сорвет крышу, вы же не будете продолжать жить под открытым небом, делая вид, что ничего не случилось, или злиться на слепую стихию? Ведь так? Я задумался, а прав ли я. Нужно ли мне продолжать ждать, когда большевики соизволят вернуть все, как было, или же мне стоит приложить и свои усилия?
Представьте ситуацию: у вас в доме поселился грубый, невежественный человек. Он ест ваши продукты, спит в вашей кровати, пристает к горничной, и, в конце концов, дело доходит до того, что он угрожает вам оружием. Что будет правильно с точки зрения интеллигента: молча подчиниться? Глупо клохтать: «Полиция, милиция, на помощь»? Или же скрутить и выбросить вон мерзавца? А?
– Под грубияном вы понимаете большевиков? – усмехнулся Сергей. – Да вы контрреволюционер!
– Да какой я контр, – махнул рукой профессор, – возраст у меня уже не тот… Так вот, я уже смирился со своей пассивностью. До вашего прихода. Пообщавшись с вами, я понял, что те самые дикари-большевики, в отличие от меня, не собираются жить прошлым и на его обломках. Они идут в будущее, а я продолжаю думать о прошлом. Прав ли я?
Сергей молчал.
– Нужно ли сидеть, закрывшись в собственной скорлупе, когда вокруг тебя грохочет стройка нового мира? Сначала меня насмешило ваше желание организовать сложное химическое производство, не имея даже элементарных знаний. И только в ходе разговора я понял, что вы – я имею в виду не только вас персонально, но и всех большевиков – построите то, что хотите. Со мной или без меня. И буду ли я прав, отказывая в помощи только потому, что вы мне не нравитесь? Достойно ли высмеивать тех, кто делает хоть что-то, не делая ничего самому? Правильно ли это?
Сергей молчал.
– Мне, – наклонился к нему профессор Крещенский, – не хочется быть… гнилым.
Под вечер Сергей вернулся в мастерскую. Троица работников сидела на лавочке с настолько беззаботными лицами, что он сразу заподозрил неладное.
– Ладно, рассказывайте, что произошло.
– Ничего, – дружно и отрепетированно отозвались ребята.
– Совсем ничего?
– Совсем, совсем!
– Значит, я могу идти домой и прийти только в понедельник?
– Да! Да!
– Или мне все же зайти и посмотреть, как вы установили оборудование?
– Нет, – произнес Виктор Алексеевич. Витя и Кирилл промолчали.
– Что нет?
– Не нужно вам туда заходить… – посмотрел в небо Кирилл.
– Что случилось, Виктор Алексеевич?
– А почему, – усмехнулся тот, – вы меня спрашиваете?
– Просто Витя уже отличился, Кирилл – тоже. По логике – ваша очередь.
– Нет, в этот раз логика вас подвела.
Сергей решил просто пойти и посмотреть, что случилось. Шагнул к распахнутой двери, успел отметить, что окна тоже нараспашку…
Ну и запах!
– Ребята, вы что? Разлили там литр нашатыря?!
– Ну это… – замялся Кирилл, – там у холодильного шкафа трубка… случайно повредилась…
– А запах откуда?!
– Аммиак, – проинформировал химик, – наш холодильник похож на конструкцию доктора Линде, разве что чуть меньше размерами и, похоже, кустарно изготовлен.
– Доктора Линде? – Какая разница, кто изобрел эту штуку?
– Да. Карл фон Линде, изобретатель ацетиленовой горелки. Конструкцию он предложил лет пятьдесят назад, тогда же и компанию по производству холодильных машин организовал.
– Виктор Алексеевич, мне все равно, что там придумал давно умерший доктор…
– Почему умерший? Он еще жив.
– Хорошо, вечно живой доктор. Когда этот запах выветрится?!
– Аммиак – газ легкий и летучий, трещину мы заклеили, так что остается ждать, пока все выветрится естественным путем…
Ждали до темноты.
– Добрый вецер, Сярежа! – заулыбалась тетя Таня, когда он наконец пришел домой. – А тут к тябе гости пришли! В комнате дожидаются!
Что еще за гости? От сегодняшнего дня Сергей уже не ждал ничего хорошего. Да еще в комнате?!
Он раскрыл дверь…
– Здравствуй, Сярежа.
У стола, держа в руках надежно, казалось бы, спрятанную книгу заклинаний, стояла…
Алена?
АЛЕНА?!
Сергей понял, что стоит и сжимает девушку в объятьях.
– Алена? Ты как? Ты что? Ты откуда? Ты как?
Сложно ожидать внятных речей от человека, увидевшего девушку, чудом вырвавшуюся из лап черного колдуна.
– Вацетис тебя отпустил?
Алена присела на табурет:
– Отпустил… Он выспросил у мяня все, что я знаю.
– Алена… Он тебя… Он тебе… Что-нибудь сделал?
– Нет. Вацетис не злой… Вярнее, злой, но только если яму цто-то нужно… Вярнее…
Алена тоже волновалась.
– Помнишь, я говорила, цто он книгу ня для сябя исцет?
– Помню.
Неужели Вацетис всего лишь подручный кого-то более могущественного? Мама…
– Я тогда ня могла понять, на кого он работает. Видела только, цто на кого-то большого, огромного…
– На кого?
– На людей. На народ. Не для сябя яму книга была нужна. Для всех. Он хоцет, цтобы польза от книги всем была…
Алена посмотрела на Сергея:
– Понимаешь, не для сябя, не для кого-то… Всем. Я увидела это в нем и тогда решила рассказать, цто знаю. Понимаешь… Он не злой, для себя ницего не требовал бы… А вот для всех… Такие, как он, на любое пряступление пойдут, если будут думать, цто людям пользу приносят… Понимаешь?
Что тут понимать? Таких людей много…
– Я яму все рассказала…
– Погоди. А записку ты мне присылала?
– Какую записку?
Понятно.
– Чтобы я книгу отдал.
– Нет…
– Значит, Вацетис… А зачем ему книга, если он у тебя все узнал, все твои секреты?
– Все, да ня все. В книге есцо много такого есть, цто людям знать не положено…
– Так ты что, получается, обманула Вацетиса?
– Ну да.
Тьфу, ты. Сергей так привык считать Вацетиса исчадием ада… А ведь еще Камов сказал, что он – обычный человек. Разве что непростой.
– Алена, кто такой Вацетис? Ты же в людях видишь.
– Он… Он просто целовек. Умный, сильный, но целовек. Нет в нем ни колдовства, ни волшабства. Ходит он по земле и знания тайные исцет. И находит. Знает он много.
Алена напряженно посмотрела в глаза Сергея:
– Страшно много.
По спине пробежали мурашки.
– И есцо… Я яму больше ня нужна, он думает, цто все от мяня узнал. И книга моя яму больше ня нужна, он думает, цто в ней ницего нового нет…
– И что?
– Тяперь яму ты нужен.
– Я?! Алена, ведь у меня никаких тайных знаний нет…
– Есть. Я не знаю, цто ты знаешь, но Вацетис это знает и хоцет узнать.
– Нет у меня…
Сергей запнулся. Нет? А твои знания о будущем? Пусть отрывочные, пусть не о здешнем будущем, но есть. А еще ты знаешь про артефакт… Думаешь, это Вацетису неинтересно?
Вопрос: «И что мне теперь делать?» – вертелся на языке, но Сергей сдержался. Ты взрослый человек, привыкай свои проблемы решать сам.
Лучше поздно, чем никогда.
– Алена, а ты куда теперь? В Загорки?
– Нет.
– А куда?
Девчонка вздохнула:
– Ня знаю… Прятаться мне надо. Вацетис не простит, если узнает про книгу. Пойду по стране… Хочешь со мной?
– С тобой?
Сергей задумался. С одной стороны – бросать уже установившуюся и более-менее размеренную жизнь, с другой – разом оторвать от своего хвоста и Вацетиса с его непонятными пожеланиями, и белогвардейцев, и чернильных корольков Пескова. С одной стороны – здесь какой-никакой комфорт, с другой – с Аленой можно узнать много интересного, те же заговоры, заклинания… То, о чем мечтал всю жизнь… С одной стороны – бросить Алену, девчонку, к которой он успел привязаться, с другой – подвести людей. Людей, которые на него надеются… Многих людей.
Сергей принял решение:
– Алена, нет, не могу. Я тут нужен… многим…
Нужен? Он, Сергей Вышинский, нужен?
А ведь верно… Нужен.
– Хорошо. – Алена не просила остаться с ней, она была серьезна и спокойна. Девчонка четырнадцати лет, которая отправляется в неизвестность, чтобы спрятать от людей знания, которые им еще рано узнать.
– Алена, погоди. – Сергей выхватил кошелек из кармана, как пистолет, выдернул пачку денег. – Возьми. Тебе понадобятся…
Ну их, эти деньги! Он – заработает. Ей – нужнее.
Колдунья осторожно взяла пачку бумажек, посмотрела на Сергея и медленно спрятала деньги за пазуху.
– Я утром уйду. Можно я у тебя переночую?
– Можно. – Сергей не задумался, что кровать у него только одна.
Ночь была неспокойная. Они спали с Аленой вдвоем, та прижималась во сне и тихонько, по-детски, всхлипывала и что-то бормотала. Сергей с неловкостью чувствовал, что свой заговор она с него сняла…
Спалось плохо.
– Просцай. Может, есцо встретимся…
– Прощай.
Они держались за руки. Алена привстала на цыпочки и неловко поцеловала Сергея в губы.
– Сцастья тябе.
– И тебе…
Девчонка развернулась и медленно пошла по улице. Обычная деревенская девчонка, на колдунью нисколько не похожая. Уносящая в своей маленькой котомке тайную книгу, которую нельзя давать не в те руки.
В принципе Сергей был согласен с Аленой. И в том, что книгу нужно прятать, и в том, что прятать должна она. Сейчас есть только один охотник за тайными знаниями – товарищ Вацетис. Алену от уже «отработал» и теперь переключился на Сергея. Поэтому, когда к нему придут, лучше будет, если книга окажется далеко-далеко.
Вацетис… Значит, не колдун, не волшебник, не черный маг… На самом деле, кто видел мага с мандатом? Вацетис – представитель некоей большевистской организации, активно разрабатывающей секреты магии, приемы деревенских колдунов, оккультные тайны… Как там назывался институт в случайно прочитанной книжке? НИИЧАВО? Вот, наверное, что-то вроде… Кстати! Сокращение из мандата! ИИФ! Уж не исследовательский институт ли? Правда, опять все портит загадочная «Ф». Что она означает? Физику?
Да, Сергей здорово ошибся, считая, что большевикам неинтересны магия и колдовство и он сможет спокойно заниматься поисками артефакта. Наивный. Большевикам интересно все. Они как-то умудрились устроить так, что вся страна интересуется наукой и изобретениями. Ну может, и не совсем вся, но многие, очень многие. Институты теоретических наук открывались в 23-м, в 20-м! В 18-м! Здешние большевики открывали школы, институты, техникумы. Они пришли не управлять тупой массой оболваненных подданных, они хотели, действительно хотели сделать весь народ грамотным и образованным. Большевики интересуются космосом, радио, которое здесь вроде компьютеров в XXI веке, химией, физикой. Да что там, Слава упоминал об исследованиях атома! Атома! Так большевики, того гляди, создадут первую в мире атомную электростанцию. Или атомную бомбу. Все же пацифистами они не были.