— Именно так, Изабелла. Сегодня ты не проронишь ни единого звука без моего позволения, иначе будут последствия, — безжалостно сказал он и, повернувшись, шлепнул Беллу по прикрытой одеждой попке.
Она взвизгнула, и он снова шлепнул ее. На этот раз она закусила губу, чтобы сдержать звук, готовый вырваться из груди.
— Ты быстро учишься, — заметил он, потянув ее за руку к ее спальне.
Как только они оказались в ее комнате, Эдвард сел на стул возле комода и поставил Беллу у изножья кровати.
— Раздевайся, — приказал он, и она непокорно уставила на него. Он узнал этот взгляд. Он также смотрел на нее, когда она приказала ему раздеться в тот уикенд, когда ей выпала буква R.
— Ты действительно хочешь испытать мое терпение, Белла? — пригрозил он, демонстративно потрескивая суставами пальцев.
Она отрицательно покачала головой и сняла с себя одежду, что принесло Эдварду чрезвычайное удовольствие.
— Боже, как бы я хотел, чтобы ты весь день ходила обнаженная. Твое тело словно произведение искусства, — сказал он и встал, чтобы пробежаться пальцами по всей длине ее рук, вверх и вниз. Он прошелся пальцами по ее позвонкам, как музыкант по клавишам инструмента.
— Ты хочешь меня, Белла? — спросил он, прошептав эти слова прямо ей на ухо. Его рука скользнула вниз по ее торсу…туда, где, он знал, она отчаянно хочет его.
Она неровно задышала, и его рука проскользнула между складочек. Указательным пальцем он принялся медленно потирать ее клитор, посылая по телу Беллы волны электрических импульсов.
— Это значит да, мисс Свон? — спросил он, опуская руку ниже, к ее входу. Белла поспешно раздвинула ноги, когда его пальцы с легкостью скользнули в ее глубину.
— Такая влажная, — промурлыкал он. — Я знал, что ты уже вся течешь. Я знал, что ты хочешь этого, дерзкая девчонка.
Он медленно двигал пальцами внутри ее тела, каждый раз все неспешнее входя в нее. В конце концов, он убрал руку и поднес ее к своим губам. Эдвард облизал один палец, издавая в процессе причмокивающие звуки прямо над ухом Беллы, и застонал, когда ее знакомый вкус коснулся его языка.
Он передвинул руку так, чтобы она могла видеть ее, и позволил ей облизать второй палец. Она быстро обсосала его так, словно это его член был сейчас зажат между ее губ, и прикусила его палец, прежде чем отпустить.
— Ты развратная девчонка, Белла Свон, — застонал Эдвард. Он схватил ее и, бросив на кровать, стал наблюдать, как раскачивается ее тело…и грудь.
Избавившись от штанов, он пополз по кровати к Белле и навис прямо над ней. Он поцеловал ее пупок, а затем поднял голову, чтобы взглянуть на нее.
— Где твои игрушки, Белла Свон?
Ее глаза распахнулись, а рот слегка приоткрылся, чтобы заговорить, но взгляд Эдварда остановил ее.
— Где твои игрушки? — снова спросил он, поднимаясь с кровати и подходя к шкафу.
— Может здесь? — указал он на шкаф. Она покачала головой и указала пальцем вниз.
— Под кроватью? Как удобно, — поддразнил он, вытаскивая коробку.
— Ого, да у тебя тут целый арсенал, — сказал Эдвард, ставя коробку на кровать у головы Беллы. — Кто же знал, что моя лучшая подруга такая развратница? Наручники. Кнут. Это что, зажимы для сосков? Нихрена себе, да ты можешь открыть свой собственный маленький секс-шоп, — продолжал дразнить он, наслаждаясь тем, как все ее тело заливается краской.
— И что же это у нас? — спросил он, вытаскивая из коробки вибратор. — Рэббит? У кого-то тут очень дорогой инструмент. И как ты зовешь его? Может, Эдвард?
Белла бросила на него убийственный взгляд, и Эдварду это понравилось.
— Не важно. Мы не будем использовать все это…сегодня. Я просто хотел знать на будущее, где лежат твои игрушки. Так жалко, что на следующей неделе ты выбираешь букву. Что за бред? Мне было так весело, — сказал он, снова пряча коробку под кровать. Затем он оседлал ее талию и начал медленно скользить вверх по ее телу, пока его гордо стоящий член не оказался у ее рта.
— Ты так хорошо справляешься, Белла. Не проронила не единого звука. Я поражен, — застонал он, когда язык Беллы начал дразнящими движениями обводить головку его петушка.
— О fuck. Только взгляни на себя…ты так стараешься ублажить меня. Мне нравится это.
Эдвард позволил своему члену скользнуть между ее губ начал трахать ее ротик, чувствуя, как каждый проскальзывает все глубже в ее горло. Колени болели от того, что он уже долго стоял на них, но ему нравилась эта позиция. Так он мог видеть, как его член скользит у нее во рту.
— Да, Белла, вот так, — простонал он, когда она сжала руку, которой массировала его яйца.
Он начал быстрее двигать бедрами, когда ее зубки начали задевать вену на его петушке.
— Черт возьми, Белла, я обожаю, когда ты проделываешь это, — стонал он, вращая бедрами. Он почувствовал, что вот-вот кончит, и отстранился от нее.
— Fuck, я не могу больше, — простонал он и, обхватив ноги Беллы, обвил их вокруг своей талии и погрузился в нее на всю глубину. Рот Беллы приоткрылся, но с ее губ не сорвалось ни звука.
Эдвард двигался в ней, с каждым ударом бедер входя в нее все глубже, а Белла приподнимала бедра навстречу его толчкам. Она схватила подушку и, притянув ее к лицу, укусила ее, пытаясь сдержать рвущиеся из груди стоны и крики, пока Эдвард быстро и сильно врезался в нее.
Она сильно прикусила подушку, и Эдвард увидел, каким красным стало ее лицо. Он опустил голову так, чтобы их глаза были на одном уровне, и приподняв ее правую ногу, положил ее себе на плечо. Глаза Беллы широко распахнулись, когда он вошел в нее еще глубже.
Эдвард, чувствуя приближение ее оргазма и зная, что она умирает от желания закричать, сжалился над ней.
— Я хочу услышать тебя, Белла.
— Эдвард! — мгновенно закричала она. Эдвард смотрел ей в глаза, пока ее бедра двигались в ритме его толчков.
— Fuck, Эдвард! Так хорошо…Боже. Сильнее, — умоляла она. Когда он выполнил ее просьбу, Белла схватилась за его плечи.
— Черт, черт, — забормотал он, когда тело Беллы начало сжиматься вокруг его члена. Он наблюдал за тем, как сжимаются пальцы у нее на ногах и как ее тело начинает дрожать, и слышал, как с ее губ срывается крик — его имя.
Пока Белла наслаждалась своим оргазмом, он продолжал двигаться в ней, а затем кончил. Сильнее, чем когда-либо. Сокращающиеся мускулы ее киски словно выкачивали из него соки. Когда она еще сильнее сжала его, Эдвард выдохнул:
— Fuck, Беллз.
Он навис над ней, опираясь одной рукой о кровать, и убрав с ее лица прядки волос, поцеловал ее в лоб. Белла улыбнулась.
— Согласна с тобой, — промурлыкала она.
Эдвард смотрел на Беллу и чувствовал непреодолимое желание поцеловать ее. Потребность сделать это еще никогда не было такой сильной. Не отрывая взгляда от ее губ, он наклонился к Белле, которая пристально смотрела на него. Когда их губы разделял всего сантиметр, ее вздох остановил его. Поцеловав уголок ее рта, он лег рядом с ней.
Он был так близко к тому, чтобы нарушить правила. Он чуть не перешел черту. Если бы не вздох Беллы, он бы точно поцеловал ее. Эдвард понимал, что уже начал нарушать правила.
Но он ничего не мог поделать с этим.
Ему все тяжелее было держаться в рамках, и он не знал, почему.
Глава 13
Бессонный и беспокойный. Вот два слова, лучше всего описывающих сон Беллы прошлой ночью. Она никак не могла разобраться в своих мыслях и, в конце концов, после нескольких часов бодрствования решила вовсе не спать. Она наблюдала за тем, как встает за окном солнце, а потом снова вернулась к своему прежнему занятию: стала разглядывать Эдварда. Он крепко спал рядом с ней, и его грудь поднималась и опадала с каждым его вздохом.
Во сне он выглядел точно так же, как и в детстве: непокорные бронзовые локоны в беспорядке рассыпаны по подушке, чуть приоткрытые губы иногда растягиваются в улыбке.
Белла не могла не восхищаться красотой Эдварда. Его высокой подтянутой фигурой, бесподобными взъерошенными волосами и лицом, которое обожали женщины и которому завидовали мужчины. Он был красив, как иногда говорила Белла, «неземной красотой». Красота Эдварда была такой, что, взглянув на него, ты сразу понимаешь, что не имеешь право даже пялиться на него. Его красота была почти богоподобной. О таких красавцах читаешь в книгах, но не веришь, что они существуют в действительности. Эдвард всегда излучал ауру величия. Всегда. Даже когда они были детьми.
Это был первый день средней школы — шестой класс — когда Белла впервые действительно заметила это. В тот момент, когда мама Эдварда высадила их у школы, что-то изменилось в походке Эдварда. Появилось что-то, чего не было раньше…или Белла просто не замечала этого. Когда они шли по парковке и на Эдварда стали оборачиваться девчонки, даже те, кто были постарше, она осознала это. Даже мальчишки следили за уверенно шагающим Эдвардом. И магнетизм, который излучал тот мальчик, никуда не исчез и теперь.
Можно было бы подумать, что, обладая такой властью над людьми, Эдвард станет высокомерным козлом, но нет. Он остался таким же добрым, скромным и искренним, как в тот день, когда он сказал Белле, что «красивые девочки не должны плакать».
Даже до того, как Эдвард действительно узнал Беллу, он уже тогда был готов поддержать ее.
Он всегда был рядом с ней. Белле тяжело было вспомнить хоть один случай, когда бы Эдварда ни оказалось рядом, когда он был нужен ей. Он всю неделю пыталась вспомнить хоть один эпизод, когда Эдварда не было рядом с ней, чтобы поддержать, насмешить или успокоить ее. Она часами просиживала у окна, но так и не смогла найти ни единого воспоминания, где не было бы Эдварда или упоминания о нем. И после нескольких часов на все-таки вспомнила один случай, но даже тогда Эдвард, в конце концов, пришел к ней после того, как все узнал.
Это случилось за день до тринадцатого дня рождения Эдварда. Он не пришел в школу, потому что только в ту пятницу его отец был свободен и мог отпраздновать с Эдвардом его день рождения. У Карлайла были назначены дежурства в госпитале на субботу и воскресенье, и если он не мог проводить праздники со своей семьей, то они всегда находили другое время для того, чтобы собраться вместе.