— Слушай только меня, Белла, прошептал он ей на ухо и поднес перо к ее лицу, остановившись в нескольких миллиметрах от губ.
Она кивнула, и перышко прошлось по ее губам, отчего Белла захихикала.
— Тише, Белла, — велел он, взяв клубнику в белом шоколаде. Он подержал ее над свечей, чтобы шоколад стал более мягким, и провел ягодой по губам Беллы. Инстинктивно она облизала сладкий шоколад, а затем Эдвард прошелся шероховатой стороной клубники по ее губам.
— Открой рот, Белла, — попросил он, и она подчинилась. Очень медленно он поместил сладкий плод между ее зубов, Белла надкусила ягоду, и сладкий сок потек по ее подбородку. Когда Эдвард наклонился и слизал его, Белла задрожала. Эдвард не смог сдержать самодовольной ухмылки. Ей уже начинало нравиться все это. Ее ноги были плотно сжаты и каждые несколько секунд подрагивали. Он чуть не застонал, подумав о том, какая она, должно быть, влажная для него.
Он позволил ей доесть клубничку, и повторил весь процесс снова, на этот раз использовав ягоду, покрытую темным шоколадом.
А между тем бедра Беллы продолжали яростно тереться друг о друга.
— Белла, — произнес Эдвард, — ляг на диван.
Эдвард помог ей лечь, проверил, не сползла ли с глаз повязка, и провел перышком от шеи Беллы вниз, к ее пупку. Несколько раз обведя его, он проделал обратный путь к ее шее.
Отложив перо, Эдвард поцеловал ее в шею и проделал тот же путь, что ранее и перышко, ведомое его рукой, заставив Беллу выгибаться навстречу его рту.
Отстранившись, Эдвард снова взял перо и провел им по ее грудям, дразня соски.
И когда его губы снова проделали тот же путь, Белла начал стонать и извиваться под ним.
Эдвард снова отступил и, сделав шаг назад, провел пером от ее бедра прямо к ее ноющему центру. Белла вздрогнула и прерывисто задышала, имя Эдварда постоянно срывалось с ее губ.
— Эдвард, — вздохнула она, когда он проделал тот же путь губами. Языком он скользнул по ее щелочке, обвел клитор, и Белла едва не спрыгнула с кровати от остроты ощущений.
— Ты нужен мне, Эдвард, — сказала она, срывая с глаз повязку.
— Белла, — все, что смог выговорить он, прежде чем поднять ее и понести ее в ее спальню. Он аккуратно положил ее на кровать и стал смотреть на нее. Он хотел, чтобы все было медленно, хотя ему до смерти хотелось оказаться внутри нее.
Он покрыл поцелуями ее шею, и желание поцеловать ее пухлые губки настолько переполнило его, что ему пришлось буквально отпрыгнуть от Беллы.
Эдвард смотрел в ее глаза, что-то шепча, а потом скользнул в нее. Медленно двигаясь в ней, он растворялся в ощущениях мягкости и теплоты ее тела, сжимающегося вокруг его плоти. Белла обхватила ногами ее талию, приподнимая бедра навстречу его мягким толчкам.
Прошло совсем немного времени, и Эдвард почувствовал, как знакомое покалывание поднимается вверх по ногам, и он ускорил свои движения, а рукой скользнул к ее клитору. Он хотел, чтобы они кончили вместе. Большим пальце он потер комочек нервов, и ее глаза расширились, а рот приоткрылся, отчаянно хватая воздух. Как только Эдвард почувствовал, что его оргазм захватывает его, Белла выгнулась в его объятиях и с громким криков нашла свой оргазм.
Он вышел из нее и лег рядом. Белла быстро улыбнулась ему и тут же провалилась в сон.
Эдвард наблюдал за тем, как поднимается и опускается ее грудь. Он был полностью поглощен ею, и в это мгновение в его голове родилась мысль.
Может быть, Элис и права.
Глава 17
Изумление.
Вот лучшее слово для того, чтобы описать чувства Беллы в четверг утром, когда она наблюдала за спящим рядом с ней Эдвардом. Его чуть надутые губы растянулись в полуулыбке, как и всегда во сне, а его руки крепко прижимали ее к его телу. Ощущая его руки на себе, она испытывала приятную тяжесть и не могла отказать себе в удовольствии ласкать пальцами его мягкую кожу.
Ее глаза почему-то отказывались отрываться от его розовых губ, и всепоглощающее желание просто наклониться и поцеловать его поразило Беллу. После вчерашнего она уже и не знала, что думать о своем лучшем друге. Действия Эдварда внушали ей трепет. Нельзя было бы без слез и боли в сердце взглянуть на то, что он сделал для нее, но участвовать в этом…быть человеком, у которого он просил прощения…Даже сейчас, вспоминая это, Белле хотелось плакать. Она никогда не забудет те мгновения, хотя стоит признаться, что в последнее время она только об Эдварде и могла думать.
В последнее время в ее мозгу вспыхивали картинки того, как она целует Эдварда. Во время общего совещания в понедельник, когда они обсуждали новый роман, готовящийся к издательству, она нечаянно назвала главного героя Эдвардом. К счастью для нее, этой оговорки по Фрейду больше никто не заметил, но сама она очень удивилась. Это было неожиданно, но, если честно, она знала, почему это произошло. Все из-за их маленькой игры, которая уже начала влиять на их жизнь.
Она продолжала смотреть на мирное лицо спящего Эдварда, нежно проводя костяшками пальцев по его скуле, но, в конце концов, решила отстраниться. Ей пора было собираться на работу, она не могла провести еще один день дома, бездельничая.
Белла медленно встала с постели и направилась в ванную, чтобы принять душ. Она сходила в туалет, и тут громко охнула.
— Твою мать, — проворчала она.
— Что такое? — сердито спросил Эдвард, вломившись в ванную, и уставился на Беллу.
— Черт, Эдвард. Может человек пописать без того, чтобы ты не ворвался в ванную? — пошутила она и ступила в ванную, зашипев, когда ноги коснулись холодного мрамора.
— Ты кричала! — слабо возразил он все еще хриплым после сна голосом и потер глаза, стараясь проснуться.
— Извини. Просто у меня начались месячные.
Эдвард нахмурился и раздраженно вздохнул.
— И все? Ты орала, потому что у тебя начались гребаные месячные? Я подумал, что ты упала и поранилась. Черт, у меня чуть сердечный приступ не случился. И что такого страшного в том, что у тебя месячные? — спросил он, забираясь в ванную вместе с Беллой.
— Фу, Эдвард. Отвали, — захныкала Белла, пихнув его в грудь. Когда она коснулась его, ей пришлось закусить губу, чтобы сдержать стон; она так любила ощущать его кожу под своими ладонями.
— Почему?
— Я только что сказала тебе. У меня месячные, а ты забрался со мной под душ. Это гадко.
Эдвард только насмешливо фыркнул.
— Мне все равно. К тому же, я помню, что когда мы были младше, ты говорила, что в душе у тебя вроде как все останавливается. Поэтому заткнись и дай мне мыло. Мне надо собираться на работу.
— А мне типа не надо, — возразила она, передав ему мыло, и Эдвард улыбнулся. Он любил, когда она была такая взвинченная.
— О, у тебя точно месячные, ты такая раздражительная, — усмехнулся он, намочив мыло.
Белла зарычала и отпихнула его в сторону, чтобы вымыть волосы.
— Так почему такая паника из-за Красных Дней Календаря? — спросил он и передал Белле кондиционер для волос.
— Суббота должна была быть моим днем, так как ты нарушил правила вчера и использовал свой день. Но теперь мы не можем, и все из-за моих блядских месячных. Последние два месяца мне везло, и они приходились на начало недели, и к субботе все было отлично, — Белла потерла живот и вышла из-под душа.
— Ну и что? Мы можем отложить наше рандеву на воскресенье, так? У тебя же это длиться всего три дня. Я до сих пор не въехал, из-за чего ты так переживаешь, — ответил он и встал возле раковины рядом с Беллой, чтобы почистить зубы.
— Ты так ничего и не понял, да? Мы не просто так в начале игры установили правила, Эдвард. Мы согласились, что это будет только по субботам, и что ты делаешь? Ты, как и всегда, игнорируешь все правила. Ты такой анархист.
Эдвард рассмеялся, чуть не подавившись жидкостью для полоскания рта.
— Что-то я не помню, чтобы ты жаловалась, Белла. Так что не надо выставлять меня злодеем. Ты тоже участвовала в этом.
Белла закатила глаза.
— Расслабься. Вчера все было прекрасно, Эдвард. Я правда не злюсь из-за того, что ты сделал. Это было самое лучшее, что кто-либо когда-либо делал для меня. Просто ты выбрал неподходящий день. Субботы, Эдвард. Мы занимаемся этим только по субботам. Таковы правила.
Эдвард посмотрел на нее с высоты своего роста, и на его лице она увидела выражение, какого прежде никогда не видела. Он выглядел разочарованным и очень огорченным.
— Хорошо, Белла. Я уважаю эти правила, но я не могу лгать. Мне все сложнее контролировать себя, когда ты рядом. Иногда я просто не могу сдержаться, — честно признался он, глядя на Беллу своими невозможно зелеными глазами. Она покраснела и отвернулась. Хоть она и не сказала ему ничего в ответ, но она не могла не думать о том, что не только ему одному приходиться себя контролировать.
Когда они оба уже были одеты, то встретились на кухне возле кофеварки. Белла улыбнулась, когда увидела, что ее уже ждет кофе, приготовленный именно так, как она любила.
— Спасибо, — пробормотала она, подув на горячий напиток.
— Нет проблем, — отстраненно ответил Эдвард, и Белле показалось, что он так ведет себя по ее вине.
— Что случилось? — спросила она, ставя чашку на стол и скрещивая руки на груди.
— Ничего, — ответил он, даже не взглянув на нее. Белла ненавидела это.
— Посмотри на меня, — потребовала она, обхватив ладонями его лицо так, что ему пришлось взглянуть на нее. — Что случилось?
— Ничего, — повторил он, глядя ей в глаза.
— Почему ты врешь мне? — неверяще прошептала она.
— Белла, правда, все нормально. Я просто задумался кое о чем, что Элис сказала мне.
— И что тебе наговорил этот маленький дьяволенок? — пошутила Белла, выпуская из рук его лицо, и присела на стул, жестом приглашая Эдварда сделать то же самое.
— Да ничего особенного, правда, — сказал Эдвард, садясь напротив нее. — Она просто сделала замечание о том, почему я еще не остепенился. Ты же знаешь, какая она. Она хочет, чтобы все в мире были женаты.