми).
– Ты просто невозможна, – прошептал он и припал к моим губам.
Я чувствовала его возбуждение, и мое тело отозвалось ответной страстью, хоть я и старалась побороть ее изо всех сил. Куда там! На то, чтобы потушить жар, который разжигала во мне его близость, не хватило бы и целой бригады пожарных.
– Ты оскорбляешь меня, испытываешь мое терпение, неуважительно относишься к дарованной мне силе, и все же ты рождаешь во мне чувства, которые я не испытывал уже несколько веков.
На секунду ему удалось проникнуть в мое сознание, разрушив защитные барьеры. Я обмякла и прильнула к нему.
Нет, я не позабыла муку, которую мне довелось испытать сначала во сне, а потом на постоялом дворе, но мне вдруг показалось, что эти страдания были мною сильно преувеличены. Теперь я знала, что это не так: Кристиан отчаянно нуждался в чистой любви, чтобы спасти свою душу, избавиться от наполнявшей его боли и отчаяния. Самосохранение заставило меня изгнать его из своего сознания. Я собрала всю свою волю в кулак. Главное – сопротивляться соблазну во что бы то ни стало. Тут Кристиан снова припал ко мне губами.
На сей раз в его поцелуе не было прежней мягкости, лишь властность и напор. Он быстро сломил мое слабое сопротивление: я волей-неволей была вынуждена приоткрыть рот. Он пожирал меня, поглощал меня без остатка, и несколькими еще не одурманенными клетками мозга я понимала, что, если не поостеречься, он отнимет у меня все, полностью опустошит, и от меня прежней останется лишь оболочка. Но сопротивляться не было сил. Хоть я и боялась попасть под его власть, от каждого прикосновения его языка и губ во мне разгоралось удовольствие. Меня спасал лишь инстинкт и еще желание, которого нельзя было отрицать. Я размякла и прижалась к нему, искушая его твердое тело своей мягкостью, отдавая ему власть над собой. Поцелуй чудесным образом превратился из властного в эротичный, перестал быть чисто символическим. Наши желания слились воедино. Не размышляя, я приняла его боль в свое тело и послала ему в ответ свое тепло.
Он оторвался от моего рта и неожиданно разомкнул объятия.
Я пошатнулась, но быстро обрела контроль над своим телом.
– Хорошо, – сказала я, отвернувшись, чтобы не видеть торжества в его глазах. – Ты доказал, что хотел. Признаю тебя чемпионом мира по поцелуям. Прекрасно. Завтра утром закажу почетную дощечку с твоим именем. А теперь уходи, пожалуйста. Мне предстоит много работы.
Взяв все необходимое, я опустилась на пол. Кот дремал, свернувшись под креслом. Кристиан молчал. Я очертила мелом круг. Не выдержала и вскинула на него глаза. Он наблюдал за мной. На его лице, как ни странно, не было ни тени торжества. Вид у него был на редкость беззащитный. Я отвернулась и переключила все свое внимание на магический круг. Я еще знала, как вести себя с надменным и властным Кристианом. Но сейчас он пребывал в таком же потрясении, как и я после нашего первого поцелуя, и я не представляла, как к нему подступиться. Мне ужасно хотелось его утешить, обнять и поцелуями стереть с его лица выражение печали и боли. Но я знала, как отреагирует на этот жест столь властный мужчина, – он воспользуется моей добротой и начнет из меня веревки вить. Нет уж, хватит с меня.
Я начертала защитные символы на левой руке и под правым глазом.
– Что ты делаешь?
От его голоса у меня по коже пробежали мурашки – словно теплый ветерок повеял. Я снова очертила круг: Кристиан меня отвлек, и я могла оставить круг незамкнутым, а толку от такого круга, как известно, никакого.
– Я контактер, стало быть, я вызываю дух.
– Зачем?
Очевидно, он в отличие от меня уже оправился после нашего поцелуя. У меня же внутри до сих пор все дрожало, что не помешало мне бросить на него раздраженный взгляд.
– Я не то хотел спросить. Зачем ты вызываешь дух – понятно, но почему именно сейчас? По-моему, раньше ты уже пробовала, но явился только кот?
Я хотела ответить, что терпение и труд все перетрут, главное – не опускать руки и не сдаваться, но подумала, что он поднимет меня на смех – ведь я только что не выдержала и сдалась под его натиском. Я открыла сосуд с «прахом мертвеца» и попыталась очистить мысли.
– Пока не уеду домой, буду продолжать попытки вызвать человеческий дух.
Прежде чем Кристиан успел ответить, я произнесла заклинание, мысленно отворила дверь в мир призраков и щедро посыпала круг пеплом. «Прах мертвеца» запорошил пол, а несколько частичек, как всегда, осели мне на лицо.
– Боже, ну и грязища! Неужели нельзя вызывать духов как-нибудь поаккуратней?
– Когда вызываешь духа, живые должны помалкивать, – заметила я и, смахнув с лица пепел, воззрилась на круг.
Никаких изменений! Как тогда, в постоялом дворе, когда я четыре раза подряд пыталась вызвать хоть какой-нибудь призрак.
– Чертов пепел. – Я ущипнула себя за нос. – Вечно в ноздри лезет. Ой, кажется я сейчас…
Я чихнула. А когда открыла глаза, Кристиан стоял рядом и пристально разглядывал круг. Воздух в круге собрался в непрозрачные кристаллы и из этой мглы медленно вырисовывался силуэт низенькой полной женщины в халате. Вся голова у нее была в мелких кудряшках.
Я уставилась на привидение. Я сделала это! Впервые вызвала человеческий призрак! Ура!
У меня перед носом возникла загорелая рука. (Как он умудрился загореть? Неужели существуют солярии для вампиров?) Я приняла предложенную руку и поднялась на ноги.
Я посмотрела на Кристиана. Он, изогнув бровь, разглядывал даму-привидение. Я тоже перевела на нее взгляд. На женщине был зеленый халат, подозрительно похожий на мой, и длинная фланелевая ночная рубашка. Наверно, она спала, когда разбомбили гостиницу.
Я заземлила дух и разомкнула круг.
– Э-э-э… Здравствуйте. Вы, должно быть, та леди, что погибла при пожаре?
Дама потянулась и пригладила волосы.
– Пожара я не помню, но я жила в этом номере. Меня зовут Эсме, Эсме Картрайт. А вы кто такие?
– Меня зовут Элли. То есть Эллегра, – поправилась я и покосилась на Кристиана. – А это Кристиан Данте.
– Чрезвычайно рад знакомству с вами, мадам. – Он отвесил ей грациозный поклон.
– Подумать только, Темный! – захихикала она и состроила Кристиану глазки. По крайней мере так можно было бы истолковать ее жест, не будь она уже пятьдесят лет покойницей. Затем Эсме обернулась ко мне с дерзкой улыбкой. – У вас отличный вкус, дорогая моя. Он просто прелесть.
– Он мне никто, – возразила я.
Кристиан обнял меня мускулистой рукой и прижал к себе.
– Мы пока еще толком не разобрались в своих отношениях.
– Вот еще! – Я толкнула его локтем в бок, и он отпустил меня. – Ничего между нами нет и быть не может.
– Ах, милые бранятся – только тешатся! – воскликнула Эсме и захлопала в ладоши. – У меня есть несколько молодых друзей, и все они очень ценят мои советы. Если возникнут сомнения – обращайся ко мне, детка.
Я хотела закатить глаза, но сдержалась.
– Спасибо, миссис Картрайт. Буду иметь в виду ваше предложение.
– Зови меня Эсме, милочка, – мягко поправила она. – Мне больше нравится дружеская форма обращения. А теперь расскажи мне, как я здесь очутилась. Последнее, что я помню, – я легла спать после ужасной ссоры с молодоженами, к которым заскочила на минутку дать полезный совет. Они почему-то восприняли это как обиду.
Наконец-то! Настал вожделенный миг, ради которого я так долго училась, к которому так долго готовилась. Я прочистила горло, стараясь не обращать внимания на волнующую близость Кристиана.
– Я вызвала вас, чтобы пополнить знания человечества относительно жизни после смерти. С вашего разрешения я произведу несколько замеров и задам вам несколько вопросов, после чего отпущу вас на все четыре стороны. Если у вас остались какие-нибудь незавершенные дела здесь, на земле, то буду рада доделать их по мере сил и возможностей. Но не забывайте, пожалуйста: вы скончались пятьдесят лет назад, поэтому очень мало шансов, что мне удастся разыскать ваших близких.
Чудесная речь, от самого сердца, жаль только, что Эсме не слушала. Из-под кресла выполз кот. Очевидно, его потревожил обряд вызова духа. Эсме бросилась к коту и, взвизгнув, подхватила его на руки. Она целовала бедное животное, кружила его по комнате и прижимала к своей объемистой груди.
– Вугамс! Вугамс, детка, иди к мамочке!
– Хм. – Я достала блокнот. – Как интересно: оказывается, привидения, вызванные в одном и том же месте, могут физически взаимодействовать друг с другом.
– Очевидно, – отозвался Кристиан, поморщившись. Эсме осыпала морду кота поцелуями.
– У тебя что, никогда не было домашних животных? – спросила я.
– Почему – были. Только они все умерли.
Я посмотрела на него – и меня снова поразила боль, отражавшаяся в его темных глазах.
– Чего ты от меня хочешь? – Эти слова вырвались у меня сами собой.
На его губах задрожала улыбка, а глаза посветлели и приобрели оттенок дубовой коры.
– Наверно, с моей стороны будет большой наглостью просить о спасении?
Я хотела улыбнуться в ответ, но вовремя сдержалась.
– Пожалуй.
– Понятно. В таком случае, не составишь ли мне компанию завтра вечером? Я собираюсь посетить один показ. Думаю, тебе будет небезынтересно.
– Вугамс, крошка! Соскучился по мамочке? Мамочка скучала без своего Вугамса!
– Что за показ?
– Скорее не показ, а представление. Местный медиум проводит серию вызовов духов, и все сеансы открыты для публики.
Интересно, откуда Кристиану стало известно о спиритических вечеринках? Наверно, будучи вампиром, он имеет свои каналы и собирает такие слухи.