О соборной клятве 1613 года…
Великая смута начала XVII века завершилась Земским Собором 1613 года, на котором был избран на царство Михаил Романов. Собор принес ему клятву верности.
В книге приводится трактовка этой клятвы неким «современным афонским подвижником о. Феодосием»:
«Торжественная и вместе страшная грамота. Ею клятвенно связаны с царями из Дома Романовых не только сами предки, составители ее, но и все мы, потомки их, до скончания Царской Династии… Соблюдение этого обета, данного за нас клятвенно нашими предками, — залог нашего благополучия, как временного — на земле, так и вечного — на небесах, и наоборот, несоблюдение его есть великий грех перед Богом, влекущий за собой наказание, как и показала революция»[110].
Странно: как могут предки клясться за потомков? Почему потомки обязаны соблюдать клятвы предков? Что за выброс родоплеменной психологии? И поневоле вспоминается: «А Я говорю вам: не клянитесь вовсе… Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого»[111].
Но… как обычно, посмотрим в первоисточник. Вот он, текст Соборной клятвы (содержательная часть, за вычетом перечислений и риторики):
«…Быти… Государем, Царем и Великим Князем всея Руси Самодержцем тебе, Великому Государю Михаилу Феодоровичу… Целовали все Животворный крест и обет дали, что за Великого Государя (а также его жену и детей. — Е.П.)… души свои и головы свои положити, и служити им… верою и правдою, всеми душами своими и головами.
Заповедано, чтобы Избранник Божий, Царь Михаил Феодорович Романов, был родоначальником правителей на Руси из рода в род, с ответственностью в своих делах перед единым Небесным Царем. А кто убо и не похощет послушати сего соборного уложения… и начнет глаголати ино и молву в людях чинити… чину своего извержен будет, и от Церкви Божия отлучен…»[112]
Какая все-таки великая вещь первоисточник! Грамота может быть сколь угодно «торжественной и страшной», но записано в ней лишь то, что все участники Собора клянутся в верности Михаилу Романову, его будущей жене и возможным детям, и только. После Великой Смуты, которая и произошла-то от желания бояр рулить страной по собственному усмотрению, такая клятва была нужна и полезна, как и оговорка, что царь отвечает только перед Богом (а не перед аристократией — об ответственности перед народом в те времена не было и речи).
Но при чем тут Николай, живший через триста лет? Где, в каком месте говорится, что потомки принесших клятву связаны с потомками Михаила Романова? Нет этого тут, и не может быть никогда, поскольку в православии не допускается принесение обета за потомков — у каждого человека своя воля.
Однако этого разъяснения в книжечке, как нетрудно догадаться, нет, а что есть?
…О грехе русского народа перед царем
А есть продолжение экскурса в родоплеменную психологию. В той же книге читаем текст, принадлежащий архиепископу Западно-Европейскому и Брюссельскому[113] Иоанну (Максимовичу):
«Великий грех — поднять руку на Помазанника Божия, не остается и малейшая причастность к такому греху неотомщенной. В скорби говорим мы, „кровь его на нас и на детях наших“, т. к. в грехе цареубийства повинны не одни лишь физические исполнители, а весь народ, ликовавший по случаю свержения Царя и допустивший его унижение, арест и ссылку, оставив беззащитным в руках преступников, что уже само собой предопределяло конец… Глубокое сознание греховности и покаяние перед памятью Царя-Мученика требуется от нас Божией правдой. Но покаяние наше должно быть без всякого самооправдания, без оговорок, с осуждением себя и всего злого дела от самого начала… Величайшее преступление, совершенное в отношении его, должно быть заглажено горячим почитанием его и прославлением его подвига. Перед униженным, оклеветанным и умученным должна склониться вся Русь…»[114]
Физических исполнителей проблема греха не интересовала — они были безбожниками, как и полагалось революционерам. Но почему за кучку безбожников отвечают все православные русские люди, даже жители какой-нибудь забытой деревни, где и о революции вовсе не слышали, причем каяться должны не только они, но и их правнуки? Любопытно, что с потомков евреев, распявших Христа (естественно, тех, которые крещены), отдельного покаяния не требуют.
Впрочем, то ли еще будет…
Об искупительной жертве
Творческое осмысление соборной клятвы применительно к последнему царю дано в знаменитом «сне митрополита Московского Макария». Вскоре после революции 82-летний митрополит увидел сон, в котором «со Спасителем стоит Государь Николай Александрович. Спаситель говорит Государю: — Видишь, в Моих руках две чаши: вот это горькая для твоего народа, а другая сладкая для тебя.
Государь падает на колени и долго молит Господа дать ему выпить горькую чашу вместо его народа. Господь долго не соглашался, а Государь все неотступно молил. Тогда Спаситель вынул из горькой чаши большой раскаленный уголь и положил его Государю на ладонь. Государь начал перекладывать уголь с ладони на ладонь и в то же время телом стал просветляться, пока не стал весь пресветлый, как светлый дух…
…Заснув вторично, я вижу громадное поле, покрытое цветами. Стоит среди поля Государь, окруженный множеством народа, и своими руками раздает ему манну. Незримый голос в это время говорит:
— Государь взял вину русского народа на себя, и русский народ прощен»[115].
Дело в том, что прославлению Николая как царя-мученика сильно мешало отречение. С этой неприятностью боролись по-разному. Сейчас большей частью доказывается, что никакого отречения на самом деле не было — манифест не то подложный, не то недействительный. Здесь мы видим другой вариант, более ранний: царь нарушает клятву 1613 года, выводя из-под удара народ.
Сны и сами по себе материя темная — мало ли что кому приснится? Хотя если митрополит Макарий действительно видел его в 1917 году… но единственное свидетельство датируется 1921 годом, сильно после событий. Именно тогда рассказ об этом сне был передан… да-да, Сергею Нилусу, и опубликован все в том же приложении к книге «На берегу Божьей реки».
Впрочем, Николай как-то прямо сказал: «Быть может, необходима искупительная жертва для спасения России: я буду этой жертвой».
Высказывание это широко известно, но первоисточник все же надо бы поискать. Поиски приводят нас сперва к Столыпину, в разговоре с которым Николай будто бы это говорил. Но Столыпин — он-то кому потом рассказывал? Двигаясь дальше, мы наталкиваемся на цитату:
«В 1923 году бывший во время европейской войны при русском дворе французским послом Морис Палеолог издал книгу под заглавием: „Царская Россия во время мировой войны“. В этой книге он между прочим писал следующее…» — и далее идет пересказ бесед Столыпина с царем. Проверяем: в тексте мемуаров французского посла ничего подобного нет. Из какой книги цитата? Нилус, «На берегу Божьей реки». Предсказуемо.
Однако брошенное семя проросло. В 1981 году епископ Сиэтлийский Нектарий (Концевич) на съезде русской православной молодежи в Сан-Франциско говорил:
«Подобно тому, как Христос был распят на Голгофе за грехи всего мира, всеми оставленный, так и Государь принесен в жертву за грехи всей России, также всеми оставленный…»
Как-кое интересное богословие! Но погодите — то ли еще будет…
О мистическом смысле помазания
Тот же епископ Нектарий. Та же речь 1981 года:
«Он был последним Монархом, помазанным святым миром на царство… Это таинство совершается Церковью во время Коронации. Помазанник Божий входит Царскими Вратами в алтарь к престолу и причащается Святых Тайн как священнослужитель отдельно Тела и Крови Христовых. Этим Святая Церковь подчеркивает великое духовное значение подвига Царского Служения, приравнивая его к священнослужению».
Да, теперь понятно, почему в докладе комиссии по канонизации особо оговаривается, что помазание царское не равно священническому. Раз оговаривается, значит, бродили эти идеи широко не только по зарубежью, но и в России.
Об «удерживающем»
Впрочем, епископ Нектарий и на этом не останавливается.
«Итак, Государь — Помазанник Божий. Священное Лицо, носитель особой силы Благодати Духа Святаго. Эта божественная сила, действующая через помазанника Божия, удерживала распространение „тайны беззакония“».
А вот это уже более чем серьезное заявление. Восходит оно ко второму посланию Апостола Павла к фессалоникийцам.
«…не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов.
Да не обольстит вас никто, ибо день тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели,
Противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога.
…
И ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время.
Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь»[116].
То есть получается, что Николай Романов — та сила, которая препятствовала пришествию антихриста? Тогда понятны и усерднейшие попытки придать расстрелу ритуальный характер.
О ритуальном характере убийства
Архиепископ Сиракузский и Троицкий Аверкий в 1972 году писал: