— Я смотрю, — непривычно ядовито процедила Алина, — с выбором ты уже определилась?
Майю вздрогнула — так сильно, что я ощутил ее дрожь как свою. Ее губы торопливо ткнулись в мою щеку.
— Я тебе еще напишу, — прошептала она.
Схватив сумку с подоконника, она не столько пошла, сколько побежала, не оборачиваясь, стремясь скрыться за углом как можно скорее. Я даже не понял, от кого она сейчас убегала больше: от сестры и ее гнева или от меня. Едва ли она в этот момент была бы рада, если бы я пошел за ней.
Остановившись неподалеку, Алина зло сверкнула глазами в мою сторону.
— А кто тебе дал право встать и уйти с моей лекции?
Тон был как ведро ледяной воды на морозе. Не став отвечать, я развернулся — не было смысла уходить с лекции, чтобы выслушивать это в коридоре. Однако стоило мне сделать всего пару шагов, как за спиной раздался яростный стук каблуков. Пальцы с силой впились в мое плечо и тут же дернулись обратно.
— Черт!.. — вскрикнув, она отдернула руку.
Забавно было слышать такое от фамильяра рая. Я обернулся, с любопытством глядя на ее лицо. Все ее эмоции, которые я видел раньше, которые невольно заставляли ею восхищаться, теперь казались ненастоящими — настоящие же открывались сейчас. Недовольство, презрение, отвращение, злость — стремительно сменяя друг друга, они словно пробивались через безупречно красивую ангельскую маску, показывая, какая она внутри. Кривясь от боли и раздражения, Алина осторожно поправила перчатку на обожженных пальцах. Может просто не стоило брать чужие вещи?
— Почему ты решил, что то, что я говорю, тебя не касается? — ее голос атаковал сердитой волной. — Тебя это касается в первую очередь! Это для твоего блага!
— Может, — сказал я, вспомнив, какой потерянной была Майя, когда я только нашел ее в пустом коридоре, — вам лучше о благе сестры позаботиться?
Больше не пытаясь излучать доброту и понимание, ее глаза сверкнули ледяной яростью. Казалось, она сейчас залепит мне пощечину. Да вот беда: ее обожженные руки в перчатках к этому были не готовы.
— Не могу понять, почему ты такой глупый? — с досадой выдохнула Алина. — Есть правила, и они распространяются и на тебя тоже! Ты должен прийти на этот бал, и ты должен прийти туда не один! А с нормальной правильной девушкой! Неужели сложно хоть раз что-то сделать правильно? — резко закончила она.
Ее идеальное лицо искажалось злостью, становясь похожим на неудачный, поплывший слепок с античных статуй. Видел бы ее кто в аудитории пару минут назад такой, никто бы не слушал с открытым в восхищении ртом. Эти несколько секунд помогли мне узнать ее лучше, чем полгода любования ею на парах. Я вообще уже не понимал, как она могла мне когда-то нравиться.
— Вообще-то вам, Алина Сергеевна, — ехидно отозвался я, — я ничего не должен. Университету, может, и должен в рамках учебного плана. Но что-то я не вижу, как это связано с эконом теорией…
Забывшись, она снова сжала пальцы и тут же, поморщившись, их разжала.
— Паша, ты переходишь границу, — ледяным тоном отчеканила она. — А ты не бессмертный, чтобы так легко ее переходить. Есть вещи поважнее эконом теории. Не будешь их соблюдать, — она впилась в меня глазами, будто пытаясь воткнуть эти слова мне прямо в голову, — до экзамена просто не доживешь…
Она уже совсем не скрывала, что тоже фамильяр, причем из другого лагеря. В ход пошли даже угрозы.
— Твоя жизнь, — с нажимом произнесла Алина, — каждый день висит на волоске. Не советую со мной спорить. Я из тех, кто делает этот волосок толще!
Резко развернувшись, словно давая понять, что говорить нам больше не о чем, она торопливо направилась обратно к аудитории — видимо, промывать мозги тем, кому еще не домыла.
— И даже не вздумай больше подходить к моей сестре! — не оборачиваясь, бросила она напоследок и свернула за угол.
Стук каблуков разрезал тишину, не давая легко выкинуть этот разговор из головы. Прислонившись к холодному подоконнику, я еще некоторое время размышлял, насколько правдиво сказанное — верить ее угрозам на слово не было смысла. Пожалуй, лучше уточню у Би — кому как не ей знать, кто и за что может оборвать этот волосок.
Джуси Пуси: «Вчера тормозил, сегодня тупишь…»
Стоило мне оказаться дома, как смартфон, молчавший с утренней лекции, стал разрываться. Следом за сообщением, верная своим привычкам, Саша прислала снимок — обнаженное селфи. С экрана — откровенно и неприкрыто, как нравилось нам обоим — меня дразнила гостеприимно распахнутая киска на уютных розовых простынях, которые мне были уже отлично знакомы. Именно на них мы отрывались вчера.
Похоже, ее запал сердиться, длившийся все занятия и помешавший нам насладиться друг другом на переменах, прошел, стоило ей прийти в свою полупустую комнату в общаге и вспомнить, как хорошо нам там было вдвоем. Но написать прямо она, конечно же, не может. И позвать меня к себе, конечно же, не позовет. И ко мне тоже — конечно же! — не пойдет. Вместо этого с утроенной энергией проедется мне по мозгам — за все эти конечно же.
Джуси Пуси: «Вот теперь лежу и думаю… Как назвать парня, который добровольно упускает все это?.. Есть идеи?..»
Видимо, предполагаемым ответом был полный идиот. Однако, глядя на дразнящий, приглашающий снимок, у меня был ответ получше.
Я: «Предложение о свидании еще в силе…»
Смартфон дернулся мгновенно — как мне показалось, чуточку насмешливо.
Джуси Пуси: «Пришли член — и я подумаю!»
Я невольно хмыкнул. Саша привычно мариновала меня, не говоря ни да, ни нет. Но я собирался взять эту крепость измором. Главное — себя не изморить в процессе.
Я: «А если пообещаю, что это будет лучшее свидание в твоей жизни?»
Джуси Пуси: «Устроишь тройничок?»
Следом пришла толпа хохочущих смайликов, то ли подчеркивая серьезность ее намерений, то ли сводя все это в шутку. Сомневаюсь, что она хоть раз в жизни целовалась с девчонкой, не говоря уже про все остальное. Как-нибудь при случае спрошу.
Я: «Ну если сама найдешь третью, то устрою…»
Джуси Пуси: «Ну если сама найду, сама ее и трахну…»
Значок в чате замигал, показывая, что ей есть, что еще добавить.
Джуси Пуси: «Только имей в виду! Эту прилипалу мне даже не предлагай!»
Одновременно с сообщением в дверь раздался звонок. Отложив смартфон и попутно раздумывая над ответом, я направился в коридор. Чем больше Саша развивала эту тему, тем больше я уже сам хотел попробовать. Но если предложить девушке секс для меня уже не было проблемой, то позвать ее на тройничок пока еще было как-то слишком… Дверь со скрипом распахнулась, и гостья, оказавшаяся на пороге, на миг привела меня в ступор.
— А откуда у тебя мой адрес? — немного ошеломленно спросил я.
Как ни парадоксально, моя девушка была последней, кого я ожидал увидеть в своей квартире.
— Аля дала, — потупившись, отозвалась Мила.
— А у нее откуда?
— Не знаю… — Мила сама, казалось, только задалась этим вопросом.
В воздухе повисло секундное замешательство, загоняя холод из подъезда в квартиру. Сообразив, что она все еще стоит на пороге, я пошире распахнул дверь.
— Проходи! — максимально гостеприимно добавил я.
Мила послушно зашла в коридор, и дверь со скрипом захлопнулась. Еще одна пауза пропитала воздух, давя на плечи нам обоим. В голове сами собой закружились вопросы. И зачем она пришла? И как ее развлекать? Вариант был только один — опробованный и привычный, которым она всегда встречала меня, — но не предлагать же его с порога.
— Пришла тебя порадовать, — наконец произнесла Мила, начав расстегивать пальто. — Вчера же у нас не получилось…
Озадаченный еще больше, я уставился на нее. Слабо верилось, что Мила, которая никогда не проявляла инициативы, пришла ко мне сама — за этим. Скорее напрашивалась мысль, что Алгон не только дала ей адрес, но и отправила ко мне с каким-нибудь напутствием. Каким? Потрахаться за двоих?..
— Но я благодарна, что ты вчера ушел…
Словно отвечая моим пошлым мыслям, Мила распахнула пальто, а под ним… На несколько мгновений меня просто выключило из реальности. Раньше я видел такое только в фильмах, однако в жизни все оказалось гораздо круче.
Внизу все было как обычно: ее стройные бедра обтягивали темные брючки. А вот верха не было вообще: ни свитера, ни блузки, майки или даже лифчика. Сочную высокую грудь перехватывала лишь широкая атласная лента, ничего не скрывая, крепко стягивая, еще больше подчеркивая размер — лишний раз напоминая, как мне повезло подцепить подружку с такими шикарными формами. Большой ярко-красный бант, слегка примятый, тонул в ложбинке, но с каждой секундой гордо расправлялся мне навстречу. Прямо этакая девочка-подарок, которую преподносят по особому поводу.
Иллюстрация: https://telegra.ph/file/e72ba998db4cdbf560062.jpg
— Это для тебя, — улыбнулась она. — И извини Алю… Она не виновата…
Так это что, все-таки получается, я Алгон должен благодарить за этот перформанс? Временами мне казалось, что ее слишком много в нашей с Милой постели. Если уж ее Аля так хотела извиниться, пусть бы сама заявилась сюда в таком виде — это было бы лучшим извинением, а не посылала мне Милу как интерактивную открытку. Но, с другой стороны, не отказываться же от благодарности. Это будет как-то… неблагодарно. Шагнув к ней, я охотно потянул руки к ленточке, стягивающей упругие полушария — пора было дать им свободу.
— Ах!.. Ах!.. Ах!..
Равномерно постанывая, Мила покачивалась на мне сверху — бодро и четко, как метроном. Ее бедра сочно шлепались о мой пах в такт продолжающимся толчкам. Не сбивая ритм, впуская в себя все глубже, она раз за разом усердно насаживалась на мой член, а я лежал под ней и думал, сколько еще вздохов осталось до оргазма — причем до моего. Вряд ли она вообще кончит такими темпами.
— Ах!.. Ах!.. Ах!..
Свернувшись змейкой, алая ленточка забыто валялась на полу — подарок уже был давно распакован и опробован прямо на просторной родительской кровати. Кто бы мог подумать, что Мила будет первой девушкой, которую я здесь трахнул — причем уже дважды. Хотя количество оргазмов можно было не запоминать: их легко было сосчитать по количеству наполненных презиков, лежащих рядом с ленточкой на полу.