Так и что у нас имеется из того, чем можно разнести небольшой корабль? Хм… Выбор не такой уж и большой. Пара видов плазменных гранат, ЭМИ-гранаты и инженерные заряды. Все страньше и страньше, как говаривала героиня какого-то то ли фильма, то ли книжки. Не помню, откуда прицепилось слово. Хотя, вроде бы должен.
Да ладно, не суть важно. Гранаты — это всегда хорошо. Да и инженерные заряды, пусть и не особо мощные, но в умелых руках — в общем, пригодятся. Осталось придумать куда все это закидать. Карманов в комбезе столько нет. Но кажется, я видел где-то тут тактический рюкзак.
Пришлось возвращаться в ту сторону, где пол уже больше напоминал верстак автомеханика. Андрей сосредоточено паял небольшой горелкой какую-то загогулину из металлических трубок, в девичестве бывших системой гидропривода одного из скафов. А само мое будущее облачение, представляет из себя пока только ободранный до каркаса скелет.
Моих телодвижений, Змей будто и не заметил, полностью сконцентрировавшись на работе. Найти рюкзак получилось быстро. На минуту, я остановился, наблюдая, как начинает обрастать оболочкой мой будущий боевой скафандр. У Андрея явно талант, да и сразу видно, что ему нравится ковыряться с этими железяками. Так все споро получается, что невольно промелькнула мысль — не место ему тут. Не в смысле в космосе, а…
Я ведь раньше и не подозревал, что он мастер на все руки. То, что пилот великолепный и боец неплохой, это да. Но вот, что ему больше по душе мастерить, не знал. Но и не доверять эмоциям, доносящимся с его стороны, не могу. Мы находимся, непонятно где, на вражеском корабле, с, возможно, сумасшедшими псионами в комплекте, а он доволен, как слон. Мда… И спокоен. Что самое удивительное. Если до этого, нет-нет, да проскакивало напряжение и беспокойство в его эмоциях, то сейчас он полностью отрешен от всего, погрузившись в процесс сборки из, кажется, четырех инженерных скафов одного. Много ли человеку для счастья надо.
Мда… У меня точно так не получится. Кое-чего отремонтировать смогу, и даже собрать корабль. Базы позволяют, если прижмет, с нуля корабль спроектировать. Но вот так, увлеченно ковыряться в старых железяках, точно не по мне. Ладно, не стоит отвлекать.
Закинуть взрывчатку, дело недолгое. Андрей еще ковыряется со скафом, будто у нас вагон времени. Хотя, он, надеюсь, понимает, что нас могут тут обнаружить. Да и вообще, лучше меня знает окружающую обстановку.
Хотел поинтересоваться, как долго он еще собирается тут торчать, но в итоге махнул рукой. Торопиться-то нам, по сути некуда. Лишние полчаса, в контексте поисков транспорта, на котором можно будет отправиться на поиски наших кораблей, которые увела Лейла, погоды не сделают.
При мысли о жене и сыне, внутри меня заворочался нехороший такой злобный зверь, готовый сокрушить всех, кто стоит между нами. Иногда, я начинаю боятся этого своего внутреннего зверя, который, стоит чуть ослабить поводок, готов лить реки крови и сжигать системы. Однажды его уже выпустили на свободу…
Усмехнувшись невеселым мыслям, усилием воли заставляю изменить направление моих дум. Удобно все списывать на других то, в чем виноват сам. Да, можно сказать, что я был под внешним управлением, и в бойне аграфов, моя вина сильно опосредована, но… Всегда есть это чертово НО. Всегда…
Нет, не дело это… Надо чем-то отвлечься, пока Змей мастерит вундервафлю. Если уж совсем-совсем начистоту, то признаю — вот эта «безвыходная» ситуация, мне определенно нравится. Да, может кто-то скажет, что я сумасшедший, что нахожу прелесть в бою. Возможно. Не мне спорить. Но если ты полжизни, а то и больше, провел, не выходя из боя, по-другому жить уже не умеешь. «Адреналиновый наркоман», хех…
Когда-то сам таких отправлял в больничку, чтоб не погибли, потеряв чувство страха. Правда, было это давно, и уже стало неправдой.
Нет, что-то меня не в ту сторону тянет снова. Старею, видимо. О душе задумываться начал. Эх… Ладно, чем бы отвлечься?
— Андрюх, тебе долго еще? — Я уже перебрал все, что могло нам пригодится, но толкового ничего не подобрал.
Пару игольников, и то, из-за того, что у них в комплекте тактическая кобура имеется, да штурмовую винтовку, судя по всему, выпущенную лет за сто до моего рождения, где-то в несуществующем ныне Арваре. Хотя для корабельных коридоров не самое подходящее оружие. Длинновата. Но ничего лучше нет. Хотя по мощности, надо отдать должное, превосходит минматарский ствол Змея. На крайняк, пистолетами обойдусь.
— Минут двадцать. — Лаконично и слегка отстраненно буркнул через плечо Андрей, таким тоном, будто я его из постели с молодой девушкой вытащил.
Ну, двадцать, так двадцать. Пожав плечами, еще разок обвожу взглядом помещение арсенала и не зацепившись взглядом ни за что интересное, падаю на пол у стены, прикрывая глаза. Чтоб снова не свалиться в рефлексию, лезу в нейросеть.
Вообще, то чем я собираюсь заняться, пока есть время, нужно было сделать гораздо раньше. Когда еще в гипере были. А именно, просмотреть данные, которые мне на нейросеть скидывал искин Центра по контролю космического пространства.
Само собой, скидывался не весь массив данных, которые просто не поместятся на накопитель нейросети, а только по запросу. Ну, вот так получилось, что запрос я, пока выкручивал пируэты внутри штурмовика, отправить успел, а просмотреть уже нет.
Меня интересует не сам ход боя в системе, и так помню неплохо. Нет. Меня интересует вопрос, почему тревога была поднята, только в тот момент, когда тяжелые корабли противника уже были внутри Солнечной системы. Вопрос сильно важный.
Я бы сказал, чрезвычайной важности. Со стороны Содружества, прыгнуть к Земле, можно только через одну-единственную систему. Проксиму Центавры, ближайшая к Солнцу звездная система. Все же, нахождение Земли на краю рукава, в довольно разреженном пространстве, имеет свое преимущество. Само собой, в Проксиме был развернут передовой пост, усиленный парой легких кораблей и минными объемами. Задачи держаться за нее зубами, конечно, не было. Но вот задержать на пару часов, активировать блокиратор гиперперехода и предупредить основные силы у Земли, просто обязаны были.
Но ничего из этого не было. Сейчас, когда у меня появилось время, стоит разобраться. В то, что заслон снесли с ходу… Как не прикидывал, не срастается. Как минимум, должен был прийти сигнал тревоги с ретрансляторов, развернутых за пределами системы. Ну, вот такая подстраховка.
Миновать систему Проксимы, флот противника не мог никак. Мы сами, когда возвращались в родную систему, были удивлены этому обстоятельству, что нельзя напрямую прыгнуть. Только вот так, через транзит. И потом, те корабли, которые прислал тесть, тоже смогли допрыгнуть только с остановкой у Проксимы.
Можно было списать на работу блокировщика гиперполя, но нет. Сколько не пытались обнаружить, причину такой аномалии, ничего не смогли засечь. Да и к тому же, если б блокиратор работал, то уйти в прыжок к Земле, вообще было бы невозможно. В общем, как ни крути, а из вариантов, только один на ум приходит. И… Он мне совершенно не нравится.
Предательство. Иных объяснений, как не мозгуй, нет. Но и это не до конца объясняет произошедшее. Все же, управляющей кластер наблюдательного поста, как минимум бы отправил сигнал, что в системе непорядок. А в случае разрыва канала связи, уже центральный искин контроля, должен поднять тревогу. Так что, уничтожение управляющего модуля, тоже не объясняет.
Взломать кластер искинов, к тому же висящих на постоянном канале с Центром… Так себе задачка. Нетривиальная. В любом случае была бы поднята тревога. А если б был взломан самый главный искин, то вообще никакой бы тревоги не прозвучало. Но тревога была, хоть и с запозданием. И минные объемы были задействованы. Нет, что-то тут явно не то.
Точнее, есть еще один вариант, при котором наблюдательный пост Проксимы, мог просто пропустить флот, посчитав его дружественным. Но для этого необходимо было ввести коды доступа и вручную сменить директивы. А вот тут начинается очень зыбкая тропинка, которая могла завести куда угодно. Коды приоритета имеются только у троих людей, на всю связку Солнечная система — Проксима Центавра. У меня, Лейлы и… Змея.
В Лейле я был уверен, как в самом себе. Или даже, себе я доверяю чуточку меньше, чем ей. А вот Змей… Непроизвольно бросаю взгляд на спокойно ковыряющего железяки друга. Как не хочется мне думать о нем плохое, но вот очень уж много в его биографии нескладух.
Начиная с того момента, как мы его нашли на станции работорговцев, в невменяемом состоянии. Единственный выживший, среди кучи нашинкованных на куски боевых «пауков» и такой же кучи тел. В тот момент разбираться конкретно с ним, не было ни времени, ни возможности. Удержать у края пропасти легион, это всё, что меня тогда волновало.
Хотя, сейчас, сидя в этой каморке, на вражеском корабле, приходит понимание — я не удержал легион на краю пропасти. Я бодрым маршем, под радостные победные вопли, повел его на гибель. Сколько сейчас осталось от того, первого состава, умиравшего от удушья на обреченной станции? Мало. Катастрофически мало. Единицы из тысяч. Сотни выжило со второй волны вставших в строй. А более поздних… Я даже и не знаю. В уже очень далеких нулевых и двадцатых, за такие потери, меня бы отдали под трибунал. И, как не пытайся оправдать само себя, что это не я, что это все имплант подчинения… Черт, да что ж меня клинит на чувстве вины, все время.
Мотнув головой, возвращаюсь мыслями к Змею, в параллельном потоке изучая данные контроля. Объем информации, оказался, несколько больше, чем я предполагал. И даже выставленные фильтры, не сильно помогают. Чуть ли не вручную приходится искать нужный массив. Как только всё это на накопителях нейросети то поместилось, мда.
Змей… Подлечили его, само собой, сетку воткнули и поставили в строй. Время такое было. Потом была та злополучная система. Зара. При воспоминании о том бое, или точнее бойне, снова заворочался, едва-едва подуспокоившийся внутренний зверь. Сколько же хороших людей сгорело вместе с планетой… Много. Но не Змей.