Конверт был пухлый. Я кинулась обнять, нет, отклонился. Не любит, когда благодарят.
Ну почему цветы и конверт нельзя было прподнести в день рожденья? Почему? Молчит.
Он отвез меня домой и все кончилось.
Он не звонил и не приезжал. Я пробовала первое время звонить хотя бы изредка, узнавать о здоровьи, потом тоже перестала.
Время от времени я не могла справиться с собой и восьмого марта набрала его номер. Не надеялась на поздравление, просто было одиноко, все женщины с цветами, Брайтон словно чудная оранжерея. Лев был в Нью Джерси. Говорил расслабленно, сказал, что «вчера даже не был на работе и было плохо совсем, а сегодня как будто ничего и не был». Я просила звонить хотя бы изредка, обещал. Но не звонил.
Наверно он не нуждается в моем общении, раз не звонит и не пишет сам. Хотя раз в месяц он кидал какую-нибудь фразу типа «Починил машину, ездит быстро. Понятно, почему ты боялась». И еще что-нибудь подобное, наверно, чтобы я не расслаблялась.
Я понимаю, что когда болеешь, ничего не нужно. Хочется просто лежать в нирване и ждать лучших времен.Но лично мне такое не подходит. Хоть как бы я ни болела или даже умирала, мне все равно нужен рядом ОН. Любимый мужчина дает мне силы выздороветь, жить, творить. Как же так сидеть в одиночку и страдать? Лев живет, как ему удобно: здоров –хочет чувств, вспоминает женщину, которой небезразличен. Вполне понятное естественное человеческое желание быть любимым. А прихворнул или в депрессию впал –пропадает и ничем его уже не пробьешь, никакими письмами и разговорами о любви.
Мне нужно каким-то образом научиться уводить в сторону грустные сердцеразрывающие мысли. Как только потянется рука к телефонной трубке или очередному написанию любовного послания с вымаливанием и выспрашиванием, что, да почему, так нужно бросаться тут же в какое-нибудь занятие, будь то генеральная уборка, или чистка ковров. А то еще ноги в руки и бегом на улицу. Пробежишь несколько километров в полную силу, глядишь и остынешь. Да, советовать легко, даже себе самой, вот выполнять трудно.
А в это время уже бурно зацветала весна, деревья нарядились в новенькие листочки, но океан еще посылал холодные ветра и по вечерам время от времени сыпал мелкий дождик, заставляя ежиться прохожих. В один из таких неприветливых дней я снова решилась испытать судьбу и восстановила анкету на сайте знакомств. В перый же вечер написал мужчина по имени Анатолий, 52 лет от роду, смутно похожий на маньяка Ленни и тоже с рыбиной в руках. Без очков, симпатичный, да наверно не он. И я попалась, как та рыба на его удочку. Просто было совсем уж плохо на душе и я готова была идти на свидание к кому угодно, лишь бы заглушить боль. Я не надеялась, что возникнет сильное чувство, откуда ж ему взяться, когда я вся истерзана, как после допроса в гестапо. Надеялась на тепло хотя бы. Хотела, чтобы за мной ухаживали, дарили цветы, водили в театр. Надежда покидает человека последней.
Договорились встретиться на пересечении двух главных улиц неподалеку. Было какое– то ощущение опасности. Решила, что в машину не сяду, походим пешком, дождик еле моросил.
Подойдя к назначенному перекрестку, увидела большую машину, Вэн, в таких мамаши пятерых детей возят. Водитель перегнулся через сидение и открыл дверь, жестом приглашая сесть. Как только я коснулась кресла, машина тронулась. Я захлопнула дверь и обомлела. На меня смотрели те страшные глаза из– под очков, Ленни!
– Куда мы едем? Давайте просто погуляем,– чуть живая предложила я.
– Там же дождик,– чуть усмехаясь отвечал водитель и продолжал крутить руль.
В машине противно пахло, задние сиденья были завалены мешками с неизвестным содержимым.
Мы выехали на скоростную трассу и я испугалась совсем.
– Давайте поедем на Эманс, там красиво,– решила я взять на себя инициативу. Сцепила руки, в любой момент готовая вылететь на дорогу даже на скорости.
– О'К , – согласился он, сворачивая.
К моей огромной радости, он припарковался и мы вышли на улицу. Дождик перестал, вода залива темнела серой пропастью. Смеркалось. Он собрался было взять меня под руку, но я так отпрянула, что он засмеялся, что же ты такая пуганая. Коротко рассказал о себе, в разводе, живет один, сын взрослый. Я тоже сообщила о количестве детей и внуков и сфере деятельности. Пригласил на чашку кофе. Какой мне кофе, бегом бы домой убежала, о чем и сообщила, что пора уходить, у меня еще есть дела. Удивился очень, но довезти настоял, а то я было собралась пешком идти. На том же перекрестке высадил, смеясь как над дурочкой– ну чмокни хоть в щечку. Я покачала головой и улетучилась в то же мгновение.
Несколько дней чувствовала себя серой мышкой, спасшейся от лап хитрой кошки. Наконец ожила, затосковала и написала несколько слов своему мучителю: фразу, прочитанную в интернете и понравившуюся мне «Одиночество–временные затруднения». Через два дня Лев высказал свою точку зрения «Одиночество и неодиночество – все временные затруднения». Ах ты, паразит такой. Неодиночество, это значит, когда мы вместе это было тоже временное затруднение для тебя? Ответила,что пора его начинать ненавидеть. На что он написал, что у него чувства ко мне есть и были всегда. Я не понимала и пыталась достучаться до истины.
– Если у обоих людей чувства, которые не погасли за три года, то они не бегают друг от друга, а берегут каждую минуту, отведенную богом, чтобы быть вместе.
– И ты права тоже, -был его ответ.
На мой вопрос, а что же теперь делать, никто отвечать не кинулся.
Мне не стало легче оттого, что у него остались чувства. С моими-то что делать? Я и не живу, а так существую в ожидании счастливой жизни, которая кстати, может и не наступить. Да, скорее всего это только иллюзия и я барахтаюсь в ней, не в силах выплыть на твердый берег.
Через три дня он позвонил рано утром и недовольным голосом заявил:
–Я же тебе говорил, что болен, чего обижаться. Я звоню из госпиталя.
–Что случилось?
–Я упал без сознания, разбился весь. И вот теперь здесь. Дочь рядом.
–У тебя был приступ? Что болит? Ты где лежишь, я приеду,-без надежды на ответ, спросила я.
–Не знаю. Приезжать не нужно, я думаю, меня завтра выпишут.
–Обещай, что позвонишь, как что-то будет известно.
–Обещаю.
Вечером он дествительно позвонил и сказал, что его просветили во всех местах и признали болезнь из четырех букв. Я такую болезнь не знала. Язва, еле выпытала, наконец, прободная с внутренним кровотечением. Господи, еще и это.
–Вот если бы твоя дочь не отговаривала тебя, жил бы ты со мной, как у Христа за пазухой, ел бы домашнюю пищу и никакая язва тебе бы не грозила,-нервно сетовала я. Промолчал, естественно.
Его отпустили на второй день. Открыв электронную почту, я чуть в обморок не упала, Лева прислал фото с больничной койки.Под глазами сине-фиолетовые набрякшие мешки от удара, лоб и нос зашиты и наложена повязка. Страшное зрелище. Даже моя дочь, никогда ранее не жалевшая его, и то посочувствовала от всей души. Но что толку, помощь он все равно не принимал. Я просила разрешения прийти, варить, убраться, нет, когда нужно будет, позову. Пока значит не нужно.
На работу вышел через два дня. Голова очень болела, работать тяжело. О том, чтобы полежать дома слышать не хотел, боялся увольнения, я так понимаю.
Звонила, спрашивала, что ест, как работается. Нормально, отвечал он. Потом даже прислал письмо с предложением помочь МНЕ по хозяйству. К нам приезжали гости и нужно было повесить новые жалюзи. Да какие тебе жалюзи, возмущалась я, ты нездоров. Он не слушал, съездил в магазин, купил сам и приехал . Худой и потерянный , он даже не присел ни на минуту. Сделал дело и ушел. Я вышла его проводить.
–Ты куда идешь?
–Тебя проводить до машины.
–Считай, что уже проводила,– с улыбкой демона на лице, сказал он.
Я подняла руки для объятия, скорее по привычке, ведь видела, что он не ждет этого. Он и не позволил обнять. Шарахнулся в сторону и засмеялся. Ушла.
Когда он уехал, я вспомнила, что не задала ему важный вопрос. Написала на почту.
–Лева, мне показалось, что ты иногда невнятно разговариваешь по телефону. У тебя микроинсульта не было?
–Был,– одним словом ответил он.
Сколько же на него свалилось за эти полгода.
Я понимала, что человек нездоров, не имеет мужских сил и это состояние для него является необычным. Он всегда считал себя великим мачо и вдруг на тебе, ничего не хочется , а может и не можется. Он закрыл дверь в отношения. Но вместе с тем я все еще лелеяла слабую надежду вытащить его из этого состояния, ведь не может же человек любить, желать, а в один момент прервать отношения, утверждая при этом, что чувства остались прежними. Надежда таяла с каждым днем.
Я старалась забыть его разными способами, ничего не получалось. Унижаться дальше не было сил.
Писала иногда короткие сообщения на телефон, чтобы узнать о его здоровье.
– Как здоровье?– писала я.
– Ищу,– отвечал он.
– А как лечишься?
– Утром таблетки и потом питание.
На этом разговор прерывался, тема была исчерпана.
Через две недели, я, злая как сто чертей, и несчастная, как бездомная собака, решила поправить свое настроение и мы двинулись с подругой на танцевальный вечер. У приятельницы был день рождения, та возжелала видеть нас в ресторане, заодно может и кавалеров найдем.
Настроение боевое, форма одежды – парадная, что в переводе означает короткое платье, обрисовывающее женские прелести и высокий каблук. В самом начале вечера подошел старый знакомый. Он улыбался, играл глазами, звал в гости, наговорил кучу комплиментов и несколько танцев с "выходами" я танцевала с ним. Отличный партнер по танцам, к моему большому сожалению и его большому расстройству, он совершенно не возбуждал меня. Я отвела душу в танце, выпила за здоровье и счастье приятельницы и вдруг резко затосковала. Прошел всего час, а мне хотелось зажать уши, закрыть глаза и сбежать на край света. Я нудила и нудила подруге, что хочу домой. Та уговаривала сначала, а потом и перестала. Через час сидения надутой уткой и не понимая своего состояния, я сбежала домой.