— А что мы всё на вы, — обиделась Глория, — начни мне уже тыкать.
— Ему есть кому тыкать. — материализовалась перед ней свирепая Кая.
— Брэк! — бросил я волшебное слово, разводя между собой боевых девчуль своим телом. — Что вы как бабки в очереди за последней курицей. Мы здесь все друзья их величеств, да что там, почти родные. Кая, Глория здесь по тайному делу. Глория, это Кая, она угрохала босса Заболотного леса с одного укольчика. Познакомились, обнялись, поцеловались. «Мне всё равно штаны менять, ха-ха-ха», — продолжил за меня предложение дебильный внутренний голос.
Они постояли пару секунд, сверля глазами друг дружку, но я сделал недовольное лицо и сказал, что через пять минут простужусь в мокрой одежде, заболею и умру. А то, что Глория такая су… своеобразная — это профдеформация. Мы её с собой в лес как-нибудь возьмем. Там на лоне природы, посреди первобытного буйства беспощадной злобы и ярости, шанья Глория скоренько поймет, что люди бывают разные. Открытые и простые как я, но ценящие чужое личное пространство.
— Открытый и простой. — фыркнула Глория и сыронизировала. — Звучит как приглашение на работу опытного наёмного самоубийцы.
Устав шутить, я просто нахмурился, пронзив её взглядом Ганнибала Лектера на глупенькую стажерку из «Молчания ягнят». Минуты дурачеств перед зеркалом из прошлой жизни не пропали даром. Глории хватило нескольких мгновений. Непомерная тяжесть культурного веса земной кинематографии раздавили непокорную фрейлину.
— Чмок! Сеструля, так рада с тобой наконец познакомиться! — защебетала она, схватив Каю в объятия. — Делает ли её высочество ночную маску из петрушки и желтка, как рекомендовали их величество? Не забывает менять одежду три раза в день перед приёмом пиши?
Немного не так я себе представлял финал, но никому не было больно и ладно. Тут из окна особняка мэтра Лорадана раздался тоскливый, болезненный крик Дахама, и я поежился. Да что такое — ему там без анестезии зашивают что ли?
Всё, прочь сомнения, тревоги, гадания — дом, родной дом, встречай нас скорей!
*По имени главного героя из классического китайского эпоса конца 16 века «Путешествие на Запад».
Глава 26
— Как же хорошо, когда они вместе, да? — подмигнул я усталому блондейшеству.
— Кто они? — не поняла Аиша.
— Твои коленки. — я протянул руку, но всего лишь скромно заправил прядку выбившихся волос принцессы за ушко. — А то дерешься весь день, прыгаешь, скачешь в уворотах от монстров и злодеев. Набегались бедненькие. Устали.
Мы сидели всей тимой в нашем роскошном патио. И на этом месте все удивятся: какое-такое патио? Откуда новая незадекларированная недвижимость у королевского наместника, уж не устал ли он корчить из себя правдоборца, принявшись мздоимничать пуще прежнего главы округа?
Отвечаю — это подарок. Да, подарок может быть формой взятки, но поскольку он от родного человечка, на этом ваши расследовательские полномочия всё.
Короче, когда мы все собирались только в лес по монстрам, Кая втихую сходила к Зигли Белдеру и Гирку Фрейну. Первый — глава гильдии плотников, второй — каменщиков. Заказала хороший сруб под беседку. Чтобы пол был мрамором выложен красивым, отобрала в тайной комнате ратуши несколько образцов на показ Фрейну, посовещалась. Заказала артефактный шар света у Нетфиса Рилвира, ну и по мелочи: печь открытую, три софы, подушки, тряпки разные в общем. В итоге на простую беседку, тот уголок отдыха, который нам собрали у источника, ни разу не был похож. Просто патер патио. В переводе с гордого языка римлян — батя всех патио.
Думаю, она сама удивилась, когда они все ввалились в особняк, и лисодевочка лихими прыжками прискакала к месту сюрприза. Там стояла светлая, просторная зона отдыха: ореховая беседка с основанием из плит зелёноватого мрамора с белыми прожилками. Патио со всех сторон открытое, кроме места для печи. На балке, внутри полувальмовой крыши, разместили чучело ВарОрка. Не сразу заметное, но если внутри беседки присесть на диванчик и поднять глаза вверх, то вначале вы рассмотрите шар света, свисающий на цепи. Потом обнаружите, что цепи держат руки. Неприятные такие зеленые, мускулистые руки. Шар света детали мешает рассмотреть, но когда глаза привыкнут к освещению, то за шаром света обнаружится мерзкая харя убийцы.
Ну как мерзкая, мы авантюристы народ ко всему привычный, психологически устойчивый. Да и в целом, средневековый народец по пустякам орать и ходить под себя не станет. Хотя всё же обычных детей, я бы в беседку пускать не стал. Нафига мне слухи, что Самур — город заик.
Чучело ВарОрка, когда я вернулся в родной дом, еще устанавливали. Это, кстати, был тот самый экземпляр, который в меня топориком кинул. Пока я в прострации сидел на поляне, прогоняя длань исцеления над Гурой, Кая пошепталась с Аишей, принцесса зеленого убийца осушила, оставив целым только череп. Лисодевочка споро из него кости и внутренности, превратившиеся в труху, вытрясла, шкурку скатала. В доме, уже принимая сдачу беседки от глав обеих гильдий, вытащила шкурку под удивленные охи и ахи и попросила песочком набить. Сама направилась осуществлять тайные функции моего телохранителя.
Потому вернувшись в дом (Глорию мы забрали с собой, потому что разговор за помощь и разделение полномочий в шпионаже против гродальцев будет долгим) лисодевочка потащила нас сразу во внутренний дворик хозяйства. Гирк Фрейн со своим помощником, подняв чучело и вставив ему в рот воронку, держали ВарОрка, а Зигли Белдер засыпал песок, черпая его шпателем из мешка.
— Чего, — пошутил я, удивившись красивенькому патио и благодарно чмокнув лисодевочку, — пациент объявил голодовку? Требует соблюдения Женёкской конвенции: тёмного эля под сушеные кусочки человеческой печени, возвращения ритуального холодного оружия и юных дев?
Шкурка орка естественно была голой, но предусмотрительно обвязана мешковиной вокруг бедер. С вливанием песка, шкура набухала, превращаясь в натурального ВарОрка и зрелище было прикольное. Прямо как рептилию земную готовили: раньше в зоологических музеях так тушки набивали.
«Мы таких в Мраме с Джерком две пачки ушатали.» — услышал я хвастливый шепот Рисы. Мелкие столпились вокруг, найдя себе развлечение. Верлита даже подергала его за волосатое, треугольное ухо. Я бы на её месте, вспоминая от кого их подружка такой здоровый фингал получила, вообще бы вырвал в сердцах. Вот Камия Тайлид, стоявшая рядом с мелкими, побледнела от ужаса, взирая снизу-верх на тушку орка.
— Пипец здоровая тварь. — восторженно высказалась Глория и быстро присела в реверансе. — Простите ваше высочество. Её королевское величество повелели передать вам свой искренний материнский поцелуй и наилучшие…
— Да забей, — прервала её принцесса, — дом Джерка место свободное от этикета. Ты здесь вовремя, поможешь с готовкой.
И, найдя себе жертву, принцесса моментально припахала Глорию в работах по ужиноустройству. Команда большая, никто не сачкует обычно, кроме неё. Просто вы понимаете: много Аиша не умеет. Заставлять её брать веник в руки или лук нарезать — очень некрасиво по отношению к королевской фамилии, а равно к родной стране. Практически государственная измена.
Солидаризировавшись с принцессой, Кая тоже всю команду быстренько разогнала по делам, обещая несогласным уменьшенную порцию шашлыка от Джерка. Я считаю правильно. Бедолаги-гильдейщики, итак, на грани были: где и когда бы они увидели принцессу так близко, даму приближённую к королеве и страхолюдину, жрущую людей вместо котлет. Пикантное обстоятельство окормления человекоубийственной машины песком, тоже адреналинчика подбрасывало. Домой вернутся к родным, залпом литровый крухан пива и «Мы сейчас чучело ВарОрка заландшафтили у наместника. Вот такие у него клыки из пасти свисали! У меня руки тряслись, когда ему челюсти ножом разжимал! А её высочество меня подбадривает, мол, не робей Гирк Фрейн, наловчишься. Вторую гильдию откроешь, таксидермическую».
Мы с Джиро приняли таинство омовения и по глиняной бутыли красногрязевского «Хугардена», того самого из слюны молодой феи. Прямо при главах гильдий, суетящихся над чучелом. Гирк Фрейн осмелел настолько, что спросил, как оно там было.
— Да, как всегда. — лениво сказал я, развалившись в углу бассика. — Ткнули пальцем на монстров, наябедничали её высочеству, она всех порешила. Только успевали банки с маной подносить. Ничего особо мы не делали.
— Но вот эта сволота вас топориком угостила, когда вы в передовой дозор вышли. — возразил Гирк. — Её высочество самолично, гневно морща носик, об этом нам поведали. А Кая главного монстра почти в одиночку порешила. Ваша милость странные вещи говорит.
— Ну а как по-другому? — честно признался ему. — Работа грязная. Кровавая и опасная. Меньше всего хочется снова её переживать, возвращаясь домой. Убил и забыл — лучший выбор стратегии для сохранения работоспособности и функциональности организма. Третьему нашему корешу сейчас родные пять пальцев обратно пришивают у Лорадана. Ты бы обрадовался, заявись я к тебе домой с вопросами про синегномий гранит?
Вопрос с намеком попал в цель. Дальнейшее плескание в бассике проходило под тихий шурх песка через пасть чучела. Закончив с песком, гильдейщики просунули в пасть орку акулий пузырь с горячим строительным раствором, зафиксировали, преградив возможность высыпания песка, залепили пластилином глазницы и принялись засыпать уже голову. Потом осторожно акулий пузырь вытащили, потому как раствор остыл и стал в размерах меньше. Взяв чучело за руки, пыхтя, явили перед нашим взором. Голова у него по-пьянчужски бессильно свесилась вниз, но Гирк взял её за волосы и вздернул.
— Прямо как живой. — оценил я. — Кажись сейчас загорланит «Лок Тар Огар! За Орду!»
Затем я милостиво разрешил Джиро помочь гильдейщикам поднять орка на балку. Там его в лежачем положении, сверху балки, ремнями закрепили. Голову, руки свесили вниз, скобу артефакта света к пальцам зафиксировали. Получилось забавно: пробравшийся в жилище враг, прислуживает хозяевам. Хотя неподготовленного зрителя, отвратительная косматая харя с гривой зеленых волос и клыками, до уличного сортира доведе