Полный назад!
У синего моря урядник стоит, А синее море шумит и шумит. И злоба урядника гложет, Что шума унять он не может.
Глобальная задача XXI века
Как любая существенная сфера общественной и личной жизни, сексуальность всегда подвергалась социальному контролю и была важным аспектом социализации детей и подростков. В архаических традиционных обществах соответствующие нормы, знания и навыки передавались младшим поколениям в рамках институционализированных гендерно-возрастных сообществ, в том числе в форме обрядов перехода, подростковых инициаций и т. п. Христианская культура Средневековья ограничила сексуальную социализацию религиозно-нравственными запретами и предписаниями, однако они дополнялись старыми народными обрядами, на которые церковь смотрела сквозь пальцы; натуралистическая крестьянская культура свободно обсуждала «факты жизни», а половая жизнь взрослых протекала открыто, на глазах у детей. Раннебуржуазное городское общество ослабило связь детей из привилегированных сословий с повседневным бытом и табуировало сексуально-информационные контакты между детьми и взрослыми. Это породило у детей и подростков своеобразный информационный вакуум и многообразные поведенческие и психологические трудности, что побудило уже гуманистов и просветителей, начиная с Монтеня и Эразма Роттердамского, ставить вопрос о необходимости какого-то сексуального просвещения. Однако в большинстве случаев эти призывы оставались благопожеланиями. Независимо от степени открытости сексуально-эротической культуры общества, взрослые не считали нужным посвящать в свои тайны детей и подростков, даже если эти тайны были секретом Полишинеля.
Сексуальная революция второй половины XX в., за которой последовали гендерная и семейная революции, радикально изменила положение вещей. Этому способствовали такие глобальные и необратимые процессы, как отделение сексуальности от репродукции; ослабление внешнего контроля за поведением подростков со стороны семьи, церкви, общины и государства; снижение возраста сексуального дебюта; отделение сексуальной активности от матримониального поведения; включение сексуальности в высокую культуру, легализация сексуального дискурса; индивидуализация и плюрализация сексуальных сценариев; ослабление гендерной поляризации установок и поведения; нормализация нерепродуктивной сексуальности (мастурбация, однополая любовь); реабилитация чувственности и сексуального желания и т. д. и т. п.
Диверсификация сексуальных практик дала мощный импульс развитию научной сексологии, стимулировала теоретическое разграничение понятий сексуального и репродуктивного здоровья, создание эффективной контрацепции и вспомогательных репродуктивных технологий. Освоение и практическое применение всего этого требует специальных знаний.
Либерализация сексуальной морали в сочетании с сексуальной безграмотностью влечет за собой такие серьезные опасности, как нежелательные беременности и аборты, заболевания, передающиеся половым путем (ЗППП) и ВИЧ. Современное общество часто называют обществом риска, поэтому оно проявляет повышенную заботу об общественной и личной безопасности. В сфере сексуальности это означает, во-первых, безопасный (для самого субъекта, его партнера и третьих лиц) и, во-вторых, ответственный (социально и нравственно) секс. То и другое предполагает знание. Чтобы не заставлять подростков усваивать эти знания на собственном горьком опыте, общество вынуждено создавать для их обучения специальные социально-педагогические институты. Сколько бы ни иронизировали радикальные философы, вроде Мишеля Фуко, по поводу «педагогизации» и «медикализации» заведомо спонтанной и неуправляемой сексуальности, информационное общество обойтись без сексуального образования и консультирования не может.
Разработкой соответствующих социально-педагогических стратегий и программ занимаются такие авторитетные международные организации, как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), Международная федерация планирования семьи (МФПС) и Всемирная сексологическая ассоциация, переименованная в 2005 г. во Всемирную ассоциацию сексуального здоровья (ВАС). Принятая на XVII конгрессе ВАС Монреальская декларация сексуального здоровья (2005 г.) провозглашает:
Поддержание сексуального здоровья является центральным звеном достижения счастья и благополучия, обеспечения стабильного развития и, более конкретно, реализации задач развития в текущем тысячелетии. Благополучные индивиды и сообщества лучше приспособлены к тому, чтобы способствовать искоренению индивидуальной и общественной бедности. Питая индивидуальную и социальную ответственность и равное социальное взаимодействие, сексуальное здоровье улучшает качество жизни и способствует достижению мира. Поэтому мы призываем все правительства, международные организации, частный сектор, научные учреждения и общество в целом, и в особенности всех членов организаций Всемирной ассоциации сексуального здоровья:
1. Признавать, поддерживать, обеспечивать и охранять сексуальные права для всех.
Сексуальные права – интегральный компонент фундаментальных прав человека, поэтому они являются неотчуждаемыми и всеобщими. Сексуальное здоровье не может быть достигнуто и обеспечено без сексуальных прав для всех.
2. Развивать гендерное равенство.
Сексуальное здоровье требует гендерного равенства и уважения. Связанные с гендером неравенства и дисбалансы власти препятствуют конструктивным и гармоничным человеческим взаимодействиям и тем самым – достижению сексуального здоровья.
3. Устранять все формы сексуального насилия и злоупотребления.
Сексуальное здоровье не может быть достигнуто, пока люди не свободны от стигмы, дискриминации, сексуальных злоупотреблений, принуждения и насилия.
4. Обеспечивать всеобщий доступ к всеобъемлющей сексуальной информации и образованию.
Для достижения сексуального здоровья все люди, включая молодых, должны иметь доступ к систематическому сексуальному образованию, информации о сексуальном здоровье и к соответствующим службам на протяжении всего жизненного цикла.
5. Добиваться того, чтобы программы репродуктивного здоровья признавали центральное место сексуального здоровья.
Репродукция – один из главных параметров человеческой сексуальности, когда она желательна и запланирована, она может способствовать упрочению взаимоотношений и самореализации личности. Сексуальное здоровье – более широкое понятие, чем репродуктивное здоровье. Действующие программы репродуктивного здоровья должны быть расширены за счет системного включения разных аспектов сексуальности и сексуального здоровья.
6. Остановить и повернуть вспять распространение ВИЧ / СПИДа и других заболеваний, передаваемых половым путем (ЗППП).
Всеобщий доступ к предотвращению, добровольному консультированию и тестированию, всеобъемлющая забота и лечение ВИЧ /СПИДа и других ЗППП одинаково важны для сексуального здоровья. Программы, обеспечивающие всеобщий доступ к ним, должны быть задействованы немедленно.
7. Идентифицировать, определять и лечить сексуальные заботы, дисфункции и заболевания.
Поскольку сексуальная самореализация обладает способностью улучшать качество жизни, необходимо распознавать, предотвращать и лечить сексуальные заботы, дисфункции и нарушения.
8. Добиваться признания сексуального удовольствия как компонента благополучия.
Сексуальное здоровье – больше, чем отсутствие болезни. Сексуальное удовольствие и удовлетворенность являются интегральными компонентами благополучия и требуют всеобщего признания и уважения.
Существенно, чтобы международные, региональные, национальные и местные планы действий, направленные на обеспечение стабильного развития, рассматривали проблемы сексуального здоровья как приоритетные, выделяли необходимые ресурсы, определяли системные, структурные и общинные препятствия и осуществляли мониторинг прогресса».
Согласно концепции ВОЗ, сексуальное образование включает в себя: а) предоставление подросткам достоверной и научно обоснованной информации, б) обучение основным жизненным навыкам, включая общение, критическое мышление, способность к самосовершенствованию, принятию решений и связанной с ними личной ответственности, в) воспитание позитивных установок и ценностей самоуважения, открытости и др.
Сексуальное образование – не черная и не белая магия, глупо ждать от него чудес, тем не менее оно полезно и эффективно. Опыт стран, в которых оно давно существует, рассеивает как иррациональные страхи, так и завышенные ожидания. Экспертные анализы влияния школьных курсов на сексуальное поведение школьников доказывает, что ни одна из существующих программ не способствует ускорению начала их половой жизни, но прошедшие этот курс сексуально активные школьники поступают менее рискованно, чем их менее образованные сверстники, а программы, которые не просто призывали подростков не спешить с сексуальным дебютом, но и обучали правилам безопасного секса, эффективнее тех, которые пропагандировали только половое воздержание до брака (см. Кон, 2004).
Научно доказанные преимущества сексуального образования:
1. Дети и подростки, прошедшие систематический курс сексуального образования, больше знают о сексуальности, и их знания достовернее.
2. Это не снимает проблем и трудностей психосексуального развития, но облегчает разрешение возникающих при этом конфликтов.
3. Знание облегчает понимание и терпимость к чужим взглядам и поведению, что весьма ценно как в личном, так и общественном плане.
4. Если курс сексуального образования включает сведения о контрацепции и преподается достаточно рано, он резко уменьшает количество подростковых беременностей и абортов.
5. Почти все современные школьные программы сексуального образования, наряду с сексологической информацией, обсуждают широкий круг нравственно-психологических проблем, которые для подростков очень важны.
Кроме непосредственных результатов, состоящих в том, что оно делает подростковый секс более цивилизованным и безопасным, как для самого подростка, так и для других людей, сексуальное образование имеет долгосрочный, исторический эффект: люди, получившие в детстве хорошее сексуальное образование, не только сами живут лучше, но и передают свои знания и навыки детям, что уменьшает напряженность в отношениях между родителями и детьми и способствует общему росту социальной терпимости. Во многих странах школьный курс сексуального воспитания обязателен для всех учащихся.
В августе 2009 г. Конституционный суд ФРГ в Карлсруэ признал, что школьные уроки, посвященные сексуальному образованию, являются обязательными для всех учащихся вне зависимости от их вероисповедания и точки зрения их родителей. Как отмечается в решении суда, в случае, если школа придерживается религиозного нейтралитета и терпимости, обязательное школьное образование, в том числе сексуальное воспитание, имеют приоритет над правом родителей на воспитание своих детей. Решение суда было вынесено после рассмотрения дела супругов-баптистов. В 2007 г. они отказались отпустить своих двоих детей в школу, где намечались карнавал и театральная постановка, сюжет которой затрагивал тему сексуального насилия. Родители-баптисты заявили, что карнавал является католическим праздником с чрезмерными угощениями и питьем, участники которого, переодетые шутами, беснуются, позабыв элементарные моральные устои. Что касается театральной пьесы, то она, по мнению баптистов, пробуждала слишком раннюю сексуальность в их детях. Родители заявили, что только они, и никто больше, имеют право заниматься сексуальным воспитанием своих чад. В те два дня, когда в школе проходил карнавал и показ театральной постановки, они просто не пустили своих детей в школу. В итоге родители были оштрафованы на 80 евро за нарушение закона об обязательном школьном образовании. Они обратились в суд, но он отклонил их жалобу. Тогда они подали апелляцию и в конце концов дошли до Конституционного суда, который также встал на сторону школьной администрации. Судьи отметили, что карнавал, в прошлом являвшийся религиозным действом, в современном обществе превратился в обычай и не носит никакой религиозной направленности, в том числе католической. Что касается театральной постановки, то она учила детей тому, как распознать сексуальное насилие и избежать его, и не оскорбляла религиозных чувств баптистов (http://lenta.ru/ news/2009/08/07/sexualkunde/).
В России события разворачивались иначе.
Хотели как лучше…
Во всех опросах общественного мнения, начиная с 1989 г., подавляющее большинство взрослого населения высказывалось в пользу систематического сексуального просвещения.
Во время всесоюзного опроса в конце 1989 г. ответы на вопрос: «Какие каналы получения информации по вопросам сексуальной жизни вы считаете наиболее приемлемыми и эффективными?» – распределились так: специальный учебный курс в школах, учебных заведениях – 45,6 %, специальная научно-популярная литература – 42,5 %, специальные научно-популярные фильмы, специальная научно-популярная программа телевидения – 28,7 %, консультации у врачей-специалистов – 22,2 %, беседы с родителями – 21,4 %, обсуждение проблем сексуальной жизни со сверстниками – 5,3 %, другие способы – 0,7 %, просвещение молодежи в вопросах сексуальной жизни вообще не нужно – 3,0 %; затруднились с ответом – 6,2 %.
При всероссийском опросе 1991 г. за введение уроков полового просвещения в школе, начиная с 5–6-го класса, высказались 60 %, против – 21 %; среди людей моложе 25 лет положительно ответили свыше 80 %, а среди тех, кто старше 60, – 38 %. В анкете 1992 г. (всесоюзный опрос) респондентов спрашивали, преподаванию каких школьных предметов следовало бы, по их мнению, уделить наибольшее внимание. В длинном списке предметов фигурировала «гигиена сексуальных отношений» (название, прямо скажем, не слишком увлекательное). В славянском регионе младшая возрастная группа (от 16 до 20 лет) поставила этот предмет на первое, а 20–24-летние – на второе место.
При опросе в 1994 г. 81 % взрослых высказались за введение полового просвещения в образовательных учреждениях для 14–16-летних подростков, против голосовали лишь 10 % («категорически против» были 2,7 % мужчин и 4,4 % женщин). Среди респондентов моложе 25 лет безусловно поддержали введение такого курса 70 %, а среди тех, кто старше 55 лет, 32 %. Соотношение ответов людей с высшим образованием и с начальным образованием было 61 % к 38 %. 42 % мужчин и 37 % женщин согласились даже с тем, чтобы этот курс получали 10–13-летние школьники (Бодрова, 1997).
Выборочные опросы школьников, учителей и родителей показывали то же самое. В нашем опросе 16–19-летних юношей и девушек в 1995 г. с мнением, что «сексуальным отношениям нужно уделять не меньше внимания, чем учебе или работе», согласились 59 % девушек и 60 % юношей (не согласились соответственно 21 % и 23 %). С идеей ввести в школах специальный курс сексуального просвещения были согласны 88 % девушек и 78,5 % юношей (против – 5 % и 9 %). В 1997 г. за введение специального школьного предмета, посвященного сексуальным отношениям, высказались более 80 % педагогов и около 90 % учащихся 7–9-х классов и их родителей.
Конечно, это была только верхушка айсберга. Как только заходил вопрос о том, чем именно должно заниматься сексуальное просвещение, кто и как должен его проводить, мнения расходились. При анкетировании группы школьников в Москве в 1993 г. 50 % подростков сказали, что хотели бы получать информацию от врачей, 22 % – из специальной литературы, 18 % – от родителей и никто – от школьных учителей. На вопрос о необходимости специальных школьных уроков полового просвещения положительно ответили 71 % учителей, 69 % родителей и только 21 % подростков. Между прочим, 83 % учителей тоже считали, что вести этот предмет должен «человек со стороны» (Буторина, 1994). 95 % проинтервьюированных в 2001–2002 гг. управленцев в Брянске и в Москве сказали, что считают сексуальное просвещение подростков необходимым, но многие сомневались в позиции своих начальников: «Они же не понимают эту проблему. У них дети выросли, у них жены на аборты ходили всю жизнь, и всегда это были чисто женские проблемы. Это же надо еще донести до них, что это вот проблема, что поезд уже идет без нас» (Гурко, 2003. С. 149).
Мнения подростков и взрослых о содержании соответствующего курса также не во всем совпадали. Это ясно показал опрос 1997 г., проведенный для выработки оптимальной стратегии будущего курса. Хотя на первом месте у подростков, как и у взрослых, стояли проблемы безопасного секса, у них присутствовали также многие другие вопросы, причем интересы мальчиков и девочек в ряде случаев не совпадали. Девочек значительно больше волнует профилактика сексуального насилия (разница с ответами мальчиков составляет 25 %), методы контрацепции (разница 12 %), брак и семейная жизнь (разница почти 12 %), зачатие, беременность и роды (разница 10 %) и психология взаимоотношений между полами (разница 6 %). Мальчиков больше интересует сексуальная техника – как получить от секса больше удовольствия (гендерная разница 15 %) и улучшение сексуального здоровья (разница 7 %), под которым подразумевается прежде всего высокая потенция. Координировать эти ожидания в свете коренных интересов общества как целого должны были специалисты, которых в России никто никогда не готовил. Понимая это, но не имея в своем распоряжении ни средств, ни подготовленных кадров, Министерство образования РФ создало в 1994 г. общественный Экспертный совет, в состав которого вошли руководящие работники просвещения, в том числе местные, представители Минздрава и отдельные ученые (никого из них я раньше не встречал), включая меня, и стало искать материальную и методическую помощь за рубежом. К сожалению, вопреки моим рекомендациям, к этой работе ни на одном этапе не был привлечен доктор медицинских наук профессор В. Е. Каган, единственный человек в стране, сочетавший солидные теоретические знания с практическим опытом сексуального просвещения и одинаково авторитетный для врачей и педагогов (его книги и учебные пособия печатали и «Медицина», и «Педагогика»). Не привлекались и учителя-практики, хотя некоторый положительный опыт в стране был (например, в Ярославле). Не было и реального взаимодействия с РАПС, имевшей собственную стратегию сексуального образования (Гребешева, Камсюк, Алесина, 1997). Видимо, обе организации побаивались взаимной конкуренции, тем более что у них были разные акценты: в РАПС доминировали врачи, особенно гинекологи, а в учреждениях Минобразования педагоги.
Первым потенциальным западным партнером Минобразования стала известная нидерландская фармацевтическая фирма «Органон», сотрудники которой предложили России бесплатно использовать, после соответствующей адаптации свою 12-часовую школьную программу, с которой в свое время начиналось школьное просвещение в Нидерландах – оно считалось в Европе образцовым. Однако сотрудники «Органона» могли оказать России только учебно-методическую помочь, денег на экспериментальную проверку и адаптацию программы к российским условиям фирма не дала и не обещала. Европейское Сообщество в финансовой помощи тоже отказало. После этого Министерство образования обратилось за содействием в ООН и после принятых в подобных делах сложных и длительных согласований летом 1996 г. получило от Фонда народонаселения ООН финансовую помощь для проведения экспериментальной работы в течение трех лет для подготовки 30-часового курса полового воспитания в 7–9-х классах 16 пилотных школ, чтобы на этой основе в дальнейшем создать необходимые стране альтернативные программы, учебные пособия и т. д. Иностранных (нидерландских) специалистов предполагалось использовать только как консультантов – разрабатывать программу для другой страны, с другой культурой, никто не хотел и не брался. Кстати, сотрудники «Органона» не могли выступать в этой роли, потому что ООН, во избежание злоупотреблений, никогда не финансирует проектов, в которых участвуют работники коммерческих фирм.
Важной частью проекта был социологический мониторинг. С помощью специально разработанных анкет предполагалось еще до начала работы в школах выяснить структуру сексуального поведения и установок тех подростков, с которыми предстояло работать, а также уровень их сексологических знаний. Одновременно опрашивались их учителя и родители (это делалось в стране впервые). Второй мониторинг должен был быть проведен в середине работы, а третий – после ее завершения, чтобы объективно оценить эффективность проделанного и сравнить сексуальное поведение и уровень знаний учащихся пилотных школ с тем, что происходит с их сверстниками в обычных школах. Только после этого предстояло решить, что и в какой форме следует внедрять в практику образования. То есть планировалась серьезная научная работа. Руководителем мониторинга был назначен социолог В. В. Червяков, специалист по проведению массовых опросов, в том числе сексологических, а научным консультантом я.
Сами педагогические программы должны были создавать, проверять и дорабатывать российские авторы, круг которых не был определен заранее, в рабочей группе этим занимался доцент МГПУ Б. И. Шапиро, но, насколько я знаю, сам он в школе этот предмет не преподавал. Организационно-финансовое руководство проектом, чтобы российские чиновники не пустили деньги по другому назначению, было поручено ЮНЕСКО, почему и сам проект в просторечии стал называться «проектом ЮНЕСКО».[12] Единственное, что я читал и одобрил, были составленные В. В. Червяковым социологические анкеты для школьников, их учителей и родителей, подготовленные с учетом соответствующего международного опыта и наших собственных исследований 1993 и 1995 гг. в. Вопросник «Что ты знаешь о сексе?», с помощью которого должны были измеряться сексуальные знания учащихся, в этот пакет не входил, и, на мой взгляд, он был недоработан (некоторые вопросы не соответствовали возрасту учащихся и могли шокировать посторонних людей). Тем не менее, динамику уровня сексологических знаний и интересов у учащихся от 7-го к 9-му классу даже этот несовершенный инструмент в какой-то степени уловил (это была его единственная цель – понять, когда и как изменяются знания подростков об основных параметрах сексуальности).
…А получилось как всегда
Дальше события развивались по обычному российскому сценарию.
Министерские чиновники не позаботились о политическом и морально-психологическом обеспечении проекта. Средствам массовой информации и общественности не разъяснили заранее ни его целей и задач, ни того, что это пробная, экспериментальная работа. Более того, одновременно с информацией о начале работы над проектом министерство разослало по школам пять «альтернативных программ» полового воспитания, написанных не имеющими опыта работы в школе отечественными авторами, без учета возрастных особенностей детей, местной специфики и школьных учебных планов (одна программа была рассчитана на 374 часа, с 1-го по 10-й класс).
Сама по себе идея альтернативных программ была разумной. На первом же заседании экспертного совета в 1994 г., когда обсуждался проект совместной работы с «Органоном», я говорил, что независимо от успеха данного проекта стране необходимо несколько разных вариантов программ, чтобы регионы и школы имели возможность свободного выбора, единая программа для такой гигантской страны – нелепость. Все с этим согласились. Как только министерству удалось получить из бюджета ничтожную по тем временам сумму в 5 млн рублей, оно разделило эти деньги между пятью маленькими временными коллективами, но не на конкурсной основе, а по собственному усмотрению, не согласовав даже с собственным экспертным советом. Когда я случайно узнал об этом, то письменно, факсом, выразил по этому поводу резкий протест. Замминистра М. Н. Лазутова со мной согласилась и обещала, что подготовленные проекты программ будут надлежащим образом обсуждены, но это также не было сделано, никому из «посторонних» программы не показали.
Вопреки тому, что писала пресса, ничего особо крамольного в содержании этих документов не было. Их главный и неустранимый недостаток состоял в том, что это были не школьные программы, за которыми всегда стоит какой-то практический опыт, методические разработки и т. д., а просто более или менее случайные наборы назывных предложений, показывающих, что тот или иной автор считает нужным изучать или преподавать. Ничего лучшего в отведенный срок авторы – достаточно компетентные, хотя и не в данной узкой области, люди – сделать физически не могли. Обсуждать эти проекты всерьез было невозможно. Если бы их разослали специалистам, никто столь сырых документов не одобрил бы. Но сотрудники министерства, не посоветовавшись с собственными экспертами, распечатали сборник тиражом в 38 тыс. экз. и разослали директорам школ как уже одобренные и рекомендованные министерством. Это не могло не внести смятения в умы: люди не могли понять, кто, чем и как собирается заниматься. Сырые самодеятельные предложения были приняты прессой за «проект ЮНЕСКО», который якобы вот-вот будет внедрен по всей стране.
Этим сразу воспользовались противники как сексуального просвещения, так и всей политики демократических реформ. Вместо конструктивной критики проекта, которая была бы только полезна, его действительные и воображаемые недостатки, а точнее – сама идея сексуального просвещения, были использованы для раздувания политического скандала и антизападных настроений. Логика этой пропагандистской кампании по разжиганию моральной паники была стандартной: а) констатируются некие тревожные явления, б) эти явления интерпретируются в терминах «падения нравов», после чего в) задаются два сакраментальных российских вопроса: «кто виноват?» и «что делать?».
Ответ на первый вопрос был очевиден: на всем протяжении русской истории во всех ее бедах всегда был виноват Запад; теперь западные, особенно американские, спецслужбы пытаются уже не просто развратить, но окончательно физически истребить русский народ с помощью женского равноправия, контрацепции и сексуального просвещения. Таким образом, социально-педагогический вопрос – можно ли и как именно говорить с подростками о сексе? – переводится в политическую плоскость национальной безопасности России.
Ответ на второй вопрос столь же очевиден: закрыть Америку, а буде сие невозможно, административно преградить пути ее тлетворному влиянию.
Новый крестовый поход
В отличие от моральной паники 1991 г., которую направляла КПСС, крестовый поход против сексуального образования инициировали организации, действовавшие по рецептам и под эгидой (вероятно, и при финансовой помощи) американских ультраправых организаций, протестантских и католических фундаменталистов. Речь идет о так называемом международном движении ProLife, представляющем собой широкую коалицию ультраправых политических и религиозных групп и организаций, с центром в США. Под предлогом борьбы «за жизнь» и против абортов оно ведет широкую атаку против всех демократических институтов и гражданских прав. Американские антиабортники, как их часто называют, требуют запретить не только аборты, но и контрацепцию, сексуальное просвещение, продленный день и завтраки в школе, которые, по их мнению, ослабляют влияние родителей. В годы холодной войны они выступали в защиту ядерного оружия и против отмены смертной казни. Для ProLife характерен воинствующий антикоммунизм и желание любой ценой сохранить традиционную классовую, расовую и гендерную иерархию в семье и обществе. Этот нечестивый союз ханжей и террористов располагает огромными средствами и ведет продуманную антидемократическую пропаганду по всему миру, не гнушаясь и насильственными методами. Используя политическую нестабильность России, они перенесли свою пропагандистскую деятельность и на ее почву.
Примитивная идеология американских «антиабортников» не имеет в России широкой поддержки: опыт тотального контроля над личностью, включая запрет абортов, еще свеж в памяти россиян. Осуждать одновременно и аборты, и контрацепцию – значит практически призывать к отказу от сексуальной жизни в браке. Каждая здоровая супружеская пара, не контролирующая свою рождаемость, будет, при нормальном ритме половой жизни, иметь по 10–15 детей. Кто и как их будет содержать? Гораздо более удобной мишенью оказался проект полового воспитания школьников, о котором, за отсутствием объективной реальности, можно было рассказывать все что угодно.
Атака началась из единого центра и по единому плану докладом сопредседательниц некоего Фонда социально-психического здоровья семьи и ребенка И. Я. Медведевой и Т. Л. Шишовой в Комитете по безопасности Государственной думы (Медведева, Шишова, 1996), хотя, по свидетельству прессы, «в указанном комитете этих дам не знают, и никаких докладов они там не делали» (Гадасина, 1997).
Документ этот – редкая смесь невежества, фальсификации и переворачивания причинно-следственных связей. Если верить этому докладу, абсолютно все беды Запада последствия сексуального просвещения. Вопреки общеизвестному факту, что гормональная контрацепция снижает вероятность раковых заболеваний у женщин, Медведева и Шишова утверждают, что пилюли канцерогенны. По их словам, англичане «озабочены проблемой подростковой импотенции: начав жить половой жизнью в 9 лет, подростки к 12-ти нередко “теряют интерес” и становятся импотентами» (Медведева, Шишова, 1996. С. 7). Мои английские коллеги долго смеялись над этим и спрашивали, как можно потерять потенцию, не достигнув ее. Глобальное противопоставление «телесно-ориентированной» западной культуры и православной аскезы не учитывает противоречивости обоих архетипов, а ссылка на «анархическое начало» русского этоса – аргумент в пользу невозможности в России либерализма и демократии. Предсказывая, что сексуальное просвещение неминуемо приведет Россию к депопуляции, краху государственности и прочему Апокалипсису, доклад величественно заканчивается словами: «Итак, мы предупредили».
«Предупреждение» Медведевой и Шишовой упало на благодатную почву и стало, как по команде, с одними и теми же цитатами и ошибками, тиражироваться бесчисленными, самыми разными газетами, дополняясь все более фантастическими подробностями о подрывной сексуально-просветительской деятельности западных спецслужб, сомнительной нравственности основательницы Международной федерации планирования семьи Маргарет Зангер и т. п. Газеты запестрели заголовками типа «Занятия сексом в школьном расписании», «РАПСодия по чужой партитуре», «Куклы или презерватив?», «К нам пришел секс, нас ему научат» и т. д. «Правда пять» превратила лозунг РАПС «Рождение здоровых и желанных детей, ответственное родительство» в лозунг «Один ребенок в семье». Бдительная Ирина Иващенко обнаружила идеологический подвох даже в переводе названия Международной федерации планирования семьи: «Понимающие английский язык с легкостью заметят, что Planned Parenthood – это ОГРАНИЧЕННОЕ РОДИТЕЛЬСТВО, а вовсе не “планирование семьи”» (Иващенко, 1997). Выступавших против этой кампании журналистов и ученых начали травить. Журналистка «Известий», написавшая статью в защиту полового воспитания, стала получать анонимные письма с обещаниями: «Мы будем вешать вас на фонарных столбах!» В некоторых выступлениях зазвучали антисемитские нотки.
К этой идеологической кампании присоединилась РПЦ. По мнению Архиерейского собора (февраль 1997 г.) введение в ряде школ предмета полового воспитания «может радикально изменить к худшему нравственную атмосферу в обществе, нанести ущерб целостности человеческой личности, особенно в детском и юношеском возрасте».
Взгляды российских священнослужителей на многие вопросы, связанные с сексуальным поведением, в 1990-х годах были неодинаковы. По признанию сотрудника отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата отца Всеволода Чаплина, «церковь испытывает большие затруднения в связи с тем, что наше каноническое право сегодня не всегда можно применять буквально. Иначе всех нужно отлучить от Церкви. Если православный ходит в баню, то он должен следить за тем, нет ли рядом еврея. Ведь по каноническим правилам православному нельзя мыться в бане с евреем».
Вряд ли современный священник сочтет результатом греховных помыслов ночную поллюцию.
«Но вы накажете прихожанку, сделавшую аборт, отлучив на какое-то время от причастия?» – спросил журналист. – «Я должен это сделать, но часто можно с уверенностью предсказать, что в храм она больше не придет. Вот и решайте, что более угодно Богу», – ответил отец Всеволод (Шушарин, 1992).
Московский священник Петр Коломейцев (родился в 1959 г., имеет высшее архитектурное образование, рукоположен в 1991 г.) считает, что «если сравнивать контрацепцию и аборт, то контрацепция не просто меньшее зло, а не зло вообще» (Бредун, 1995). Представления некоторых священников, что супругам следует по возможности воздерживаться от интимных отношений, отец Петр называет «извращенной точкой зрения», ее проповедуют люди, для которых «уйти в Церковь – это значит закрыть шорами глаза, оставить узенькую щелочку и сделать вид, что ничего, кроме этой щелочки, и нет» (Коломейцев, 1994).
Однако большинство священников настроены ультраконсервативно. По мнению отца Максима Обухова, «использование противозачаточных средств является смертным грехом, равнозначным убийству», а РАПС – «антихристианское образование, поставившее своей целью разрушение семьи в нашем Отечестве» (Обухов, 1994). Протоиерей Дмитрий Смирнов на заданный самому себе вопрос: «Если с медицинской точки зрения точно известно, что мать умрет родами, что делать?» – ответил:
«Естественно, умирать родами. Если птица, рискуя жизнью, уводит лису от гнезда, спасая яйца, которые неизвестно, высидит ли кто, то почему человеку, существу высшему, не пожертвовать собой ради спасения ребенка?» (Протоиерей Дмитрий Смирнов, 1995).
Московский священник Артемий Владимиров подкрепляет свои уроки целомудрия «научными» данными:
«Относительно медицинских, физиологических последствий нецеломудрия много свидетельств дает современная наука. Есть такой закон: “телегония”. <…> Породистая сука, которую не уберегли хозяева для законной случки, возымев знакомство с одноухим деревенским Бобиком и принеся приплод, считается уже испорченной. Ее потомство уже не будет носить признаков породы – ни первое, ни последующее. Еще в большей степени этот закон действует в человеческом обществе. Выражается он в том, что человек, лишивший девицу девства (как правило, это люди циничные, развратные, нечистые, больные), отравит всю последующую жизнь не только ей, но и ее детям. Ибо клетки прелюбодея, проникшие в лоно незадачливой романтической девушки, остаются там десятилетия и затем вступают в сражение с плодом, который заблагорассудится когда-то зачать этой потрепанной жизнью душе. Это одна из основных причин врожденных болезней детей, начиная от расстройства всех сигнальных систем, внутричерепного давления, недоразвитости, болезни Дауна, идиотизма и пр.» (На страже., 1997).
Журналистка «Известий» метко назвала это разговором «на собачьем уровне» (Батенева, 1997).
По убеждению авторов книги «Православный брак и страсть блуда» О. Соловьева и Е. Шишимарова, подростков нужно оберегать не только от «дьявольской» науки сексологии, но и от классической русской литературы и любого искусства: «Толстой – классический писатель маразматического типа»; Пушкин – «развратник», «“Евгений Онегин” – классический пример искаженного понятия о браке» и «написан довольно пошлым языком», «“Капитанская дочка” и “Дубровский” с точки зрения морали весьма сомнительны», а безобразник Микеланджело на фреске «Страшный суд» «изобразил всех людей голыми» (а надо было в мундирах и при орденах?) (Соловьев, Шишимаров, 1996).
К церковникам и прессе сразу же присоединилось коммунистическое большинство Государственной думы. Депутаты квалифицировали план введения в России сексуального просвещения как угрозу «национальной безопасности» и следствие подрывной деятельности западных спецслужб. Генеральную прокуратуру вынудили начать формальное расследование, в ходе которого вопросник, направленный на выяснение того, что школьники знают об анатомии, физиологии и психологии сексуальности, пытались квалифицировать как «развратные действия» и «совращение несовершеннолетних»; самый «страшный» вопрос, который широко цитировался в прессе, был: где находится и какие функции выполняет клитор? Несмотря на сильное желание тогдашнего Генпрокурора Ю. И. Скуратова, чью личную сексуальную нравственность вся страна вскоре увидела на телеэкранах, угодить законодателям, возбудить против В. В. Червякова уголовное дело Генпрокуратура не смогла и ограничилась частным определением в адрес Минобразования, обязывающим его тщательнее контролировать проводимые в школах исследования и опросы (что совершенно правильно).
Однако руководители Минобразования и тем более – его работники на местах и директора школ были напуганы. Кому охота подвергаться публичной травле за участие в новом деле, в необходимости и успешности которого ты сам не уверен?
Консервативную позицию заняла и официальная педагогическая наука в лице РАО, которая, как преемница бывшей Академии педагогических наук, несет прямую ответственность за многолетнее отставание страны в деле сексуального просвещения. При обсуждении этих вопросов на «круглом столе» и в Президиуме РАО весной 1997 г. выступления большинства академиков были не более конструктивными, чем речи священников. Академики сменили ссылки на моральный кодекс строителя коммунизма на апелляцию к православной морали и «национальным нравственно-этическим представлениям и традициям народов России», но их нежелание и неспособность смотреть фактам в глаза остались прежними. Указав на недостатки так называемого проекта ЮНЕСКО и предложив министерству приостановить его реализацию, Президиум РАО поставил задачу «выявления оптимальных форм и методов нравственного воспитания школьников, включающего элементы полового воспитания» (оппортунистическая формулировка начала 1960-х годов, в 80-е уже вводили курс этики и психологии семейной жизни). Правда, тогдашний президент РАО психолог А. В. Петровский недвусмысленно отмежевался от попыток клерикализации российской школы и возвращения к бесполой педагогике недавнего прошлого, но общий тон обсуждения был, безусловно, охранительным. Люди говорили, чего не надо делать, не предлагая ничего конструктивного.
Просидев и выступив на трех посвященных этой теме заседаниях РАО, я понял, что реального дела там не будет, его заменят пустые споры о соотношении «полового воспитания» и «сексуального просвещения». Попусту тратить время или идти на беспринципные компромиссы, вроде предложенной академиком Д. В. Колесовым замены права подростков на получение сексуальной информации «правом на незнание», я счел нелепым. В письме, переданном покойному В. В. Давыдову 12 апреля 1997 г., я поставил точки над i и откровенно сказал коллегам, что думаю (на заседаниях я выражался более резко):
Вице-президенту
Российской Академии Образования
В. В. Давыдову
Уважаемый Василий Васильевич, ознакомившись с постановлением Президиума РАО от 28 марта 1997 г., в котором задача сексуального просвещения школьников подменяется их нравственным воспитанием с «элементами полового воспитания», сообщаю Вам, что я не согласен с этим решением и не могу участвовать в созданных на его основе Проблемном совете и рабочей группе. Я не являюсь специалистом «по выявлению оптимальных форм и методов нравственного воспитания школьников», а формулировка об «элементах полового воспитания» отбрасывает нас к началу 1960-х годов.
Свою принципиальную позицию по этим вопросам я неоднократно высказывал как в РАО, так и в средствах массовой информации.
Почти все мои многолетние исследования в области сексологии, гендерных проблем, психологии, социологии, антропологии и истории сексуального поведения и сексуальной культуры осуществлялись вопреки официальной советской идеологии и вне государственных структур. Похоже, что в этой области мало что изменилось.
Если какие-либо государственные или общественные структуры наконец поймут, что этим нужно заниматься всерьез, на уровне XXI, а не XIX века, и востребуют мои профессиональные знания, я готов помогать им в качестве независимого эксперта.
Академик РАО, действительный член Международной Академии сексологических исследований
С тех пор ни РАО, ни Минобразования по этим вопросам ко мне не обращались, хотя научно-теоретический журнал РАО опубликовал мою острокритическую статью о состоянии нашей сексуальной культуры (Кон, 2003 а). Свою позицию я подробно изложил в ряде газетных статей, включая статью в «Известиях» «Не говорите потом, что вы этого не знали. Подростки и сексуальная контрреволюция» (Кон, 1997б).
Прошедшее время подтвердило мою правоту. В программных документах РАО за последнее десятилетие, даже специально посвященных здоровью подростков, сексуальное просвещение вообще не упоминается. В условиях эпидемии ВИЧ и ЗППП это молчание выглядит, мягко говоря, странно, но клерикализация российской науки и образования делает его вполне понятным.
Официальный обзор Американской академии педиатрии гласит:
«При отсутствии сексуального образования дома и в школе главным источником информации для многих подростков стали различные формы медиа. Эта информация часто неточна, не соответствует возрасту и вводит в заблуждение. Кроме того, ранняя открытость подростков сексуальному контенту медиа коррелирует с более ранним вступлением в сексуальные связи» (American Academy of Pediatrics, 2009).
В России положение гораздо хуже, чем в США, но РАО только принимает пафосные декларации, осуждающие секс и эротику на ТВ.
Отношение к сексуальному просвещению важно не только само по себе, но и как проверка общества на терпимость и демократизм. Российская демократия этой проверки не выдержала. Серьезной политической «битвы» вокруг сексуального образования, в сущности, не было. То, что сексуальность – важная часть культуры и что от нее во многом зависит состояние здоровья населения, российским либералам и демократам конца XX в. было так же непонятно и безразлично, как их предшественникам начала 1900-х годов. Ни демократическое «Яблоко», ни либеральный Союз правых сил не заняли четкой политической позиции в этих вопросах. «Больно тема какая-то склизкая, не марксистская, ох, не марксистская…»
В 1991 г. «Московские новости» не напечатали специально для них написанную статью с анализом свежих данных опроса общественного мнения, предоставленных мне директором ВЦИОМа Юрием Левадой, которые свидетельствовали о провале начатой КПСС антисексуальной истерии и показывали расстановку классовых сил в этом вопросе. Я смог напечатать этот материал только шесть лет спустя в книге «Сексуальная культура в России». В 1994 г. «Известия» не опубликовали заказанную и принятую редакцией статью «Секс как зеркало русской революции»; редакция почему-то считала, что статья с таким названием предназначена для раздела «Частная жизнь» (!), который был перегружен. После долгих проволочек статью напечатала «Неделя» (Кон, 1994), но там ее никто не заметил. Между тем тогда обсуждение этих политических вопросов было своевременно, а в декабре 1997 г., когда те же «Известия», но уже с другим редактором, напечатали мою статью «Не говорите потом, что вы этого не знали. Подростки и сексуальная контрреволюция» (Кон, 1997б), это было уже размахивание кулаками после драки.
За редкими исключениями, демократические журналисты и политики не поняли или не захотели понять, что крестовый поход против сексуального просвещения, начатый совместно КПРФ и РПЦ, с подачи американских фундаменталистов, только верхушка айсберга, попытка задним ходом восстановить тоталитарный контроль над личностью. Они своими руками отдали эту, как вскоре оказалось – козырную, карту националистам, коммунистам и церковникам, успешно использовавшим ее в борьбе против демократии и либерализма как таковых.
В походе против сексуального просвещения активное участие приняли не только коммунистические и клерикальные, но и некоторые демократические издания. Если бы газеты написали, что начинается важное дело, но, как всегда плохо и безответственно, это было бы полезно и конструктивно. Вместо этого народу доказывали, что сексуальное образование – злодейский заговор западных спецслужб или, в лучшем случае, фармацевтических фирм. Многие громкие «антисексуальные» статьи были откровенно заказными (очень уж они похожи), хотя главные редакторы этого подчас не знали.
Так было, например, в «Труде». Сначала, подобно большинству газет, в нем напечатали две дикие статьи против секс просвета, включая популярную байку, будто где-то в Подмосковье школьников в классе обучали технике полового акта (так безграмотные журналисты, в меру собственной испорченности, истолковали термин «полоролевые игры»), после чего один маленький мальчик, придя домой, заявил родителям: «У вас неправильная сексуальная позиция». Разумеется, ни этой школы, ни этого мальчика, ни его родителей никто никогда не видел, и проходили эти материалы не по тому отделу, который обычно занимался «семейной» проблематикой и где работали грамотные журналисты, а окольными путями. Но потом лично главный редактор усомнился в правильности занятой газетой позиции и попросил меня высказать свое мнение, что я и сделал в самой резкой форме в статье «Секс просвет в Вороньей слободке» (Кон, 1997в), с которой редакция солидаризировалась. Однако этот пример своевременного «раскаяния» в моем опыте единственный.
В конце 1990-х годов кампания против сексуального просвещения в прессе и электронных СМИ захлестнула уже не только педагогов, но и врачей. В 1997 г. Министерство здравоохранения и ведущие ученые в области гинекологии, педиатрии и смежных дисциплин единодушно выступили в защиту программы планирования семьи и сексуального просвещения. А в январе 1999 г. «Медицинская газета» опубликовала открытое письмо министру образования большой группы врачей, педагогов и священников, направленное против валеологии и сексуального просвещения. Характерно название программного интервью ее главного редактора: «Почитай врача. Ибо Господь создал его» (еще лучше было бы: «Не убивай микробов. Ибо Господь создал их») (Полторак, 2000).
В Интернете развернулась оголтелая кампания против сексуального просвещения под лозунгом «ВНИМАНИЕ! ОПАСНОСТЬ! Будьте готовы к самым энергичным методам самозащиты…» Людям настойчиво внушали, что главную опасность для российских детей и их родителей представляют не аборты, СПИД и сифилис, а Международная федерация «Планирование семьи», «выражающая интересы производителей противозачаточных средств и сторонников абортов», и Фонд народонаселения ООН, «ставящий своей целью снизить численность населения во всем мире, в том числе в России. Это необходимо индустриально развитым странам Запада и США для установления контроля за природными ресурсами планеты» (http://www. pms. orthodoxy. ru/semia/se/0071. htm).
Под предлогом защиты нравственности началась форменная «охота на ведьм». Возрождаются и культивируются мастурбационные страхи. В Санкт-Петербурге (!!!) состоялся даже судебный процесс по этому поводу, где представителем истца выступал священник, а информационную поддержку ему оказывали журналисты «Медицинской газеты», которая опубликовала отчет об этом, поистине историческом, событии под элегантным названием «На этот раз онанистам дали в глаз» (Семенов, 2000).
Карельские законодатели пошли еще дальше, предложив запретить преподавание в школе анатомии и физиологии: «Представьте, приходит девочка из школы и говорит, что сегодня на уроке биологии им учительница рассказывала о физиологических особенностях мальчиков. Это произошло в знакомой мне семье. Они люди верующие, ни о чем таком у них говорить не принято. Девочка не знала, куда деваться от стыда». По словам инициатора депутатского запроса, идея сексуального образования «целенаправленно внедряется с Запада, чтобы повлиять на демографическую ситуацию в России, которая и так ужасает» (Гетманский, Демченко, Укконе, 2003). Между прочим, американские фундаменталисты в 1969 г. утверждали, что сексуальное просвещение – «грязный коммунистический заговор, направленный на подрыв духовного здоровья американской молодежи».
Политизировано и понятие порнографии. Пропрезидентская молодежная организация «Идущие вместе» обвинила в порнографии писателя Владимира Сорокина и провела в центре Москвы уличную акцию с торжественным разрыванием на куски и бросанием в унитаз его книг.
Некоторые идеологи идут еще дальше. Плодовитый философ, лидер так называемого евразийского движения Александр Дугин считает современные открытые отношения полов «животными», противопоставляя принципу равенства мужчин и женщин культ фаллократии и мужского господства.
«Патриотическая эротика патриархальна. Мужчина в ней является основным и главным сексуальным полюсом. <…> Внутренняя принадлежность к патриархальному, “фаллоцентрическому” мужскому типу эротики и заставляет всех “правых”, независимо от специфики их позиций, сходиться в одном в борьбе с порнографизацией, сексуальной либерализацией и сексуальной революцией в обществе» (Дугин, 1994. С. 215–217).
Важно не удовольствие, а осуществление «глубинных эротических позывов имперской нации» (там же. С. 213). Приравнивание женщин к мужчинам – свидетельство «откровенного полового извращения». «Внутренняя концентрация эротического импульса», по Дугину, «означает тотальную переориентацию секса в духовную сферу» (там же. С. 214). «Высшей формой планетарной эротики, макрокосмической сексуальности является имперостроительный комплекс, который ведет к объединению гигантских географических, этнических и культурных пространств под эгидой единого правителя» (там же. С. 217).
Главный принцип Дугина: «нация – всё, индивидуум – ничто» (Дугин, 1997. С. 257). Для его реализации необходимо «тотальное воцерковление русских и превращение всех культурных институтов в продолжение Единой Церкви» (там же. С. 256). По словам Дугина, «следует внушить всем русским основную идею, что личная самоидентификация каждого отдельного человека есть второстепенная, производная величина от самоидентификации национальной. Русские должны осознать, что в первую очередь они являются православными, во вторую русскими и лишь в третью людьми» (Дугин, 2004). А с теми, кто этого не захочет, поступят по законам военного времени, причем судить их будут «не по законам абстрактного права, но по законам Русской Исторической Правды, по законам нашего Большого Пространства» (Дугин, 1994. С. 219).
Как справедливо заметил А. Г. Вишневский (Вишневский, 1998. С. 156), первоисточником всех этих геополитических и культурологических теорий является Гитлер, который писал, что «нужно освободить всю нашу общественную жизнь от затхлого удушья современной эротики, нужно очистить атмосферу от всех противоестественных и бесчестных пороков… Право индивидуальной свободы должно отступить на задний план перед обязанностью сохранения расы» (Гитлер, 1992. С. 213). Правда, Гитлер был честнее, не притворялся христианином и не называл фашистскую диктатуру «воцерковлением».
Как я стал врагом народа. Интерлюдия
Лично я тоже стал объектом яростных нападок. 30 января 2001 г. в лектории МГУ во время публичной лекции «Мужчины в меняющемся мире», не имевшей никакого отношения к сексуальности, заранее подготовленная организованная группа из двадцати или тридцати бандитского вида молодчиков, вооруженных гомофобными плакатами и дымовыми шашками, устроила настоящую фашистскую акцию, с шумовыми эффектами, швырянием торта, распылением дыма и т. п. Весь этот шабаш снимали приглашенные его участниками фотографы. Сорвать лекцию хулиганам не удалось, одного из них даже задержала милиция, но никакого следствия проведено не было.
Через несколько дней, когда я спокойно работал дома, мне позвонил снизу, от вахтерши, начальник районного угрозыска и сказал, что им сообщили о предстоящем взрыве и что под моей дверью действительно лежит подозрительный сверток, поэтому до приезда розыскной собаки я не должен подходить к дверям. Кинологи установили, что это был лишь муляж взрывного устройства. Кроме того, на моей двери была намалевана звезда Давида, а на стене – «дьявольское» число 666. Потом позвонил анонимный «доброжелатель», который был полностью в курсе, чем и как сделаны надписи на стене, и сказал, что я не должен заниматься сексуальным просвещением детей, иначе меня ждет жестокое убийство. Информация об этом появилась в Интернете, «Московском комсомольце» (Сергеев, 2001) и петербургском «Часе пик». Заметка в МК называлась «Тортом по сексу. Фашистствующие отморозки решили “лечить” нашу мораль», а питерский еженедельник вынес на первую полосу лозунг: «Бей академиков, спасай Россию!». Снимки моей разукрашенной стены появились на экране ТВ, а затем и на страницах нескольких крупных европейских газет. Стали звонить встревоженные друзья и коллеги (преимущественно социологи), причем строго по стереотипу: соотечественники старались поддержать мое гражданское мужество, а западные коллеги, с присущим им индивидуализмом, который у нас ассоциируется с равнодушием, просто советовали беречься. Что касается милиции, то она реагировала по формуле «вот убьют, тогда будем разбираться». Поскольку человеческая жизнь в Москве ничего не стоит (в тот год беспричинно убили нескольких видных ученых, но ни одного убийцу так и не нашли), ни тревожиться, ни беречься я не стал, а спокойно продолжал работать.
Тогда меня стали травить иначе. В мае 2002 г. на одном из православных сайтов в Интернете, а затем и в печати появилось объемистое (74 страницы, тираж 5 тыс. экз.) «Заключение по содержанию, направленности и фактическому содержанию публикаций академика И. С. Кона», подписанное неизвестными мне профессорами М. Н. Кузнецовым, В. Ю. Троицким и А. А. Прозоровым. В нем утверждалось, что все работы означенного академика никакого отношения к науке не имеют, а сам он просто коммунистический пропагандист, «этнокультурный содомит» и враг всего, а не только прогрессивного, как сказали бы в советские времена, человечества, который занимается пропагандой половых извращений, распущенности и вседозволенности, что должно привлечь «внимание правоохранительных органов». «В целом публичную деятельность И. С. Кона, по существу, можно считать активно ведущейся информационно-психологической войной, преступной деятельностью, направленной против детей и молодежи, против традиционных духовных ценностей России, против общественной морали и важнейших социальных институтов в российском обществе» («Заключение по содержанию», 2002. С. 74). Эту брошюру мне купили из-под полы за 30 руб. в моем собственном институте. На общем собрании РАО распространялись листовки «Их разыскивает милиция» с моим портретом как человека, который был руководителем подрывного проекта сексуального просвещения (читай – развращения) российских школьников и т. п.
В русской Википедии, с просмотра которой каждый молодой человек начинает знакомство с заинтересовавшим его предметом или автором, в качестве статьи «Кон И. С.» несколько лет висел откровенный пасквиль, обсуждавший не мою научную работу, а якобы полученные мною в США 50 тыс. долларов за пропаганду гомосексуализма и другие подрывные действия. Так же тенденциозно была подобрана и библиография. Когда в 2009 г. возмущенный этим врач взялся править данный текст, ему пришлось преодолеть яростное сопротивление анонимного и тщательно законспирированного esp (людей, целенаправленно за деньги распространяющих в сети выгодную властям дезинформацию, в российском Интернете называют «засланцами»).
В общем, всё по рассказу Марка Твена «Как я баллотировался в губернаторы». Впрочем, я оказался в очень хорошем обществе. В опусе И. Медведевой и Т. Шишовой «Оргия гуманизма» (Медведева, Шишова, 2004) к числу врагов народа причислен Нобелевский лауреат по физике академик В. Л. Гинзбург – за то, что он выступает против клерикализации российского образования и вдобавок подписал «Гуманистический манифест 2000», созданный инициативной группой выдающихся людей мира, «полагающих, что подлинный гуманизм может быть развит только на научной основе, исключающей мистику и религию». Анафеме предается и бессменный ведущий телепередачи «Очевидное невероятное» профессор, С. П. Капица, осмелившийся пригласить меня для обсуждения проблем сексуальной революции XX в. и поддержавший необходимость сексуального образования школьников, а заодно и другие российские «подписанты», включая нескольких академиков и нобелевских лауреатов.
Маразм крепчает
Под влиянием массированной государственной и церковной пропаганды понятия «сексуальное образование» и «сексуальное просвещение» стали для многих россиян заведомо отрицательными клише, обозначающими нечто чуждое, опасное и подрывное. На первый план выходят не столько мораль но-этические, сколько облеченные в демографическую форму (угроза «вымирания» всем понятна) политические аргументы. Вот несколько взятых буквально наугад цитат:
«России объявлена демографическая война».
«Российской демографией уже 11 лет занимаются иностранные граждане и иностранные общественные организации. Их несколько сотен по всей стране, и больше всего эти “центры планирования семьи” полюбили вымирающие регионы: Сибирь, Дальний Восток, Нечерноземье».
«Есть такой механизм, с помощью которого иностранные общественные организации контролируют демографическую ситуацию в стране. В своих интересах, не в наших».
«Не нужно тратить деньги на оружие, если можно купить врачей и чиновников. У противника просто не будет демографических ресурсов».
«Они украли у нас “любовь” и подсунули “партнерство”».
«Планирование российских семей по басурманским шпаргалкам за басурманскую же валюту проистекает открыто, добровольно. И все потому, что мы вопиюще нерелигиозны, а государство наше вдобавок еще и безыдейно! Во всех странах, опирающихся на веру, в мусульманской ли Аравии, христианской Бразилии или буддистской Индии, население не устает плодиться. В странах с четкой идеологией – США и Китае – то же самое».
Известный политтехнолог, руководитель Фонда эффективной политики Глеб Павловский, выступая в программе «Культурная революция» на телеканале «Культура» (10 марта 2005 г.), заявил о необходимости для сохранения семьи в России и предотвращения демографической катастрофы «второго издания» «Домостроя». Мало того, политтехнолог полагает, что в России немусульманское население должно строить семьи по образцу исламских. Иной тип семейного и демографического поведения означает, по словам Павловского, отношение к себе «как к временному населению собственной родины».
О том, что так называемые «подрывные» международные организации пропагандируют в России методы, одобренные ВОЗ и успешно применяющиеся в их собственных странах, хотя «мочить» собственное население «диверсанты» вроде бы не заинтересованы, умалчивается. Читателю внушается одна простая идея: Россия со всех сторон окружена врагами, а внутри страны действует коварная пятая колонна.
Эта идеологическая кампания имеет вполне определенные практические последствия, в том числе для здоровья населения. Чтобы не дразнить гусей и не оскорблять чувства верующих (чувства неверующих в России никого не волнуют), расскажу о них цитатами без комментариев. В отличие от трагедии, фарс понятен и без них.
«Для успешной борьбы со СПИДом расходы на его профилактику нужно увеличить в 10 раз». Такое мнение высказал на пресс-конференции руководитель Федерального центра по борьбе со СПИДом Вадим Покровский. Сегодня из 7 млрд рублей, выделенных государством на борьбу со СПИДом, лишь 200 млн идут на работу по предупреждению новых заражений. По словам Покровского, это в 10–20 раз меньше, чем в Европе и США. “Даже эти средства используются недостаточно эффективно, особенно в регионах, где проблема СПИДа часто вообще не признается властями”, – отметил ученый. Особое внимание, по его мнению, нужно уделить качеству профилактических мероприятий» (ИТАР-ТАСС, 21 ноября 2008 г.).
«Вчера РПЦ представила программу профилактики СПИДа у подростков. Программа предназначена для факультативного преподавания в школе. Одноразовые шприцы и презервативы в документе не упоминаются».
«Программу под названием “ЛадьЯ” что должно означать “В ладу с собой”, разработали в Национальном научном центре наркологии Росздрава по заказу Русской православной церкви (РПЦ) на грант ООН. Цикл состоит из 23 занятий и предназначен для факультативного преподавания подросткам 13–17 лет. Взаимоотношениям мужчин и женщин посвящено три занятия, наркомании – одно и еще одно – собственно СПИДу. В остальных рассматриваются фундаментальные ценности, такие как счастье, свобода, дружба, добро и зло.
Практические рекомендации о том, как минимизировать риск заражения при сексуальном контакте или употреблении наркотиков, в тексте отсутствуют. Зато женщин призывают бросать работу и заниматься только семьей, потому что “уход матери из семьи на сторону, как бы ни был он ценен сам по себе, лишает семью ее основной силы, подрывает самые ее основы”. А при описании ролей в семье мужчина назван “главой жены, не только семьи, но и в семье жены” <…> “Выход – это верность единственному супругу или супруге в течение всей жизни и воздержание до брака”, – заключают авторы.
Сейчас программа находится на рассмотрении в Минобразовании. Комментировать ее возможное внедрение в школах чиновники отказываются до получения официального отзыва» (Колесниченко, 2008).
«Мэр Москвы Юрий Лужков активно включился в борьбу с распространением СПИДа на вверенной ему территории. Свое видение этой серьезной проблемы градоначальник обнародовал на второй Международной научно-практической конференции ВИЧ/СПИД в развитых странах, которая прошла вчера в здании мэрии на Новом Арбате в присутствии иностранных гостей.
Начал Юрий Лужков со своей любимой темы – сексуальных меньшинств и гей-парадов, с которыми он борется уже несколько лет и не раз называл их “оружием массового поражения”. Градоначальник пообещал, что столичные власти и впредь будут запрещать пропаганду взглядов этой группы москвичей. И не только по причине личной неприязни, но и во имя сохранения здоровья гетеросексуальных жителей Москвы. “Пропаганда взглядов сексуальных меньшинств может стать одним из факторов распространения ВИЧ-инфекции в городе”, – заявил Юрий Лужков.
Обосновать свою позицию градоначальник пытался не только ссылками на общественные устои столицы, но и некими научными данными. В частности, мэр Лужков в своем выступлении поставил под сомнение эффективность презервативов как средства, предохраняющего от заражения страшной инфекцией. “Некоторые компании утверждают, что презервативы являются надежной гарантией от СПИДа, но современная наука доказала, что это не так. Лозунг о том, что презервативы на 100 % защищают от СПИДа, используются компаниями-производителями для того, чтобы расширить свой рынок сбыта”, – заявил он. <…>
У специалистов, занимающихся профилактикой ВИЧ-инфекции в России, заявление г-на Лужкова вызвало противоречивые чувства. “Стопроцентной защиты не бывает даже при любом способе защиты от инфекций, его даже вакцинация не дает”, – согласен руководитель Федерального центра по профилактике и борьбе со СПИДом академик Вадим Покровский. Но, по его словам, говорить о том, что презервативы чуть ли не бесполезны, – это значит дискредитировать единственный надежный способ предохранения. Услышав столь пренебрежительные слова от авторитетного человека, некоторые недалекие граждане могут просто отказаться от “бесполезных” презервативов, что немедленно даст скачок заболеваемости, уверен ученый.
Также ученого очень удивило отношение мэра к московским геям, как к каким-то разносчикам заразы. “Благодаря просветительской работе, которая с 80-х годов активно ведется в этой среде, менее 5 % московских гомосексуалистов являются носителями ВИЧ”, – утверждает г-н Покровский» (Паперная, 2008).
Сексуальностью крестовый поход не ограничивается. РПЦ добивается запрещения не только таких иноземных праздников, как День святого Валентина и «дьявольский» Хэллоуин, но и исконно русской Бабы-яги.
Физическому разгрому и судебным преследованиям подверглись несколько выставок авангардного искусства, а после смены руководства Государственной Третьяковской галереи ее новая директриса заверила, что на выставках музея «не будет произведений, которые могут оскорбить чувства верующих». Мусульмане, которые ничем не хуже православных, могут на этом основании потребовать убрать из музея не только наготу, но любое изображение человеческого лица и тела – а заодно и свиней!
«Известные психологи» И. Я. Медведева и Т. Л. Шишова проникновенно рассказывают о пагубном влиянии на детскую психику книг о Гарри Поттере, разоблачая их скрытый смысл и дьявольские подрывные цели. В другой статье они обрушиваются на Конвенцию ООН о правах ребенка, которая якобы ущемляет права родителей и учителей, восстанавливает детей против взрослых, создает почву для анонимного доносительства среди педагогов и будет «способствовать разрыву традиционных социальных уз», причем за всем этим, разумеется, стоят иностранные спецслужбы.
Стоило только российским политикам и социальным работникам признать, что наши дети часто подвергаются жестокому насилию в семье и школе, и поддержать идею со здания, по европейскому образцу, ювенальной юстиции, как в православном Интернете появились статьи «Ювенальная юстиция беспощадно уничтожает традиционную семью», «Лоббисты порноиндустрии и разврата хотят придать детям с как можно более раннего возраста “взрослый” статус», «По сравнению с ювенальной юстицией гитлеризм отдыхает».
«…Ювенальная юстиция представляет собой такой подрыв детско-родительских, общественных отношений и всего российского жизненного уклада, что по сравнению с ней предыдущие реформы – это выстрелы новогодних шутих.
Как известно, важнейшей составной частью процесса глобализации (построения единого всемирного государства с оккультно-сатанинской идеологией) является разрушение семьи. Наверное, никого уже не надо убеждать в том, что массовое развращение детей через СМИ и даже через школьные “инновации”, целенаправленное разрушение авторитета родителей, прямая и скрытая пропаганда наркотиков, игорный бизнес, покалечивший уже несчетное количество юных душ, демонизация детского сознания через книги, фильмы, те же СМИ – все это не случайные разрозненные эпизоды, а последовательная политика глобалистов-реформаторов.
Используя защиту детей от насилия в качестве демагогического прикрытия, “агенты изменения” (формулировка западных спецслужб, обозначающая тех, кто приходит на смену “агентам влияния”; “агенты влияния” готовят почву, а “агенты изменения” на этой подготовленной почве уже созидают новую реальность по планам “заказчика”) пробивают две главные инновации:
1) предоставление детям юридически и административно обеспеченного права подавать в суд на своих родителей, воспитателей, педагогов и прочих взрослых;
2) создание отдельного ведомства, которое возьмет на себя всю работу с детьми и подростками группы риска» (Медведева, Шишова, 2006).
«На ювенальной юстиции поставили крест.
Православная церковь решила “завернуть” правосудие для детей.
Православная церковь в последнее время старалась не вмешиваться в политику, позволяя политике вмешиваться в свои дела.
Но с одной темой священнослужители все-таки не удержались. В Европейской социальной хартии 1961 г., которую недавно ратифицировала Россия, говорится не только о защите прав на коллективные переговоры и прав рабочих-мигрантов, но и о правах ребенка. Представители ортодоксальной общественности возмутились: из норм хартии они вычитали, что скоро в стране введут систему ювенального правосудия.
Сначала противники отдельных судов для детей собирали подписи, потом в ход была пущена тяжелая артиллерия. Патриарх Кирилл провел встречу с депутатами Госдумы от “Единой России”, и те в ответ пообещали не принимать важные законы, не посовещавшись с церковью. Критику в адрес ювенального правосудия Кирилл высказал и министру юстиции Александру Коновалову. Глава Минюста последовательно отстаивает православные традиции, он прослыл самым благочестивым из российских чиновников. Когда Коновалов служил еще в Приволжском округе, полпреда-великана, часто выступавшего на синодах с лекциями о православии, даже прозвали монахом-отшельником. Единомышленников патриарх ищет в верном месте: без поддержки главы Минюста ювенальная юстиция в России точно не состоится. Если уже созданные институты правосудия для детей и не свернут, то их распространение, видимо, затормозят» (http://slon. ru/ articles/86815).
Вероятно, так оно и будет.
Есть ли свет в конце туннеля?
Замалчиваемые социальные проблемы сами собой не исчезают. В начале октября 2009 г. ВЦИОМ провел инициативный национальный опрос об отношении россиян к половому воспитанию на основе анкеты 20-летней давности и сравнил полученные данные (Половое воспитание молодежи, 2009). Что изменилось? Хотя доля людей, считающих половое воспитание вообще ненужным, под влиянием антисексуальной пропаганды выросла с 2 % до 6 %, она остается крайне незначительной. Оптимальным каналом получения информации по вопросам сексуальной жизни россияне сегодня считают беседы с родителями – 47 %, в 1989 г. его назвали лишь 21 %. На втором месте – 41 % (в 1989 г. было 43 %) стоит специальный курс в учебных заведениях. Но таких курсов в российских школах, как правило, нет.
Что ж, порадуемся укреплению семейных ценностей? Увы, большинство (74 %) наших сограждан не помнят, чтобы их родители беседовали с ними на темы полового воспитания (в 1989 г. так ответили 87 %). Хотя за прошедшие двадцать лет доля тех, с кем родители разговаривали о вопросах сексуальной жизни, удвоилась (с 13 % до 26 %), это все-таки меньшинство. К тому же мы не знаем, о чем именно и насколько подробно они разговаривали. Выросшая моральная готовность родителей говорить на эти темы с детьми сплошь и рядом разбивается о недостаток знаний у первых и недоверие вторых.
Как и двадцать лет назад, центральной проблемой полового воспитания молодежи взрослые россияне считают «нравственную сторону ранних сексуальных отношений» – 57 % (в 1989 г. было 59 %). Но, как мы видели, за эти годы средний возраст сексуального дебюта россиян значительно снизился. Это побуждает взрослых все чаще выдвигать на первый план вопросы практического порядка: средства и методы предупреждения венерических заболеваний (рост с 19 % до 49 %), предотвращения беременности (рост с 17 до 47 %), влияние добрачных сексуальных отношений на собственное здоровье и здоровье будущих детей (с 15 % до 28 %), на дальнейшую семейную жизнь (с 16 % до 25 %) и на получение образования, приобретение профессии (с 4 % до 19 %). То есть люди настороженно относятся к добрачному сексуальному опыту, но считают его неизбежным. Для юношей и девушек, воздерживающихся от сексуального опыта до брака, средства и методы предупреждения венерических заболеваний и предотвращения беременности неактуальны. Между тем почти половина респондентов считают эти сведения первостепенными!
Одновременно встает и другой вопрос. Для серьезного обсуждения этих тем личного опыта недостаточно, нужны специальные знания. Есть ли они у родителей, даже если допустить, что никакие психологические факторы беседы с детьми их не смущают? Что уж говорить о более деликатных сюжетах, которые современные подростки обсуждают друг с другом совершенно открыто и даже публично.
При всей примитивности старой вциомовской анкеты, опрос показывает, что сексуальное просвещение в понимании современных россиян отнюдь не сводится к нравственному воспитанию. Ханжество и лицемерие обанкротились! Заблокировав начатую в 80-е годы профессиональную, пусть даже с ошибками, проработку этих вопросов, Россия сама загнала себя в угол и оказалась у разбитого корыта. Взрослые не могут ни административно контролировать сексуальное поведение подростков, ни предложить им элементарных правил безопасного секса, кроме одного: «вырастешь – сам узнаешь, а пока – ни-ни!»
Что «школьников нужно готовить к детородному возрасту», признала и министр здравоохранения и социального развития Татьяна Голикова. По ее мнению, разъяснительная работа в молодежной среде нужна для уменьшения числа абортов, благодаря чему рождаемость в России может вырасти на 20–30 % (http://www.gazeta.ru/news/lenta/2010/ 01/19/ n_1446232. shtml). Специалисты это утверждение оспаривают, но проблема формирования сексуальной культуры подростков становится все более актуальной.
Если бы меня спросили, что нужно делать сегодня, я сказал бы: «Забудьте о школе! Переучивать учителей – гораздо труднее, чем учить подростков, у страны нет столько времени, тем более если каждый урок или слайд будет вызывать политический скандал. Единственный выход – сделать главную ставку, по примеру Франции, на специальные телевизионные программы и ориентированный на подростков интерактивный Интернет».
Но для этого нужно иметь: а) открытую светскую культуру, б) обладающую политической волей ответственную демократическую власть и в) хотя бы полсотни профессионально грамотных специалистов, способных реально создать, запустить и поддерживать такие программы. Без этих предпосылок старая сказка про белого бычка о нравственном воспитании без сексуального образования будет продолжаться.