Почему, черт побери, у него так прекрасно получается все, что бы он ни делал?
С этой мыслью Люси решила по-дружески помахать рукой.
Джордж подошел, расстегнул верх гидрокостюма и начал вытирать торс полотенцем.
— Доброе утро, — сказал он, все еще задыхаясь.
— Поймал хорошую волну? — Люси изо всех сил старалась не смотреть на капли воды, стекающие по его прессу.
— Не-а. — И Джордж плюхнулся на песок рядом с ней.
— Думаю, по сравнению с пляжем Бонди волны здесь довольно жалкие.
— По сравнению с любым пляжем они жалкие. Я ждал нормальную волну, но выбирать не приходится. — Джордж пожал плечами.
Люси закатила глаза:
— Ах, простите, что наш пляж не соответствует вашим стандартам!
— Я такого не говорил. Ты спросила, я честно ответил.
Фу. Почему я так остро отреагировала? Люси мысленно одернула себя и попыталась протянуть оливковую ветвь:
— Думаю, тебе не хватает пляжей Калифорнии…
— Я практически не занимался серфингом в Беркли. Времени не было. Но я скучаю по пляжам Сиднея и Северного побережья.
— Оаху?
— Ага, у нас там дом.
— Да, твоя мама упоминала. Часто туда ездишь?
— Сейчас в лучшем случае раз в год — и то, считай, повезло.
— А зачем ты вообще переехал в Нью-Йорк? Ты мог бы работать в другом месте, где пляжи получше.
— Я всегда хотел сотрудничать с этой фирмой. Они создают осознанно спроектированные, доступные и экологически безопасные пространства для простых людей. Я знаю, тебе не понять.
Люси нахмурилась:
— Почему ты так говоришь? Оттого что я работаю только с богатыми людьми?
Джордж слегка ухмыльнулся:
— Это ты сказала, а не я.
— Послушай, многие из моих клиентов и впрямь богаты, но художникам нужно зарабатывать на кусок хлеба. Моя самая важная задача — знакомить коллекционеров с молодыми, начинающими художниками, которым очень нужна поддержка. Особенно это касается меньшинств, и я на их стороне, делаю все, что в моих силах, чтобы помочь им продвинуться по карьерной лестнице. Я стараюсь, чтобы их работы оказались у самых достойных и вдумчивых коллекционеров из числа моих знакомых и чтобы они получили должное внимание.
— Извини, если я неправильно понял. На днях за обедом Фредди ввел меня в заблуждение, — с сожалением сказал Джордж.
— Что ж, у Фредди прекрасно получается опошлять мою работу. Этакий диванный эксперт. Не терпится посмотреть, что он в итоге сделает со своей жизнью.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что он пользуется всеми привилегиями, которых у меня никогда не будет.
— О чем речь?
— Прежде всего, он мужчина, и счастливые номера генетической лотереи выпали ему непосредственно в день рождения. Глядя на его мягкие волосы Киану Ривза и черты лица, унаследованные от отца, большинство людей даже не догадывается, что в нем есть хоть капля китайской крови. Он вырос со всеми привилегиями отпрыска мужского рода из семейства Черчилль. Да тут весь город обслуживает таких, как Фредди. Он выпускник Принстона и может вступить в любой из частных мужских клубов, в какой только захочет.
— В Нью-Йорке остались частные клубы, в которые не допускают женщин?
— Уж поверь мне! Вот, к примеру, есть один старый эксклюзивный мужской клуб, вынужденный мириться с женским присутствием. Знаешь, что там сделали? Втайне изменили меню, чтобы блюда, которые нравятся женщинам, были ужасными, и теперь готовят салаты, рыбу, курицу — все легкие блюда — нарочно отвратительными в надежде, что это оттолкнет женщин и они передумают ходить туда. А стейки и гамбургеры для мужиков так и остались вкусными.
— Ха! Коварно. Тем не менее Фредди хороший парень. Если он член всех этих старых душных клубов, я думаю, он станет активным сторонником перемен.
— Конечно. Я обожаю своего брата, но все же непросто быть родственником этого обаяшки. Знаешь, что однажды случилось? Мы ехали в лифте, возвращаясь домой из спортзала. Я была в спортивной одежде, держала большой бумажный пакет с едой навынос. С нами в лифт зашла какая-то дама — очевидно, пришла к кому-то в гости. Она улыбнулась мне и спросила: «С чаевыми не обижают?»
Джордж тупо уставился на Люси:
— Что она имела в виду?
— Ну, я тоже не поняла, но, когда Фредди начал истерически смеяться, до меня наконец дошло. Дама решила, что я курьер. Как будто я была китайской доставщицей. Со мной вечно так, но никто никогда не принял бы Фредди за курьера.
Джордж потрясенно покачал головой. Внезапно ему в голову пришла идея.
— Слушай, а нет у тебя каких-нибудь знакомых художников, которые захотели бы расписать одну стену? Мы переделываем детский парк в Бронксе, и я задумал роспись — она должна со стены переходить на рампу для катания на коньках. Бюджет невелик, но я думаю, что это может быть хорошей рекламой для художника.
— Ты издеваешься? Да я знаю около сотни художников, которые с радостью воспользовались бы такой возможностью, — взволнованно затараторила Люси.
— Отлично. Я попрошу своих коллег связаться с твоими знакомыми.
Они оба смотрели на океан несколько мгновений, а потом Люси решилась снова заговорить:
— Думаю, теперь моя очередь извиняться. Прошу прощения, что могла показаться излишне колючей… просто Дитч-Плейнс для меня особенное место. Папа частенько водил меня сюда, когда я была маленькой. Он дружил с владельцем «Ист Дек», чудесного старого мотеля, который раньше находился напротив парковки, и поэтому все время привозил меня сюда, на этот пляж. Здесь он научил меня плавать в океане…
— Прошу прощения, если я своими словами оскорбил твой любимый пляж. Мой отец тоже научил меня плавать в океане, но это было в Куджи.
Люси глубоко вздохнула и решилась произнести то, о чем всю неделю думала.
— Знаешь, тогда в моей мастерской ты сказал об одной картине нечто такое, что меня поразило…
— О той — белой?
— Да, о ней. Я потом ее рассматривала и отчетливо вспомнила, как умер папа. У него случился сердечный приступ прямо при мне. Думаю, я просто стерла случившееся из памяти до того дня…
Джордж пристально посмотрел ей прямо в глаза:
— А сколько тебе было?
— Восемь.
— Мой отец умер, когда мне было шестнадцать. Он долго болел, но все равно было ужасно видеть, как он угасает на глазах. У меня ушли годы, чтобы смириться с его уходом, хотя с этим нельзя смириться. Могу только представить, каким ударом это стало для тебя в том возрасте.
— Я полностью заблокировала эти воспоминания. Ну то есть я, разумеется, знала, что у него был сердечный приступ, но до недавнего времени не осознавала, что, вообще-то, присутствовала при этом…
Джордж задумался над ее словами, а затем снова взглянул ей в лицо:
— Боже, а потом еще происшествие на площади… На Капри. Неудивительно, что ты сбежала.
Люси закрыла глаза и замолчала. Они посидели тихо несколько минут. Люси посмотрела на волны океана, пепельно-серые на фоне ярко-синего неба, и небрежно заметила:
— Не такой впечатляющий вид, как из виллы Малапарте, но мне всегда нравился. Здесь я научилась серфингу.
Джордж с удивлением повернулся к ней:
— Погоди минутку, ты занимаешься серфингом?
— Ну разумеется.
— Да? Почему я тебя никогда не видел тут?
Люси посмотрела на него:
— Ты смеешься? Да тут волны меньше, чем в пруду с утками в Центральном парке. Приходится ездить на пляж Малибу Барби за волнами.
Джордж засмеялся.
— Кстати, о Барби… — Люси кивнула в сторону фигуристой блондинки, выбирающейся на берег.
Красотка выходила из воды, как будто старательно изображая подружку Джеймса Бонда. Она подошла к ним со своей доской для серфинга, а Джордж вскочил, чмокнул ее в щеку и протянул свое полотенце.
— Люси, это Вив.
— Привет, — удивленно поприветствовала блондинку Люси, глядя на замысловатую татуировку дракона на ее руке.
— Привет, — сказала Вив с грубоватым шведским акцентом.
— Как вы познакомились? — поинтересовалась Люси.
— О, мы познакомились несколько недель назад. Вив снималась для «Харперс базар» в Пойнте, — ответил Джордж.
— Для рекламы бикини, — добавила Вив.
— Ясное дело. — Люси ухмыльнулась.
— Хм… Люси — моя старая подруга, — объяснил Джордж Вив.
— Как приятно иметь старых друзей, — сказала Вив Люси, а потом обратилась к Джорджу: — Пойдем домой завтракать?
— Конечно, — ответил Джордж, кивнув на прощание Люси, взял доску для серфинга и удалился вместе с девушкой.
VIIIСент-Люк-Плейс
— Сесил Пайк, ты просто гений! Это Венеция двадцать второго века, вот что это такое! Если бы Карлос де Бейстеги[108] был жив, у него изо рта пена пошла бы от зависти.
— Канал, протекающий через таунхаус в Вест-Виллидж! Только ты мог такое придумать, Сесил! Увидев гондолу, плывущую по вашей гостиной в сад, я подумал, что у меня глюки!
— Сесил! Это самая потрясающая вечеринка по случаю новоселья, на которой я когда-либо была. А на кухне готовит Самин Носрат? Боже мой, я ее фанатка!
— Comme cette maison est illustre, Cecil. C’est exquis! Le summum du chic! J’emménage immédiatement.
— Mon dieu, quell compliment venant de vous, chère comtesse. J’en suis profondément honoré![109]
— Скажу вам одну вещь: я не видел ничего более оригинального со времен выставки Хильмы аф Клинт в Музее Гуггенхайма.
— Сесил, я надеюсь, ты не собираешься воспитывать здесь своих детей. Потому что я так и вижу, как мой будущий племянник или племянница ползет по бельэтажу без перил и ныряет вниз головой в канал.
— Фредди, поэтому я нанял гондольеров на полную ставку. Они будут одновременно спасателями.
— Туалетная комната с бесконечными зеркалами Яёи Кусама! Как тебе это удалось, Сесил?