Не говоря ни слова, Яна медленно повернулась к нему. Мысленно я приготовился, что она залепит ему пощечину: чужая ладонь на щеке — та еще наглость. Однако она лишь молча, как в трансе, уставилась в бездну этих черных глаз, словно внимая тому, что он скажет дальше.
— Когда любят, — продолжил он тем же странным, немного убаюкивающим тоном, — не обманывают… И когда любят, — его ладонь все еще водила по ее щеке, — не сомневаются…
Янино лицо менялось на глазах: следы недавней ярости стирались, и на нем проступало какое-то странное, неестественное благоговение. Она завороженно слушала, забыв обо всем, почти открыв рот, кивая в такт последним словам и даже не думая стряхивать его ладонь.
— … Поэтому не сомневайтесь… Не разрушайте любовь своим неверием…
Голос незнакомца то ли усыплял ее, то ли зомбировал — но однозначно делал гораздо покладистее. Я бы даже сказал, что это был гипноз, но на меня он вроде не действовал. В любом случае, и голосом, и доходчивыми, моющими мозг фразами он пользовался так умело, что я невольно восхитился: как бы и мне так же научиться разговаривать с девушками? Если бы он вел курсы, я бы на них точно записался.
— А сейчас, — он медленно убрал ладонь от ее лица, словно заканчивая сеанс, — идите в зал. Ваш парень скоро к вам придет…
Словно программа, запущенная на исполнение, Яна коротко кивнула, а затем послушно направилась в зал, даже не оборачиваясь в сторону подсобки, куда пыталась ворваться всего минуту назад — будто вообще про нее забыла. Такой сговорчивой я ее еще не видел — этот мужик явно был профи.
— Вижу, — его взгляд вдруг сосредоточился на мне, — тебе понравилась подсобка…
Чернота его глаз теперь затягивала меня, и я невольно отвернулся. Рядом мгновенно раздался тихий смешок.
— Тогда держи, — он протянул мне цветастый ламинированный прямоугольник на ленточке, похожий на вип-пропуск для прессы на особых мероприятиях. — С этим можешь прогуляться здесь повсюду. Осматривайся и наслаждайся…
Я рассеянно взял пропуск. Усмехнувшись, незнакомец развернулся и пошел вперед в темноту коридора, с каждым шагом будто все больше превращаясь в тень. Рядом осторожно скрипнула дверь.
— Это что за мужик?
Явно слышавшая весь разговор, Саша осторожно выглянула из подсобки.
— Как он это сделал?
Вместо ответа я развел руками. Сам не понял, что вообще случилось. С учетом того, что я теперь знал о мире, гипноз был еще самой реалистичной из версий.
— Такой крутой! — Саша проводила глазами исчезающий белоснежный силуэт. — Скажи он мне что-нибудь таким же тоном, я бы ему, наверное, дала…
Я хмыкнул. Со мной она реально озвучивала все, что приходило ей в голову, вообще не фильтруя.
— Не вынуждай меня думать о тебе плохо.
— Это гипотетически, — слегка толкнув меня плечом, парировала она. — Сейчас у меня есть ты и мой парень. Зачем мне изменять?
Звучало немного взаимоисключающе, но то, что в списке приоритетов я как-то неожиданно оказался выше ее парня, приятно удивляло.
— Все, я первая, а ты… Ну как обычно, — заявила она и, поцеловав меня в щеку, поспешила в зал.
С легкой грустью я следил, как она скрывается в темноте коридора. Лучше бы я вообще не брал у Би эти билеты, провел бы нормальный вечер с Сашей, а так… Немного подождав, я направился следом, мысленно готовясь к не самому приятному разговору с Яной.
В зале играла все та же жалостливая, невыносимая, дробящая мозг мелодия. Никто не танцевал и не хлопал, а где-то неподалеку уже начали нетерпеливо посвистывать, намекая исполнителю свалить со сцены как можно скорее. Найти в такой неподвижной скучающей толпе человека было не так уж и сложно — все равно что огибать статуи, которые, оставаясь на местах, служили ориентиром для будущих поисков.
Яну я увидел почти сразу. Она вертела головой по сторонам, словно удивляясь, что вообще здесь делает, и, судя по лицу, явно не понимала, почему не убила меня в подсобке. Видимо, гипноз — или что это там было — уже спал, и теперь она была еще злее, чем прежде. Разговаривать с ней сейчас тянуло на безумие, и, кроме яростных криков «Кто она? Где она?», мы с ней ни к чему не придем. Возможно, немного успокоившись, она лучше меня услышит.
Не зная, чем еще себя занять, я огляделся. Шелковая ленточка мягко проскользила по ладони. Я все еще держал в руке пропуск, лицевую сторону которого занимало уже изрядно приевшееся лицо Марко Поло, а оборотную — размашистая надпись, напечатанная крупным золотистым шрифтом, «Найди звезду!», дававшая право пообщаться с этой самой звездой в гримерке. Правда, особого желания у меня не было — просто хотелось хоть ненадолго уйти от этой унылой музыки и злого Яниного взгляда, который грозно сканировал толпу, ища меня.
Осмотрев зал, я увидел небольшой проход за сценой, который перегораживали два хмурых охранника. Надеясь, что этот пропуск не шутка, я подошел к ним и показал его. Не говоря ни слова, они синхронно кивнули и пропустили меня дальше. За спиной раздалось несколько завистливых вздохов, кто-то из фанаток даже проводил меня умоляющим взглядом, будто прося взять с собой. Вскоре шум зала остался позади, а я оказался в длинном служебном коридоре, холодном, темном и не слишком приветливом.
Вдоль обшарпанных стен, не особо подходящих для обители звезды, стояли какие-то коробки, большие колонки, пыльное музыкальное оборудование, мешки с яркими тряпками — в общем, всякое концертное барахло, которому не нашлось лучшего места. Одна за другой мелькали двери — одинаковые, без номеров и надписей, ведущие в темные крохотные подсобки, забитые точно таким же хламом. Похоже, здесь не особо убирались — это место явно было не для всех, и за все время мне не встретилось ни одного человека.
Порядком устав блуждать по этому бесконечному коридору, я наконец набрел на дверь с криво нацарапанной надписью «Тебе сюда!». Сюда так сюда. Пожав плечами, я толкнул ее и преступил порог.
— Если ты трахаться, — сразу же раздалось изнутри, — то на левую кушетку, правая занята.
Я машинально развернулся. И правда, правая была занята — полураздетой девушкой, обнаженной в самых пикантных местах. Маечка со скалящимся фейсом Марко Поло была задрана до самой шеи, лифчик был небрежно стянут, и голую грудь прикрывал только пропуск со звездой — теперь понятно, кому их обычно раздают и для каких целей. Однако ленточка пропуска не была настолько длинной, чтобы спрятать хоть что-то еще. Короткая юбка скаталась в полоску на талии, беззастенчиво выдавая, что трусиков под ней не было. Да и поза, в которой лежала девушка, наглядно говорила, что они ей и не были особо нужны. Но, несмотря на неоднозначность ситуации, в которой оказалась, она сладко посапывала.
— А, парень… — из-за стеллажей выглянул пацан, в ком я без особого труда узнал самого Марко Поло. — Тогда тебе в соседнюю. Если ты Ал понравишься, она тебя обслужит… — он показал на стенку.
Я прислушался. Судя по доносившимся оттуда стонам — громким, страстным, вообще без намека на стыд или смущение, эта Ал, кем бы она ни была, уже кого-то здорово обслуживала.
— Так как трахается она, — тоже прислушиваясь, добавил Марко, — никто не трахается! Уж поверь мне, скольких я перетрахал, но все равно Ал лучшая!
Тянуло на навязчивую рекламу. Куда я вообще попал? В бордель? Я торопливо развернулся к двери.
— Подожди! — вдруг позвал Марко. — Ты же тот самый!
— Не-не, — отозвался я, мечтая уйти отсюда поскорее.
Однако даже спиной я чувствовал изучающий меня взгляд.
— Да точно — тот самый! Ее фамильяр…
«Фамильяр» внезапно сработало как стоп-слово, и, обернувшись, я с изумлением уставился на него.
— А ты что, демон? — почти инстинктивно спросил я.
По ощущениям, эта фраза скоро станет моей коронной, но я даже не представлял, что буду делать, если в ответ мне вдруг скажут «Да, демон».
— Не, — беспечно отозвался Марко, — пока тоже фамильяр. Но Сэл сказал, что за хорошую работу меня сделают демоном… Так что вот, — он показал на занятую кушетку, — я теперь стараюсь!
Я растерянно покосился на лежащую на ней девушку, которая никак не реагировала на наш разговор, лишь продолжала сладко посапывать — возможно, слишком сладко для такой жесткой холодной кушетки, под которой я вдруг заметил ее отсутствующие трусики. Судя по виду, их не снимали, а просто в нетерпении разорвали пополам.
— А с ней все в порядке? — спросил я.
— Конечно, в порядке! — отмахнулся Марко. — Спит, энергию восполняет. Восполнит, еще потрахаемся. Фанатки, — словно это было самое исчерпывающее пояснение, произнес он, — им такое нравится…
Причмокнув и что-то пробормотав, девушка еще сильнее развела бедра. Правда, по ее виду было сложно сказать, нравится ей такое или она просто в ступоре после произошедшего. Однако Марко как-то по-своему истолковал мой взгляд.
— Хочешь, можешь ей присунуть, — он по-хозяйски шлепнул ее по обнаженному бедру, и она снова причмокнула, — но энергии будет мало. Она сейчас как разряженный смартфон, — довольно хмыкнул он, — уж я постарался…
Только в этот момент я увидел мусорное ведро около кушетки, практически доверху заполненное использованными презиками. Если считать по размерам этого ведра, то он явно более успешный фамильяр, чем я. По ходу, он прямо-таки рвется стать демоном.
— Кстати, хотел спросить, — Марко с любопытством взглянул на меня, — а ты со своей спишь? Говорят, она в аду самая горячая, но никому не дает…
Это он про Би, что ли? Да она просто трахаться не любит.
— Даже сам Сэл ее хочет, но и ему не дает, — продолжал болтать он, — а ведь ему вообще никто отказать не может… Хотя, скажу по секрету, — Марко вдруг перешел на заговорщический шепот, — у него есть такие штуки, что и она бы не устояла… Но он не пользуется, — бросив шептать, Марко снова болтал как обычно, — все надеется, что ему и так второй раз перепадет… В аду вообще все знают эту историю…
Такое ощущение, что я слушал подкаст «Слухи и сплетни из жизни ада».