Не сказать, что конфликтов или стычек не было — были, даже очень частые. Драмар их даже не запрещал, он решил — пусть дерутся, пусть выясняют, кто сильнее. В ситуации с обилием новых освобожденных это было даже нужно. Костяк племени уже сформировался. Мутанты показывали черным гоблинам, что тут, в этом месте, они стоят выше в пищевой цепочке, а некоторые и припомнили «предателям» добровольную «службу» дроу.
За ними пристально следили: каждый понимал, что те, кто долго служил дроу, может в любой момент захотеть стать полезным и примкнуть к старым хозяевам обратно. Жизнь там, у дроу, для них была проще и понятнее, чем в небольшом племени под властью Вождя.
Драмар встал и прошелся по пещере. Тут кипела жизнь: что-то точили, чинили, готовили, сушили грибы и другие растения для дальних переходов. И это всеобщее возбуждение ему нравилось.
Все освобожденные были заряжены на работу, на тренировки, на бои, на выживание. На контрасте сразу вспомнилась сонная жизнь в пещере, где пробудилась тварь, уничтожившая племя. Там у Драмара жизнь была словно растянута во времени и стояла на месте. Словно то была пещера застывшего времени.
Теперь же каждый миг его жизни был заполнен мыслями, делами и заботами о «племени».
Глядя на сотни своих соплеменников, Драмар снова вернулся к тому вопросу, который волновал его больше всего — слабость этих гоблинов. Да, среди них было много мутантов второго, третьего круга, кто-то намного выше, как те же опытные бойцы Ям, но в целом… В целом они даже все вместе по-прежнему проигрывали даже двум драукам, не говоря уже о большем количестве тех тварей.
Да, они вместе справились с драуками, но в том, скорее, была заслуга самого Драмара и двух его питомиц. Они решили исход боя. Если бы не это — погибших было бы намного больше. Конечно, он сам пошел на риск и сам виновен в гибели каждого своего соплеменника. А ведь в следующий раз засада может быть больше, а ловушка — изощреннее. Теперь они не могут его недооценивать. Теперь-то они увидели его силу.
Но ведь в следующий раз может случиться так, что он, может, и выживет, он сильный, а вот остальные… Остальные полягут. Это будет значить, что всё, что он делал, все его усилия по освобождению соплеменников потерпели крах. Не для того он их освобождал, чтобы они тут же гибли. Он хотел сохранить каждого из них, хоть и понимал, что это невозможно.
Но как их сделать сильнее?
К многим он привязался, как к тому же здоровяку Горху. Но сделать сильнее их можно только с помощью ядер, а это по-прежнему опасно. Особенно для тех, у кого и так высокий круг. Самым смелым новичкам они изредка давали ядра, и у таких готовых идти на всё, лишь бы стать сильнее гоблинов, количество смертей было невелико. Вот только не все тут были такими смелыми — некоторые просто хотели делать какую-то бытовую работу и не сталкиваться с опасностями Подземелья. Ну а насильно пихать ядрами Драмар бы никого не стал. Взгляд зацепился за однорукого тренера — того самого, который рассказал ему о судьбе выживших детей. К нему Вождь тоже привязался, как к воспоминанию о других временах.
Сарик…
Драмар направился к молодому гоблину, который сидел у выхода из пещеры и, застыв, смотрел вдаль, в глубины Подземелья.
Он какой-то потерянный, — понял Драмар, приглядываясь к лицу Сарика.
Молодой гоблин уже больше недели не мог никуда приткнуться, хоть работы хватало каждому. Оказавшись тут после Ям, он словно окончательно сломался. И его старому гоблину было жалко. Он был частью того, старого племени. Осколком прошлого.
Несколько раз Драмар видел, как Сарик наблюдал за тренирующимися мутантами и злился. Он не умел ни драться, ни владеть оружием, но, тем не менее, и тренироваться с другими не хотел.
— Сарик? — позвал его Драмар, подобравшись, как всегда, неслышно.
— А? — молодой гоблин дернулся, и резко обернулся, но увидев, что это лишь Драмар, успокоился.
Хоть Драмар и был Вождем, и все относились к нему с изрядной долей преклонения, Сарик помнил его другим. Он видел в нем старика, дряхлого старика, который вместе с ними убегал из племени, и который спасал их в Подземелье от монстров и других опасностей.
— Да?
— Ты должен что-то делать. — сказал Вождь.
— Что, например?
— Да мне всё равно, но сидеть бездельничать — это не дело.
— Я бы хотел… — начал Сарик.
— Что, обычная работа не по тебе, да?
— У меня в печенках эта обычная работа! Я в Ямах много лет ей занимался, что я только не делал. А я хотел быть как они! Тренироваться. Стражаться! Понимаешь, Драмар? Ты не представляешь, что значит быть слабым. Ты не видел Ямы и как сильны были другие….я мог только смотреть…только наблюдать… и то, издалека.
— Понимаю, тогда чего ты ждешь?
— В смысле? — опешил Сарик.
— Пошли за мной, — приказал Драмар.
Сарик понял, что это именно «приказ», поэтому послушно пошел за стариком.
Вождь повел его в небольшую пещерку, где они, всё их «племя» складировали добытые ядра. Их пока было не так много, как бы хотелось, потому что не на этом были сосредоточены их усилия. Но всё же определенный запас ядер был. Тут у входа сидела парочка гоблинов, охранявших этот небольшой склад с ядрами.
— Что ты хочешь? — начал было Сарик.
— Помолчи, Сарик.
Драмар остановился перед небольшой кучкой ядер. Таких кучек было несколько десятков. Каждая — означала отдельный вид.
— Если ты так сильно хочешь сражаться, то у тебя нет другого выбора, кроме как стать мутантом, понимаешь?
— Понимаю.
— Так какого *** ты до сих пор этого не сделал?
— Я…
— Любой может стать мутантом, достаточно сказать, что он хочет принять ядро.
— Это… — сглотнул Сарик, — опасно…
— Ты хочешь силу, но не хочешь рискнуть своей жизнью, чтобы ее получить?
— Нет…я же…
— Если ты не согласен принять ядро, это последний раз, когда ты получишь такую возможность. Либо ты принимаешь ядро сейчас, либо будешь работать, как все остальные.
— Я… — в глазах Сарика заплескался старый, очень старый страх.
— Ты боишься, да? Помнишь, как погиб Инмар? — резко сказал Драмар.
— Я еще помню, как ты безжалостно убил его, — стиснул зубы молодой гоблин.
— И убью тебя, если Поглощение пройдет неудачно. Если ты боишься принять ядро, ты останешься слабым, а слабые либо прислуживают, либо погибают первыми.
Сарик молчал и смотрел на ядра, а внутри него происходила борьба.
— Выбирай. — сказал Драмар. — Выбирай сам, или это сделаю я. Трусам тут не место.
Сарик не ответил, а лишь подошел к одной из кучек и вытащил большое ядро многоножки. Вернее, он не знал, чье это ядро, зато это четко знал Драмар.
— Вот это, — сказал молодой гоблин.
Драмар вздохнул.
А в следующее мгновение Сарик взял ядро и впихнул его себе в рот.
Идиот! Какого демона он взял самое большое⁈
Однако отговаривать от такого поступка Драмар его не собирался. Сарик уже взрослый, и если он хочет стать сильным — у него один путь. Вот этот. Кто не рискует, тот не становится сильным.
— Будет больно. — сразу сказал Драмар и буквально уложил молодого гоблина прямо на пол.
— Никого сюда не пускайте, — кинул вождь двум опешившим охранникам-гоблинам, и они закивали в знак согласия.
Через пару секунд Сарик попытался выплюнуть проглоченное ядро. Не из-за страха — это была нормальная реакция тела. Так что Драмар сделал, как он делал это раньше: просто закрыл рот ладонью.
Тело молодого гоблина забилось в судорогах, а сам он потерял сознание. Глаза его закатились, а на коже выступил холодный пот.
Вот и всё, Сарик, либо ты справишься, либо нет. Если ты сильный — ты справишься, если нет — умрешь. По другому быть не может. Это ради тебя же. Ты не можешь просто сидеть и ничего не делать.
Скоро так сильно трясти Сарика перестало, и тут-то Драмар ощутил нечто странное.
В его мозгу словно растаяла незримая перегородка.
Не удивляйся… — прозвучал внутри него голос. Чужой голос. Но знакомый.
Древний….
Никакой я не древний…я лишь мысль-воспоминание-размышление, вложенная в тебя. Я не полноценное Я. Лишь осколок, который скоро растает.
Такое возможно? — искренне удивился Драмар.
Многое возможно, о чем ни ты ни я не знаем…знали…
Драмар на пару секунд растерялся, не зная о чем спросить этот странный кусок воспоминания, который разговаривал с ним.
Я уже тогда подозревал, что твое аномальное долголетие, скорее всего, связано с каким-то Законом. И теперь вижу, что это так.
Законом? — удивленно переспросил Драмар, и будто вновь ощутил себя у троглодитов, в той комнатке со статуей. Ощутил себя немощным стариком, перед которым стояло древнее и могучее существо.
Да, попытаюсь объяснить то, чего сам никогда не Постигал. Закон — это нечто, стоящее над всем. То, что можно Постичь, но чему нельзя научить. Ты что-то внутри себя понял за те века, которые жил. Как — не знаю и не понимаю, но это случилось.
Драмар молчал и слушал.
Закон — это словно постижение сути какой-то вещи, попытка всеобъемлюще осознать и объяснить ее самому себе. Ты, видимо, объяснил.
Не совсем понимаю…
Закон — это фундаментальное понимание какой-то отдельной частицы мироздания.
Значит, я что-то понял?
Да, но понял бессознательно. Ну а что ты понял, ты и сам знаешь. Это слово крутится у тебя в голове последние недели.
Власть… — прошептал Драмар, вспоминая слова, им произнесенные и осознанные во время нападения на драуков.
Верно, Власть. Закон Власти. Скажи мне кто, что подобное возможно даже не с практиком, а с обычным мутантом — я бы не поверил. Но вот он ты — живое воплощение закона Власти. Пусть ты его полноценно и не осознал, и не понимаешь, как им пользоваться, он пробивается через тебя сам. Знаешь, глядя на тебя, мутанта, я вдруг понял, что недооценивал силу Крови и таких как ты.