Тюрьма закона! — мысленно приказал Тархан, и вся мощь закона, которым он напитывал эту пещеру несколько месяцев, обрушилась на врага. Символы засветились ярко-ярко и начали стекаться в центр.
Бам!
Враг упал на одно колено, придавленный чужой силой. Попытки подняться ни к чему не привели. Он лишь еще два раза упал, и было видно, как от натуги надулась жилка на его лбу.
В атаку!
Еще три Первопредка рванули к скованному врагу.
И через пару мгновений накрыли его своими телами, начав кромсать всеми своими конечностями. И хоть враг был погребен под телами монстров, Тархан ощущал мощное сопротивление: словно силу всей пещеры, которую он обрушил на этого человека, пытались выдавить обратно на него.
Он сопротивляется… Он сильнее, чем я думал вначале.
Бам-бам!
Тархан будто пропустил удар под дых. Это был рывок чужого Закона.
Многоножку-Первопредка просто подбросило под самый потолок, как игрушечную, и она распалась на куски прямо в полете.
— АААААА!
С криком чужак выпрямился, а вокруг него закружилась черная воронка, которая просто всосала двух Первопредков, и они рассыпались прахом.
Тархан смотрел на тело противника: у того не было одной руки, был оторван кусок ноги, тело было исполосовано до внутренних органов. Вот только оно восстанавливалось с поразительной скоростью, буквально три-четыре мгновения — и он восстановился полностью. Словно и не было никакой драки с монстрами.
— Очень интересно… — прохрипел человек. — Очень… Всего один закон, а какая сила.
Прах убитых Первопредков просто всасывался в тело этого человека.
— Мощные твари… — сказал он. — Они меня усилят. Станут частью меня.
Такого Тархан еще не видел. Сам он поглотить Кровь Первопредков не мог. Он пытался несколько раз. Его тело просто не принимало подобное. А вот чужак перед ним явно подобными ограничениями не обладал. И это было неприятно. Он развеял Первопредков, будто они были самыми обычными существами.
К нему нельзя приближаться, — понял Тархан. — Вблизи он слишком силен. Его Поглощение просто невероятное.
Кусочки Закона закрутились вокруг него и выстрелили в противника крошечными снарядами. Вот только проникнуть сквозь черный вихрь они не смогли.
Сотни и сотни символов продолжали срываться со стены, пола и потолка и врезаться в защиту врага.
Попробую скопом вытянуть из него жизнь, он же дышит.
В следующее мгновение на чужака обрушилось совокупное давление жуткого холода и вытягивания жизни с помощью Закона.
Тот закашлялся.
А Тархан почувствовал как получается передавливать своей Волей чужую. Как будто бы…
Или он мне поддается?..
Контратаку он пропустил. Потому что просто не ожидал, что черные плети, наполненные Законом Поглощение выстрелят прям возле него. Они обвились вокруг его ноги и начали тянуть из него Жизнь, Силу и Закон.
И не смогли.
Чужак нахмурился и сильно напрягся, но его Закон просто соскальзывал с тела Тархана.
Это так развеселило его, что он впервые с момента своего пробуждения…захохотал.
— Я не живой, и не мертвый, — прохрипел он низким голосом.
Плети продолжали безрезультатно соскальзывать с его тела.
— Это мы посмотрим еще.
Тархан вдруг ощутил как пол над ним начинает проваливаться, а его самого будто засасывает в воронку Поглощения. Противник ударил буквально изо всех сил.
Но и сам он не выпускал ни на миг чужака, приковывая к полу.
Законы столкнулись и застыли. Воля двух Носителей Закона столкнулась и никто не мог одержать верх. Никто не мог уничтожить противника.
Пока наконец не прозвучал странный звук…
Треськ!
Сначала треснуло тихо, а потом громко, будто прямо в пещере разорвали огромный кусок плотной ткани. По полу поползла длинная трещина, которая с каждым мгновением все больше расширялась, а вокруг нее заклубилась странная черно-серая субстанция.
Пол затрясло, как и стены пещеры. Куски потолка начали сыпаться вниз.
Оба противника прекратили атаку и вернули все частицы закона обратно к себе. Вот только не из-за разрушающейся пещеры. Их она не смущала, а вот лезущая из разлома посреди пещеры рогатая человекоподобная тварь — да.
Человек взмахнул руками, и с них сорвались черные вихри символов, которые врезались в существо.
Вот только символы Поглощения скатились с него, не нанеся вреда, словно с гладкой, зеркальной поверхности.
На лице человека застыло недоуменное выражение.
Эта тварь опасна…очень опасна…
Пещеру наполнил рев, который донесся из глотки твари, что выпрыгнула наружу, приземлившись своими огромными козлоподобными ногами.
Пещеру вновь тряхнуло.
За первым «рогатым», следом выпрыгнуло еще двое размерами поменьше.
В момент, когда один из демонов рванул прямо на Тархана, избрав его своей целью, в пещере появилось новое действующее лицо.
Женщина, с белоснежными длинными волосами, верхом на огромном черном пауке. Ее тело укрывала, словно броня, колышущаяся тьма, а в руке застыло копье уплотненной тьмы.
— КХААААААА!
Из глотки женщины с паучьими глазами вырвался звук, от которого заслезилось в глазах, а уши просто-напросто заложило.
И Тархана, и человека будто бы на мгновение охватило оцепенение.
— ИДИОТЫ! — от ее голоса, полного ярости, задрожало само пространство, а вслед за ней внутрь пещеры вползла Тьма.
Много Тьмы.
Что носитель Закона окажется таким сильным, Паргон не ожидал, совсем не ожидал.
Он понимал, что тот подготовится к битве, но вот что ему хватит сил и умений накачать стены пещеры ТАКИМ количеством ЗАКОНА — в голову ему не приходило. Кроме того, Паргон не знал, каким именно Законом обладает этот носитель, с виду напоминавший огромного мертвого гоблина. Поэтому дал ему проявить себя, показать свой Закон, свою Силу.
Когда на него рванули мертвые и на удивление мощные твари, он понял, что этот Закон не знаком ему. Подобного он не встречал.
Что за Закон способен поднимать мертвых? Он возвращает им жизнь?
Последнее опроверглось одним поглощением, во время которого Паргон понял одно: в этих существах есть странный Закон, но нет жизни. Они лишь с виду двигались, но оставались мертвыми.
В любом случае, удары, напитанные силой Закона Поглощения, справлялись с тварями достаточно легко, а скоро ему удалось поглотить и кусочки вражеского Закона.
Давай, бахни уже всем, чем есть! — мысленно подстегивал этого мертвеца Паргон.
И скоро на него действительно обрушилась вся мощь Закона, собранная в этой пещере.
И…это было сильно.
Его буквально припечатало к полу, да еще и противник бросил на него оставшихся тварей. Самых мощных тварей из тех, что тут были.
Они не убивались с одного удара, наоборот — сами пробивались сквозь его обычную защиту.
Но Паргон сознательно подпустил их поближе и позволил пролить свою кровь.
Капли его Крови, насыщенной пятью Законами, попали на тела этих тварей, и тогда-то он использовал Поглощение на полную.
Он просто растворил этих огромных существ до состояния пыли, которую всосал в себя, усилив собственное тело. Он уничтожил чужой Закон.
Мелкие атаки противника были неощутимы, поэтому он сам перешел в атаку. Паргон попытался одним махом, разом высосать противника. И неожиданно потерпел неудачу.
А мертвый гоблин захохотал.
Паргон понял его слова, понял язык. Тот сказал, что он не живой, и не мертвый.
Удивительно — из созданий, поднятых этим «практиком», он мог высосать Закон, но из него самого — нет. Это было очень странно, и он этого не понимал. Такое было с ним впервые.
Впрочем, он попробовал более мощную атаку Законом, которая столкнулась с Законом противника. Они застыли в противостоянии Волей.
Они давили друг друга и не могли продавить.
В какой-то момент они застыли….И тут по пещере пронесся звук.
Пространство всколыхнулось и словно разорвалось пополам. Пещера начала рушиться, а по полу зазмеилась трещина, моментально расширяющаяся до огромного разлома. Из трещины поперла странная черно-серая субстанция, а затем…оттуда вылезла рогатая тварь.
Демон. — тут же понял Паргон.
В памяти некоторых, давно поглощенных им практиков фигурировали подобные существа.
Борьба Носителей Закона моментально прекратилась. Оба они ощутили, что тварь опасна. Очень опасна.
Ну-ка попробуй этого… — мелькнула у него мысль, и он тут же атаковал демона.
Вот только его первая атака Законом просто рассыпалась об странную защиту демона.
А следом из разлома полезли еще две твари. Паргон недовольно покачал головой. Ситуация становилась неприятной.
Но это еще на сцене не появилась она.
Паучиха.
Паргон помнил некое подобие этой твари в верхних ярусах, куда он так глупо заскочил. Вот только тут тварь была, видимо, в своем истинном обличье и передвигалась верхом на огромном черном пауке, оплетенном ее белоснежными волосами.
Следом за ней в пещеру хлынула тьма, мощные потоки тьмы.
Паргон съежился. Он помнил, как неприятно было выколупывать из своего тела Частицы Закона Тьмы, которые глубоко въедались.
Тьма была очень неприятным Законом.
А потом эта баба завизжала, и всё вокруг накрыло Тьмой. Паргон понял одну вещь: всегда может быть хуже.
Грохот чужой битвы Праматерь ощутила издалека. И сразу направилась туда, откуда исходили странные вибрации, нарушающие цельность Пространства. Цельность Яруса.
Первым делом она подумала, что это сражаются какие-то обезумевшие Первопредки, но реальность оказалась хуже. Намного хуже.
Сражались два обладателя Закона.
И им было вообще всё равно, что происходит вокруг. Законы сталкивались и возмущения от этих столкновений неизбежно разрушали хрупкую целостность Яруса Первопредков.