Из тупичка, когда к нему подошел Вышинский, как раз выходил молодой парень, со спины Сергей даже спутал его с Матвеем из Козьей Горы: длинные седые волосы, собранные в хвост. Однако бороды парень не имел и вообще улыбался настолько обаятельно, что напоминал мошенника на доверии.
Уж не местный ли вариант Остапа Бендера, подумал Сергей. Мошенников от приличных людей довольно легко отличить.
Остап Бендер скрылся не задерживаясь. Сергей подошел к дверям.
На двери начальника висела на кнопках бумажка с надписью: «Начальник подотдела снабжения Иванов Иван Абрамович», на второй двери – «Специалист подотдела снабжения Владислав Осипович Б…». Что за «Б…» там был специалистом, установить не удалось: уголок бумажки был оторван.
Сергей толкнул дверь начальника:
– Разрешите?
Вместо товарища Иванова с подозрительным отчеством в кабинете сидела, оглушительно тарахтя по клавишам пишущей машинки, молоденькая девушка, по общему впечатлению похожая на Зою, только выглядевшая менее стильно и более глупо.
– Простите, а товарищ Иванов?..
Девчонка, оторвавшись от печатания, похлопала ресницами, сделала губки бантиком и выдала ответ:
– Товарищ Иванов будет чуть попозже. Вы по какому вопросу?
– Да нет, я, пожалуй, подожду.
Сергей закрыл дверь и посмотрел на дверь специалиста. Все, что ему здесь нужно, – уточнить объем закупок чернил в месяц. Это ему скажет и товарищ Б.
– Разрешите?
При взгляде на специалиста сразу вспоминался фильм о Гарри Поттере. Потому что Владислав Осипович – молодой парень, примерно ровесник Сергея походил сразу на всех главных героев: на самого Гарри – круглыми очками, на Уизли – ярко-рыжими волосами и даже на Гермиону – отстраненным взглядом зубрилы и заучки, размышляющего над сложной задачей.
Специалист что-то чиркал карандашом на листке бумаги, лохматя волосы так, что они уже напоминали костер.
– Добрый день, Вла…
– Слава.
– Сергей.
Они пожали друг другу руки.
– Вы по какому вопросу? – Специалист Слава смотрел на Сергея, но взгляд упорно опускался на бумаги. Сразу было видно, что Сергей его отвлекает от чего-то крайне интересного.
– Я, Вла… Слава, хотел бы узнать у вас одну цифру. Я планирую организовать в Пескове производство чернил…
– Ализариновых?
– Анилиновых.
– Анилиновых? – оживился Слава. – Анилиновые – это хорошо. Сейчас чернила плохие, а хороших не достать. Сколько вы планируете производить?
– А сколько вы закупаете в месяц?
Сергей сел на стул.
– Вы хотите перекрыть наше потребление?
– Да, рассчитываю, вы будете моим основным покупателем. Обучению, – решил слегка приправить свою речь хлесткой фразой, – сейчас уделяется особое внимание, как говорил де… товарищ Ленин: «Учиться, учиться и учиться».
– Правильно! – засветился Слава. – Совершенно верно! Правда, товарищ Ленин сказал это немного иначе: «Во-первых – учиться, во-вторых – учиться и в-третьих – учиться».
– Да? – удивился Сергей, который точно помнил, что в одном из кабинетов их школы висел, пока его не заметила учительница истории, лозунг именно: «Учиться, учиться и учиться». Хотя с чего бы это Ленину в разных мирах произносить одинаковые фразы? – Возможно, я не силен в этом. Итак, какой объем чернил вы закупаете?
– Так. Подождите минуточку. – Слава порылся в бумажных залежах на столе, перелистал несколько папок. – Ага, вот… В среднем в месяц мы закупаем для школ города тысячу сто семьдесят пять литров чернил…
– Сколько?!
Двадцать тысяч рублей! Есть!
– Вам непонятно слово «литр»?
– Да нет, вполне понятно… Меня удивило количество.
– А что вы хотите? У нас только в Пескове сорок семь тысяч учеников, не считая губернии. Как быстро вы развернете производство?
– По моим расчетам…
Кто его знает, как быстро можно создать с нуля химпроизводство?
– …месяца через два.
– Будем очень ждать.
Сергей поднялся, протянул руку:
– До сви…
И сел обратно. Он увидел, что чертил Слава.
Космическую ракету.
В двадцать пятом году, в захолустном Пескове, в подотделе сидит молодой чиновник и рисует ракету. Правильную, длинную, тонкую, со стабилизаторами, видно даже разделение на ступени, и внутри нарисованы маленькие человечки, в скафандрах.
В двадцать пятом году.
Может, он тоже попаданец?
Ракеты изобрели в нашем времени гораздо позже. Американцы, кажется… нет, немцы. Точно, немцы, был там у них какой-то спец по ракетам, его наши войска в войну захватили, вместе с чертежами, и благодаря этому смогли построить ракеты и полететь в космос раньше американцев. У них-то спеца не было. Точно, точно, по телевизору об этом как-то рассказывали. Но это в нашем мире. А здесь – ракеты в двадцать пятом… Все-таки крутовато… Или…
Сергей посмотрел на Славу. Может, этот Слава и есть будущий спец по ракетам? У нас он сбежал от Сталина в Германию, а здесь – никуда не сбежит, останется в СССР… Или все-таки попаданец? Как бы проверить?
– Тоже интересуетесь космосом? – Слава увидел остекленевший взгляд Сергея, устремленный на чертеж.
– Космосом? – механически спросил Вышинский.
Может, здесь уже в космос полетели? Просто он не в курсе?
– Ну да. Космос, ракеты, другие планеты… Пока это, конечно, фантастика, но я думаю, уже скоро сможем полететь…
– А, так это у вас рисунок из фантастического романа?
Фу, напугал…
– Почему из фантастического? – обиделся Слава. – Это я ракету товарища Циолковского нарисовал…
Фамилия товарища показалась знакомой, но откуда – Сергей не вспомнил.
– А кто это такой?
– Сразу видно, что космосом вы не интересуетесь. Товарищ Циолковский еще двадцать лет назад написал книгу о путешествиях в безвоздушном пространстве с помощью реактивной тяги. Он сейчас над этим вопросом в Коммунистической академии работает…
В самом деле, если большевики в разгар войны открывают пединституты, почему бы им через три года после войны, в двадцать пятом году, не планировать полететь в космос?
– А мои рисунки… Знаете, всегда хотел стать изобретателем, что-нибудь такое придумать, что назовут моим именем… Космический корабль, например… Ну вам это неинтересно.
– Почему неинтересно? – замахал руками Сергей. – Очень даже интересно.
Через Славу можно будет узнать, что пронырливые большевики уже успели изобрести, и подкинуть ему какие-нибудь идейки из невоплощенных.
– Вы, значит, изобретательством увлекаетесь? – спросил Сергей.
– Да, знаете, когда выпадает свободное время, подключаю мозг к созданию изобретений. Картинки рисую, чертежи черчу… Космический корабль, это, конечно, мечта, но вдруг именно мне придет в голову какая-нибудь мысль. Знаете, если весь народ будет думать над чем-то, то обязательно придумает. Хоть один человек да сообразит. А если думать будут только те, кому по должности положено, – ничего не получится. Вот, кстати, у меня тут есть рисунок автомата… Хотите взглянуть?
– Конечно!
Автомата? А как ты отреагируешь на это?
– А вы слышали об автомате Калашникова?
– Слышал. Даже видел.
Видел?
– Где?
Попаданец?
– Да здесь в Пескове, в библиотеке, – безразлично уточнил Слава, разыскивая рисунок своего автомата.
Сергей представил Зою посреди библиотеки с автоматом наперевес. Ей бы пошло… Стоп! Откуда здесь «калашников»?
– Вещь, конечно, редкая, все-таки восемьдесят лет с момента выпуска прошло…
Зоя превратилась в Пушкина, все с тем же автоматом. Да, на дуэли он бы Пушкину пригодился… Сергей заподозрил, что они со Славой говорят о разных вещах.
– Простите, а что вы понимаете под автоматом Калашникова?
– Книгу, – удивленно выпрямился Слава. – «Автомат» писателя Калашникова. А вы?
Фух… В «калаш» двадцать пятого года Сергей еще мог поверить, но не девятнадцатого века. Просто книжка с забавным сочетанием названия и фамилии автора.
– Для меня просто слово «автомат» имеет немного иное значение…
– Да я тоже… Да где этот рисунок-то!.. Да я тоже, когда название увидел, думал, что там про автоматы, я ведь увлекаюсь этим, а там просто про жизнь человека…
– Оружием увлекаетесь?
– Да нет. Сейчас, конечно, это модно – танки, авиация, но, по моему мнению, обращать внимание нужно на иное. Не то сейчас время, время собирать камни, а не разбрасывать… фигурально выражаясь. Время строить, а не воевать. Поэтому меня больше интересуют автоматы, космос, химия, радио, электричество… Атом, наконец.
Почему для строительства нужны автоматы… Тьфу, Сергей Аркадьевич, какой-то ты воинственный. Автомат – не только оружие, еще и устройство.
– Ага, вот! – Счастливый Слава извлек из бумажных закромов лист бумаги. – Правда, это не то, это я нарисовал автоматическую горничную, вроде как у Честертона. – На листке был изображен робот в рыцарских доспехах и кружевном передничке. – Но мне кажется, что автомат-уборщик должен выглядеть иначе…
– Робот? – уточнил Сергей, вспомнив, что роботы-уборщики появились только в его время.
– Что?
– Робот?
– Что такое робот?
– Вот. – Сергей взмахнул листком с рыцарственной горничной. – Разве это не робот?
– Это – автомат. Андроид, если хотите.
Замечательно. Слово «робот» этому изобретателю незнакомо, зато «андроид», используемое в фантастических фильмах, он понимает. Как в этом мире все перепутано… Не робот, а андроид, видишь ли ты… Киборг.
– Скажите, Слава, – мысленно усмехнулся Сергей, – не знакомо ли вам случайно слово «терминатор»?
– Знакомо, – недоуменно поднял брови Слава.
Перед мысленным взглядом Сергея возник блестящий скелет робота-терминатора, хромающего по булыжным мостовым Пескова.
– Только при чем здесь Луна?
Терминатор скачком переместился на лунную поверхность… Да нет, здесь опять путаница в словах, наверное, здесь терминатором называют что-то другое…
– Наверное, я что-то путаю… Слава, что вы понимаете под словом «терминатор»?