Указанная законодательная основа позволяет осуществлять эффективный социальный контроль за лицами, совершившими сексуальные преступления, и в отношении профилактики рецидивности является, на наш взгляд, оптимальным правовым решением. Трудно представить, чтобы при таком законодательстве лицо, совершившее, например, сексуальное преступление в отношении детей, после отбытия наказания могло устроиться на работу в детское учреждение.
7.5. Криминологическое прогнозирование и оценка общественной опасности в системном подходе к профилактике рецидивной сексуальной преступности
«В мире десять тысяч вещей, в человеческой душе десять тысяч чувств, на земле десять тысяч дел. Если смотреть на них помраченным оком, они предстанут бессмысленной путаницей. А если смотреть на них прозревшим оком, во всем обнаруживается незыблемый порядок».
Прогноз может рассматриваться как системный анализ, опережающий развитие ситуации, основанный на взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего. Криминологический прогноз – это вероятностное суждение о будущем состоянии (уровне, структуре, динамике) преступности, ее детерминант и возможностей, профилактики, иных средств воздействия на преступность в определенный период времени.[739] Еще классик социологии К. Маркс, отмечая возможности прогнозирования преступности, писал: «Преступления, взятые в большом масштабе, обнаруживают, по своему числу и своей классификации, такую же закономерность, как явления природы».
Целями криминологического прогноза являются подготовка материалов для разработки общей концепции, программы управления преступностью, выбор оптимальных путей развития деятельности правоохранительных органов.[740]
Методологическое обоснование криминологического прогнозирования преступного поведения человека связано с детерминистской концепцией поведения, которое рассматривается как результат сложных интегративных связей личности, среды и конкретных жизненных ситуаций.[741]
Прогнозирование как основа профилактики именно рецидивной преступности обусловлено тем, что, наряду с процессами детерминации и причинности, на ее формирование сильное влияние оказывает самодетерминация и тогда рецидивная преступность «концентрированно выражает» лежащие в ее основе механизмы и процессы.[742] Соответственно многоэпизодные, рецидивирующие и серийные сексуальные преступления представляют нуклеарную (ядерную) структуру данного вида преступности и требуют наиболее пристального внимания на предмет разработки эффективных профилактических мероприятий.
Действующий Уголовный кодекс с достаточной определенностью указывает на то, что о потенциальной опасности лица, имеющего психические нарушения, следует судить по его психическому состоянию (ст. 100 УК РФ), однако в отношении лиц в рамках ограниченной вменяемости этот вопрос не имеет столь однозначного решения. В ранних работах судебных психиатров, посвященных оценке общественной опасности, предлагалось выводить данное суждение из оценки личности по двум параметрам: психическому состоянию и характеру совершенного деяния (Калашник Я. М., 1955).[743] Эта точка зрения была полностью воспринята законодателем, что нашло отражение в соответствующих статьях действовавшего в тот период времени законодательства (ст. 59, 60 УК 1960 г., а также ст. 410 УПК РСФСР). Такой подход оправдан и в современных условиях. Исходя из целей применения принудительных мер медицинского характера, определенных в ст. 98 УК РФ, кроме излечения или улучшения психического состояния, указывается на предупреждение совершения новых деяний.
Сексуальные преступления занимают определенное специфическое место в криминологической характеристике преступности, в первую очередь, высоким специфическим криминологическим рецидивом. Он составляет около 70 %. Поэтому на первый план выступают вопросы прогноза общественной опасности лиц, совершивших данные преступления. Это направление криминологических исследований связано с предсказанием индивидуального криминального поведения. Классик криминологических исследований А. Принс еще в конце XIX в. отмечал, что «по общему правилу социальная опасность является результатом преступности. Тем не менее ее можно предвидеть до совершения преступления и независимо от него».[744]
Прогностические исследования в криминологии преследуют три цели:
1) выявление групп высокого риска последующего криминального поведения с целью направленной профилактики;
2) построение этиологических теорий (теорий причин), с тем чтобы выявить определенные корреляты преступного поведения, которые могут рассматриваться как причины;
3) получение информации для принятия правовых решений – заключение под стражу, досрочное освобождение, сочетание наказания с принудительными мерами медицинского характера и т. д.
В. П. Котов и М. М. Мальцева предлагают следующий алгоритм диагностики потенциальной общественной опасности или криминального прогнозирования лиц с психическими нарушениями:[745]
1) квалификация ведущего синдрома;
2) квалификация формы течения заболевания;
3) определение стадии развития заболевания или болезненного состояния, на которой возможно совершение общественного опасного или криминального деяния;
4) установление тяжести совершенного деяния и его психопатологического механизма;
5) определение вероятности совершения нового ООД или преступления в баллах;
6) определение тяжести вероятного ООД в баллах (в соответствии со ст. 15 УК РФ);
7) квантификация степени потенциальной общественной опасности (исчисление индекса);
8) установление локализации точки, отражающей общественную опасность данного больного, в прямоугольной системе координат;
9) формулирование заключения по решаемому практическому вопросу (выбор меры медицинского характера, продолжение или прекращение принудительного лечения, включение больного в группу активного диспансерного наблюдения или выведение из нее, дача рекомендаций по безопасному социально-бытовому устройству пациента).
Учитывая, что общественная опасность может определяться то высокой вероятностью совершения ООД, то его особой тяжестью, а суммарная оценка определяется именно соотношением этих показателей, для оценки тяжести прогнозируемого деяния предлагается использовать градацию тяжести преступлений, приведенную в ст. 15 УК РФ. В соответствии с ней все ООД, так же как преступления, могут быть оценены в баллах: 0 – неопасные деяния, 1 – деяния небольшой тяжести, 2 – средней тяжести, 3 – тяжкие, 4 – особо тяжкие. Клинико-психопатологические данные содержат необходимые предпосылки и для ранжирования вероятности ООД: 0 – отсутствие вероятности ООД; 1 – малая вероятность, 2 – условная вероятность, 3 – безусловная вероятность, 4 – высокая вероятность ООД. Суммарный индекс потенциальной общественной опасности предлагается вычислять по формуле: О = Т+В/2, где О – общественная опасность, Т – тяжесть прогнозируемого деяния, В – вероятность деяния. Отмечается, что если отразить полученные количественные показатели графически, то можно получить координаты общественной опасности конкретного больного, выяснить, от чего больше зависит его потенциальная опасность – от тяжести возможного деяния и/или высокой степени вероятности нового ООД, определить зоны в системе координат, соответствующие тем или иным оптимальным принудительным мерам медицинского характера в отношении каждого конкретного больного.
Для прогнозирования индивидуального криминального поведения О. В. Старков предлагает следующую формулу:[746]
где: I – следствие (конкретное преступление, его вид); К – коэффициент вероятностей совершения преступления; Т – время существования криминогенной ситуации до совершения преступления; U – степень напряженности криминогенной ситуации; u – разрядка напряженности; U – u – развитие процесса напряженности; М – криминогенная мотивация; m – антикриминогенная мотивация; М – m – мотивационная борьба; R – негативные внутренние условия; r – позитивные внутренние условия; R – r – процесс взаимодействия внутренних условий; А – негативные внешние условия; а – позитивные внешние условия; А – а – процесс взаимодействия криминогенной мотивации и ситуации.
Как справедливо отмечает сам автор, главная проблема использования формул – это их перевод в единую, сопоставляемую систему показателей. С другой стороны, недостаток данных формул заключается в отсутствии учета специфики психопатологических факторов в генезе криминального поведения, отсутствие семантической определенности используемых понятий.
По мнению других исследователей, связь между тяжестью криминального деяния и последующей потенциальной опасностью личности в плане рецидива является неясной и проблематичной.[747] Справедливо отмечено, что поиск прогностических факторов преступлений, рассмотренных в отдельности, не является статистически значимым и возможность их применения оправданна только при комплексной оценке. Одним из первых авторов, отметившим системность подхода к проблеме прогнозирования криминального поведения лиц с аномалиями психики, был Ф. В. Кондратьев, предложивший модель «синдром – личность – ситуация».[748]
Таким образом, системность прогностического подхода к профилактике преступлений заключается не только в суммировании отдельных факторов, оказывающих криминогенное влияние, но и в учете изменения влияния выделенных факторов в зависимости от их сочетания. Для повышения степени вероятности прогноза и при одновременной избыточности факторов криминального поведения при системных исследованиях имеются два основных направления: