— Ты в порядке? — спросил он, игриво улыбаясь.
— Превосходно, — ответила она, чуть дыша. Эдвард хихикнул.
— Так, хорошо, просто откинься назад и расслабься. И пожалуйста, если будет больно или некомфортно, скажи мне. Ладно?
— Ладно, — ответила Белла с дрожью в голосе.
Взяв еще масла, которое стояло в центре стола, Эдвард втер его в ее тазовую кость и крепко прижал ее бедро к столу одной рукой. Средним и безымянным пальцем он медленно скользнул в Беллу, и как только они оказались внутри, Эдвард согнул их и прошелся подушечками по шероховатой поверхности ее точки G. Он надавил на нее, чтобы проверить, как Белла отреагирует, и она чуть не спрыгнула со стола.
— Fuck, — выдохнула она, и Эдвард усмехнулся. Ему не терпелось увидеть ее в тот момент, когда она действительно ощутит эффект.
— Ты в порядке? — поддразнил он, снова потирая ее. На этот раз он смог наблюдать за тем, как закатываются к затылку ее глаза. Она кивнула и закусила губу, когда он стал быстро и сильно надавливать на заветную точку. Белла хрипло стонала, и эти звуки отзывались дрожью в члене Эдварда.
— Эдвард! О БОЖЕ, ДА! — закричала она, когда его снова сильно надавили. Его рука, которая прижимала ее таз к столу, пыталась удержать ее на месте. Его пальцы так быстро и сильно врезались в нее, что со стороны, должно быть, казалось, что он пытается убить ее, но стоны, мольбы и крики Беллы говорили о другом.
Ничего подобного она в жизни не испытывала. Все тело словно горело ярким пламенем, и Эдвард чувствовал это. Он чувствовал, насколько горячим стало ее тело, чувствовал, как пот собирается в том месте, где он прижимал ее ладонью к столу. Он чувствовал, как начинает реагировать ее тело, готовясь к оргазму. Ее тело сжималось вокруг его пальцев, и ее всхлипы и мольбы становились все более громкими с каждой секундой. Он продолжал двигать пальцами, и она начала громко кричать, без слов, только стоны и охи, но Эдвард знал, что скоро его имя сорвется с ее губ.
— Белла, — прошептал он, и она ответила тем, что приподняла бедра навстречу его пальцам. Ее тело стало реагировать на его действия так, как он хотел, и она издала протяжный вопль. Началось, ухмыльнулся он, почувствовав, как сжалась изнутри ее тело.
Он начал еще сильнее и быстрее трахать ее пальцами, и Белла, чуть не заплакав от наслаждения, схватилась за край стола для поддержки.
— Эдвард! — закричала она, чувствуя приближение оргазма. Еще несколько ударов пальцами — и Эдвард отстранился, чтобы увидеть, как кончает Белла и как ее тело содрогается в конвульсиях. Она снова и снова выкрикивала его имя, пока ее тело тряслось. Каждая ее клеточка была подчинена единому импульсу: руки и ноги дрожали, и даже пальцы подергивались. Он видел, как сгибаются и разгибаются пальчики у нее на ногах.
После того, как она оправилась от сокрушительного оргазма, то выдохнула:
— ОХУЕТЬ.
— Скажи это! — воскликнул он и поставил стул так, чтобы видеть ее лицо.
— Скажи это, — повторил он.
— Ты победил, — прошептала она.
— Извини? Я тебя не расслышал, — поддразнил Эдвард, убирая волосы, которые прилипли ко лбу Беллы.
— Ты победил, — практически закричала она.
— Вот именно. Я победил. И ты знаешь, что это значит. Это значит, что две недели у тебя не будет права на букву. А, и еще это значит, что тебе нельзя ходить по дому в одежде.
— Что? — спросила Белла и встала со стола с такой скоростью, на которую было способно ее истощенное тело.
— Ты слышала меня!
— Но этого не было в уговоре, — спорила она, тыча пальцем ему в лицо. Он игриво схватил его и поцеловал.
— Ты знаешь правила формального вызова. Я могу добавить такие условия, какие сочту нужным. И я хочу, чтобы ты ходила по дому обнаженной до конца недели. После следующей субботы ты сможешь одевать на себя, что захочешь.
Белла застонала и встала со стола. Она собиралась уйти, но осознала, что кончила ведь только она.
— А как же ты? — спросила она, и ее глаза опустились к внушительной выпуклости, которая натягивала штаны Эдварда.
— Не волнуйся обо мне. С этим мы разберемся в следующую субботу. Не хочешь принять душ? — предложил он. Белла кивнула и покачиваясь направилась в ванную.
— Нужна помощь, Свон? — поддразнил он, сев на стул и начав потирать себя через ткань штанов.
Повернувшись, она показала ему средний палец и захлопнула за собой дверь в ванную.
Глава 9
Проснувшись на следующее утро, Эдвард чувствовал себя совершенно опустошенным. Впервые за этот месяц он чувствовал себя так. Но почему-то сегодня было хуже, чем раньше.
Впервые за этот месяц в уикенд он проснулся один. Это было странное ощущение. Он почти всегда просыпался один, это не было чем-то необычным, но за последний месяц он привык просыпаться в воскресенье рядом с теплым миниатюрным телом. И ему нравилось это гораздо сильнее, чем следовало бы.
Он повернулся в пустой постели и почувствовал, что ледяные простыни неприятно холодят его голый торс. Это было так странно и непривычно. Обычно ему нравилось переворачиваться на пустую, холодную сторону кровати, особенно в знойное лето, но сейчас в постели ему было одиноко.
Ему нужен был кто-то здесь; он хотел живого тепла.
Он еще немного полежал на холодных простынях, пытаясь согреть их жаром своего тела, но, похоже, это не сильно помогало. В конце концов, он смог найти в себе достаточно энергии, чтобы встать с постели и направиться в ванную.
На этот раз он использовал свою собственную зубную щетку.
Войдя в гостиную, он увидел Беллу. Она сидела на диване, завернувшись в шерстяной плед, который им подарила мама Эдварда, чтобы они покрывали им диван.
— Доброе утро, — тихо поздоровался он, на случай, если вдруг у Беллы болит голова. Она нахмурила брови, а глаза немного скошены. Так обычно люди, сами того не сознавая, пытаются облегчить головную боль.
Белла робко ответила «Доброе утро».
— Ты в порядке, Беллз? Ты не очень хорошо выглядишь.
— Я в порядке, Эдвард. Просто плохо спала. Мне продолжает сниться этот странный сон.
Эдвард сжался. Хоть Белла и сказала ему, что этот сон — совсем не то, что он предположил вначале, он не мог подавить беспокойство, которое волной пробежало по его телу. Сердце забилось чаще, и он чувствовал, как тело выбросило в кровь гигантскую дозу адреналина, отчего он мгновенно покрылся испариной, и капелька пота скатилась с брови.
— Что ты имеешь в виду под «странным», Белла? — напряженно спросил он. Эдвард очень волновался. Последнее, чего бы ему хотелось, так это чтобы Белле снова начали сниться кошмары.
— Расслабься, Эдвард, — успокоила его Белла и легонько шлепнула по руке. — Я уже говорила тебе, что это хороший сон, то есть…наверное хороший. Я так думаю. Я не знаю. Я все время просыпаюсь, потому что не могу понять, что все это значит.
Эдвард расслабился, выслушав объяснения Беллы. Он не мог ничего поделать с собой. Это было словно инстинкт — беспокоиться о ней. У него всегда была необъяснимая потребность защищать тех, кого он любил, но с Беллой все было совершенно иначе. Ему просто жизненно необходимо было постоянно находиться рядом с ней на тот случай, если она упадет, чтобы поймать ее, чтобы утешить ее, если она плачет или так расстроена, что колотит кулаками стенку. Он не мог объяснить эту потребность, но и не мог избавиться от нее.
Просто ему необходимо знать, что она всегда в безопасности.
— Так что сбивает тебя с толку в этом сне, раз ты даже спать не можешь? — с любопытством спросил он. Эдвард действительно хотел знать, а румянец, который начал медленно окрашивать щечки Беллы, только разжег его интерес.
Белла покачала головой, отказываясь отвечать. Ни за что на свете она не скажет Эдварду о мужчине без лица. Она подозревала, что как только расскажет ему, он начнет ее высмеивать и издеваться.
— Ну же, Белла. Скажи мне. Должно быть, это очень хороший сон, раз ты так разрумянилась, — поддразнил он. Должно же быть какое-то разумное, логическое объяснение тому, что она так покраснела. — Это эротический сон, да? В этом сне ты занимаешься с кем-то извращенным сексом. С кем? А? Ну с кем? Может, ты так переживаешь потому, что тебе сниться эротический сон с девушкой в главной роли? — Эдвард продолжал строить догадки, пытаясь изо всех сил спровоцировать ее на ответ.
— Это не эротический сон! — закричала Белла, и одеяло, в которое она заворачивалась, соскользнула с плеча. Эдвард тут же заметил ее обнаженное плечо и сменил тему разговора.
— Ты голая под этим одеялом? — спросил он, пытаясь подглядеть.
— Да, — кивнув, ответила Белла и схватилась за тот край покрывала, что упал с ее плеча. В квартире было довольно холодно. Хоть на дворе и была середина апреля, большие помещения еще не успели прогреться.
— Одеяло не было частью моего выигрыша, Изабелла. Давай его сюда! — настаивал Эдвард. Он попытался выдернуть у нее одеяло, но она изо всех сил вцепилась в него. Эдвард чуть отпустил одеяло, и, когда Белла потеряла бдительность, одной рукой выдернул его из ее хватки.
Он взглянул на Беллу, которая теперь дрожала на диване и пыталась прикрыться, но выглядело это так, будто ей было холодно, и она хотела согреться.
— Тебе холодно? — заботливо спросил он, снова накрывая ее одеялом.
— Сейчас же только апрель, козлина! Ты не мог подождать с этим хождением голышом до июня или июля, когда уже тепло? — пробурчала она, когда Эдвард обернул вокруг нее одеяло. Теперь Белла смотрела, как Эдвард направляется к дальнему концу гостиной.
— Что ты делаешь? — спросила она, увидев, что он подошел к стене. Она поняла, что он хочет сделать.
— Включаю отопление. Ты до конца недели будешь ходить голая по квартире, за исключением тех моментов, когда ты собираешься на работу или приходишь с работы. Понятно? — строго сказал он. Эдвард пытался запугать Беллу, и на несколько секунд у него это получилось. Он заметил, как расширись ее глаза и участилось дыхание.