— Он назвал меня девкой? — неверяще спросила Аиша. — Вот этот земляной червь так мне и сказал?
Леда подцепила шипом глефы за звено кольчуги детину и притащила к нам. Столкнувшись с неприятной реальностью, контуженный ударом головы об землю, тот мало что соображал. Мычал невнятно, обхватив голову, сидел на корточках и блевал.
— Хряк!
Лёд на одной из фигур треснул, начиная разламываться. Мерзлый взгляд, в отличие от формации льда, не убивал. По крайней мере не сразу. Заклинание было контролящим, цель жила, хотя приятного в нём конечно было мало, для попавшего под чары.
Все нападавшие уже выбросили оружие и стояли на коленях. Как я им порекомендовал по доброте душевной, сразу после демонстрации магической мощи от принцессы.
— Да они совсем одичалые тут, ваше высочество. — поддакнул я специально для принцессы. — Не ведают, что несут. Но чисто теоретически, он мог это про Леду сказать.
Услышав это, Леда немедленно тупым концом трезубца шарахнула детину по кумполу. Тот осел раздавленной лягушкой в лужу своей же блевотины.
Кая дотащила эльфа до нас и кинула мешком к ногам Аиши.
— Остальных прикопала что ли? — поинтересовался у неё. Что-то слишком много фрагов ушастых на ней висит.
— Что я зверь какой? — обиделась лисодевочка. — В оглушении валяются. Джиро пойдем, поможешь донести.
— Ваше высочество! — свалился к ногам Аиши в свою очередь, главный из группы защищавшихся. — Нет слов, чтобы выразить вам искреннюю признательность за наше спасение. Мы уже воззвали к Ангелу Тачибана собираясь дороже продать наши…
— Шан Ханилен, — устало вздохнула принцесса, — встаньте и доложите по форме, что здесь, во имя всех творцов, происходит? Но сначала отправьте троих бойцов за нашими лошадями в ста метрах отсюда по дороге.
Понимаю, мужчинкопад у ног на подиуме хорош, в реальной жизни, когда надо быстро все порешать, утомляет. Служивого принцесса знает, значит мы на правильной стороне.
Шан Ханилен повиновался, показав скорость умелого чиновника: раздал приказы и приступил к докладу. Но не один: с помощью доброго слова и световых разрядов, я нашел главного эльфа. Он как раз оттаял к тому времени. Немного подлечил бородатого детину, сказал им что лисодевочка любит пинфингер поиграть перед сном, это так успокаивает. Разумеется, с чужими пальцами. Потому в меру разумения доклад королевского сборщика налогов — а именно им оказался шан Ханилен — им следует дополнить своими репликами.
Из компиляции бодрых и точных ответов королевского мытаря, жалобного блеяния потерявшего боевой дух детины и вежливо-пафосных замечаний эльфа, временами переходивших в слезливые вскрики, выяснилось следующее.
Графа Сентенту искали упорно и настойчиво. Не только король, но вот эти ушастые живчики у ног принцессы и бородатый детина, который оказался сыном барона Кидана Эделина. А Эделин — тот самый двоюродный дядя графа Сентенты, которого последний так опасался. Значит, понаезжав в замок, который естественно ворота не открывал никому, кроме посланников короля, барон Эделин установил наблюдение за гнездом Сентенты, отправив для этих целей сына. Бородатый детина, которого зовут Арналд, со своей шайкой обосновался на тракте. Бухая в местной таверне, Арналд встретил благородных эльфов-наёмников. Закорешился с ними, встроив в свой отряд. Они ему помогли замок Сентенты взять под контроль, ночью пришив стражу.
Обосновавшись в замке, Арналд стал склонять дочку-паралитичку графа к свадьбе, насилуя местную обслугу и таская понравившиеся вещи телегами. Король же, или вернее королева, тем временем, решила сменить тактику, выслав в замок не обычных порученцев, но королевского мытаря под предлогом изменения формы налогообложения графских земель.
Тут надо сказать, что налог с аристократии взымался лояльностью и воинской силой. Но Ариша Шторморожденная придумала день королевской фамилии, где аристо скидывались золотишком в честь семьи. Затем безымянный мытарь придумал схему, по которой мелкие барончики и захудалые графья могли платить частью своего налога, взымаемого с простых сервов. Да и правда, вот ты барон с захудалой деревенькой в сто рыл. Много ты на смотр «конно и оружно» воинов приведешь? Себя если только.
Выдавая титулы, король старался свой схематоз протолкнуть. Успешно или нет, не знаю. Только если граф Сентента про такое услышал бы, будь живым сразу на уши встал бы. Обозначил себя. Как то так подумала королева, и послала шана Ханилена с поручением для пересмотра повинностей графа.
Шан Ханилен прибыл, осмотрелся, видит — беспредел в замке чинится. Если граф Сентента изменник, то Арналд будущее королевское имущество таскает. Если он убит, то король до замужества дочки Сентенты — опекун графства. Ну или за мзду, определенные договоренности опекунство барону Эделину, как ближайшему родственнику, мог бы уступить. Но до них, барон по-любому, таскает потенциальное королевского хозяйство.
Потому по всем понятиям, барон Эделин творил полную херню. Может не лично, но через сына. Женить сына барон захотел — где, блджд, доля короля⁈
Шан Ханилен так и спросил, поймав Арналда с телегой добра, вывозимого из замка. В ответ получил топором по нащёчнику шлема с криком «я новый граф Эделин!».
На этом моменте принцесса потребовала у Арналда запись супружества. Таковой документ подписывают, вступая в брак. В Самуре, например есть «Книга супружества», где вписаны горожане, состоящие в браке. Среди аристо составляют документ, который кроме женатиков, подписывают три знатных соседа и везут документ в столицу, где его прикладывают в национальный сборник супружеств. И конечно дают немного денежек королю. Если не особо из себя чего представляют. В браках между реально крутыми аристо и по соточке золотых за благословение короля и его подпись в записи отваливают.
Из сумки бородача люди шана Ханилена достали лист, на котором красовались три подписи. Одна — Арналда, а вот вторая была каракулями пьяного извозчика. Третья была подписью барона Эделина. Ну так тоже можно было, но двух еще не хватает, даже если подпись дочки Сентенты истинная.
Уяснив детали, принцесса немигающим взором окинула эльфов.
— Наёмники, застрелившие людей королевского мытаря. — зловеще произнесла она.
Во время схватки у шана Ханилена погибло двое стражей. В черепе каждого обнаружились эльфийские стрелы. Это вообще чудо, что убитых было только двое. То ли эльфы не собирались всех убивать, желая оставить на Арналде кровь и свидетелей. То ли люди шана Ханилена так умело защищались. Магов в схватке было двое: огня у Арналда и воздуха у Ханилена. Они как схватились между собой, так и пытались задамажить друг друга, оставив остальных разбираться между собой. А в тяжелом вооружении и броне человека сразу так не убить.
Главный эльф, он же Килдрас Светокрылый, задергался.
— Мы обычные наёмники. — попытался отмазаться он. — Схватка развернулась для нас на расстоянии. Двое убитых были уничтожены до крика шана Ханилена, что он королевский мытарь. В дальнейшем мы пытались только ранить королевских служащих, не убивая. Я лично покинул лес и просил его милость перестать атаковать и дать всем возможность покинуть место боя.
— Трус! — выплюнул Арналд ему оскорбление.
Но логика в словах эльфа присутствовала. Она объясняла, почему элитная пятерка эльфийского спецназа не ушатала в пять секунд весь отряд шана Ханилена. В том, что это непростые эльфы, у меня никакого сомнения не было. Ранены стрелами и истекали кровью, почти все стражи.
К такому же примерно выводу пришла принцесса.
— Король разберется. — мрачно пообещала она эльфам. — Возможно вы никогда не услышите больше крик совы.
Это такая страшилка была для эльфов. Они, по слухам, женятся только после получения, выращивания участка леса и подарка семейной совы от их Совета.
— Имущество выгрузить, раненых в повозку. — отдала приказ Аиша. — Установить временный караул числом в пять наиболее здоровых стражей. Мы выдвигаемся в замок графа Сентенты.
Глава 30
— Ты же простудишься, деточка. — громко крикнул я. — Придется в баньку тебя отвести и вениками отхлестать. Работа трудная, не каждый друг согласится.
— У меня нет друзей. — гордо ответила деточка. И даже не заплакала.
— Дружи с диваном. — посоветовал я. — На него всегда можно положиться.
Этот странный диалог проходил во внутреннем дворике, под окнами замка графа Сентенты, в свете луны и факелов на стенах. С его дочкой. Мы только прошли через ворота, после показательного расстрела несогласных с нашим визитом, как я засек в открытом окне тощую, бледную тень.
Замок предателя был расположен на холме. Небольшой, но аккуратный. С округлыми щечками больших башен, узкими бойницами. Внутрь замка вела дорога слева, заезжавшая в башню с аркой. У подножия замка рос красивый мощный дуб, декорированный плетеными качельками.
Очень похож на немецкий замок Берлепш, что в землях Гессена. Ворота в арке открыли не сразу, стражи суетились и, жалобно хныкая, спрашивали, где граф Эделин. Озлившись, принцесса поклялась развесить всех обитателей замка по стенам, а предъявленный мной, двум арбалетчикам в бойницах сын барона, дергаясь под разрядом света и заикаясь, велел всем сдаться на милость её высочества.
Но думаю, их больше напугала перетекшая на стену замка Леда. Она словила два болта от арбалетчиков без видимого эффекта, в ответку пристрелив обоих. В полной темноте. Больше никто не сопротивлялся.
— Примерно догадываюсь, кто учил её вести переговоры. — похвалил элементальку.
Так мы заехали в замок, где шан Ханилен начал производить смену караула, собирая и обезоруживая людей Арналда Эдилена. А я решил поговорить с тенью, при внимательном рассмотрении оказавшейся недокормленной девчушкой.
Кажись, в её сон недавно ворвался Горшок, спев «разбежавшись, спрыгну со скалы…» потому отворив ставни, лежа на подоконнике, Гроулз Сентента глазела вниз с восьмиметровой высоты, поджидая своего «женишка», с целью подпортить свадебную вечеринку, вымазав своими мозгами внутреннюю площадку.