amanita muscaria, действие которого подобно действию белладонны и который до сих пор используется в магических целях сибирскими шаманами. Более того, согласно гипотезе Аллегро, ему поклонялись как божеству в Европе и Азии в позднем каменном веке.
Двадцатый век немногое прибавил к этой традиции. Чарли Мэнсон, которого газеты называли «ЛСД-безумец», смог убедить своих последователей в том, что он был одновременно Иисусом и Сатаной лишь после того, как добавил к их кислотной диете крупные дозы этих вызывающих делирий наркотиков, в особенности белладонны и дурмана (американского растения-родственника мандрагоры). Согласно отчёту Эда Сандерса о секте Мэнсона под названием «Семья», (The Family), IQ одного из последователей упал на 40 пунктов после нескольких белладонновых трипов с Чарли, и сейчас он находится в психбольнице в Калифорнии.
Дурман, или jimson weed, обязан своему названию первому поселению Джеймстаун в Вирджинии, искажённое название которого стало словом jimson. Отряд расквартированных там солдат обнаружил его случайно, и последствия были типичным образом настораживающими.
Цитируя книгу Роберта Беверли «История и нынешнее положение Вирджинии» (History and Present State of Virginia) 1705 года:
«… действие сего… было весьма славной Комедией, ибо они обратились в совершенных Шутов на несколько Дней. Один из них дул на Перо, летящее в Воздухе, другой метал соломинки в это Перо с большим Гневом, а другой, нагой, сидел в Углу, ухмыляясь подобно Обезьяне и обращаясь к ним Мявканьем; четвёртый же нежно целовал и щупал своих Спутников, и ухмылялся им в Лицо, с Гримасами более нелепыми, чем у иного Голландского Фигляра. В сем неистовом Состоянии были они заперты, дабы не погубили себя в своём Безрассудстве: однако ж было замечено, что все их Поступки были исполнены Простодушия и Доброго Нрава. Поистине, они не были особо чистоплотны, ибо валялись бы в собственных Испражнениях, если бы от того их не удерживали. Тысячу таковых безыскусных Фортелей устраивали они, а по прошествии Одиннадцати Дней снова вернулись в чувство, без памяти о том, что с ними случилось».
Обнажёнка, сочетающаяся с поцелуями и щупанием, снова предполагает эффект снятия сексуальных запретов, присущий этой группе веществ — в некоторых случаях, для некоторых из принимавших их. (Самый свежий рассказ о приёме дурмана, который я читал, однако, предполагает определённо несексуальное действие. Это была история в газете о неких подростках из Калифорнии, у которых оказалось некоторое количество дурмана и они попробовали его из интереса. Они были задержаны полицейскими, когда бежали по улице, крича, что за ними гонятся красные, белые и синие аллигаторы).
Некоторые сообщения об этих веществах родом из Древней Греции наводят ещё большую жуть, чем средневековые рассказы о девушках, перелетающих горы на мётлах. Греческие вакханки, или почитательницы Диониса, не только, по слухам, участвовали в безумных и беспорядочных сексуальных оргиях, но также, согласно их трезвомыслящим современникам-авторам, часто впадали в ярость и разрывали на куски овец и прочих некрупных мелкопитающих — иногда некоторые источники сообщают, что даже и человеческих детей. В трагедии Эврипида «Вакханки» царь Пенфей пытается искоренить эти ритуалы, но Дионис заманивает в ряды своих поклонниц мать Пенфея Агаву и, упоротая до отвала башки этими мощными зельями, она расчленяет Пенфея, не сознавая, что творит. Это, признает любой из читателей, куда хуже, чем что-либо из приписываемого наркотикам, популярным в наши дни.
На репутацию мандрагоры как афродизиака, между прочим, недвусмысленно намекается в одной из более запутанных историй Ветхого Завета, которая гласит следующее:
Рувим пошел во время жатвы пшеницы, и нашел мандрагоровые яблоки в поле, и принес их Лии, матери своей. И Рахиль сказала Лии: дай мне мандрагоров сына твоего.
Но она сказала ей: неужели мало тебе завладеть мужем моим, что ты домогаешься и мандрагоров сына моего? Рахиль сказала: так пусть он ляжет с тобою эту ночь, за мандрагоры сына твоего.[30]
Если язык переводчиков здесь немного туманен, рассказ идёт о том, что Рахиль позволяет Иакову возобновить половые сношения с Лией на одну ночь в обмен на превосходные мандрагоры. История заканчивается так:
Иаков пришел с поля вечером, и Лия вышла ему навстречу и сказала: войди ко мне; ибо я купила тебя за мандрагоры сына моего. И лёг он с нею в ту ночь.
И услышал Бог Лию, и она зачала и родила Иакову пятого сына.[31]
Любой обладающий познаниями в сексуальной магии согласится, что плоды мандрагоры (которые, так уж вышло, выглядят как эрегированные пенисы) в этой истории используются методом симпатической магии, чтобы вызвать беременность. С другой стороны, это также похабная история в классических традициях шуток о сексе, и вы можете пересказать её и сегодня (одна молодая тёлочка уводит у другой старика, а потом одалживает его на ночь взамен на модную сейчас марихуану) и кто-то всё равно повеселится. Кроме читателей Библии, которые не опознают первоисточник и будут шокированы вашим легкомыслием и неуважением к узам брака.
Джерард, в его книге «Herbal», приводит множество преданий о мандрагоре. Одно следует особенно отметить: «Они добавили, что она никогда… не встречается в природе, кроме как под виселицей, где вещество, упавшее с тела мертвеца, придаёт ей черты человека». То есть, согласно старому поверью, каждый повешенный эякулирует в момент смерти, и из его семени, как считали наши предки, вырастала напоминающая фаллос мандрагора.
Моисей Маймонид, наиболее сведущий из средневековых еврейских теологов, признавал мандрагору полезной практически во всех видах волшебства, и даже к восемнадцатому столетию у неё ещё оставалась слава афродизиака, её упоминал де Сад.
Её самое недавнее появление влитературе — возможно, последний, увядающий вой — это сценарий «Доктора Стрейнджлава» Терри Саузерна, где одного из персонажей зовут попросту капитан Мандрейк (mandrake — по-английски мандрагора; у других действующих лиц настолько же говорящие имена, например, президент США Мёркин Маффли, генерал Бак Тёрджидсон, сам доктор Стрейнджлав, «Бэт» Гуано, генерал Джек Д. Риппер и капитан «Кинг» Конг).
В Америке сегодня самым легкодоступным из этих паслёновых наркотиков является белладонна, также называемая «deadly nightshade». (В Нью-Йорке в шестидесятых она стала настолько популярна, что болеющие астмой больше не могли купить популярное лекарство «Астмадор» без рецепта. Оно содержит белладонну, и подростки-наркоманы дико триповали на нём какое-то время).
Мой знакомый студент из колледжа рассказывал мне, как попробовал белладонну, когда жил в общежитии в Бостоне. Он сразу же попал в кому и очнулся в госпитале, куда его срочно отвезли друзья и где ему сделали промывание желудка. Белладонна, однако, покидает желудок и проникает в кровь достаточно быстро, и он всё ещё триповал, хотя и не знал об этом. Он наблюдал — отчасти смущённый, отчасти зачарованный — как медсестра сняла свой костюм, эротично высвободилась из нижнего белья и забралась на соседнюю койку, где долго, громко и страстно занималась любовью с блаженствующим пациентом, который там лежал. Только на следующий день мой друг осознал, что весь этот эпизод в стиле братьев Митчелл[32] был галлюцинацией.
И это всё, что он запомнил из своего белладоннового прихода. Возможно, у него было множество других интересных галлюцинаций, но для наркотического действия паслёновых характерно то, что они вызывают микро-амнезию, которая, по-видимому, удаляет все воспоминания в масштабе часа или нескольких часов. Также интересно, если принять во внимание эротическую репутацию этого вещества, что оставшаяся в памяти моего друга галлюцинация носила вуайеристический характер. Предположительно, если бы он был в другом умонастроении, он мог бы вообразить (смотри приключения Лизе несколько страниц назад), что медсестра или дюжина медсестёр трахали его самого, пока он бредил.
Я брал интервью ещё у двух других людей, которые впали в кому, попробовав белладонну. Они ничего не помнят, не помнят даже, как им промывали желудок.
Уильям Берроуз, написавший «Голый завтрак», рассказал мне, что в дни своей героиновой зависимости однажды неумышленно купил немного предполагаемого морфия, который на самом деле был сильно разбавлен белладонной. Вскоре после того, как он принял дозу, он заметил, что у него закончились сигареты, и двинулся к окну, высунув туда одну ногу, после чего бывший у него в гостях друг спросил, что, чёрт возьми, он делает. «Иду на улицу за сигаретами», — ответил он, и друг ухватил его до того, как он вышел из окна третьего этажа. На следующий день, что типично для белладонны, Берроуз не помнил об этом опыте и пришлось ему рассказывать об этом.
Другой мой друг, который также попробовал белладонну во время учёбы в колледже (эти истории кое-что говорят о том, какова в Америке просветительская деятельность по вопросам, касающимся наркотиков, не правда ли?) имел более красочный опыт. После того, как он выпил чай с белладонной, к нему в комнату зашёл друг, и они долго беседовали. Затем друг снова зашёл в комнату, и наш летун осознал, что весь первый визит и разговор с другом были галлюцинацией. Как только он начал думать, был ли этот второй визит ещё одной галлюцинацией, посетитель испарился. Затем наш герой вышел на улицу, сел в машину и долго куда-то ехал (в то время машины у него не было). На следующее утро он очнулся в канаве, за несколько километров от колледжа. Его правый ботинок и правый носок отсутствовали, но остальная одежда была на нём. Он так и не нашёл свой мотоцикл — скорее всего, на нём он ехал, когда ему казалось, что он вёл машину.