Секс в человеческой любви — страница 10 из 16

4. Формы человеческих отношений

Человеческая личность

Весьма плодотворный подход к пониманию человеческой личности состоит в том, что ее представляют состоящей из трех частей или, еще лучше, считают, что каждый индивид есть совокупность трех отдельных лиц, которые тянут его в разных направлениях, так что приходится удивляться, что из этого вообще что-то выходит. И если в том, что касается секса, они уж очень упорно мешают друг другу, то дело не выходит или выходит не так, как надо. Это можно представить себе очень просто, как показано на рисунке 1. Там изображены три человека, которых каждый носит в своей голове.

Сверху помещаются его родители, которые в действительности — два разных человека, но в нашей диаграмме они представлены в виде одного круга с пометой Родитель, или Род. Родитель — это некто в его голове, кто говорит ему, чтó он должен делать, как себя хорошо вести, какой он хороший и какой он плохой и насколько другие лучше или хуже его. Короче, Родитель — это голос в его голове, делающий, как это часто делают родители, редакторские комментарии ко всему, что он предпринимает. Вы можете различить, когда в вас говорит ваш Родитель, или Родительское состояние эго, по его обычным словам, например: «смешно», «бессмысленно», «ребячливо» и «скверно». Ваш Родитель может говорить таким образом с вами у вас в голове, а также вслух говорить это другим. Но у Родителя есть и другая сторона. Он может быть также любящим и сочувствующим, в точности как настоящий родитель, может говорить, например: «Ты мне дороже всего на свете», «Дай-ка я тебе помогу» или «Бедная девочка».

Человеческая личность. Рисунок 1

Средний круг, с пометой Взрослый, или Взр, представляет голос рассудка. Он работает как компьютер, получая информацию из внешнего мира и решая пут ем разумного учета вероятностей, каким образом следует действовать и когда это надо делать. Он никак не связан с так называемой «зрелостью», поскольку решения такого рода могут принимать и младенцы; не связан он и с искренностью, так как многие воры и жулики искусно решают, чтó им делать и когда это делать. Взрослый говорит вам, когда и с какой скоростью надо перейти улицу; при этом он работает как очень точный и очень сложный компьютер, оценивая скорости всех машин в обоих смежных кварталах, а затем выбирая ближайший возможный момент, когда можно начать переход улицы без риска быть убитым (или точнее, без необходимости уронить свое достоинство бегом). Взрослое состояние эго прилагает старания, чтобы по возможности сохранить ваше достоинство, если только вы, по милости судьбы, не клоун. Таковы все хорошие компьютеры: они выбирают самые изящные решения, пытаясь, если можно, избежать неуклюжих и громоздких. Вы можете различить, когда говорит ваш Взрослый, по его характерным выражениям, например: «Готово?», «Ну!», «Слишком много», «Слишком мало!» и «Здесь, а не там».

Нижний круг, с пометой Ребенок, или Реб, указывает, что в голове каждого мужчины сидит маленький мальчик, а в голове каждой женщины — маленькая девочка. Это Детская часть личности человека, тот ребенок, которым он когда-то был или она когда-то была. Но дети все различны, и Детское состояние эго в каждом человеке, следовательно, не такое, как в других. Это Ребенок, каким он был в определенный момент, период своей жизни, и когда Ребенок берет верх, человек ведет себя по-детски, подобно ребенку некоторого возраста: у одного это может быть четыре года и три месяца, у другого два года и шесть месяцев, и сомнительно, чтобы этот возраст был когда-нибудь старше шести лет. Мы не называем Детское состояние эго «ребячливым»; мы просто говорим, что оно детское, или подобное ребенку. Эго Детской части человеческой личности определяется особыми факторами, о которых вы можете прочесть, если захотите, в другой книге [1]. Важно понять, что Ребенок у вас не для того, чтобы шлепать его или читать ему нотации, потому что это в действительности лучшая часть личности, та часть, которая является — или может быть при правильном подходе — творческой, спонтанной, сообразительной и любящей, как бывают настоящие дети. К сожалению, дети могут быть также вздорными, капризными, неотзывчивыми и даже жестокими, так что с этой частью личности не всегда легко иметь дело. Поскольку Детское состояние эго, ваш Ребенок, навсегда останется с вами, лучше признать его и попытаться с ним поладить; если же вы будете пренебрегать им или грубо с ним обращаться, вообразив, что он от этого исчезнет, это не принесет вам ничего, кроме вреда.

Как вы, конечно, заметили, я называю три части личности — Родитель, Взрослый и Ребенок — состояниями эго; это и есть их научное название[110]. От этих состояний эго зависит, чтó случается с людьми и чтó они делают друг с другом. Лучший по сей день, самый отчетливый и научный способ анализировать общественные и сексуальные отношения людей состоит в выяснении, какие состояния эго в них участвуют. Кто хочет понять свои чувства и поведение в таких ситуациях, должен присмотреться к каждому из них отдельно. Некоторые люди пытаются стать «цельной личностью», отрицая, что личность состоит из разных частей. Но лучше узнать как можно больше о каждой из них, поскольку они навсегда останутся с нами, а затем заставить их как можно лучше работать вместе.

Диаграмма отношений

В английском языке, и точно так же в древнегреческом, есть сотни слов, описывающих различные виды любви и дружбы между людьми [2, 3]. Любопытно отметить, что слов, описывающих ненависть и вражду, гораздо меньше. Но мы заинтересованы не в том, чтобы найти как можно больше разных слов, а в том, чтобы выбрать немногие из них, относящиеся к самым обычным типам отношений между мужчиной и женщиной, в особенности тех, в которых участвуют различные множества содержаний эго. Одна из старейших классификаций личных отношений, стремящаяся свести их к простейшим элементам, — это юридическая. В течение столетий закон занимался этим отношением под четырьмя заголовками: Муж и Жена, Родители и Дети, Опекуны и Подопечные, Хозяин и Слуга (или Мастер и Подмастерье). Одна из трудностей такой классификации в том, что все эти отношения высшего с низшим — того, кто начальствует, с тем, кто борется за свои права, — а в интересующем нас случае ничего подобного нет.

Лучше начнем с диаграммы Отношений [4], показывающей, какими способами могут быть связаны между собой два человека, каждый из которых имеет три состояния эго. Это изображено на рисунке 2. Есть девять простых отношений, в которых участвуют одновременно одно состояние эго каждого лица, и, конечно, различные комбинации этих отношений. Например, есть 72 вида отношений, включающих перекрестные стрелки или векторы (в этих случаях ответ идет в ином направлении, чем стимул), 472 отношения, включающих три вектора, и т. д. Можно еще усложнить это, введя положительные векторы для положительных чувств и отрицательные — для отрицательных, а затем комбинируя эти векторы всевозможными способами. Как я полагаю, эта простая диаграмма иллюстрирует все насчитывающиеся сотнями слова, описывающие похмельные, отрицательные и смешанные отношения, какие только есть в английском и древнегреческом языке.

Диаграмма взаимодействий. Рисунок 2

Но мы не собираемся этим заниматься. Мы хотим выбрать двенадцать обычных, всем известных слов, описывающих в порядке возрастания серьезности и продолжительности эмоциональную связь между одним мужчиной и одной женщиной. Далее мы попытаемся выбрать для этого словá, имеющие повсюду на свете одни и те же или близкие по смыслу значения, независимые от местных обычаев или местных законов, или вообще от чего-либо постороннего, а относящиеся исключительно к тому, что происходит между двумя людьми. После этого мы посмотрим, можно ли их вместить в нашу диаграмму отношений. Как мы увидим, некоторые из них легко вмещаются в нее, другие вызывают осложнения, но все же я считаю, что это единственный способ выяснить, каким образом секс входит в человеческую жизнь во всех частях света.

Знакомые

Знакомства полны возможностей. Из знакомых выбираются люди, с которыми вас связывают серьезные отношения, длительные и незабываемые. Каждый знакомый — это возможный друг или враг, и вы должны быть внимательны, выбирая тех и других. Чем больше у вас знакомых, тем больше ваш выбор, и я рекомендовал бы вам говорить «Хелло!» всем людям вообще. Знакомство — это статистическое отношение, которое может оставаться из года в год неизменным. Чтобы пойти дальше, кто-то должен сделать первый шаг, а другое лицо — принять предложенную инициативу.

Знакомые — это люди, совместно выполняющие общественные ритуалы. Такие ритуалы имеют и собственную ценность. Они представляют собой вид совместного поглаживания и производят такое же действие, как похлопывание младенца. Когда кто-нибудь говорит вам: «Хелло!», или «Добрый день!», или «Что нового?», или «Ну и жара сегодня!», он тонизирует этим ваши мускулы, прочищает ваш мозг, утешает ваше сердце и облегчает ваше пищеварение. Вы ему должны быть за это благодарны, и он ожидает от вас того же в ответ. Если у вас мрачное настроение и вы отказываетесь принять предлагаемые вам благодеяния, то от этого пострадаете и вы, и он. Вы станете еще мрачнее, а у него сожмется желудок, и мозг его покроется пленкой, которая останется там, пока он не встретит кого-нибудь более вежливого и чувствительного к его присутствию.

Знакомые говорят друг другу разные вещи для препровождения времени, всячески избегая какого-либо вторжения в личные дела друг друга, но все эти вещи не исходят ни от Родителя, ни от Взрослого, ни от Ребенка. Они происходят от маски или щита, которым человек отделяет себя от окружающих; некоторые психиатры называют это персоной[111]. Персона — это способ себя представлять, и лучше всего она описывается прилагательными: грубый, общительный, приятный, ловкий, очаровательный, высокомерный или вежливый. С каждым из этих слов связан свой способ говорить «Хелло!» и проводить свое время. Персона образуется в период с шести до двенадцати лет, когда дети самостоятельно выходят в окружающий мир, сталкиваются там с чужими людьми, которых ни они сами, ни их родители не выбирают. Каждый ребенок вскоре ощущает, что в этом не им созданном мире ему нужен какой-то способ избегать нежелательных связей и завязывать желательные, и он выбирает свой собственный способ представляться этому миру. Обычно он пытается быть милым и вежливым, казаться почтительным и послушным. Эту раннюю персону он может сохранить на всю жизнь или же впоследствии, набравшись опыта, может сменить ее на другую. Таким образом, персона — это в действительности Детское состояние эго, подвергшееся Родительской тренировке и видоизмененное Взрослой осторожностью по отношению к окружающим. Главное требование, предъявляемое к персоне, состоит в том, чтобы она работала. Если она не работает, то человек испытывает постоянное беспокойство среди людей, опасаясь, что его персона сломается, или же избегает людей и живет одиноко.

Итак, персона — в действительности особое состояние эго, состояние десятилетнего ребенка, пытающегося устроиться среди чужих; ее можно вместить в структурную диаграмму как специальный аспект Детского состояния эго. Это хороший пример приспособления к ситуации и желаемого, предсказуемого поведения; такое состояние эго называется Приспособленным Ребенком.

Сотрудники

Отношение между сотрудниками почти столь же невинно и отдаленно, как между знакомыми. Знакомые держат друг друга на расстоянии, соблюдая выученные формы приветствия и разговора, снова и снова повторяя в тех же самых ситуациях одно и то же и тщательно выбирая самые безобидные или самые уважительные клише. Сотрудники достигают той же цели, говоря друг с другом не прямо, а под определенным углом. А поскольку они говорят о некотором предмете, то их слова направляются к этому предмету и отражаются от него к слушателю. Профессиональная работа называется в анализе взаимодействий деятельностью, а то, с чем работают, называется предметом деятельности. Если предмет находится прямо перед обоими сотрудниками, то часто они смотрят во время разговора не друг на друга, а на этот предмет[112].

Помощник (смотря на фраммис): Конечно, фраммис декорускирован.

Механик (смотря на фраммис): Увы, это всегда случается с Мерсилляками массовой продукции. Это попросту расхваленные Фольколеты.

Помощник (не спуская глаз с фраммиса): Ну да, и этого никогда не увидишь в Масеррати.

Таким образом механик и его помощник могут работать вместе весь день целыми месяцами, ни разу не взглянув друг на друга.

Так же ведут себя чиновники[113]. Главным чиновникам хорошо известно, что если подчиненный посмотрит главному в глаза (или наоборот), то случилось нечто особенное. Обычно же, разговаривая друг с другом, чиновники смотрят не друг на друга, а на бумаги. Так же бизнесмены или специалисты обращаются с новыми потребителями или клиентами, как с сотрудниками.

Итак, сотрудники — это люди, говорящие друг с другом через предмет и о предмете. Это отношение Взрослый — Взрослый, изображенное на рисунке 3. Если босс нарушит свой контракт Взрослый — Взрослый, переходя в состояние Родителя, то рабочий имеет право назвать его одним из применяемых в таких случаях прилагательных: заботливым, причудливым или строгим, если тот ведет себя при этом прилично, а в противном случае — подлым, нервным или невыносимым. Если рабочий переходит в Родительское состояние, то босс точно так же может выбрать для него одно из подходящих прилагательных: понятливый, исполнительный, наглый и т. д. Если же кто-нибудь из сотрудников переходит в состояние Ребенка, то второй (или вторая) также имеет в своем распоряжении ряд выражений: если провинился мужчина, то можно сказать, что он ведет себя смешно или недостойно, не умеет вести себя как джентльмен или заигрывает; если провинилась женщина, то она опять-таки ведет себя смешно или недостойно, не умеет вести себя как леди или флиртует; и в обоих случаях можно сказать, что этот человек — просто прелесть.

Таким образом, в тот момент, когда сотрудники посмотрят прямо друг другу в глаза или заговорят прямо друг с другом, а не через предмет своей работы, они становятся уже не просто сотрудниками, а еще чем-то другим.

Члены комитета

Как видно из рисунка 2, есть три «горизонтальных» отношения, Родитель — Родитель, Взрослый — Взрослый и Ребенок — Ребенок. Хотя сотрудники говорят друг с другом «под углом», поскольку они обсуждают «внешнюю действительность», это в точности подходит под определение взаимодействий Взрослый — Взрослый, так что векторы на диаграмме сотрудников (рисунок 3) направлены горизонтально. Странно, что в английском языке нет простого слова, описывающего отношение Родитель — Родитель, хотя оно весьма обычно во всех частях света. В нашей стране голоса говорящих друг с другом Родительских состояний можно чаще всего услышать в каком-нибудь «комитете», поэтому, за неимением лучшего термина, мы назовем людей, находящихся в таком отношении друг к другу, «членами комитета».

Сотрудники. Рисунок 3

Комитет, который я имею в виду, вовсе не такого рода, чтобы что-нибудь сделать, он собирается и обсуждает, как надо бороться с чем-нибудь Ужасным, что или совсем не существует, либо почти не известно окружающим и обсуждающим, либо должно существовать для благосостояния общества. Дискуссии в таком комитете, под видом обмена информацией, в действительности представляют собой обмен негодованием, основанным не на фактах, а на Родительских предрассудках. Здесь мы имеем дело с контрактом Родитель — Родитель, как это изображено на рисунке 4. Опять-таки, как и в случае сотрудников, нарушитель контракта навлекает на себя всякие клички. Например, всякий, кто на заседании «Общества Против Чего-нибудь» Родительского типа позволит себе высказать трезвую Взрослую точку зрения на обсуждаемый предмет, несомненно будет назван разными неприятными именами.

Члены родительского комитета. Рисунок 4

Озорной Ребенок вызывает у членов Родительского комитета еще большее нервное раздражение, чем деловитый Взрослый. Например, прогибиционисты[114] разного толка приходят в беспокойство, если кто-нибудь пытается доказать, что запрещаемая ими вещь в конечном счете не так уж плоха, и могут чинить препятствия исследователям этого рода. Но если кто-нибудь пытается доказать то же самое в озорной детской манере, они могут предпринять гораздо более строгие действия, чтобы это прекратить (например, посадить его в тюрьму). Эту закономерность хорошо понимает комедиант, умеющий изображать назойливого Родителя: шутка выводит его из себя еще больше, чем факт.

Наряду с формально существующими комитетами, члены которых (некоторые или все) проводят свое время, выражая Родительское состояние возмущения по поводу какого-нибудь в действительности не существующего предмета, есть еще множество неформальных комитетов, где происходит в точности то же. Они состоят из людей, собирающихся в обществе и говорящих Родительским предубежденным тоном о чем-нибудь «ужасном», не рассматривая при этом другую сторону дела. Один из интереснейших примеров — это пожилые домовладелицы, собирающиеся каждое утро за кофе, пивом или коктейлем и образующие настоящий неформальный комитет по борьбе с преступностью несовершеннолетних, ростом налогов, запретом дискриминации и зловредностью жильцов, борющийся в то же время за лучшее понимание между хозяйками всех домов и за повышение квартирной платы. Подобные же неформальные комитеты негодования популярны среди молодых супружеских пар.

В действительности члены комитетов или сами комитеты делятся на три типа. Чтобы показать, как действуют отношения этого рода, мы рассмотрели выше комитеты типа Родитель — Родитель. Комитеты типа Взрослый — Взрослый обсуждают или «сообщают» нечто фактическое по поводу своих Ужасных вещей, если они неэффективны, или делают что-либо по этому поводу, если они эффективны. Существуют также комитеты типа Ребенок — Ребенок, формальные и неформальные, обычно именуемые комитетами жалоб. В этих случаях обращаются друг к другу Детские состояния членов комитета, как это показано на рисунке 5, а Ужасное относится к какому-нибудь виду родительского угнетения. Во взрослых комитетах жалоб говорят прямо и действуют честно. Детские же комитеты жалоб играют в игры, иногда докучливые, поскольку их подлинная цель — фрустрировать власть, на которую они жалуются, а вовсе не исправить причиняемое этой властью зло.

Указанные выше союзы не всегда связывают мужчину с женщиной, но мы включим их, чтобы показать, каким образом можно анализировать отношения по состояниям эго.

Комитет жалоб. Рисунок 5

Как мы уже знаем, есть неписаное правило, которому подчиняются все отношения. Именно, отношения устанавливаются не между людьми, а между состояниями эго. При этом обе стороны так или иначе понимают, каким состояниям эго дозволяется выражаться в этой ситуации. Такое взаимопонимание имеет силу контракта. Тот, кто нарушит контракт, позволив выразиться незаконному состоянию эго, подвергается за это законному поношению, а в тяжких случаях может быть отстранен от участия в отношении.

Чтобы выяснить, о чем идет речь, определим отношение как повторяющийся ряд взаимодействий между двумя и большим числом людей, или точнее, между их различными состояниями эго, которые можно изобразить чертежом на доске. Если человек, произносящий слово «отношение», неспособен нарисовать убедительную диаграмму, не стоит обсуждать с ним дальше этот вопрос, поскольку невозможно понять, что именно он имеет в виду[115].

Уважение

Следующий вид отношений, который мы рассмотрим, называется уважением. Это еще одно отношение Взрослый — Взрослый; оно основано на прямом разговоре и на выполнении семейных, профессиональных и общественных контрактов без оправданий, уловок и задних мыслей. Прямой разговор происходит от надежности, а выполнение контрактов — от добросовестности. Надежность и добросовестность вызывают доверие, а доверие — это и есть то, что вызывает уважение. Доверие — это нечто, начинающееся в очень раннем возрасте, если оно начинается вообще.

Как уже было сказано, Ребенок — во многих отношениях лучшая часть личности. Это восторженная, творческая и спонтанная часть личности, это она делает женщин очаровательными, мужчин — остроумными и интересными. Именно эта часть личности получает удовольствие от природы и общения с людьми. Но, к сожалению, чтобы она могла выжить в этом мире, ребенок должен быть подвергнут влиянию Родителя и Взрослого, т. е. должен быть обуздан и испорчен. Например, он должен отучиться с восторгом размазывать пищу по столу и творчески мочиться в присутствии людей. Он должен также научиться переходить улицу не спонтанно, а оглядываясь по сторонам. И если таких ограничений слишком много, они могут вызвать замешательство, отчего Ребенок вообще теряет способность радоваться.

Одно из самых ценных свойств Ребенка — это его проницательность. Дело Взрослого — выучить факты в окружающем мире, особенно в физическом мире: как управлять машиной, почему надо оплачивать счета и когда следует вызвать врача; вся эта информация может быть необходима для выживания в мире Взрослых. Но выживание младенца зависит от людей, поэтому его интересуют, главным образом, люди: кому он может доверять, кого нужно опасаться, кто будет с ним обращаться хорошо и кто может его обидеть и о нем забыть. Дети понимают людей гораздо лучше, чем взрослые, не исключая хорошо обученных взрослых, изучающих человеческое поведение. Такие профессионалы всего лишь заново учатся тому, что уже когда-то знали, но даже при самом усердном учении они никогда не станут такими психиатрами и психологами, как вначале, когда они были маленькими детьми.

Причина этого состоит в том, что родители обычно воспитывают детей, подавляя их интуицию и не разрешая им смотреть прямо, чтобы узнать, на что они способны, поскольку это считается грубым. Требуют, чтобы дети представляли себе людей с помощью Взрослого, а не чувствовали их своим Ребенком. И обычно дети, в том числе те, из кого выйдут в будущем психологи и психиатры, следуют этим указаниям, а затем проводят восемь или десять лет в колледже, иногда еще пять лет в терапевтических группах или психоаналитических институтах, и все это для того, чтобы вернуть себе 50 % той способности судить о людях, какая была у них в четыре года.

Но Ребенок остается с нами, и хотя ему не позволяют говорить слишком громко или слишком ясно, это он лучше всего решает, кому можно доверять, а кому — нет. Доверие происходит от Ребенка, а уважение — от Взрослого — с разрешения Ребенка. Уважение означает, что Ребенок присмотрелся к кому-нибудь и решил, что тот заслуживает доверия. И тогда Ребенок говорит Взрослому: «Действуй. Можешь доверять ему. Я же буду следить за ходом дела и время от времени рассматривать ситуацию». Тогда Взрослый переводит это в установку уважения и действует в соответствии с этим. Иногда, впрочем, вмешивается Родитель. Ребенок и Взрослый уже приготовились начинать, но в это время Родитель вносит свое предубежденное возражение: «Как можно доверять мужчине с длинными волосами?» или «Как можно доверять толстой женщине?» Конечно, для Ребенка длинные волосы или лишний вес не имеют никакого отношения к доверию, и он предпочел бы мужчину с длинными волосами, который его любит, мужчине с короткими, который его не любит, и точно так же любящую толстую женщину нелюбящей худой. Интуиции Ребенка больше всего мешают именно Родительские предрассудки.

Ситуация доверия впервые возникает между младенцем и его матерью, когда ее надежность и добросовестность испытываются во время кормления грудью. От этого зависит его выживание, и его установка по отношению к жизни и к людям зависит от того, как это происходит.

Если его кормят по требованию, он подает сигнал голодным криком. Если она приходит, когда он зовет, — она надежна. Если она вскоре после этого дает ему молоко, — она добросовестна. Но если она не торопится приходить или подводит его в отношении еды, он никогда не научится доверять ей. Это не то же, что недоверие, потому что недоверие — это нарушенное доверие. Здесь просто отсутствие доверия, оно никогда не образуется, и его нет.

Иначе обстоит дело, когда младенца кормят по расписанию, скажем, каждые четыре часа. По-видимому, большинство младенцев снабжено головными часами, может быть, теми же часами, что помогают взрослым, когда они решают проснуться в 7.15 и просыпаются точно в 7.15. Младенец устанавливает свои часы на четыре часа и ожидает, что, как только будильник сработает, мать будет здесь и вскоре после этого его накормят. Если она делает то и другое — он ей доверяет, в противном случае — нет.

В обоих случаях, когда он подрастает, он готов согласиться на все более продолжительные отсрочки, а еще позже — даже принять извинения, если только они не повторяются слишком часто. Но если всего этого слишком много, то он либо никогда не узнает, что такое доверие, либо научится недоверию. Главное, он не просто ожидает от нее, что она надежна и придет вовремя, но что она будет также добросовестна и вскоре после прихода даст ему еду. Весьма возможно, что его способность внушить доверие будет имитировать ту же способность матери: он может быть надежным и добросовестным, либо обладать только одним из этих качеств, или ни одним.

Доверие — это основа уважения. Для младенца это значит, что его мать будет здесь (надежность) и сделает то, что должна сделать (добросовестность). Позже он будет ожидать от людей предупреждения, если они могут опоздать (надежность), и выполнения их обязательств, когда они приходят (добросовестность). Он может извинить ненадежность, если проявлена добросовестность, или извинить недобросовестность, если проявлена надежность; но вряд ли он будет уважать кого-нибудь, кто не отличается ни тем, ни другим.

Все это можно пояснить на простом примере. Надежный муж — это тот, кто непременно расскажет жене о любом своем приключении, как бы оно ни было плохо. Добросовестный муж — тот, кто заботится, чтобы у него были только хорошие приключения, даже если он не рассказывает о них жене. Добросовестный и уважаемый муж — это такой муж, у которого не бывает приключений, если он обещал это при венчании, потому что он обещал это всерьез.

Взаимодействия между двумя людьми, выражающие уважение, также относятся к типу Взрослый — Взрослый, как это было раньше показано на рис. 3, но теперь они имеют другой характер. Они уже не осуществляются через предмет, как в случае сотрудников, а прямо ставят людей друг перед другом, например, мужчину и женщину, с полным доверием к надежности и добросовестности каждого из них, если только однажды не обнаружится, что кто-нибудь из них этого доверия не достоин.

Восхищение

Все отношения, о которых говорилось до сих пор, являются «горизонтальными»: Родитель — Родитель, Взрослый — Взрослый, или Ребенок — Ребенок (рисунки 2–3). Теперь мы переходим к отношению, идущему «вверх и вниз», Ребенок — Родитель (рисунок 6, движение вверх). Слово «восхищение» применятся в разных значениях, но подлинный смысл его — «удивление». По способу возникновения восхищение противоположно уважению. В случае уважения оценку человека производит Ребенок, который присматривается к нему и говорит Взрослому, что можно действовать. В случае восхищения присматривается к человеку Взрослый, который говорит Ребенку, что можно действовать. Взрослый говорит: «Посмотри-ка, он и в самом деле умеет…», к чему бы это ни относилось — умеет плавать, танцевать, декламировать стихи или делать еще что-нибудь, чем вы больше всего готовы восхищаться и о чем умеете судить, — и Ребенок это принимает.

Секс может войти в это отношение, когда, например, школьница влюбляется в мальчика или в учительницу. Начинается с того, что девочка Взрослым образом восхищается, когда учительница что-нибудь делает, или каким-нибудь ее качеством, а затем берет верх Ребенок, тогда она может привязаться к учительнице, всюду ходить за ней, а может быть, и представлять себе по поводу нее сексуальные картины. Если учительница остается в своей позиции, она скорее всего будет отвечать на привязанность девочки как добрая мать; но если она нарушит свой «контракт», то вместо назидательных отношений между Родителем и Ребенком отсюда может выйти заигрывание двух смущенных Детей.

Восхищение и привязанность. Включение. Рисунок 6

Я думаю, точно так же, как доверие возникает из отношения младенца к его матери, восхищение связано с его отцом, поскольку отец — чудесная личность семьи. Мать заслуживает доверия, потому что она бывает здесь, когда нужна. Отец же может появляться и через неправильные промежутки времени, но внушительность его голоса и присутствия, его сила и могущество вызывают восхищение младенца. И в самом деле, подлинное восхищение чаще всего относится к мужчинам, хотя оно может быть перенесено и на женщин, если они сами отличаются каким-нибудь удивительным делом. Это и происходит позже, когда дети начинают восхищаться достижениями матери, например, приготовлением еды и рисованием, а также начинают уважать ее как личность. И обратно, они учатся не только восхищаться отцом, но и доверять ему.

Люди по-разному принимают восхищение. Некоторые плохо выносят его, избегают или отклоняют его, когда оно проявляется, иногда с раздражением. Другие эксплуатируют его, как учитель, заводящий интригу с влюбленной школьницей[116], или гангстер, берущий под опеку восхищенного простака и эксплуатирующий его, сколько можно. Лучшие люди принимают восхищение милостиво и превращают его в полезное переживание для себя и других.

Привязанность

Привязанность — другое «наклонное» отношение, на этот раз типа Родитель — Ребенок (рисунок 6, движение сверху вниз). В случае восхищения Взрослый одного человека возбуждает Ребенка другого[117]. В случае привязанности Ребенок одного человека возбуждает Родителя другого. Тот, кто ощущает привязанность, выражает ее почти так же, как мать или отец выражают свою привязанность к неотразимому ребенку, а предмет привязанности отвечает на это простым Детским способом. Это — не роли. Это подлинные чувства, возникающие из определенных состояний эго, а состояния эго вовсе не то же, что роли. Состояния эго — это психологические реальности; более того, это даже единственные психологические реальности, хотя их и нетрудно подделать. Это системы чувств, сохраняющиеся в течение всей жизни, совершенно независимо от ролей, хотя роли могут быть привиты к ним и их портят.

В отношении привязанности также могут происходить время от времени взаимодействия типа Взрослый — Взрослый, но сама привязанность происходит от Родительского состояния эго и вызывает ответ Детского состояния эго. Во многих семьях родители полагают, что при выражении привязанности надо иметь серьезный вид, и многие дети, следуя таким указаниям, также твердо убеждены, что это необходимо. Такая привязанность с серьезным выражением лица называется заботой. Однако нет причины, почему нельзя выражать свою привязанность и в хорошем настроении, а забота часто кажется скорее докучливой, чем полезной. В этом ответ на один из загадочных вопросов жизни — или смерти. Почему получается так, что пациенты с неизлечимым раком знают, что у них рак, как бы искренне не старались заботящиеся о них люди обмануть их? Они могут, конечно, делать вид, что этого не знают, отчасти из сочувствия к окружающим, поскольку больные раком, как и другие пациенты, обычно хорошо держатся и соблюдают сценарий. Но обычно они знают.

Каким же образом пациент узнает это и какая часть его это знает? Я думаю, что он знает это потому, что если даже окружающим и удается делать вид и вести себя сколь угодно естественно, они всегда допускают одно исключение: либо они не смеются, когда полагается, либо, если уж рассмеются, то обрывают смех слишком быстро. Их смущает столь мрачный предмет, каким является рак, и их неспособность смеяться или их неестественный смех выдают больному его диагноз, даже если подлинная забота заставляет их его скрывать. Действительная озабоченность проглядывает через все их заботы не казаться озабоченными и портит изображаемую картину. Требуется немалая сила воли, чтобы перестать казаться озабоченным перед раковым больным, но это возможно, и как показывают эксперименты, проведенные в раковых палатах, это окупается.

Вот каким образом ускользает секрет. Предположим, что у миссис С. произведена операция желудка для того, чтобы выяснить причину ее болей, и что хирург обнаружил быстро прогрессирующий рак, от которого она должна в несколько месяцев умереть. Чтобы не вводить ее в отчаяние, все решили делать вид, будто у нее что-то менее серьезное, но ее продолжают держать в больнице. Она очень обеспокоена и хочет знать, вынесен ли ей смертный приговор или нет. И это ее пугает, и хотя она спрашивает, но не очень настаивает на прямом ответе. Может быть, она не готова встретиться с проблемами, которые могли бы отсюда возникнуть. Но она и в самом деле хотела бы знать ответ, если ей суждено выжить.

Хотя ее Взрослый избегает открытого ответа, ее тайно действующий Ребенок всячески старается найти ответ, с пристальным вниманием наблюдая поведение людей, чтобы уловить какое-нибудь указание. Как только она замечает, что люди смеются по-иному, она принимается это проверять. Люди, прежде имевшие обыкновение сопровождать свои шутки громким хохотом, могут по-прежнему шутить, чтобы не было заметной перемены, но не позволяют себе смеяться слишком громко. Радушный тон врача может измениться по сравнению с поведением до операции или его обращением с другими пациентами. Озабоченные священники могут позабыть даже свои «официально дозволенные» шутки о попе и раввине, о святом Петре и т. д. В итоге миссис С. ежедневно набирает десяток примеров приглушенного и оборванного смеха; очень скоро она уже знает, что с нею творится нечто очень плохое, и знает чтó.

В таких случаях «проявление заботы» может удовлетворять озабоченное лицо, но не так уж хорошо действует из-за своей преувеличенности. В самом деле «проявление заботы» как способ обращения с раковыми больными в течение длительного времени изматывает как персонал, так и пациентов и не приносит пользы ни тем, ни другим. Если пациенты рассматриваются как умирающие, то раковая палата превращается в то самое мрачное учреждение, которое прежде называли «Домом для неизлечимых», с неписанным девизом на двери: «Чего вы можете требовать от человека, умирающего от рака?» Если же, напротив, они рассматриваются как очень живые, уважающие себя взрослые люди, то этот девиз превращается в другой: «Что мы можем сделать для вас сегодня?», и тогда сестры и врачи становятся столь же активными, как и пациенты [5]. Это крайний пример, объясняющий различие между «проявлением заботы» и чувством привязанности.

В более мягких ситуациях люди, чувствующие привязанность, могут смеяться над своими огорчениями, но если они оказываются предметом чьей-то заботы, они считают себя обязанными выглядеть серьезно, чтобы не огорчить своих попечителей. Шутка часто действует лучше, чем серьезность.

Включение

До сих пор, прослеживая человеческие отношения, мы побывали в самых разных помещениях: в мастерской, в зале заседаний, в детской, в школьном классе и в больничной палате. Теперь мы перенесем наше исследование в спальню. Включение — это в точности то, что выражает это слово: нужное лицо нажимает выключатель, и освещается все тело, от глаз до мозга, от груди до желудка и ниже. Здесь нет классовых и Родительских предрассудков, прерывающих, перерезывающих провода, и никакая рациональная Взрослая осторожность не держит рубильник. Включение производит только Ребенок, а затем это происходит или нет. Все это очень похоже на то, как происходит импритинг у птиц [6]. Это чувственная, а не личностная реакция, и притом, главным образом, зрительная. Другие чувства могут также вносить свой вклад, и это может быть также приукрашено мечтами и обострено предыдущими фрустрациями, но вспышка почти всегда происходит от зрения.

При импритинге молодая птица включается зрительным образом определенной формы и цвета, на который она реагирует, как если бы это была ее мать, даже если это в действительности всего лишь кусок картона. В этом ей не принадлежит ни решение, ни свободный выбор; она попросту заводится неким стимулом и реагирует на него автоматически. Стимулом может быть всего лишь силуэт, но действует он, как полное тело. Точно так же, встретившись с включением, многим людям приходится расстаться с иллюзией, будто их чувства имеют смысл и согласны с их существом, поскольку это автоматическая реакция, которая может действовать против Родительских предпочтений и Взрослой логики, как это узнал на тяжком опыте герой «Рабства человеческого»[118]. Способность зажигать эту реакцию есть то самое, за чем охотятся вербовщики кинозвезд, а в прежние времена ее называли многими именами, начиная со слова «Это» до выражения «сексуальное влечение»; это и есть не что иное, как сексуальное влечение[119].

Специальным видом включения является фетишизм, при котором на мужчину воздействует определенная часть женского тела или что-нибудь из личных принадлежностей женщины: волосы или шарф, руки или перчатки, ноги или туфли. Иногда говорят, что эти части тела или женские предметы представляют собой «символические заменители любимой особы». Гораздо более вероятно, что они представляют импритинг из раннего детства, связанные с происшествиями, случившимися как раз в подходящее время в подходящих обстоятельствах, чтобы оставить постоянную зацепку. Фетишизм очень трудно поддается лечению отчасти или главным образом по той причине, что фетишисты редко желают лечиться. Многие из них получают такое же потрясение от вида, цвета, прикосновения или запаха своего фетиша, как наркоман от своего героина или мефедрина. Их не очень привлекает перспектива променять эти переживания на нормальную страсть, если только их фетиш не становится столь недоступным, что они испытывают серьезное беспокойство.

Фетиш — это не просто символ, точно так же, как не является символом ружье для ружейного маньяка[120]. Ружье — это не символ пениса, оно используется вместо него или в дополнение к нему, поскольку оно более убийственно, чем предмет из плоти, а убийственность — это именно то, чего такой человек желает, жаждет[121]. Именно по этой причине он предпочтет пойти на охоту, чем остаться дома с женой. Даже игрушечный водяной пистолет — нечто большее, чем фаллический символ. Он действует лучше фаллоса, если требуется попасть точно во что-нибудь струей воды. Эта мысль может быть заимствована у природы, и Ребенок может получать удовольствие от сходства, но здесь есть нечто намного важнее [7]. Одним из элементов является искусное изготовление. Взрослый оценивает качество предмета — ружья, водяного пистолета, старого шлепанца или туфли.

Многие умеренные фетишисты, если только их не сдерживает чувство вины, получают больше удовольствия, чем большинство «нормальных» людей (например, на приемах с коктейлями). При более сильном фетишизме человек может испытывать некоторую неловкость в своих любовных отношениях (если они есть), и его причуды могут отвлекать его от более серьезных возможностей. Фетишисты вовлекаются также в унизительные связи с теми, кто поставляет требуемое удовольствие, и страдают от таких связей. В действительности они порабощены своим импритингом, привлекающим их к фетишу, а не к личности, и уже зависит от случайности, с какими личностями они знакомятся или связываются. Отъявленный фетишист обычно бывает не очень хорошим мужем, если только не наткнется на в точности подходящую ему жену.

Поскольку все мужчины в некоторой степени имеют свои предпочтения, а у многих есть хотя бы в мягкой форме свои фетиши, для женщины самый легкий способ понравиться и привязать к себе мужчину состоит в том, чтобы скрытно обнаружить, каковы его фетиши, а затем тайно удовлетворять их или даже поставлять. Именно это без сомнения создает (и создавало в течение всей истории) удачливых фавориток. Многие войны были затеяны и многие царства возникли или погибли из-за кусочка ленты или шнурка, надетого в надлежащем привлекательном месте. Впрочем, этот вопрос можно решить честнее, и может быть даже успешнее, если прямо спросить мужчину, каковы его фетиши, а затем их удовлетворять. Но поскольку фетиши фиксируются в раннем возрасте, они отстают иногда на целое поколение от текущей моды, что может привести женщину в затруднение. Даже если женщина знает, что фетиш ее мужа включает купальный костюм образца 1940 года, понятно, что она может отказаться носить его через 30 лет.

Это приводит нас к очень мало изученному вопросу: о контрфетишистах, которых я предпочел бы назвать словом — «фетишера»[122]. Почти все фетишисты — мужчины. Но для каждого мужчины, привязанного к туфлям, найдется женщина, готовая удовлетворить его или даже вместе с ним наслаждаться этим, и для каждого мужчины, получающего свои переживания от волос, найдется женщина, получающая свое удовольствие, когда ей приводят волосы в беспорядок[123]. У Хэвлока Эллиса есть много случаев такого совпадения вкусов: мужчина, жаждущий, чтобы его сжимали пятками, рано или поздно встречает женщину, всю жизнь мечтавшую сжимать кого-то пятками. Такие женщины — фетишеры, и о них очень мало известно, поскольку они не часто бывают предметом профессионального изучения или исследования. Но имеется в точности столько женщин, специализирующихся на волосах, перчатках и туфлях, сколько мужчин, жадно ищущих предлагаемые им удовольствия. Это видно не только из конкретных случаев, отобранных Хэвлоком Эллисом и другими натуралистами секса, но обнаруживается также из объявлений, помещаемых фетишистами в Berkly Barb и других подпольных газетах этого рода, где они выясняют свои потребности[124].

Вернемся теперь к «нормальному» включению. Есть мужчины, которых включают груди, и мужчины, которых включают ноги — сами они называют себя вежливо «грудными» или «ножными» людьми — и обе эти категории считаются нормальными. Но, строго говоря (и не желая никого обидеть), подобное предпочтение — уже экспедиция к подножьям фетишизма. Подлинный фетишист не способен иметь эрекцию в отсутствие своего фетиша, как бы желательна ни была его партнерша во всех других отношениях. Так вот, если ножному или грудному мужчине не позволить трогать его излюбленные места, то и он может испытывать такие же трудности. С другой стороны, нормальное включение основано на росте, весе, манере держаться, походке, способе сидеть, чертах лица и текстуре кожи женщины; все это на популярном языке называется ее «личностью» и говорит об общих пропорциях ее тела, об ее способе двигаться, об ее лице и ее коже. Впрочем, и фетиши, и грудные и ножные предпочтения, и включения «личностью» — все равным образом происходит от импритинга, и в большинстве случаев все это запечатлевает мать.

Итак, включение является в действительности отношением Ребенок — Родитель, описываемым рисунком 6 (с движением вверх).

Включение есть столь глубокое биологическое явление, что оно, по-видимому, играло важную роль в эволюции путем естественного отбора. Самки птиц включаются, без сомнения, ярким оперением самцов в течение сезона спаривания, и чем ярче оперение петуха, тем больше самок он включает. Подобным же образом обстоит дело с цветом ягодиц у обезьян. Сначала включение происходит с помощью чувств, действующих на расстоянии — зрения, слуха и в некоторых случаях запаха. Самцов дикобраза сильно привлекает моча их самки в жаркую погоду. Самки бабочек испускают запах, способный включать самцов их вида на расстоянии в милю [8].

Неясно, действительно ли самец «ощущает» при этом какой-то запах или же просто это химический эффект, производящий включение без его ведома, что есть запах. Тот же вопрос существует в отношении людей. Существуют химические способы включения, которые люди сознают, и которые называются духами; впрочем, в некоторых случаях той же цели может служить пот. Но возможно также, что некоторые женщины (а также и мужчины) испускают химические вещества, действующие на нервную систему других людей таким образом, что никто не ощущает никакого запаха, и человек не знает, чем он включен.

Некоторые люди, поддерживающие это положение, полагают, что собаки способны ощущать человеческие запахи, недоступные обонянию людей, — например, запах страха. Человек может не осознавать, что он пахнет страхом, но другие люди могут каким-то образом воспринимать те химические вещества, которые собака ощущает как «запах», что бы ни означало для собаки это выражение.

То же может быть вполне применимо и к сексу. И в самом деле, нет никаких причин считать, что человек менее чувствителен, чем бабочка. А вполне возможно, что некоторые мужчины способны воспринимать присутствие сексуально возбуждающей женщины (и обратно) на расстоянии в милю на открытой местности, не умея этого объяснить. Затем имеется тот факт, что часто люди одной расы могут ощущать, по их словам, запах представителей другой: некоторые люди кавказской расы[125] утверждают, что ощущают запах негров, а некоторые китайцы утверждают, что ощущают запах людей кавказской расы. Все это указывает на то, что не ощущаемые обонянием запахи могут играть важную роль в сексуальном влечении [9]. Независимо от того, отсутствует ли ощущение запаха, потому что действующее лицо не пахнет, или же люди попросту не замечают его запахи, потому что долгое время находятся среди него, такой запах или химический сигнал может сильно действовать на нервную систему противоположного пола, а в некоторых случаях и того же.

Каждое ремесло имеет свои трюки, но ремесло включения имеет больше трюков, чем всякое другое, поскольку оно касается всех чувств и всего существа мужчины. Для начала годятся естественное телосложение, ноги, груди, волосы и ягодицы. У каждого мужчины свои предпочтения, и может случиться, что некоторые их этих элементов как раз ему подойдут, и этого окажется достаточно для зрительного включения. Обычно это зависит от того, как его мать представлялась ему, когда он был в определенном возрасте: либо в четыре года, когда он впервые начал интересоваться формами женского тела, приняв в это время решение, на девушке какого рода он собирается жениться; либо с двенадцати до четырнадцати лет, когда он впервые ощущал побуждения взрослой сексуальности. Обычно он сначала обращает внимание на какие-нибудь черты, некогда более выраженные в его семье, например, на руки, ноги или волосы, больше, чем на более общие пропорции.

Некоторые женщины следуют природе, вызывая зрительное включение, или усиливают действие своей внешности социально приемлемыми способами, но другие прибегают к трюкам. Одна сидит в провоцирующей позе; другая стоит, расставив ноги, иногда над встроенным в пол радиатором, так что ее юбка несколько колеблется. Некоторые охотно нагибаются, подбирая какие-нибудь предметы, или подчеркивают при ходьбе вращение ягодиц, или закидывают руки за голову. Считается, что хорошо воспитанные молодые люди таких вещей делать не должны; эти приемы являются тем самым нечестной формой соревнования и нередко вызывают у других женщин раздражение и презрение.

Вместе со зрительным включением могут быть заложены основы включения фетишизма, что в значительной мере зависит от одежды. Но в этом случае мужчины обычно зацепляются теми вещами, которые играли особую роль в его семье, и прежде всего у его матери. Именно: главное правило, касающееся фетишей, состоит в том, что фетиш мужчины совпадает с фетишем Ребенка его матери. Если она с ребяческим увлечением накопила себе целый чулан туфель, то у него может возникнуть ребяческое увлечение женскими туфлями. То же касается ее дочери. Он становится фетишистом, настроенным на туфли, а его сестра — фетишерой, хотя это и не всегда получается столь определенно. Но вообще, когда фетишист встречает свою фетишеру и говорит ей: «У моей матери был полный чулан туфель», то весьма вероятно, что он услышит в ответ: «У моей тоже». Этим он говорит: «Мать любила туфли, и я тоже; вот почему я привязан к твоим». Она же ему отвечает: «Отец любил туфли матери, вот почему я привязана к туфлям, и я рада, что тебе нравятся мои». Также становятся фетишами большие груди, ягодицы, длинные волосы, облегающие брюки, плотные юбки, нижние рубашки или спортивные ботинки. Сочетание импритинга и сексуальных секретов становится неодолимым.

Включение голосом имеет, видимо, то же происхождение, что и фетишизм. Один обертон может поймать мужчину на всю жизнь. То же распространяется и на другие звуки. Некоторые мужчины включаются женским кашлем или плачем, а в прежние времена были еще вздохи. Если у матери какого-нибудь мужчины была астма, то по странному совпадению она может быть также и у его жены. Этот вид полового отбора может, конечно, вызвать наследственные явления у их потомков, и, таким образом, некоторые болезни могут передаваться третьему поколению.

Включения запахом также восходят к раннему детству. Чаще всего это кухонные запахи, которые часто производила его мать. Затем идут духи и пот, а за ними и другие запахи, значение которых человеку трудно признать даже перед самим собой.

Все это — общественные виды включения: зрением, слухом, запахами и фетишами, что может произойти где угодно, при самых случайных встречах. В спальне они могут быть усилены могущественным воздействием манеры и зоны. Каждый мужчина в некоторой степени позиционист, т. е. предпочитает во время сношения некоторую манеру или позицию, и каждая женщина — позитура — готовая определенным образом себя предлагать. Как уже было сказано во введении, во многих руководствах перечисляются новые позиции для тех, кто устал от старых и слишком привязан к рутине, чтобы придумать новое. Точно так же, каждый мужчина — органист, предпочитающий некоторые óрганы или телесные зоны, вызывающие у него наибольшее возбуждение, и каждая женщина — органа, имеющая собственное представление о том, какие места у нее надо трогать или куда входить, чтобы доставить ей большее удовольствие. В некоторых штатах этой страны всякое сношение, за исключением вагинального[126], незаконно. Но многие религиозные авторитеты считают допустимым любой вид предварительного секса, если только эякуляция происходит во влагалище, так что даже панорганы, — женщины, наслаждающиеся всеми видами стимулирования органов, — могут сохранить свою репутацию.

Итак, идеальная сексуальная пара для мужчины — это женщина с надлежащим внешним видом, с надлежащим голосом, с надлежащими духами, которая надежным образом одевается и предпочитает иметь секс в определенной специальной позиции, особенно используя и делая доступными определенные части своего тела. Очень важна также подходящая инициатива и активность или послушание и пассивность. Включение столь могущественно и так глубоко заложено, что брак, основанный на полном включении, содержащем все указанные выше элементы, может выдержать всевозможные удары и напряжения. Но брак, основанный только на одном включении, может завершиться очень плохим выключением, как это обнаруживают мужчины, женившиеся на колл-герлс[127], когда перед ними возникают денежные проблемы. И все же очень важно выбрать себе пару из числа тех, кто вас включает.

То, о чем говорилось выше, можно назвать мгновенным, или первичным, включением. Но возможны также два вида постепенного включения, могущих сильно укрепить брак в том случае, если первичное включение слабо. Один из них — условное постепенное включение. Например, мужчина, любящий хорошую еду и хорошее обслуживание, может включаться каждый раз, когда идет на кухню и видит там свою жену за плитой, готовящую для него обед. Чем больше раз он этим включается, тем более вероятно, что он перенесет это включение в постель. Есть и много других ситуаций, прямо не относящихся к сексу, в которых мужчина и женщина могут включать друг друга, и чем чаще это случается, тем вероятнее они обнаружат друг в друге скрытые сексуальные стимулы. Здесь мы встречаемся с чем-то похожим на то, что психологи называют кондиционированием; это явление, родственное условным рефлексам, связанным с питанием [11].

Бывает вторичное постепенное включение. Оно происходит с парами, не вызывающими друг у друга сексуального возбуждения с первого взгляда, звука или прикосновения, но живущими вместе во взаимной привязанности. С течением времени, благодаря случаю, отваге, любопытству или психотерапии, они могут обнаружить друг в друге некоторые вещи, включающие их, — скрытые сексуальные стимулы, о которых уже была речь. Это могут быть какие-нибудь навязчивые желания, которые они раньше скрывали друг от друга и даже от самих себя и которые оказались подходящими им обоим. Но если такие желания подходят лишь одному из них, то его открытие может вызвать неприятности, так что храбрость и сдержанность находятся здесь в тонком равновесии. И все же вторичные включения со временем часто происходят и развиваются конструктивно. Их надо отличать от поддельных включений и одностороннего сластолюбия, поскольку в этих случаях дело кончается таким выключением, которое хуже, чем ничего.

Включение вносит в отношения между мужчиной и женщиной вспышки робости, противодействующие унынию совместной жизни с заботами о деньгах, о хозяйстве, с мелкими неприятностями на службе и выпивками среди знакомых. Некоторые люди ищут включения, принимая алкоголь или наркотики, но тогда включение делает уже не другое лицо, а алкоголь или наркотик. И со временем это может плохо кончиться. Конечно, большинство женщин хотело бы думать, что они могут включать своих мужей лучше, чем мартини, марихуана или доза ЛСД[128].

Если в браке нет включения, то всегда имеется риск, что его доставит кто-нибудь посторонний. В типичном случае жена исполняет свой долг и в некоторых отношениях обслуживает своего супруга, но не способна дать ему все, что он хочет. Он же, со своей стороны, и не решается просить обо всем, чего хочет, и даже не признается в этих желаниях перед самим собой. Жена изо всех сил старается и ожидает от него благодарность, а он искренне пытается быть благодарным. И может случиться, что он встретит другую женщину, которая сделает для него больше, чем он мог мечтать, причем вовсе не стараясь и не требуя от него благодарности; тогда как его жена, столько жертвовавшая своей гордостью, чтобы его удовлетворить, считает его неблагодарным негодяем. Может случиться и обратное, когда жена включается другим мужчиной. В обоих случаях брак причиняет тяжкие неприятности, превращаясь в конфликт между воспитанием и биологией.

Когда жене перевалило за сорок, ей очень трудно осознать, что молодая любовница дает ее мужу нечто такое, что она могла бы дать ему и сама, если бы умела избавиться от некоторых шаблонов своего воспитания. Женщины в этом положении обычно предпочитают получить развод, чем предать своих родителей, поддавшись своим собственным сексуальным желаниям и желаниям мужа; эти желания, подавляемые всю жизнь, кажутся им странными, грешными и опасными, или попросту сладострастными. Обратимся же теперь к психологии сластолюбцев.

Распутство

Распутство менее спонтанно, чем подлинное включение, и более сложно. Оно, в действительности, вынужденно. В самом деле, умный и наблюдательный распутник может услышать в своей голове голоса, говорящие о происхождении его страсти. Это голос испорченного Родителя, говорящего, что перед ним есть нечто возбуждающее, и приказывающего его Ребенку возбуждаться (см. рис. 17 В). Ребенок, конечно, следует этому приказу, потому что вначале это возбуждает. Но Родительский голос гонит его все дальше, за пределы обычной сексуальной выносливости, и все это кончается для него опустошением и досадой.

Все это открыто объясняется в книге маркиза де Сада «Философия в спальне» [12], где шайка испорченных мужчин всячески дразнит и возбуждает девушку; поскольку это ее первый опыт, ее рвение почти неисчерпаемо, но все же имеет предел. Затем выясняется, что причиной ее усердия является ее отец: не довольствуясь тем, что эти знатоки старательно развращают его дочь, он посылает к ним еще и жену свою, побуждая их развратить также и ее. Конечно, де Сад, несмотря на всю свою похвальбу, по существу трус, и он не выдерживает решающего испытания: инцеста с матерью он не допускает, а привлекает для ее соблазна и разложения постороннюю помощь. Это упущение не объясняется и в его философии, которой он заполняет время в ожидании следующей эрекции.

Итак, распутство — это отношение типа Ребенок — Ребенок, в котором обе стороны заинтересованы друг в друге лишь технически, поскольку в действительности они следуют указаниям Родителей, сидящих у них в голове: «Еще! Еще! Наслаждайся же, черт возьми! Ты получишь удовольствие!» Ребенок же сначала говорит: «Конечно», затем: «Кажется, да», потом: «Я не очень уверен», и в конце концов: «Это совсем не удовольствие». Далее, как всякий здоровый Ребенок, он бунтует, а бунт в этом случае — раскаяние. Вот почему раскаяние всегда возбуждает больше, чем добродетель. Добродетель есть послушание, а раскаяние — бунт против испорченного Родителя.

Приятели

Приятель, в буквальном смысле, — это человек, с которым вместе едят[129]. Товарищ — это человек, с кем делят комнату (от испанского cámara — комната)[130]. С приятелем едят, получают удовольствия, разговаривают и совершают прогулки. Здесь участвуют, по-видимому, все состояния эго обеих сторон. Приятели обмениваются Родительскими предрассудками, дают друг другу Взрослые советы и вместе получают Детские удовольствия (рисунок 7).

Приятельство предполагает два лица и может быть связано или не связано с сексом. Приятели не обязательно заботятся о благополучии друг друга, и отношение между ними может быть временным, как это бывает в случае летних каникул, плавания на корабле или войны. В том и другом смысле это отношение отличается от дружбы. Обычно у приятелей бывает некоторое уважение и привязанность друг к другу. Но, с другой стороны, они могут и презирать друг друга, но остаются вместе, потому что играют в одни и те же психологические игры.

Приятели. Рисунок 7

Друзья

Следующий шаг в отношениях — это дружба. Сущность дружбы состоит в том, что в обычных условиях в ней нет активного Родительского состояния. Это значит, что друзья не критикуют друг друга в манере Родитель — Ребенок, хотя и могут давать друг другу советы. Советы эти даются не указующим перстом, а в виде рациональных, фактических предложений типа Взрослый — Взрослый или Взрослый — Ребенок, как это изображено на рисунке 8. Например, друг не скажет (в Родительской манере): «Курить марихуану — ужасно, это делают только подонки. Говорю тебе это как друг». Настоящий друг скажет иначе: «Знаешь, тебе ведь могут дать до двадцати лет, потому что ты еще делаешь это открыто. А мне будет трудно обойтись без тебя так долго».

Друзья. Рисунок 8

Друзья «принимают» друг друга. Слово «принимать» люди употребляют, однако, без отчетливого определения, как и многие другие слова, например «общность». Если вы их спросите, что они имеют в виду, они вам скажут: «Вы сами знаете, что я имею в виду», и обидятся, что вы это станете отрицать. Обижаются они потому, что сами не знают, что имеют в виду, и хотели бы, чтобы вы это знали за них. И если вы говорите, что не знаете, вы оставляете их в беспомощном положении; потому они и сердятся. Единственный способ увериться в том, что вы понимаете некоторый абсурдный термин, — это построить диаграмму или рисунок того, чтó вы имеете в виду. Я думаю, что рисунок 8 и является диаграммой, объясняющей, что значит «принимать». Это значит, что критический Родитель вычеркнут и получил отставку[131].

Есть, впрочем, два случая, когда люди могут быть друзьями даже с активными Родительскими состояниями эго. Первый из них может быть при каком-нибудь бедствии, когда становится активным заботливый Родитель (но не критический Родитель); и если вы в самом деле испытали удар, то друг может проявить к вам симпатию и позаботиться о вас, не нанося этим ущерба дружбе. Но если заботливый Родитель все время остается поблизости, вмешиваясь и пытаясь помочь вам, даже если вы этого не хотите, то вряд ли из этого получится хорошая дружба. Это одна из причин, мешающих матерям быть друзьями своих детей. Если даже критический Родитель в них сдержан, они слишком много заботятся и вмешиваются, помогая, когда их об этом не просят.

Дружба может вынести активного и даже критического Родителя во втором случае, когда друзья критикуют не друг друга, а других. Мы уже привели классический пример «членов комитета», которые могут быть добрыми друзьями именно потому, что «в наше время все ужасно (кроме нас)». В действительности они просто повторяют то, чему их учили матери и отцы, и если их Родители согласны, то и они согласны между собой, даже если то, что они говорят, вовсе не имеет смысла или не выдерживает критики. Таким образом, чтобы иметь друга, вам нет надобности говорить что-нибудь разумное, если только вы верите в одну и ту же нелепость[132].

Друг — это по существу приятель в более прочной форме. Друзья могут быть вместе, когда едят, вместе жить, вместе говорить, вместе развлекаться и вместе совершать прогулки. Но кроме того, они остаются вместе всю жизнь и помогают друг другу в нужде.

Перефразируя Пруста, можно оказать, что друг — это человек, у которого с вами общие иллюзии; обнаруживая ваши чувства, вы не задеваете его, потому что он чувствует так же[133].

Близость

Чем ближе люди становятся друг к другу, тем более независимыми и замкнутыми становятся их отношения. Поэтому самые близкие отношения — это как раз те, о которых мы знаем меньше всего. Попытки определить близость продолжались 5000 лет и до настоящего времени не имели успеха. Но я надеюсь, что с помощью представления о состояниях эго мы сумеем теперь сказать об этом больше, чем кто-либо прежде.

Близость есть искреннее отношение Ребенок — Ребенок, без игр и без взаимной эксплуатации. Оно устанавливается Взрослыми состояниями эго обеих участвующих сторон, так что они очень хорошо понимают свои взаимные контракты и обязательства, иногда не сказав об этих вещах ни слова. По мере того как это понимание становится яснее, Взрослый постепенно уходит со сцены, и если не вмешивается Родитель, то Ребенок становится все более независимым и свободным. Подлинное отношение близости существует между Детскими состояниями эго. Но Взрослый все время остается на заднем плане в качестве наблюдателя, следя за тем, чтобы выполнялись принятые обязательства и ограничения. На Взрослом лежит также обязанность удерживать и Родителя, чтобы тот не вторгся и не испортил дело. В действительности способность к близости зависит от умения Взрослого и Ребенка держать Родителя в спокойном состоянии; еще лучше, если Родитель благосклонно разрешает эту близость или, лучше всего, поощряет ее. Родительское поощрение помогает Ребенку преодолеть страх перед близостью, освобождая его от всякого бремени и чувства вины.

Реальность этого диалога между тремя состояниями эго может быть проверена каждым чутким человеком, вступающим в близкие отношения с другими. Если он прислушается к голосам в своей голове, то услышит Ребенка, восклицающего, что он хочет пойти дальше и лучше узнать этого человека; услышит Взрослого, говорящего: «Я думаю, что ты нашел, кого надо»; услышит Родителя, либо ворчащего что-то под нос по поводу общественного положения и религии, либо бросающего какие-нибудь одобрительные замечания, например: «Ты и в самом деле заслуживаешь развлечения во время каникул, чтобы по возвращении мог как следует работать», на что Ребенок с готовностью кивает и обещает, что будет.

Освободившись от предостережений Взрослого и от критики Родителя, Ребенок становится вдохновенным и чутким. Он начинает видеть, слышать и чувствовать, как он в самом деле хочет, как он это делал вначале, прежде чем его испортили родители. В этом автономном состоянии он не должен больше давать вещам названия, как настаивает его Взрослый, и не обязан отчитываться в своем поведении, как требовал его Родитель. Он может теперь отвечать непосредственно и спонтанно на все, что видит, слышит и чувствует. И поскольку обе стороны доверяют друг другу, они могут раскрыть друг перед другом свои тайные слова восприятия, опыта и поведения, ничего не требуя взамен, кроме наслаждения бесстрашно раскрываться.

Чтобы вступить в такое отношение, Ребенок должен освободиться от своего внутреннего Родителя, по той же причине, почему он должен отделиться от своих подлинных родителей. Легко понять, что беззаботное сексуальное наслаждение и близость вряд ли возможны, если за спиной человека стоят его подлинные родители, и те же трудности возникают, когда внутренний Родитель, как призрак, появляется в спальне. Человек должен освободиться также от своего Взрослого, потому что Взрослый требует от него смысла. Один из первых способов, которыми родители портят детей, — это требование смысла. Например, они недолго позволяют ребенку что-нибудь слушать с чистой и непосредственной радостью. Рано или поздно, когда младенец услышит пение птицы, папа или мама скажут ему: «Птичка, птичка», и тогда ребенок должен будет повторить: «Птичка, птичка». А впоследствии ему придется усвоить различие между воробьем и сойкой. Эта взрослая реальность отвлекает Ребенка от слушания. Конечно, такое обучение необходимо и ценно, без него Ребенок не выживет и не в состоянии стать взрослым. Но плохо, что в большинстве случаев человек уже не может приостановить эту Взрослую обработку данных[134], так что после раннего детства большинство людей уже никогда по-настоящему не слышат пения птиц.

То же относится к зрению. Родители учат детей, что нельзя разглядывать людей, потому что это грубо; это допускается лишь с какой-нибудь специальной целью, например, в такой профессиональной деятельности, как парикмахерское дело, дерматология или психиатрия[135]. В результате большинство людей старше пяти лет никогда по-настоящему не видят другого человека. Но в отношении близости каждая сторона возвращается к своему первоначальному наивному Детскому состоянию эго, освобождается от этих Родительских запрещений и Взрослых требований и может чистейшим образом видеть, слышать и ощупывать все, что предлагает окружающий мир. Эта свобода Ребенка — главная часть близости, она превращает землю и небо, солнце, луну и звезды в волшебный золотой плод, которым обе стороны могут наслаждаться.

Есть и такая вещь, как односторонняя близость, в которой одна сторона готова к близости, а другая ей противится. Это напоминает типичную ситуацию у Бальзака, когда одна сторона готова к любви и любит, другая лишь разрешает себя любить. Такое положение могут эксплуатировать в своих целях беззастенчивые люди. Многие проститутки и куртизанки[136] знают, как освободить в мужчине открытого и готового к близости Ребенка, не снимая в то же время собственной защиты, и точно так же умеют эксплуатировать сутенеры и хищники женщин.

Много интересных вещей по поводу близости обнаруживает так называемый «эксперимент близости», в котором два человека усаживаются друг против друга, смотрят друг другу в глаза[137] и сохраняют такой зрительный контакт, прямо говоря друг с другом [13]. Прежде всего, этот опыт показывает, что любые два человека, любого пола, вначале незнакомые или простые знакомые, при надлежащих условиях могут достигнуть близости примерно в пятнадцать минут. Во-вторых, из этого опыта следует, что любые два человека, которые действительно смотрят друг на друга, действительно видят друг друга и прямо говорят друг с другом, всегда (насколько можно было наблюдать в таких опытах и подобных им встречах) в конечном счете нравятся друг другу [14]. Как отсюда можно заключить, люди не нравятся друг другу потому, что (1) в действительности не видят друг друга, или (2) не говорят прямо друг с другом. По-видимому, величайшим препятствием к близости является критический Родитель, а вслед за ним — извращенный Ребенок. Это уже само собой поучительно, но прежде, чем делать какие-либо твердые выводы, нужны дальнейшие исследования.

Чтобы отдать должное родителям, надо сказать, что многие из них успешно учат своих детей больше видеть и лучше слышать, открыто принимать близость и отличать ее от сексуальности.

Любовь

Любовь определяется многими способами, и я не буду перечислять эти определения. В греческом языке есть слова eros, philos и agape[138], означающие: желание, дружба и привязанность. Поскольку нашим предметом является секс, я буду говорить об эросе, желании и увлечении половой любви.

Половая любовь, поскольку она половая, полна сладострастия или, лучше сказать, вожделения; и поскольку она любовь, она причастна к тому, что отличает любовь от всех других отношений, — а отличие это в том, что благополучие и счастье другого лица ставится выше своего. Любовь есть самое полное и благородное отношение из всех существующих, и в нее входит все лучшее, что есть в других: уважение, восхищение, включение, дружба и близость, все вместе, и сверх того у нее есть, вдобавок, собственное очарование и благодать.

Такое отношение может существовать лишь в случае, если получили отставку Родитель, с его бдительными глазами и пристальным слухом, и Взрослый с его скучной осторожностью, — и как раз в этих условиях люди влюбляются. Как только это происходит, они перестают смотреть друг на друга с прозаическим предубеждением, и в их причудливом поведении едва заметен рассудок. Любовь — это отношение Ребенка к Ребенку, но Ребенок здесь еще более примитивен, чем в случае близости, поскольку при близости Ребенок видит вещи как они есть, во всей их первозданной красоте, а при любви Ребенок еще нечто прибавляет, окружая свой цветок золотым ореолом, не видимым никому другому. Это первичное ви́дение — я думаю, то самое, каким младенец видит свою мать: она для него не только прекраснее всего в мире, но затмевает своим сиянием все другие миры.

Это напоминает сияние, которое люди видят с помощью ЛСД. Разница в том, что во взаимной любви участвуют два человека, каждый из которых существует вне другого, а не просто у него в голове. Наркотики заменяют людей, но люди лучше наркотиков. Тот, кто принимает ЛСД — отравляется; а тот, кто любит — находится в чистейшем возможном состоянии: он избавился от яда Родительской порчи и Взрослого недоверия, и его Ребенок может свободно пуститься в Величайшее приключение, доступное человеческому роду, разве что после полета на Луну[139]. В интоксикации наркотиками человек находится во власти безличной, не человеческой силы, не слышащей его и безразличной к его благу. В детоксикации любви он находится во власти самой личной из всех реальностей: человеческого существа, чья величайшая радость — слышать не только его слова, но самый звук его голоса, и чей величайший интерес состоит как раз в его счастье. Любовь — сладостная ловушка, с которой никто не расстается без слез.

Некоторые думают, что неразделенная любовь лучше, чем никакая, но, как половина хлебной булки, она скорее сохнет и плесневеет.

Классификация отношений

Некоторые отношения наблюдаются в чистом виде, другие же — в смешанном, и тогда они трудно поддаются классификации. Но если присмотреться, как они происходят во времени, то все они находят свое место. Следующий пример иллюстрирует некоторые трудности и тонкости, возникающие при этом, и как их можно разрешить с помощью диаграммы отношений.

Сьюзен, молодая леди лет двадцати с небольшим, всегда любила детей и имела сильный материнский инстинкт, но сторонилась мужчин, потому что боялась их сексуальности. Вначале она играла со своими знакомыми в игры, чтобы порвать отношения до того, как они станут угрожающими, но постепенно продвигалась по направлению к близости и любви. На полпути у нас был с нею следующий разговор:

Сьюзен: «Мы хорошо ладим с Роджером, но это не любовь, а просто возня в постели[140]. Мы с ним добрые друзья, но он мне все равно что брат. Он все устраивает в доме, а потом мы отправляемся в постель. Теперь я уже не боюсь секса, но вряд ли от этого есть еще какой-нибудь толк».

Доктор: «Как жаль, что на другом конце пениса еще должен быть какой-то человек».

Сьюзен: «Да, было бы куда проще, если бы его не было, если бы можно было иметь отдельно пенис, чтобы играть им, и еще человека, чтобы он обо мне заботился, — это было бы как раз то, что мне надо».

Если это выразить на языке анализа взаимодействий, Сьюзен хочет, чтобы Роджер был попеременно для нее заботливым Родителем, услужливым Взрослым и сексуальным Ребенком, она же все время оставалась бы в Детском состоянии эго. Согласно ее описанию, их отношение напоминает отношение приятелей или дружбу, но в некоторых вещах отличается от обоих. Отношение приятелей (рисунок 7) «горизонтально», оно состоит из взаимодействий типа Родитель — Родитель, Взрослый — Взрослый и Ребенок — Ребенок, в то время как отношение Сьюзен и Роджера содержит некоторые наклонные векторы. Отношение приятелей симметрично, т. е. в нем обе стороны равноправны, тогда как отношение Сьюзен — Роджер не симметрично. Дружба (рисунок 8) также содержит наклонные векторы, но лишь в редких случаях в них участвует Родитель, тогда как в отношении Сьюзен — Роджер Родитель играет необходимую роль. Кроме того, дружба симметрична, а отношение Сьзен — Роджер не симметрично.

Отношение С — Р можно разбить на три аспекта, как их описывает Сьюзен, в которых она всегда остается в Детском состоянии эго (рисунки 9, 10 и 11), между тем как Роджер переключается из одного состояния в другое. Соединив эти три диаграммы, мы получаем картину отношения в целом (рисунок 12). Эту картину можно использовать для предсказания имеющихся возможностей. Она не похожа ни на хорошую диаграмму сотрудничества (Взр — Взр), ни на диаграмму брака (где требуется больше трех векторов, чтобы дело обстояло благополучно); подлинное отношение между приятелями и дружба также вызывают трудности, о чем уже была речь. Также не подходят близость и любовь, поскольку отношение С — Р асимметрично. Чтобы прийти к близости и любви, Сьюзен должна измениться либо с помощью психотерапии, либо познакомившись с мужчиной другого рода, чтобы она могла преодолеть страх своего Ребенка и встретиться с мужчиной как с равным. Итак, можно было предсказать, что отношение С — Р окажется (и должно быть) временным, что в действительности и случилось. Хотя Роджер и получал от этого отношения некоторое удовлетворение, в том числе сексуальное, со стороны Сьюзен это было отношение полной эксплуатации, в котором она использовала для удовлетворения своих потребностей все три его состояния «его», не предлагая ему взамен ничего, кроме, в некотором смысле, «кормежки».

Асимметрическое отношение. Род-Реб. «Мужчина, который заботится обо мне». Рисунок 9

Асимметрическое отношение. Взр-Реб. «Он чинит вещи». Рисунок 10

Асимметрическое отношение. Реб-Реб. «Пенис для игры». Рисунок 11

Полная эксплуатация. Отошения Роджера и Сьюзен. Рисунок 12

Ясно, что секс может найти место в любом из отношений, рассмотренных в этой главе; мы приходим, таким образом, к следующему ниже перечню с комментариями по поводу некоторых вещей.

Знакомые, или случайный секс. Что может происходить «неожиданно», импульсивно, из-за денег, чтобы что-нибудь доказать, чтобы «кому-нибудь показать» или в виде развлечения в особых ситуациях скуки.

Сотрудники, или секс в учреждении. Это обычно происходит между работниками одного уровня. Большинство бизнесменов избегает этого, исходя из того, что легче найти другую хорошую любовницу, чем другую хорошую секретаршу. Умные секретарши избегают этого из тех же соображений, поскольку они полагают, что легче найти хорошего любовника[141], чем хорошего босса. Независимо от этических соображений врачи и умные пациентки избегают этого по таким же причинам. Врачу[142] легче найти хорошую любовницу[143], чем найти другую хорошую пациентку. И, конечно, пациентке легче найти хорошего любовника, чем другого хорошего терапевта, поскольку в этой стране есть миллионы пригодных холостяков, но всего лишь несколько тысяч компетентных психиатров[144].

Секс в комитете. Это может зависеть от частого общения и личных предпочтений. В действующих комитетах это может действовать, но в комитетах типа «Как Это Ужасно» — это должно быть ужасно.

Секс с уважением. Это рискованно даже в том случае, если обе стороны не состоят в браке и уверены в своей потенции. Если этот секс окажется не вполне прямым и не вполне удовлетворительным, то уважение скоро выгорит в неуклюжей страсти, и в пепле уважения обнаружатся тлеющие угольки презрения. Вряд ли стоит доводить столь прекрасную вещь, как уважение, до такого конца.

Секс с восхищением. Это хороший способ получить автограф от мужчины, вызывающего восхищение.

Секс с привязанностью — это чудесно.

Приятельский секс. Это, как полагают некоторые люди, хороший способ разделить плату за ночлег.

Дружеский секс. Ничто так не мешает дружбе, как секс, и ничто так не мешает сексу, как дружба.

Секс с близостью — это здорово![145]

Секс с любовью. Флюиды секса образуют крепкую связь, а также производят детей.

Брак

Брак может быть основан на любой из описанных выше ситуаций или включать ее, и я не буду пытаться дать формальный анализ этого трудного отношения, приводящего лишь в Соединенных Штатах к 500 000 разводов в год. (Откуда, очевидно, вытекает мораль, что радикальное средство против разводов — это отменить брак.). Но я хотел бы предложить некоторую весьма искусственную классификацию, имеющую во всяком случае два достоинства: она не вводит в заблуждение и ее легко запомнить. Строится она по буквам алфавита: A, H, I, O, S, V, X, Y.

Брак типа А начинается как вынужденное или срочное мероприятие, например по случаю беременности. Супруги далеки друг от друга, но вскоре находят единственную соединяющую их связь, например родившегося младенца. Это изображается перекладиной буквы А. С течением времени они все больше сближаются и, в конечном счете, составляют действующее предприятие. Это изображается вершиной буквы А.

Брак типа H начинается так же, но супруги никогда не сближаются, и брак держится на единственной связи. В противном случае они возвращаются к своим прежним интересам.

Брак типа I начинается и кончается в виде супружеской пары, скованной в одно целое.

Брак типа O все время идет по кругу, ни к чему не приводя и повторяя одни и те же шаблоны поведения, пока не завершается смертью или разрывом.

Брак типа S блуждает в поисках счастья и, в конечном счете, оканчивается несколько выше и правее своей начальной точки, но никогда не заходит дальше, оставляя обе стороны разочарованными, сбитыми с толку и подходящими кандидатами для психотерапии, поскольку они пережили уже вместе столько разных вещей, что не хотят развода.

Брак типа V начинается со сближения пары, которая, однако, сразу же начинает расходиться, может быть, после медового месяца или даже после первой ночи.

Брак типа X начинается так же, как A. В одной точке получается единственный период блаженства. Они ждут, что это повторится, но это больше никогда не случается, и они расходятся все дальше, уже никогда не сближаясь.

Брак типа Y начинается хорошо, но трудности возрастают, и, в конечном счете, каждый из супругов находит себе отдельные интересы и идет своим путем.

Несомненно, есть много и других типов брака, но они не укладываются в наш алфавит, и придется оставить их для более сложной классификационной системы.

Юридические отношения

В виде контраста со структурной системой классификации отношений, основанной на состояниях эго, мы рассмотрим теперь в общих чертах сексуальные аспекты юридической классификации.

Личные отношения были для этой профессии предметом непрерывного внимания и бесчисленных определений начиная с Древнего Рима, в некоторой степени даже и раньше. Наряду с четырьмя главными классами отношений, обычно фигурирующими в юридических книгах [15], мы прибавим пятый. То, что при этом имеется в виду, хотя и не является личным отношением, но легко превращается в таковое.

Муж и жена

Секс между мужем и женой не только дозволен, но более или менее принудителен. Если брак «не осуществился», это может быть основанием для его расторжения. С другой стороны, во многих штатах США установлены многие пределы для видов секса, дозволенные в браке. Все, за исключением вагинальной копуляции лицом к лицу, может быть объявлено «противоестественным преступлением», что составляет тяжкое нарушение закона и наказывается тюремным заключением. Итак, с юридической точки зрения единственный половой акт лицом к лицу составляет брак, а всякая другая форма сношения превращает обе стороны в преступников.

Родитель и ребенок

Половые отношения между родителем и ребенком запрещаются даже когда ребенок стал взрослым, потому что они составляют инцест. Единственные сексуальные удовольствия, дозволенные законом, это крайние извращения или далеко заходящие процедуры, оправдываемые соображениями морали и гигиены. Отцу разрешается шлепать детей по ягодицам, одетыми и раздетыми, в том числе и дочерей. Матери разрешается ежедневно ставить клизмы своему сыну (а отцу — своей дочери), даже без указания врача. Отцу юридически дозволено поднимать платье своей дочери, вернувшейся со свидания, чтобы проверить, не было ли у нее сношения. И обоим родителям разрешается раздеваться и отправляться в ванну нагишом в присутствии своих детей.

Опекун и подопечный

Сюда входит много сложных юридических ситуаций. Вообще говоря, предполагается, что опекун и подопечная (или опекунша и подопечный) не должны иметь между собой половых сношений. В некоторых случаях это явно запрещено, в других же это может быть допустимо и составляет одно из возможных удовольствий от такого юридического отношения. Если опекается несовершеннолетний (или несовершеннолетняя), то опекающему лицу могут быть дозволены те же извращения, что и родителям.

Хозяин и слуга

Сюда могут относиться мастер и подмастерье, учитель и ученик. Установившееся правило (или, по крайней мере, распространенный обычай) состоит в том, что хозяин может иметь половые отношения со своими служанками, а хозяйка со слугами, причем в случае нежелательных последствий служанка может требовать компенсацию по общим статьям закона. Тем самым эти отношения являются чем-то вроде игры в помещичьей усадьбе[146]. Когда девушек недостает, хозяин проигрывает. В былые времена, когда учителя сохраняли дистанцию между собой и своими учениками, на секс между ними смотрели косо. Но по мере того, как их отношения становятся более близкими, такой секс становится все более обычным и приемлемым[147]. Обычный вид половых отношений — это отношения босса и секретарши, существующие даже вопреки здравому смыслу, потому что такие двойные контракты редко удаются. Женщина часто может быть хорошей секретаршей или хорошей любовницей, но нелегко быть тем и другим для одного и того же мужчины, и часто эти две профессии мешают друг другу.

Поставщик и клиент

Нет закона, специально запрещающего бизнесмену иметь половые отношения со своими клиентками, но существуют определенные профессиональные отношения «доверительного» характера. В таких случаях клиентка (или клиент) находится в руках поставщика и имеет склонность полагаться на его суждения и следовать его советам, поскольку все это составляет оплачиваемый товар. Так же обстоит дело в случае юристов или социальных работников[148] и их клиентов, врачей или психотерапевтов и их пациентов. Для профессионала половая связь с клиенткой или пациенткой считается неэтичной, а иногда незаконной. Иногда встречаются терапевты, делающие это в убеждении, что пациентки от этого скорее поправляются, но так случается редко. В большинстве случаев это наносит вред терапевтическому отношению, а пациенткам становится хуже.

Плохо здесь то, что любовь не входит в контракт. Пациентка платит за лечение, а не за секс. Некоторые терапевты и юристы обходят этическую проблему, дожидаясь, пока дело «окончится», и уже тогда имеют секс со своей клиенткой. Это, может быть, и законно, но, уж конечно, неэтично. Иногда поставщик имеет секс со своими клиентками, также получая плату за услуги, и этим низводит себя до уровня разносчика наркотиков или мужчины известной профессии[149].

Как мы видим, юридическая классификация отношений доставляет некоторую пищу для размышления, но не столь последовательна и не столь удовлетворительна в интеллектуальном смысле, как изучение взаимодействий. Она не доставляет возможностей для анализа, понимания и предсказания. В действительности она не столь научна, как цинична. Во многом это относится и к другим общепринятым системам. Психоанализ способен анализировать отношения, но не дает их осмысленной классификации, причем его процедура гораздо более громоздка, чем при анализе взаимодействий.

Дальнейшие сведения о классификации отношений в более формальном описании содержатся в Приложении к этой книге.

Примечания и литературные ссылки

1. Берн Э.: «Анализ взаимодействий в психотерапии» (Transactional Analysis in Psychotherapy), цит. соч.

2. Дач Р. А. (редактор): Тезаурус Роже (Dutch R. A. (ed.): Rojet’s Thesaurus. Pinguin Books Harmondswhorth, 1966).

3. Лиддел X. Дж. и Скотт Р.: Греко-английский словарь (Liddell H. I., and Scott R. Greeck-English Lexicon. Clarendon Press, Oxford, 1883).

4. Я стараюсь избегать по возможности слова «отношение» и некоторых других слов, выродившихся в штампы психосоциального рабочего жаргона. Исключение делается в тех случаях, когда какое-нибудь из этих слов может быть достаточно строгим образом изображено с помощью диаграммы. Здесь слово «отношение» применяется в специфическом смысле, а именно означает то, что изображает структурная диаграмма этого отношения.

5. «Домом для неизлечимых» и в самом деле называлось одно учреждение в Монреале (Канада), когда я был мальчиком; и уже тогда я чувствовал, что с этим понятием что-то неладно. То, что здесь описывалось, действительно произошло, когда одна раковая палата была превращена из такого дома неизлечимых в кооперативное сообщество, где у каждого было свое дело. Вместо того чтобы день за днем лежать в кровати, чувствуя себя несчастными и ожидая смерти, пациенты начинали обычно испытывать удовольствие, возвращаясь к жизни, хотя бы их и ждала по-прежнему смерть, как она ждет каждого из нас. См.: «Конечная раковая палата: атмосфера достоинства, созданная пациентами» («Terminal Cancer Ward: Patients Build Atmosphere of Dignity». Journal of the American Medical Association, 208: 1289, 26 May 1969). См. также Клагсбрун С. Ч.; «Рак, эмоции и медицинские с естры». (Klagsbrun S. «Cancer, Emotions and Nurses». Summary of Scientific Proceedings, 122^nd Annual Meeting, American Psychiatric Society, Washington, 1969).

6. Лоренц K. З.: «Кольцо царя Соломона». (Lorenz K. Z.: King Solomon’s Ring. Translated by N. K. Wilson, Methuen, London, 1952).

7. Эта трактовка символизма отличается от психоаналитической точки зрения, высказанной в классической работе Эрнеста Джонса «Теория символизма» («The Theory of Symbolism». In E. Jones, Papers of on Psycho-Analysis. Published 1913. Fifth ed. 1948).

8. Форд Ч. С., Бич Ф. А.: «Шаблоны сексуального поведения». (Ford C. S. and Beach F. A. Patterns of Sexual Behaviour, Eyre & Spottiswood, London, 1965).

9. «Неощутимый запах» — это химическая «передача», посылаемая в воздух одним лицом и способная влиять на поведение других, причем никто из действующих лиц не знает, что произошло. Представление о таких запахах не является метафорическим. Прежде всего, такие химические вещества могли бы действовать точно так же, как запахи, испускаемые телом, за исключением того, что их «получатель» ничего не ощущал бы обонянием. С другой стороны, такие бесцветные газы, как окись углерода и некоторые газы военного назначения, а также лишенная запаха радиоактивность безусловно могут влиять на поведение, хотя и посредством патологических изменений. Наконец, насекомые, например бабочки, испускают такие вещества, которые должны вдыхать и бабочки, и люди, но люди не знают об их присутствии. В случае насекомых эти вещества называются феромонами; это гормоны, стимулирующие физиологические реакции или поведение у другой особи того же вида. При этом видовая специфичность зависит от присутствия специфических кетонов.

Нет способа выяснить, ощущает ли самец бабочки «запах» феромонов, испускаемых самкой. Известно, однако, что они действуют на систему обоняния. Это было установлено снятием электроантеннограмм (Шнейдер Д. и Сейбст Ю. «Половые феромоны Королевской бабочки: электроантеннограммы реакций». [Schneider D. and Seibt U. «Sex Phoronomes of the Queen Butterfly: Electroantennogramm Responses». Science 164: 1173–1174, 9 June 1969]).

10. Я назвал условное включение «возможным», потому что у меня нет клинического материала, подтверждающего это явление. Сказанное выше звучит убедительно и, конечно, вызывает надежды. Но, к сожалению, когда я спросил об этом одну недавно разведенную даму, то услышал ответ: «Нет и еще раз нет! Таким образом, это просто не действует!» Откуда можно было заключить, что она знает это, потому что она испробовала такой способ у себя на кухне. Таким образом, я оставляю эту возможность, серьезную или нет, в утешение озабоченным женам, физиологам-экспериментаторам и психотерапевтам-бихевиористам[150].

11. Павлов И. П. «Условные рефлексы и психиатрия».

12. Де Сад, Д. А. Ф.: цит. соч.

13. Берн Э. «Эксперимент близости» («The Intimacy Experiment». Transactional Analysis Bulletin 3: 113, 1964), а также «Еще раз о близости» («More about Intimacy», ibid 3: 125, 1964).

14. Хотя в этих экспериментах использовалось слово «нравиться», в этом есть что-то большее, поскольку в литературе часто описывались странные последующие отношения между жертвами пыток и теми, кто их (официальным или неофициальным образом) пытал, возникавшие в тех случаях, когда им случалось действительно увидеть друг друга и прямо поговорить друг с другом.

15. В основу обсуждения здесь положен Гражданский кодекс штата Калифорния, хотя я и не придерживаюсь его слишком строго.

5. Сексуальные игры