— Я так понимаю, что без наезда на банк не обойтись, — сразу взял быка за рога Корнилов, навестив Всесвятского на его конспиративной квартире. За домом, где размещалась полиция, велась непрерывная слежка, и засветиться значило провалить дело в самом начале. Мафиози быстро раскусят, куда нацелен удар.
— Весь вопрос в том, кто — мы или вы?
— Конечно, вы. Вам и по положению больше подходит, и квалификация в финансовых хитросплетениях почище нашей. Да мне и разрешения не дадут: ни единой зацепки… Ну и жара! — Корнилов до пояса расстегнул рубашку с короткими рукавами и принялся обмахиваться сложенной вчетверо газетой «КС».
— Читали уже? — так и не дав прямого ответа, поинтересовался Всесвятский.
— Про чемоданчик?.. Как же! Зубастый парень, этот Лазо. Я за ним давно слежу. Глубоко копает.
— В каком смысле следите? — тонко улыбнулся Всесвятский.
— Не в оперативном, конечно, — Корнилов отрицательно покачал головой. — Как заинтересованный читатель.
— И почитатель?
— А что? Мне нравится, хотя толку чуть. Плюнь в глаза — божья роса.
— Да, раньше после таких выступлений ого-го-го! Кому-то бы крепко не поздоровилось.
— Раньше не было таких выступлений.
— Пожалуй. Только заикнись о чем-то подобном, так мигом спеленают, вместе с газетой… Я вас вполне понимаю, Константин Иванович, но и вы, пожалуйста, правильно поймите. Единственное, что можно позволить себе в данной обстановке, так это затребовать счета Бутовской станции и этого прохиндея Алексея Максакова. Но что с того? Только вспугнем прежде времени. И где гарантия, что Лохматый значится под своей фамилией? В трех случаях из пяти — двойная бухгалтерия. Вот и решайте, как быть.
— М-да, положеньице, — Корнилов вынул расческу и провел по влажной голове. Критически глянув на приставший к зубьям волосок, сдул его. Иного ответа он и не ожидал. Для первого доверительного контакта важно было установить отношения. — Разрешите поделиться с вами некоторыми соображениями, — начал он, выдержав долгую паузу. — Мы можем рассчитывать на успех только в случае тесного взаимодействия, а это предполагает как минимум два условия: не тянуть одеяло на себя и не держать камень за пазухой… Признайтесь, Вячеслав Никитич, вы тогда подумали, что у меня к Лохматому, скажем так, внеслужебные интересы?
— А как бы вы повели себя на моем месте?
— Дожили до веселенького дня, — вздохнул Корнилов. — Вы правы: раньше многое было проще. Только вы и мы, КГБ и МВД, а нынче нас, таких шустрых, сколько развелось?
— Нет, это вы правы. Раньше мы, прежде чем вот так побеседовать, глотки друг другу успели бы перегрызть. Я уж не говорю про те времена, когда все мы были под одной крышей. К счастью, меня тогда и на свете не было.
— Меня — тоже, но Щелокова с Чурбановым я застал… Тогда ведь, как считалось? Мы воруем, вы — боже сохрани! С верхов вонь шла, с самой головы. Хапали в три горла. Образцово-показательно.
— Это смотря какими критериями руководствоваться. Юрий Владимирович в обычной трехкомнатной жил, да и Леонид Ильич наотрез отказался въехать, когда взглянул на приготовленные апартаменты. Словно специально зарезервировал их для Хасбулатова.
— Я недавно читал, что Брежнев приказал Щелокову арестовать Андропова, верно? — спросил Корнилов, отметив, как уважительно отозвался Всесвятский об обоих генсеках. В уголовке спокойно перемывали косточки всем: и прежним, и нынешним. — Вот когда настоящая проба сил была, но кишка тонка оказалась: Ильич уже на ладан дышал.
— Вроде был такой слух, но нас, военных, к политике не допускали. Не думаю, чтоб до стычки могло дойти.
— Почти дошло, когда наши метровские мусора вашего шифровальщика забили.
— Эко вы…
— А чего? Мусора и есть. Мразь!
— Будет вам, Константин Иванович, будет… У нас в конторе, между прочим, тоже не без греха.
— Наслышан. И у нас, и везде. И что же из этого следует? Послать всех на легком катере?
— Я бы не стал исключать для себя такой возможности.
— И на чем мы с вами договоримся?
— Будем работать. Высказались, и баста… Не хватало вам только уверять друг друга, что оба мы приличные люди, — поежился Всесвятский и, резко меняя неприятную тему, спросил: — У вас, разумеется, есть агентура в той среде?.. Или они супермены, Максаковы да Авдеевы?
— Долбал я таких суперменов… Разумеется, есть. Что вас конкретно интересует?
— Заграничные связи. Тут серьезной контрабандой попахивает. Вова Китаец, Рогожа-физик — не приходилось сталкиваться?
— Китайца, конечно, знаю, как облупленного. Кто его не знает? Вор в законе, король. Пустил корни в Нью-Йорке, крепко связан с американской, итальянской и колумбийской мафией. Про Рогожу ничего сказать не могу. Шерстим картотеку. Пока темная лошадка, как, впрочем, и Коляновы положенцы.
— Китаец — парень серьезный. Под ним, почитай, половина преступного мира. По сути вся криминальная обстановка в стране определяется борьбой между его сторонниками и противниками, — Корнилов с хрустом размял пальцы. — А Физик фигура для меня новая. Похоже, мы вышли на разветвленную сеть. Без таможни, боюсь, не развернуться.
— Еще одна дырявая контора!.. Я бы предпочел сразу в Интерпол.
— А что? Это идея… Там, кстати, мой коллега сидит, в Русском отделении.
— Удачно. Где хорошо платят, взяток не берут.
— Берут, наверное, только с оглядкой… А за дружка процентов на девяносто ручаюсь. Нам предстоит разработать перспективный план и основательно помозговать.
— Что ж, давайте в следующий раз встретимся с картами в руках? Для начала могу подкинуть одну наводку, — Корнилов вновь машинально прошелся расческой и принялся неторопливо застегивать пуговицы. Верхняя, как назло, оторвалась. — Вот зараза!.. Простите, — он засунул ее в кармашек. — Лохматого дважды засекли на контакте с довольно-таки подозрительными сектантами.
— «АУМ сенрикё», небось?
— Да нет, еще одна объявилась на нашу голову: «Атман» какой-то, Лига последнего просветления.
— Час от часу не легче. Такие же экстремисты?
— Кто их знает?.. Мы религиозными организациями не занимаемся. По крайней мере до тех пор, пока не начнется стрельба.
— Что ж, будем иметь в виду… На «АУМ сенрикё» у меня кое-что накопилось по финансовой линии. Да и по личной — тоже. У моего бывшего командира дочь в секту ушла, как сгинула.
— Вы молодцы, «Стяги», что связь поддерживаете. Правда, здорово. По-мужски. Если вдруг понадобится, могу рассчитывать на содействие вашего братства?
— Ассоциацию бывших имеете в виду?
— Это для КГБ они бывшие.
— И для больших умников там! — улыбнулся Всесвятский, выразительно показав на потолок… — Странные клички у них пошли: Китаец этот, знаменитый Японец, Монгол опять же.
— Я бы сказал, традиционные. Про Япончика, небось, читали в детстве?.. Беня Крик.
— Как же! Одесса-мама, золотые времена.
— У нынешнего Японца глаза с характерным разрезом, а Китаец в детстве переболел инфекционной желтухой. Болезнь Боткина.
— По сей день желтый?
— Шутите, Вячеслав Никитич! А мне, признаться, невесело. Курьеры Китайца каждую неделю курсируют между Москвой и Нью-Йорком. Полные чемоданы денег, а мы все удивляемся.
Расстались вполне довольные начальным этапом.
СОРТИ УМЕЛО СОЗДАЮЩЕЕ НАСТРОЕНИЕ
Глава шестаяИсчезающие чернила
Утро для президента «Регент Универсал Банка» Ивана Николаевича Кидина началось с неприятного сюрприза: обнаружилась недостача в двадцать тысяч долларов. Сумма не столь уж значительная при миллиардных оборотах, но тем не менее… Генеральный директор находился в деловой командировке в Токио, и Кидин решил разобраться самолично, тем более что досадный инцидент сопровождался странными обстоятельствами.
Выслушав доклад заведующего операционным залом Аншелеса, человечка юркого и многословного, он уже собрался вызвать кассира — виновника происшествия, но тут зазвонил прямой телефон, известный ограниченному числу лиц, и пошло, поехало…
Пришлось отложить дознание на вторую половину дня. После шестнадцати часов беличье колесо обычно сбавляло обороты.
В негласном списке самых богатых людей Москвы Иван Николаевич занимал, по различным оценкам, не то семнадцатое, не то двадцать третье место. Никто толком не знал, каким образом рядовой завкафедрой марксизма-ленинизма вышел в банкиры и, главное, как заполучил исходный капитал. Одни поминали его брата, покойного ныне члена ревизионной комиссии ЦК, другие, делая большие глаза, кивали на мафию.
Глупо прислушиваться к сплетням. О ком вообще молвят у нас доброе слово? Может, политэкономия, которую читал у себя в пединституте доцент Кидин, и дала ему побудительный импульс развить скрытый талант финансиста? История знает и не такие случаи.
Как бы там ни было, но на сегодняшний день никто не брал под сомнение его деловую сметку. Кидина приглашали на совещания в Кремль и Белый дом, с ним считались городские власти. Он занимал выборную должность в Ассоциации банков, посещал «Лайонс-клаб», где-то меценатствовал и представительствовал.
Словом, все, как положено, а охулки на руку не положишь.
«Регент Универсал» входил в пятерку ведущих банков и пользовался солидной репутацией. Его руководство не пожалело средств, чтобы добиться высшей категории надежности А-2. Финансы в конечном счете решают все. Это в равной мере относится и к банковскому рейтингу, и к премии Оскар, гарантирующей успех, а следовательно, и многомиллионные кассовые сборы, даже весьма среднему фильму. Там, где крутятся уж очень большие деньги, не останавливаются перед затратами на аранжировку. Как правило, они окупаются сторицей.
Тридцатисекундная реклама «Регента» появлялась на экране (НТВ и 6-й канал) с ненавязчивой периодичностью и была не лишена вкуса.
Версальские лужайки с фонтанами, камзолы и кринолины времен Людовика XV, но не рабски натурно, а чуть утрировано в манере Сомова.
«Короля делает свита. «Регент» возьмет на себя все проблемы его величества клиента».