— Против? Черт, конечно нет! Ну ты и сукин сын! Я не ожидал от тебя этого!
— В обмен я хочу только одно…
— Что?
— Я хочу, чтобы Центр театрального искусства носил мое имя. Согласен? — Джонатан улыбнулся.
Хэл тоже улыбнулся:
— Я только повторю, Джонатан, то, что уже сказал. Ты просто сукин сын! Я тебя люблю!
Прошел еще час, и наконец Джонатан увидел ее. На ней была та же шуба, что и во время плавания. В руках — тот же саквояж для драгоценностей. На стоянке оставалось два автомобиля.
Пульс его участился. Джонатан наклонился вперед и крикнул в ухо водителю слова, которые он мечтал крикнуть с самого детства:
— Следуй за этой машиной, Ренни!
Шофер сел за руль, выключил радио, отложил в сторону номер «Спортс Илластрейтед», стряхнул дремоту и крикнул в ответ:
— Слушаюсь, сэр!
Неплохо, подумал Ренни. Каждый водитель в глубине души мечтает, что к нему в машину сядет пассажир и крикнет подобные слова. Но до сих пор с ним такого не случалось. Ренни взглянул в зеркало заднего обзора, чтобы рассмотреть получше своего пассажира. Интересно, что у него на уме? Он выглядел слишком солидно и не походил на частную ищейку, которая следит за чьей-нибудь женой, собирая улики ее измены. На агента ФБР или ЦРУ он тоже похож не был. Да и заказной лимузин не был лучшим средством прикрытия для слежки.
Что за черт, думал Ренни, плавно маневрируя в потоке автомобилей. Если я попаду в какую-нибудь историю, то скажу, что сукин сын выдал себя за агента ЦРУ и сказал, что речь идет о национальной безопасности. Была не была!
К большому разочарованию Ренни, вместо захватывающего преследования он полз, чуть ли не тыкаясь бампером в идущую перед ним машину. И так они ползли почти час — от Вест-Сайда до Пятьдесят Девятой авеню. Белая шуба женщины в автомобиле все время маячила у них перед глазами. Когда они затормозили перед входом в «Плаца-Отель», их отделяли от нее три лимузина.
«Разве ты не знал? — подумал Джонатан. — Где еще ей бы остановиться, как не в „Плаца-Отеле“, принадлежащем Трампу?» Ирония судьбы. Доналд Трамп скорее всего никогда не слышал о Джонатане Весте, но играл немалую роль в жизни последнего. Именно ему он стремился подражать, с ним хотел бы вступить в состязание, ему он больше всех завидовал и именно с ним хотел бы столкнуться, чтобы отбить какое-нибудь выгодное дело.
Но эти тайные мысли не имели ничего общего с тем, что происходило сейчас. Поэтому, когда его вынужденный сообщник Ренни взволнованно спросил: «Что дальше?» — Джонатан, секунду поколебавшись, сказал: «Ничего… Сидим и ждем».
Он проследил, как багаж Андрианны, наконец, перенесли из машины в вестибюль, как сама она исчезла за дверями отеля. Ему ужасно хотелось выскочить из своего лимузина, подойти к ней прямо сейчас… Но что из того?
Он заставил себя посидеть еще пару минут, потому вышел из машины, бросив шоферу «жди», а сам, словно ищейка, идущая по следу, прошел в вестибюль и занял место, откуда он мог бы продолжать наблюдать за Андрианной, оставаясь невидимым ей. Если она все же заметит его — у него было готово объяснение. Он улыбнется и скажет: «Мы не должны больше встречаться так неожиданно…»
Он увидел, как портье проводил ее до лифта — и едва избежал искушения подойти и узнать, на каком этаже и в каком номере она остановилась. Но тогда он, несомненно, открыл бы свое присутствие.
Черт, как же себя вести в подобной ситуации? В детективных книгах и фильмах сыщики обычно подходят к клеркам, суют им в руку — в зависимости от класса гостиницы — от десяти до двадцати долларов и задают любые вопросы. Конечно, «Плаца-Отель» был гостиницей высокого разряда, пожалуй, ему придется раскошелиться на сто, а то и на двести долларов. Но скорее всего в отеле, принадлежащем мистеру Трампу, подобная выходка не пройдет. Нужно действовать тоньше.
— Номер для Джонатана Веста должен был быть зарезервирован! — Он был искренне возмущен. — Мой секретарь забронировала мне номер в гостинице по телефону, она звонила из Лос-Анджелеса по крайней мере две недели назад, а моя секретарь — сама аккуратность и точность! Если и есть ошибка, то это ошибка по вине «Плаца-Отеля», но не по ее вине. Ни единого раза никогда ничего подобного не случалось. А я давний клиент вашего отеля!
На самом деле он ни разу не останавливался в «Плаца», но решил, что вряд ли кто-либо станет проверять его слова. Джентльмен, с которым он разговаривал, проверил по компьютеру, не отменил ли кто-нибудь свой заказ. В конце концов, выяснилось, что есть свободный номер. Как долго мистер Вест будет жить в гостинице?
Джонатан пожал плечами:
— Два… три дня. Может быть, дольше.
— Как желаете.
Портье взял ключ. Джонатан уже повернулся было, чтобы следовать за ним, и как бы невзначай заметил:
— Кстати. Мне кажется, я видел одну свою знакомую, она только что поднялась на лифте. Андрианна де Арте. Высокая, красивая женщина с темными волосами.
У клерка блеснули глаза.
— Да, я только что оформил номер одной молодой женщине, похожей на ваше описание. Но имя ее не де Арте, а Анна делла Роза. — Он проверил информацию по компьютеру. — Да, совершенно верно. Анна делла Роза.
— Делла Роза? Что за черт?
— Запоминающаяся внешность. Темные волосы, а глаза какого-то необычного цвета. Я не мог не заметить.
— Да нет же, это Андрианна. Я уверен, что это была она. Она актриса и, вероятно, путешествует инкогнито. Не хочет, чтобы пресса узнала о ее прибытии. — Джонатан рассмеялся. — Но я хотел бы удивить ее. Какой у нее номер комнаты?
Молодой человек сдержанно улыбнулся.
— Мы обычно не даем справок о своих постояльцах. Ради безопасности. Но если вы позвоните по внутреннему телефону и назовете имя своей знакомой, то вас соединят с ней немедленно. Если клиент захочет, то сам назовет номер своей комнаты. — Он вновь улыбнулся.
Подниматься в номер не было смысла, потому что его чемодан и папка с документами остались в машине. Джонатан зашел в цветочный магазинчик, находившийся здесь же, в гостинице, и заказал тринадцать белых роз для мисс Анны делла Роза. Он не стал писать записку, а решил проследить за портье, который отнесет цветы в комнату Андрианны.
— Заказ будет выполнен через час.
— Почему не немедленно? Она может выйти, а я хочу, чтобы цветы она получила как можно скорее.
— Хорошо, сэр. Цветы будут доставлены немедленно.
Ему подобрали тринадцать роз… Джонатан видел, как клерк поднял телефонную трубку и вызвал портье, потом нажал другую кнопку и узнал номер Анны делла Роза. Клерк слушал какие-то объяснения, потом передал их Джонатану:
— Кажется, возникла проблема. Они не могут найти записи о регистрации мисс делла Роза.
— Это смехотворно! Я собственными глазами видел, как она регистрировалась в гостинице каких-нибудь полчаса назад. И я видел, как она поднялась в лифте, к себе в комнату!
— Она только что въехала в гостиницу, — объяснил молодой человек невидимому собеседнику. — Ах, вот оно что! — Он положил трубку. — Произошла некоторая путаница. Мисс делла Роза зарегистрировалась под своим собственным именем, но проживает в номере, забронированном на имя мистера Гаэтано Форенци. Этот номер забронирован круглогодично.
Гаэтано Форенци! Джонатану было знакомо это имя. Форенци Моторс, Италия.
— Номер 924, — подтвердил информацию продавец и записал его. — Ну вот все и уладилось. Мисс делла Роза получит цветы через несколько минут.
— Просто великолепно, — воскликнул Джонатан. Он вышел из магазина со смешанным чувством. Теперь у него в руках была новая информация — Андрианна остановилась в номере Форенци под именем Анны делла Роза. Что делать дальше?
Когда Андрианна получила букет без визитки, то сразу подумала о Гаэтано. Да кто еще, кроме него и Пенни, мог знать о том, что она в «Плаца»? Кто еще, кроме Гая и вопреки всем суевериям, мог выбрать и прислать ей тринадцать роз? Конечно, другие люди тоже иногда отваживались бросить вызов судьбе, проходя под лестницами и не обращая внимания на черных кошек. Гай же просто смеялся в лицо судьбе и насмехался над всеми суевериями, делая лишь редкое исключение из правила.
Воспоминания нахлынули на нее, как весенний ливень: сплошной и теплый, с проблеском радуги в конце.
Ей еще не было шестнадцати лет, когда Гай и она познакомились. Он был года на два старше ее, неотразимо хорош собой и один из самых дрянных мальчишек в школе «Ле Рози». Может быть, поэтому ее сразу потянуло к Гаю, хотя она и на минуту не могла представить, что они станут друзьями. Гай Форенци, гадкий и притягательный одновременно, был легендой «Ле Рози».
Гай нарушал все возможные правила, но оставался невредимым. Он курил везде, где хотел — начиная от классной комнаты и заканчивая игровой площадкой. Он оставался ночи напролет там, где ему вздумается. Он уезжал на каникулы раньше всех, а возвращался позже всех. Не раз являлся на занятия подвыпившим. Его не раз заставали в постели с леди, правда, вовсе и не леди, но чья-то жена — то ли одного из преподавателей, то ли тренера по физкультуре. В конце концов она и ее униженный и оскорбленный муж вынуждены были покидать школу, Гаэтано же оставался цел и невредим и, как всегда, смеющийся.
Ходили слухи, что его как-то застали в весьма пикантной ситуации с девушкой из Южной Африки в дамской комнате. Однако слух этот не был ни подтвержден, ни опровергнут. Как бы там ни было, похождения Гаэтано, которые никому, кроме него, не сошли бы с рук, заставляли Андрианну обмирать от восхищения. В те времена, когда ей самой еще не было и шестнадцати, любой нарушитель правил, оставшийся безнаказанным, в ее глазах был настоящим героем.
Иногда из очередной истории Гаэтано вызволял его всепрощающий отец, пользуясь своим влиянием и пуская в ход свои деньги. Зачастую его проступки сходили ему с рук просто потому, что никто, даже директриса, не могли устоять перед этим латинским шармом, этой дразнящей улыбкой, этим мягким голосом, звук которого напоминал сладчайший поцелуй, перед карими бархатными глазами Гаэтано.