«…Убиение Царской Семьи тоже не было обычным политическим актом, как убийства многих других монархов, президентов, министров и разных высокопоставленных лиц. Нет! Это убийство носило совершенно особый характер, о чем свидетельствует хотя бы каббалистическая надпись, обнаруженная на стенах подвала Ипатьевского дома, где совершено было это страшное убийство, убийство, имевшее чисто мистическое, а отнюдь не политическое значение и смысл»[117].
Когда белые вошли в Екатеринбург, то, как бы они ни относились к Романовым, а следствие провели. Екатеринбургский окружной суд поручил его вести следователю по важнейшим делам А.П. Наметкину, чуть позже подключился член окружного суда И.А. Сергеев. Последний, осматривая нижний этаж дома, обнаружил на стене расстрельного подвала надпись по-немецки — две строчки из поэмы немецкого поэта Генриха Гейне: «Валтазар был этой ночью убит своими холопами». При этом имя библейского царя было слегка изменено: вместо «Belsazar» написано «Belsatzar». Последние четыре буквы читаются как «царь», так что надпись явно имеет отношение к убийству.
Кто это написал? Да кто угодно! В доме проживал какой-то австрийский пленный. Да и Голощекин, и Юровский знали немецкий язык. Дело не в том, кто это написал, а совершенно в другом: что в этой надписи каббалистического? Пришлись стихи к слову, их и привели…
Оказывается, речь идет совершенно о другой надписи. Вот только обнаружена она была много позже.
…Полгода дело двигалось ни шатко ни валко — точнее, не двигалось совсем, поскольку судьба Романовых мало интересовала как эсеров, так и чехословаков. Лишь с появлением на исторической сцене «верховного правителя России» адмирала Колчака, который был монархистом, оно сдвинулось с места. В январе 1919 года Колчак передал надзор над следствием генералу Дитерихсу, а тот привлек к делу своего единомышленника, следователя по особо важным делам Омского окружного суда Николая Соколова. Эти два монархиста и примкнувший к ним английский журналист Роберт Вильтон проделали огромную работу. Более того, Соколов в суматохе отступления и эвакуации сумел вывезти значительное количество материалов следствия, по которым в 1925 году вышла книга «Убийство царской семьи». И в этой книге действительно есть фраза: «На этой же южной стене я обнаружил обозначение из четырех знаков»[118].
Главка, в которой она приводится, называется: «Нижний этаж дома Ипатьева в описании члена суда Сергеева». В ней Соколов сравнивает протокол осмотра полуподвала, где произошло убийство, с собственными результатами осмотра, в ходе которых он обнаружил кое-что, не упомянутое в протоколе Сергеева, — несколько «неучтенных» пуль, брызги крови на обоях… И надпись.
Но почему ее нет в протоколе осмотра первого следствия? Сергеев мог проглядеть мелкие брызги крови, но не заметить знаки, сделанные чернилами на обоях? Прошло полгода, в подвал мог попасть любой, кто этого хотел. Откуда следует, что эти закорючки были нарисованы в июле 1918-го?
При ближайшем рассмотрении история оказывается еще более загадочной, поскольку непонятно, видел ли эти значки сам Соколов. Книга «Убийство царской семьи» вышла в 1925 году, а Соколов умер в 1924-м. Книгу свою он в гранках не вычитывал, да и не факт, что всю ее писал, — очень уж разные куски отличаются по стилю. Основное изложение писал явно сам Соколов — языком отчета о проделанной работе, поскольку автор — следователь, а не литератор. Но попадаются абзацы и целые главы, написанные куда более художественно. Кроме того, Соколов обычно называет действующих лиц по фамилии, не заморачиваясь именами, — для него они все «проходящие по делу». А его неведомый соавтор не забывает называть имена и даже отчества — но только если они еврейские. «Яков Мовшевич Свердлов», «Шая Голощекин»…
И почему этот самый соавтор не мог вставить данную фразу от себя? Зачем? А затем, чтобы в дальнейшей раскрутке надписи можно было сослаться: мол, и Соколов это видел, но по непосвященности в тайны не понял.
А кто у нас посвящен в тайны? А посвящен в них третий участник «группы следователей», Роберт Вильтон. Несмотря на британскую фамилию и подданство, его можно считать русским, поскольку вырос он и всю жизнь проработал в России, был сперва корреспондентом «Нью-Йорк геральд», а потом «Таймс». Именно он вместе с Соколовым вывозил материалы следствия, он же первым из всех участников, еще в 1920 году, выпустил книгу «Последние дни Романовых». Не исключено, что именно Вильтон, наиболее информированный из всех и умерший в 1925 году, стал и соавтором Соколова.
И вот Вильтон — он именно литератор. Его книга содержит в себе весь комплекс идей крайне правых русских монархистов, в том числе и конспирологических. Кто, с точки зрения этой публики, виноват в русской революции? Ну, ясно же, кто…
Книга Вильтона переполнена рассуждениями о «еврейско-большевистском заговоре», перечислениями евреев среди большевистского руководства (кстати, впоследствии эти данные не подтвердились). После выхода «Последних дней Романовых» автора уволили из «Таймс». Сам Вильтон считает, что из-за книги, — и, скорее всего, так и было. Солидной британской газете неудобно иметь в своем штате столь экзотического сотрудника, рассуждающего о «жидо-большевистском заговоре» и пересчитывающего евреев в Совнаркоме и ЧК. Даже для антисоветской европейской прессы это стало уже перебором.
Вильтон творчески осмыслил и первую надпись, из Гейне. Юровского с Голощекиным, которые владели немецким, ему было мало. Он вспомнил, что свидетель (не названный по имени) видел, как через железнодорожный переезд проехал «еврей с черной, как смоль, бородой» в сопровождении шести солдат и одного штатского. Один из солдат сказал свидетелю, что они «московские». И вот этот самый еврей, по мнению Вильтона, и есть вероятный автор надписи… Неудивительно, что Вильтон не называет имени свидетеля: у Соколова эти показания не фигурируют.
И резюме:
«Монарх этот (Валтасар. — Е.П.) расположением евреев не пользовался, хотя зла пленным евреям не причинял. Понятен намек на Библию. Николай тоже зла евреям не сделал, их было много среди его подданных, но он их не любил, то был в глазах Израиля грех смертный. И ему устроили самую тяжкую смерть — быть убитым своими»[119]. (Почему «своими», если и Соколов, и Вильтон утверждают, что расстреливали пленные венгры, а приказ отдавали евреи?)
Более подробно он рассказывает и о таинственной надписи.
«Рядом с окном, как раз против того места, где был убит сам царь, оказалась каббалистическая надпись. Вот как сказано в протоколе осмотра:
На самом краю подоконника чернилами сделана одна над другой три надписи: „1918 года“, „148467878р“, а вблизи их написано такими же чернилами „87888“.
В некотором расстоянии от этих надписей на обоях стены такими же чернилами и такими же толстыми линиями написаны какие-то знаки.
Читатель, если он посвящен в тайны, поймет»[120].
История еще больше запутывается. Граффити на стенах множится: оказывается, в комнате имелись еще и некие цифры, упоминания о которых нет не только у Сергеева, но и у Соколова. Вильтон даже сфотографировал закорючки, поместив их изображение на обложку первого издания своей книги. Более того, как выясняется из дальнейшего, имелся еще и некий неясный, то ли вложенный в книгу, то ли идущий к ней приложением «машинописный листок», содержащий толкование знаков. Об этом мы узнаем из вышедшей в том же 1925 году брошюры некоего Энеля «Жертва».
Долгое время неизвестно было, кто скрывается за этим псевдонимом. Лишь в 2006 году удалось установить, что «Энель» (по-видимому, все же «Н. Л.») в 1908 году подписывал свои работы известный египтолог и исследователь каббалы Михаил Скарятин[121]. Хотя не факт, что автором брошюры являлся Скарятин — возможно, кто-нибудь использовал его простенький псевдоним вместе с научной репутацией.
Из текста брошюры мы узнаем следующее:
«Обложка французского издания книги Р. Вильтона „Последние дни Романовых“ снабжена странной надписью из неизвестных знаков. Это — копия надписи, начертанной на стене комнаты, в которой был убит Император Николай II. Мы встречаем фотографию части этой стены, с той же надписью, на странице 85-й сочинения Р. Вильтона.
Вот что об этой надписи говорит автор: „Надпись, сделанная каббалистическими знаками на стене комнаты, в которой совершено преступление в доме Ипатьева, еще не расшифрована“ и… „Посвященный читатель, может быть, поймет“.
В тексте больше ничего нет. Но к книге приложено добавление в виде страницы, напечатанной на пишущей машинке и содержащей дополнительные сведения…»[122]
На этой загадочной машинописной странице, неведомо кем составленной (автор? не автор?), содержится попытка расшифровки надписи, причем подробности ветвятся дальше. Там говорится:
«…Приходится заключить, что написание производилось сверху при упоре локтя писавшего об стену так, что читать надпись надо наоборот. Тогда легко различить на третьем месте греческую ламбду. Два предшествующих начертания являются изображениями той же буквы на древнееврейском и арамейском языках; таким образом, объединяются три языка еврейской истории, языки: религиозный, народный и политический. Но на каббалистическом языке буква „Л“ означает „сердце“. „Тройное сердце перевернутое“ — вот простой смысл надписи. Черта, которой заканчивается надпись, означает „приказание выполнено“. Таким образом, мы получаем полное значение этих загадочных знаков: „Здесь глава религии, народа и государства (русского) был убит; приказ выполнен“».
Почему тройное перевернутое сердце означает именно цареубийство, а не извещение о разводе какого-нибудь оккультиста с супругой, автор умалчивает. Энель тоже не задается этим вопросом, а лишь уточняет толкование. По его мнению, следует читать: