Книга Веккерле в немецком оригинале мне не попадалась, а на английский она еще не переведена.
20. Кинси и его сотрудники являются основоположниками Школы Хронометра. (Кинси А. К., Помрой У. Б. и Мартин Ч. Э. «Сексуальное поведение человека мужского пола»[53] (Kinsey A. C., Pomerow W. B. and Martin C. E. Sexual Behavior in the Human Male. W. B. Sounders Company, Philadelphia, 1948, pp. 178–9). Мастере и Джонсон уточнили этот подход, введя в свои измерения десятые доли секунды. Такие измерения могут быть полезны для профессионально подготовленных читателей, способных оценить их по достоинству, но могут быть неправильно поняты и применены непосвященными или даже учеными без медицинского образования.
21. Почти все женские журналы дают рецепты секса в том же тоне, как рецепты приготовления яблочного пудинга; разве что они менее отчетливы и, вместо соуса, окружены недомолвками[54].
22. Мастерс и Джонсон утверждают (ссылаясь на имевшиеся у них киноленты), что между клиторальным и вагинальным оргазмами нет перерыва, вопреки высказываниям психоаналитиков на это счет.
23. В настоящее время в нашей стране существует множество организаций, устраивающих «групповые встречи» и «марафоны», где оргазмы свободно обсуждаются и сравниваются на языке, принятом в этих группах; классический пример такого языка приведен в тексте. Ср. Майзлиш И. Л. «Игра в оргазм». (Maizlish I. L. «The Orgasm Game». Transactional Analysis Bulletin, 4:75, October 1965). См. также Хартогс Р. и Фантел Х. «Игры со словами из четырех букв: психология непристойности». (Hartogs R. and Fanthel H. Four Letters Word Games: The Psychology of Obscenity. M. Evans & Company, New York 1967). Эти авторы приводят дальнейшую библиографию предмета.
Часть I. Секс и половые органы
1. Зачем нужен секс
Введение
Жизнь есть соединение сложных химических веществ, образующих нити, кольца и спирали. Первая и важнейшая задача каждого живого существа состоит в том, чтобы выжить, предотвратить разрушительное вторжение извне и сохранить в рабочем состоянии систему этих нитей, колец и спиралей. К несчастью, всем живым существам угрожает опасность. Если им удается избежать ее и выжить, со временем они все же стареют. Нити, кольца и спирали теряют свою прежнюю энергию, и организм постепенно отмирает. Таким образом, ни одно живое существо не может жить вечно в качестве индивида, и, чтобы сохраниться, живые существа должны размножаться. Если они не размножаются в достаточном числе, чтобы пережить все опасности, то их вид в конце концов вымрет, как вымерли динозавры и птица Додо. Итак, после самосохранения важнейшая задача индивида любого вида — размножение[55].
Как известно, секс является одним из предпочтительных способов размножения, так что после выживания секс — это самое важное дело в жизни каждого сексуального организма. Некоторые животные, например пауки, готовы даже пожертвовать ради него своей жизнью.
Так поступают и некоторые из людей, хотя большинство из них старается этого избежать. Итак, секс — это средство выживания. Для выживания тела нужна защита, а для выживания его генов нужен секс. Тело смертно, но гены могут жить вечно, передаваясь от одного тела к другому в ряде поколений. Гены подобны жезлу, передаваемому от одного лица к другому в процессе, по-видимому, бесконечной биологической эстафеты. Но иногда эта эстафета, как выразился поэт, приходит к жалкому концу, а в других случаях она может привести к взрыву.
Что такое секс?
Секс есть результат эволюции и выживания наиболее приспособленных, величайшим достижением которых является человек. Люди получают от секса больше всего удовольствия, и у них самый лучший секс (по крайней мере, с человеческой точки зрения), так что мы, в качестве патриотически настроенных членов человеческого рода, должны им гордиться. Кто не испытывает этой гордости, может вернуться к исходному пункту, т. е. к медузам, от которых мы произошли.
До возникновения секса в царстве животных или в том, что должно было превратиться в царство животных, существовали два других способа размножения. Самые низшие организмы (по крайней мере, мы считаем их низшими, они до сих пор не возражали) размножаются простым делением. Это одноклеточные живые существа, которые едят до тех пор, пока уже не помещаются в своей шкуре. Тогда они раскалываются надвое, и вместо одного получаются два точно таких же. Это выглядит довольно тоскливо и могло бы вызвать унылое восклицание «Опять то же самое!», или даже «Почему мне вечно не везет?», но, ни в коем случае не радостное «Здорово!». Конечно, все это весьма монотонно, поскольку две дочерние клетки сделаны в точности из тех же нитей, колец и спиралей, как и их мать, так что вряд ли здесь может проявиться какая-нибудь оригинальность. Хуже того, поскольку все клетки одинаковы, любое общее изменение внешней среды, уничтожающее одну из этих клеток, вероятнее всего, уничтожит все[56].
Конъюгация представляет собой некоторое улучшение. Для конъюгации требуется две особи, которые должны быть одноклеточными организмами одного и того же вида. Они тесно приникают друг к другу и обмениваются некоторыми кольцами и спиралями, прежде чем начинают делиться. В результате дочерние клетки представляют собой смеси, так что каждая немного отличается от родителей. Это позволяет им выжить, поскольку изменение среды, убивающее некоторые из них, может оставить в живых других, не совсем похожих. У таких организмов нет самцов и самок, или, по крайней мере, трудно их различить.
Нам, людям, более близка копуляция, при которой животные одного вида делятся на два пола. Самец обычно вводит свою сперму в тело самки тем или иным способом и оплодотворяет ее яйца. Поскольку сперма и яйцо содержит много различных генов, получается нечто вроде народного танца с обменом партнерами, при котором возможно множество различных комбинаций. Поэтому за исключением тождественных близнецов каждый из потомков отличен от других, и это увеличивает шансы, что некоторые из них выживут при любых изменениях в музыке земли[57]. Есть и такие животные, например рыбы, которые тоже делятся на два пола, но не копулируют; вместо этого самка откладывает свои яйца в воду, самец же не вводит свою сперму внутрь ее тела, а изливает ее на яйца, уже находящиеся в воде. Может быть, за исключением людей, больше всего удовольствия получают улитки: они гермафродиты и копулируют двумя концами сразу.
«Спаривание» — то же самое, что копуляция, но звучит более романтично. Это слово используется любителями птиц, школьными учителями и хозяевами кошек и собак. Оно предполагает, что копулирующие животные весьма тщательно выбирают своих партнеров и нежно их любят, но так бывает далеко не всегда.
Спаривание людей иногда называют «сексуальным союзом»; как уже было сказано, это выражение употребляют главным образом священники. Оно означает, что здесь имеется или должен быть некоторый духовный элемент, делающий такой союз еще более прекрасным, чем спаривание у животных, но это бывает далеко не всегда. Тем не менее такие союзы обычно считаются благословенными свыше, особенно если они производят потомство.
Все предыдущие слова наводят на мысль о том, что целью всей процедуры является размножение, но у людей это бывает не всегда, или даже как правило бывает не так. Человечество совершило большой скачок, отделив связанные с сексом удовольствия от его биологической цели, и человек — единственное живое существо, способное намеренно устраивать себе секс без размножения и размножение без секса.
Мы сразу же можем сказать, что половое размножение представляет собой усовершенствование по сравнению с делением и конъюгацией. Это способ смешивать гены таким образом, чтобы в потомстве получалось большее разнообразие, что доставляет бóльшие шансы на выживание в меняющихся условиях внешнего мира. Организмы, ищущие себе сексуальных партнеров, бывают более предприимчивые и охотнее идут на риск, чем те, которые размножаются менее привлекательным путем. Чем более притягателен секс для некоторого организма, тем дальше он готов пойти на поиски его. Таким образом, с биологической точки зрения секс и связанные с ним удовольствия оказываются превосходным средством для выработки большого разнообразия организмов, живущих в самых разнообразных условиях, и для направления эволюции в сторону лучше приспособляющихся и более предприимчивых форм.
Чему все это служит?
То, что я объяснил до сих пор, могло бы удовлетворить любознательную улитку, которая отползла бы, став от этого печальнее, но мудрее; все это, однако, не помогает нам понять вибрации, каждый день возникающие между мужчиной и женщиной. Я приведу поэтому перечень некоторых целей, которым секс может служить в человеческой жизни, откуда видно, чем он бывает время от времени почти для каждого человека и чем он может почти для каждого стать.
Во-первых, он служит оплодотворению: вьющийся сперматозоид ныряет в плодотворную влагу яйца, пробуждая в ней трепетный цветок новой жизни. Впрочем, это можно сделать и без секса. (Знаете ли вы, что есть целая профессия, состоящая в спринцевании индеек, так что несчастных птиц не только ощипывают и съедают, но вдобавок и лишают секса!)
Во-вторых, секс вызывает беременность — что может произойти сексуально или нет, но удовлетворяет потребность женщины наполниться новой жизнью и потребность мужчины наполнить ее, изменив ее тело и ее жизнь силой орудия, которое ему дано.
В-третьих, секс может быть долгом — для людей, которые так говорят. И вот что они говорят: долг женщины — приносить детей своему мужу, долг мужчины — дарить детей своей жене, долг жены — повиноваться желаниям мужа, долг мужа — давать ей то, чего она была лишена в девственном состоянии; наконец, в наши дни долг женщины — доставлять своему мужчине такой оргазм, к какому он, по ее мнению, стремится; долг мужчины — доставлять женщине тот вид оргазма, какой, по ее представлению, должен быть.
В-четвертых, секс может быть ритуалом: бывает ритуал утреннего секса и вечернего секса; ритуал секса по случаю годовщины и ритуал секса на Рождество.
В-пятых, секс может доставлять облегчение, т. е. освобождение от подавленного напряжения, причиняющего рассеянность, беспокойство и даже боль. Человек может всячески избегать такого облегчения, рассматривая его как недостойную уступку собственной слабости. Рано или поздно он находит его оправданным или же продолжает сопротивляться ему с чувством благородства и собственной праведности. Такие люди получают облегчение посредством так называемых срывов. Особу, на которой такой человек сорвался, он может рассматривать как личность, и тогда он испытывает чувство вины, потому что использует личность для своего удобства; или же он не рассматривает ее как личность, и тогда стыдится своей бесчеловечности. Если облегчение не требует другого человека — как говорится, «каждый сам себе жена, или медовый месяц у тебя в руке», — то он испытывает тайный триумф самоудовлетворения, но вместе с тем одиночество, разочарование и отверженность от человеческого рода, ибо это один из первородных грехов, навязанных многим людям их личностью и силой обстоятельств.
В-шестых, секс может быть физиологическим регулированием: это соглашение, по которому партнеры доставляют друг другу ощущение благополучия.
В-седьмых, секс может быть усердно разыскиваемым наслаждением, вечной погоней за обещанием оргазма.
В-восьмых, секс может быть совместным развлечением, способом убить время в ожидании, пока придет Санта-Клаус[58] или смерть.
В-девятых, секс может быть игрой соблазна и уклонения, ссор и примирений с использованием постели для разыгрывания всех психологических игр между мужчиной и женщиной, какие уже известны и какие можно изобрести.
В-десятых, секс может быть средством союза и понимания, он может скреплять старые отношения и заключать новые, он может все теснее сближать две души, как сближаются, изгибаясь, две кривые, разделяемые непроходимым рубежом.
В-одиннадцатых, секс может быть близостью и привязанностью, когда два тела сплавляются жаром страсти в союз, который может длиться вечно, если он только не даст трещину под сокрушительными ударами жизни и не выветрится в монотонном чередовании банальностей.
В-двенадцатых, секс может быть окончательным и обновляющим выражением любви, ведущим к ее естественному плоду, — оплодотворенному яйцу, чем и завершается весь круг[59].
Вопрос «Для чего же все-таки секс» часто задается с некоторым отчаянием. При этом имеются в виду обычно два других вопроса. Первый из них — «Почему я так сильно этого хочу?» Ответ состоит в том, что мы так устроены. Вспомните, что мы произошли от медузы и что понадобились миллионы лет естественного отбора, чтобы получился человек. Более сильные и энергичные организмы, которые сильно этого хотели, оставляли, как правило, больше потомков, так что их род имел больше шансов выжить, чем род их собратьев, хотевших не так сильно. Так что мы стремимся изо всех сил этого добиться, но при этом запутываемся, и всевозможные люди способствуют тому, чтобы мы не выпутались.
Мы приходим теперь ко второму вопросу, беспокоящему очень многих людей: «Когда же я смогу это получить?»[60] Ответ: «Вы получите это тогда, когда будете к этому готовы». Вы можете получить это уже сейчас, если захотите предпринять далекое путешествие, принести необходимые жертвы и принять на себя все, что с этим связано. Но тогда вы можете встретиться с некоторыми последствиями, физическими, психическими и моральными; может оказаться, что вы предали себя и своих родителей. Так что, пожалуй, лучше подождать, пока придет время. В некотором смысле ожидание — это унылый образ жизни, и это значит идти против природы; ну что ж, каждый может сам обдумать свои мотивы или отбросить их прочь.
Назначение секса
Секс наилучшим образом выполняет свое назначение, будучи самоцелью. Это назначение двоякого рода: с одной стороны, оно выработано в течение миллиарда лет силами природы; с другой стороны, оно создано за последние десять тысяч лет работой человеческого ума[61].
С точки зрения природы, наши тела нужны только для произведения потомства. Мы живем на очень маленькой планете (Юпитер в 1300 раз больше), и главное отличие нашей Земли от других небесных тел состоит в том, что она населена двуногими существами. Чтобы эта планета осталась населенной, мы должны размножиться быстрее, чем умираем. И если секс имеет какое-нибудь предназначение, то величайшей космической целью секса является выживание нашего вида и — сверх того — его непрерывная эволюция посредством изменчивости, то есть скрещивания, и его усовершенствование путем естественного отбора. В этом отношении наши тела сами по себе не особенно важны, они служат лишь носителями спермы и яиц. Наш единственный долг по отношению к космосу — это дожить до половой зрелости и принять участие в воспроизводстве нашего вида. Сперматозоиды и яйца, в свою очередь, предназначены в качестве транспортного средства и упаковки содержащихся в них генов. Иными словами, вещество, делающее нашу Землю непохожей на все другие каменные глыбы, мчащиеся в пространстве, это горсть человеческих генов, буквально горсть, потому что гены всего человеческого рода могут поместиться в ладони вашей руки. Итак, сперматозоид и яйцо существуют лишь для генов, а наше тело — для сперматозоида и яйца; в этом и состоит их священная миссия. В великом плане Вселенной мы всего лишь почтовые сумки, несущие загадочную эстафету Творца, и цели ее нам так же неизвестны, как сумка не знает, какие новости и проекты она в себе несет. Секс — это горючее, движущее все великое предприятие, и без секса оно бы остановилось, не оставив ничего, кроме сухих костей.
Итак, вся человеческая жизнь может рассматриваться как подготовка к исполнению нашей роли в воспроизводстве вида, за которой следует забота о произведенном потомстве, а затем — увядание, когда эти функции переходят к следующему поколению. К счастью, многие могут наслаждаться сексом и после того, как исполнили свою роль. Те же, кто не сумел себя воспроизвести, по собственному выбору или по телесному недостатку, могут продолжать это занятие, сталкиваясь друг с другом в экстазе, и отчасти возмещать таким образом то, чего они лишены.
Чтобы вознаградить нас за участие в этом величественном проекте, Природа предлагает нам удивительную, чудесную плату. Оргазм — это вознаграждение за изготовление младенца[62]. Она позволяет нам взять сколько угодно из ее большой корзины наслаждений с несравненным великодушием и даже не требует вернуть эти наслаждения, если мы не сумели его произвести. Она щедро выплачивает нам пенсию, когда мы слишком стары, чтобы производить. И она не наказывает нас, когда мы пытаемся обмануть ее, применяя противозачаточные средства[63]. Для верующих все это может послужить примером неисчерпаемого божественного милосердия. Впрочем, есть исключения: ужасные болезни, поражающие нас, по-видимому, случайно. С другой стороны, тех, кто совсем отвергает эти великие дары Природы, медленно пожирает зависть, и они обращаются в камень: то самое, что делает их секс холодным, делает жестким их мозг[64].
От секса происходит стремление устроить гнездо, отчего мужчины строят дома, а женщины их украшают, так что будущего ребенка ожидает приготовленный для него уют. К счастью, мужчина и женщина привязываются друг к другу и могут, таким образом, продолжать это предприятие. Во всяком случае, так должно быть, и сексуальные токи таким образом встроены в химию тела и в цепи нервной системы, что это в самом деле происходит, если нет каких-нибудь помех.
Мы рассказали, как Природа из первых примитивных генов, образовавшихся в океане, произвела путем эволюции человеческие семьи, помогающие друг другу выжить, объединяясь в большие человеческие общества. Но мы не довольствуемся ролью простых переносчиков семени, и мы разработали секс со всеми его возможностями значительно полнее и тоньше. Прежде всего, от секса происходит наше бессмертие. Нам говорят, что все пройдет: наши дела и наши предприятия, наши фермы и заводы, книги и картины, все, что мы создали и оставили нашим детям, запечатленное нашими душами и следами наших рук. Шелли рассказал нам, как памятники всем Озимандиям прошлого обратились в прах; всевозможные проповедники, тощие и дородные кричат об этом с кафедры каждое воскресенье; наше время отнимает или стирает все, что несет отпечаток нашей личности, и каждый день нам твердят: «Вот придут вражеские танки, они разрушат все, что мы сделали и чем мы дорожили». И наша последняя надежда в том, что выживут наши дети — плод нашего секса, что они сохранят память о нас и что в далеком будущем наши потомки услышат легенды о своих Предках — о нас.
Далее, секс доставляет самые непосредственные блага, о которых уже была речь. Если рассматривать его как чистое развлечение, то в любой стране — это вид спорта, даже более популярный, чем футбол, кегли или телевидение; это всегда готовое прибежище бедных и желанное наслаждение богатых. Он делает приятными часы скуки и тоски; некоторые культивируют его, как редкое растение, чтобы извлечь из него до последней капли сладостный сок. Он доставляет нам предлог для привязанностей, которые мы затем стремимся продлить; в нашем космическом одиночестве он прикрепляет нас к единственному человеку, в котором мы ищем спасение; а для тех, кто находит друг в друге духовное родство, это мистическая форма первичного общения.
Резюмируем все сказанное: секс — это матрица для всевозможных живейших взаимодействий: объятий и ссор, соблазнов и уклонений, согласия и лукавства. Вдобавок он содействует счастью и труду, заменяет всевозможные лекарства и исцеляет много людей. Это удовольствие, радость и экстаз. Секс соединяет людей узами страсти, благодарности и любви. И он производит детей. Вот зачем он нужен в человеческой жизни и любви и вот в чем его назначение.
Секс и наука
Чем же мы платим за все это? До сих пор, как правило, страхом, презрением и отвращением. Было много опросов общественного мнения для выяснения разновидностей секса, и антропологи совершили много путешествий, изучая его регламентацию, в большинстве случаев сводящуюся к отрицанию. Науки о сексе пока очень мало, а та, что есть, встречает с разных сторон вопли ненависти и упреков. Все, что нам известно, возникло большей частью из догадок, интуиции и описаний, не подкрепленных строгой статистикой. Но все эти трудности легко преодолеть: как это сделать, я вам сейчас скажу[65].
Возьмем, например, утверждение, что хороший секс — это хорошее здоровье. Это легко проверить, и я предложил бы исследование с этой целью.
Как известно, большое число студентов колледжей имеет регулярный секс[66]. Другая значительная часть из них имеет нерегулярный секс. Третья часть имеет только мастурбацию, и некоторые, меньшее число, не имеет (вероятно) никакого секса. Нетрудно было бы найти 4000 добровольцев, из них 2000 мужчин и 2000 женщин, и разделить их на группы по 500 человек каждой категории (единственная проблема состоит в том, как найти 1000 вовсе не имеющих секса). После этого надо будет лишь сравнить отчет о сексуальной жизни и отчет о состоянии здоровья каждого студента за четыре года обучения, чтобы выяснить, связано ли с лучшим сексом лучшее здоровье, и получится нечто весьма интересное как для частных лиц, так и для медицинских работников. Предлагаемый проект обойдется недорого, поскольку его может выполнить за год единственный исследователь, правда, при условии тяжелой работы (40 опросов в день, в течение 100 дней, остальная же часть года уйдет на сортировку карточек и составление таблиц). Ленивый исследователь может превратить это в более дорогой и внушительный проект с несколькими секретарями и компьютерами. Во всяком случае, это предложение вполне практично и выполнимо. Но, насколько мне известно, его еще никто не осуществил.
Кстати, если господин налогоплательщик платит налоги в сумме 100 000 долларов в год, то его годичный вклад в такое исследование составит лишь небольшую долю цента. Как мне кажется, он не должен поскупиться столь малой суммой для важного научного предприятия; с другой стороны, я полагаю, что он не должен также и злоупотреблять своим вкладом, как-либо вмешиваясь в исследование.
Секс и религия
Секс действует на нервы религиозным людям сильнее, чем что-нибудь другое, во всяком случае, нерегламентированный секс. Поскольку каждая религия имеет собственный регламент, люди, посещающие разные церкви, нервничают от разных вещей. Но их основная установка состоит в том, что секс имеет отношение к религии, и они предоставляют своим священникам, старшинам и знахарям решать, когда он бывает священным и когда грешным. Поскольку эти люди находятся на содержании учреждения, их правила обычно более выгодны пожилым людям, чем молодежи, и офицерам более, чем рядовым.
Некоторые люди, верующие или нет, считают всякий секс в некотором смысле священным, полагая, что каждый человек должен иметь какое-то секретное место для секретных вещей; если же у него нет такого места, то его ум подобен праху, и он вступил уже на путь смерти. С другой стороны, есть и такие, кто считает любой секс грешным. Сюда относятся святоши, а также такие принципиальные люди, как русские скопцы, имевшие обыкновение кастрировать себя, видя в этом залог благочестия. Несколько отличный тип представляют люди, сделавшие своим занятием профанировать все, что другие считают священным. Они могут организовываться в культ, как это делали ведьмы, или расхаживать парами в публичных местах в свитерах образца Cuff You[67].
С некоторой точки зрения[68] секс может быть прямым или извращенным. Это зависит от «контракта», или взаимопонимания между обеими сторонами. Если у них есть ясное взаимопонимание и если они его держатся, то их секс — прямой. Но если здесь замешана испорченность, эксплуатация, обман или какие-нибудь скрытые мотивы, то их секс — в той же степени извращение. Так, например, даже если кажется, что имеется взаимное согласие, пользоваться преимуществом над слабостью — это извращение, потому что в этом проявляется испорченность. Получить секс от маленькой девочки в обмен на пирожное — это испорченность, потому что, даже если она на это согласна, она подвергается эксплуатации, не знает, во что ее вовлекают и какие могут быть последствия. Это суждение следует юридическому понятию «контракта»: одного лишь согласия недостаточно для контракта; требуется, чтобы было «информированное» согласие.
Священники, практикующие «анализ взаимодействий», различают не только прямой и извращенный секс, но также священный и грешный. Если попытаться совместить эти точки зрения, то, по-видимому, всякий извращенный секс следует назвать грешным. Но, с другой стороны, не всякий прямой секс можно считать священным, и в этом два подхода различаются между собой.
Имеется сильная тенденция отождествлять святость с торжественной важностью: если что-нибудь доставляет удовольствие, оно уже не свято, и если кто-нибудь смеется, он профанирует святыню. Полагаю, что обе эти установки неправильные. Если секс признается, то радость и смех, столь же счастливые и человечные ощущения, также священны.
В цивилизованных странах, как и в нецивилизованных, секс нередко считается более священным, чем человеческая жизнь. Так, в штате Техас человек может быть юридически убит даже за ненасильственные сексуальные нарушения. В большем масштабе на войне считается правильным убить как можно больше человек, если надлежащее лицо это разрешит, взрыв сексуальной радости никакое лицо разрешить не может.
В гражданской жизни девиз: «Лучше смерть, чем секс» находит самое мрачное применение в американской тюремной системе. 200 000 заключенных федеральных тюрем, подчиненных Штатам, полностью лишены нормальных половых отношений. Эти мужчины и женщины, большей частью сильные и энергичные, для эмоционального выражения прибегают к гомосексуализму и убийству. И до сих пор никто не посмел разрешить даже женатым заключенным получать облегчение с помощью их законных жен, что могло бы создать некоторые условия для приличного поведения. (Теперь в этом случае иногда делают исключения.)