действует по механизму «павловских условных рефлексов»;[601] во-вторых, интенсивное потребление порнографии с течением времени приводит к тому, что сексуальные отношения с половыми партнерами заменяются на сексуальные отношения без эмоциональной привязанности.[602]
В работе D. Zillmann, J. Bryant предлагается «модель возбуждения и валентности», которая призвана объяснить воздействие порнографии и эротики на мотивированную агрессию.[603] Модель состоит из четырех положений:
1) приятная и не возбуждающая эротика снижает агрессивность, нейтрализуя чувство гнева у спровоцированного субъекта;
2) неприятная и не возбуждающая эротика повышает агрессивность и усиливает чувство раздражения;
3) неприятная и не возбуждающая эротика повышает агрессивность, так как усилившееся чувство раздражения сохраняется и переносится на другие ситуации;
4) приятная и возбуждающая эротика создает атмосферу умиротворения, а не возбуждения.[604]
Е. Donnerstein в серии экспериментов определил, что связь между порнографией и агрессией зависит от трех факторов:
1) уровня возбуждения, вызываемого просмотренным материалом;
2) уровня агрессивности в содержании материала;
3) реакции жертв, изображенных в материале.[605]
Если при просмотре порнографического материала гнев и возбуждение провоцируются женщиной, то после этого испытуемый становится более агрессивным в отношении женщин. Клинически это подтверждается тем фактом, что многие насильники перед совершением преступления были расстроены, унижены или оскорблены женщинами.[606] Исследования N. М. Malamuth, М. Hein, S. Feshbach показали, что при просмотре сцен сексуального насилия возбуждение у испытуемых наступало в том случае, если насилие нравилось персонажу-жертве.[607]
Изменение ценностей и установок под влиянием просмотра порнографии объясняется механизмом десенсибилизации – постепенным изменением системы ценностей, когда ранее неприемлемые формы сексуального поведения становятся привычными в результате регулярного воздействия сексуальной информации.[608]Достаточно ярко описывают этот процесс сами авторы: «Только порнография демонстрирует мужчин и женщин, испытывающих большое сексуальное наслаждение от сношения со многими партнерами, по очереди или одновременно… И только в фильмах этого жанра можно увидеть такие формы секса, как фелляция, когда мужской половой член полностью исчезает во рту женщины, или коитус, при котором пенис невероятных размеров вызывает болезненный экстаз партнерши. Сексуальный опыт реальной жизни по сравнению с такими фильмами кажется совершенно неинтересным».[609]
Фактор изменения поведения в крайнем варианте может принимать жесткие деструктивные формы как в случае сексуальных преступлений-копий, особенно у лиц с повышенной внушаемостью и слабостью интеллектуальной деятельности. Если механизм изменения установок и ценностей обозначен как десенсибилизация, то изменения поведения в англоязычной литературе получили название дезингибиции. Неоднократный просмотр сцен сексуального насилия позволяет человеку более терпимо относиться к насилию в жизни, ослабляя сдерживающие морально-этические факторы. Исследования L. Baron, М. Straus (1987) обнаружили высокую корреляцию между изнасилованием и тиражами порножурналов.[610]
J. H. Court условно делит порнографию на агрессивную и неагрессивную. Он полагает, что «порнонасилие» действует по принципу «волнового эффекта» в области аттитюдов к женщинам и сексуальному поведению, демонстрируя связь между изменениями в законодательствах европейских стран в области доступности порнопродукции и изменениями в статистике изнасилований, что позволяет говорить о существовании прямого причинного влияния в области сексуальной агрессии.[611]
По отношению к СМИ используется термин «информация сексуального содержания», которая характеризуется различной степенью «сексуальной откровенности».[612] По данным проведенного социологического опроса 30 % американских подростков бо́льшую часть информации о сексе получают из просмотра телепередач.[613]
В 1986 г. комиссия американского Генерального прокурора Миза выделила пять критериев информации, которая классифицируется как порнография:
1) материалы, изображающие сексуальные преступления;
2) не связанные с физическим насилием материалы, изображающие унизительные и оскорбительные действия или же сцены подавления личности (доминирования и подчинения);
3) откровенные сцены, не связанные с физическим насилием и оскорбительными действиями (как правило, изображение полового акта, проходящего при взаимном согласии партнеров и без применения физического насилия);
4) показ обнаженного тела;
5) детская порнография (сексуальная эксплуатация детей).[614]
Тема влияния порнографии на сексуальное насилие, как видно из приведенного анализа, многообразна и далека от своего окончательного решения и поэтому нуждается в дальнейших разработках и исследованиях, как со стороны юристов, так и со стороны психологов, сексологов и ученых других смежных специальностей. Заканчивая обзор, хочется привести резюме американского криминолога К. Бартола: «Связь между порнографией, содержащей сцены насилия, и сексуальной агрессией изучена не до конца и вызывает тревогу. Хотя сексуально возбуждающая порнография, в которой нет жестокости, должна быть доступной в свободном обществе и, возможно, обладает какой-то социальной ценностью, “усиленная” изображением насилия порнография не имеет никакой оправдывающей ее существование ценности. Ее вредное воздействие, однако, трудно исчислить, но ясно, что оно касается определенной подгруппы людей».[615]
В отношении негативного влияния порнографических материалов непосредственно на криминальное сексуальное поведение имеются данные, полученные в 1994 г. V. Cline на материале исследования заключенных за сексуальные преступления. Им были сформулированы четыре основных вида поведенческих проявлений вследствие воздействия порнографии – так называемый «синдром четырех факторов»: зависимость, эскалация, десенсибилизация и тенденция к подражанию или копированию моделей сексуального поведения.[616] Зависимость возникла в самом начале потребления порнопродукции, после чего отмечался эффект эскалации, когда требовались более сильные стимулы. Третий этап – десенсибилизации – заключался в том, что неадекватные, асоциальные и извращенные формы сексуальной активности воспринимались как вполне адекватные с соответствующим изменением морально-этических стандартов. На последнем, четвертом, этапе происходило копирование увиденного сексуального поведения, в том числе и криминальных форм – изнасилование, садомазохизм, секс с детьми. V. Cline писал: «За исключением всего лишь несколько случаев, порнография была либо первопричиной, либо второстепенным фактором, способствующим развитию сексуального отклонения или сексуальной зависимости… от которой они не могли избавиться и не были способны ни изменить, ни остановить, как бы негативно это не сказывалось на их жизни».[617]
Изложенные представления о негативном влиянии порнографии на личность и возможность выработки и стимулирования насильственных форм сексуального поведения в целом укладываются в общую модель формирования аддиктивных (зависимых) и созависимых стереотипов, включая девиантные формы как по способу реализации (насилие), так и по объекту влечения (педофилия, эфебофилия, зоофилия). С этой моделью хорошо согласуется «синдром четырех факторов», описанный V. В. Cline.[618]
Другим подходом, объясняющим воздействие порнографии с учетом индивидуальных особенностей личности, может служить модель, построенная на понятиях личностной и половой идентичности.
В 1959 г. Филлис и Эберхард Кронхаузен опубликовали книгу «Порнография и Закон»,[619] с которой связывается начало эпохи сексуальных революций. Авторы ввели понятие эротического реализма и пришли к выводам о том, что литературное описание половой жизни существует на протяжении всей истории человеческой культуры и между эротическим реализмом и порнографией можно провести четкие границы. Под эротическим реализмом они понимали протест художника или писателя против отрицания обществом реальности жизни. В последующем понятие реальности, с учетом особенностей СМИ, в том числе Интернета, трансформируется в понятие «гиперреальности» общества постмодерна (Ж. Бодрийяр). «Нет смысла выяснять, какие фантазмы таятся в порнографии (фетишистские, перверсивные, первосцены и т. п.): избыток “реальности” перечеркивает и блокирует любой фантазм».[620] Таким образом, гиперреальность порнографии уничтожает реальность сексуального поведения. Зависимость, или аддиктивное поведение, по мнению Ц. П. Короленко, Н. В. Дмитриевой, представляет собой поведение, которое характеризуется стремлением к уходу от реальности посредством изменения своего психического состояния.[621]