— Не-а.
— Тогда вперед. Не будем больше ждать.
Когда они проезжали мимо Сиссингхёрста во второй раз, Мэриан вздохнула:
— Я надеюсь, что ничего плохого не произошло. Почему Розмари внезапно отказалась от дома? В субботу вечером на гала-концерте она мне ничего не сказала. Надеюсь, она не собирается навсегда уехать из Нью-Йорка. Мне было бы очень грустно. Мы с ней так подружились, и впервые за долгое время я чувствую, что снова возвращаюсь к китайским корням.
Люси обдумывала слова матери, терзаясь пронзительным чувством вины. Телефон Мэриан пикнул два раза.
— Я уверена, что это Шарлотта. Можешь прочитать? — попросила Мэриан.
Люси взяла телефон матери, прочитала эсэмэску и с досадой воскликнула:
— Ты не поверишь! Невесть как Шарлотта оказалась в студии Одена в Амагансетте и просит нас забрать ее оттуда.
— Черт бы ее побрал! Типичная Шарлотта Барклай! — вздохнула Мэриан.
XIXСтудия «Преппи-гуру»
Люси бродила по оздоровительному центру, заглядывая в разные залы. В большом зале с лотосами шел послеобеденный урок йоги, в лаундже чакр проводили сеанс иглоукалывания по системе пяти элементов. В фитобаре тоже не обнаружилось никаких следов Шарлотты. Где же она? Люси подошла к задней части здания, где находились служебные помещения, и услышала голоса, доносившиеся из кабинета Одена. Она просунула голову в дверь и увидела Шарлотту, расслабившуюся в кресле-кушетке напротив двери.
— Люси, заходи! — Шарлотта поманила ее жестом.
Люси вошла в кабинет, ожидая увидеть Одена на обычном месте, на диване у стены, но там сидела Розмари.
— Ой, привет! — выпалила Люси, слегка отпрянув.
— Розмари нашла здесь временное убежище от грузчиков. Я приехала на такси, когда узнала, где она.
— Надеюсь, я не помешала вам.
— Вовсе нет, — произнесла Шарлотта со странным выражением лица.
— Э-э-э… Мама ждет снаружи.
— Да, конечно. — Шарлотта с неохотой встала со своего удобного кресла. — Ладно, пойду к твоей матери. — Люси попыталась прорваться к двери, но кузина преградила ей путь. — Нет-нет, ты остаешься.
— Что? — потрясенно пролепетала Люси.
— Да, будь лапочкой и составь пока Розмари компанию, — сказала Шарлотта с усмешкой и покинула кабинет.
Она подошла к машине, и Мэриан вздохнула с облегчением:
— Слава богу, Люси тебя отыскала.
— Да. Спасибо, что заехали за мной. — Шарлотта уселась в автомобиль.
— А где Люси?
— Она с нами не поедет. Нам лучше отправиться домой без нее.
— В смысле? А что она там делает?
— Не волнуйся. Она просто какое-то время будет занята.
— Не понимаю. Чем она там занята? Если она думает, что я потом за ней приеду, то у нее совсем крыша съехала.
— Ты права. У нее крыша съехала, но думаю, все будет нормально. Розмари все поправит.
— Розмари? Она здесь, в студии?
— Заводи машину, Мэриан, я все объясню.
После того как Шарлотта ушла, Люси в ужасе повернулась к Розмари. Она знала, что в конце концов придется поплатиться за все махинации, но не ожидала, что это произойдет именно сейчас. Скорее всего, Шарлотта и Розмари обсудили ее поведение, и теперь весь этот ад вырвется наружу.
Но Розмари не сердилась. Она печально смотрела на Люси.
— Люси, мне трудно об этом говорить, но я очень сожалею. Очень-очень-очень. Мне стыдно.
Люси опешила:
— Стыдно за что?
— За поведение сына. В воскресенье утром он наконец все мне рассказал. О том, как страстно тебя любит. Как сильно он тебя обидел и смутил. Прости, дорогая, я ничего не знала. Я не знала, что у вас был небольшой роман на Капри, и мне ничегошеньки не было известно об этой ужасной истории с дроном, пока Шарлотта не открыла мне глаза. О боже, через что тебе пришлось пройти из-за моего глупого сына!
— Все в порядке, миссис Цзао. Это было давно, — сказала Люси, удивленная словами Розмари.
— А потом Джордж снова попытался завоевать твое сердце в Ист-Хэмптоне, когда ты уже была помолвлена. Ай-ай-ай, у моего сына ни стыда ни совести. Как он, должно быть, оскорбил тебя и Сесила! Мне за него стыдно, ведь я его мать. Тем более это моя вина.
— С чего вдруг?
— Я всегда поощряла Джорджа в стремлении отдаваться своей страсти, искать свою правду и следовать зову сердца. Я просто не знала, что он зайдет так далеко, следуя своему сердцу, и в итоге причинит тебе такую боль. Вот почему я должна уехать.
— Вы уезжаете?
— Да, уезжаю из Писсингхёрста сегодня, и я отказалась от идеи приобрести ту симпатичную маленькую квартирку в вашем доме. Кого я обманываю? В любом случае правление никогда бы не одобрило мою кандидатуру. Это такое красивое здание, я уверена, что им достаточно одной китайской семьи.
Люси опустилась в кресло от Вегнера, не зная, что сказать. Ей удалось, превзойдя самые смелые ожидания, избавиться от обоих Цзао, но теперь ее захлестнуло чувство вины.
— Но где вы будете жить?
— Не беспокойся обо мне. У меня куча домов. Думаю, я ненадолго вернусь в Гонконг, а потом посмотрю, куда перебазируется Джордж.
— В смысле — «перебазируется»? — изумилась Люси.
— Джордж уволился сегодня утром.
— Не-е-ет!
— Да, будет искать работу в другом городе. Говорит, что здесь оставаться слишком больно.
— О нет, только не это! Вы можете удержать его от такого шага? Ему действительно не следует бросать работу! — Люси в тревоге вскочила с места.
— Он сам так решил!
— Но у него там так хорошо получалось! Разве он не собирался начать новый большой проект в Куинсе? Жилой комплекс из вторсырья.
— Теперь об этом не может быть и речи, Люси. Как мой сын может остаться здесь, после всего, что он с тобой сделал?
— Но я не возражаю, миссис Цзао. Правда-правда. Кроме того, я ведь уезжаю. Я буду путешествовать следующие четыре или пять месяцев с сестрами Ортис. Я еду в Монголию, а потом по Шелковому пути из Китая в Италию на машине. Джорджу не нужно бросать работу. Он не должен этого делать!
Люси вдруг поняла, что ходит взад-вперед по комнате, задыхаясь. Она была потрясена и жутко злилась на себя. Ей невыносима была мысль, что она могла разрушить карьеру Джорджа.
— Не понимаю, зачем тебе ехать на машине из Китая в Италию? Разве у Сесила нет собственного самолета? Разве вы не планируете грандиозную свадьбу?
— Не будет никакой свадьбы.
— Почему? Сбежите и распишетесь в Вегасе?
— Мы с Сесилом все отменили, — выпалила Люси, прежде чем успела сказать себе «стоп!».
— Что-о-о?
— Я порвала с ним, — призналась Люси.
У Розмари открылся рот. Потом она спросила почти шепотом:
— На прошлой неделе?
— Угу.
— Так вот почему он не пришел на гала-концерт твоей мамы! А я-то думала, он испугался Корнелии Гест.
— Я тоже ее боюсь, но дело не в этом.
— Ничего не понимаю… Почему ты порвала с Сесилом? Мне казалось, ты в нетерпении предвкушаешь пышное торжество в Абу-Даби.
Люси видела, как у Розмари закипает мозг.
— Я поняла, что не люблю Сесила. Поняла, что никогда не стану идеальной женой, которую можно поставить на полку, как трофей. Я хочу шанс на новую жизнь. Решила поехать в Лос-Анджелес, чтобы стать арт-дилером. И поэтому Джордж должен остаться здесь. Вам обоим следует остаться здесь, миссис Цзао. Не стоит покидать комфортабельный дом в Ист-Хэмптоне. Моя мать будет по вас очень скучать, — умоляла Люси, сдерживая слезы.
— Я тоже буду по ней скучать. Но мы и так уже причинили много вреда. Если мы с сыном будем постоянно маячить на горизонте, тебе будет неприятно.
— Не будет, миссис Цзао. Правда!
— Да? Тогда зачем ты говорила, что не желаешь больше его видеть? Зачем заставила пообещать, что он оставит тебя в покое?
— Это он рассказал?
— Да, он сказал, что ты велела ему никогда больше не переступать порог твоего дома, и он послушался.
— Но я не это имела в виду…
— А что тогда? Он-то воспринял твои слова всерьез, дорогая. Вот такой у меня мальчик. Он верен своему обещанию, и последнее, что он хотел бы сделать, — это кого-то обидеть. Он не желает причинять тебе боль. Бедняжка все еще сильно любит тебя. Я вижу, как он мучается.
Люси внезапно разразилась неудержимыми рыданиями.
— Эй! Теперь ты плачешь. Почему?
Люси не могла ответить, поскольку ее душили слезы.
Розмари прищурилась:
— Потому что в глубине души мой сын тебе не безразличен?
— Конечно-о-о-о-о…
— И теперь ты его жалеешь?
— Нет, не жалею. Я люблю его, — прорыдала Люси.
Розмари с сомнением наклонила голову:
— Ты действительно любишь моего сына?
— И всегда любила его!
Как бы ни было больно, Люси почувствовала сильное облегчение, наконец сказав это вслух.
— Так почему ты сказала ему, что это не так? Зачем разбила сердце моему мальчику?
Люси рухнула на диван:
— Я не знаю. Я растерялась, мне было стыдно. Я боялась того, что скажет моя семья…
— Твоя семья? Ты имеешь в виду свою мать?
— Мать и всю мою родню. Вы просто не знаете, каково мне приходится. С самого детства мама всегда подталкивала меня к семье отца, такое впечатление, что она стыдилась своих китайских корней. Я почти не вижусь к китайскими дедушкой и бабушкой. Я знаю, что она восстала против своих родителей, выйдя замуж за отца, но вряд ли когда-нибудь захочет, чтобы я влюбилась в китайца. И я думала, что семья отца разочаруется во мне, если я не выйду замуж за какого-нибудь принца-миллиардера. Я всю жизнь в безвыходной ситуации. Мои китайские родственники относятся ко мне, как к драгоценному единорогу, слишком великолепному, чтобы быть одним из них, а мои белые родственники ведут себя со мной так, будто я недостаточно для них хороша, — говорила сквозь слезы Люси.
Розмари обняла Люси, но слезы продолжали капать.
— Бедная девочка, ты запуталась! Разве можно быть расистами по отношению к самим себе! Ты даже не представляешь, насколько сильная у тебя мать. Ей совершенно не стыдно за свои азиатские корни! Хочешь знать, что она сказала мне несколько недель назад? Однажды поздно вечером мы долго разговаривали на пляже, и она призналась, что приняла решение пожертвовать своей семьей, чтобы вы с Фредди проводили как можно больше времени с Черчиллями. Ей казалось, что у вас дома слишком сильное китайское влияние, и она хотела, чтобы вы оба поддерживали как можно более сильную связь с отцом. Мэриан очень переживала, что вы потеряли отца в столь юном возрасте, и корила себя за то, что из-за своего болезненного состояния не могла помочь тебе справиться с горем должным образом.