могу решиться. А, чему быть, того не миновать.
Развернув усилием воли вокруг себя подобие щита из ПСИ-энергии, делаю шаг вперед, ожидая в любой момент шквала огня. Пси-щит, конечно, не лучшая замена обычному, запитанному от реактора или аккумуляторов, но пару выстрелов выдержит. Из чего-нибудь легкого или по касательно. Но и то хлеб — возможно успею нырнуть обратно.
Нет… Всё так же тишина и пустота в ангаре. Никто не стреляет, не спешит меня схватить или еще как-то проявить свое присутствие. Ладно, пусть будет так. В любом случае, сразу к эскорту я идти не собираюсь. Сперва надо найти пульт управления бронестворками. Сомневаюсь, что эскорт способен выбить закрытые ворота своим корпусом и не получить критических повреждений.
Как-то всё… Слишком просто. Пункт управления обнаружился буквально в паре десятков метров от двери, через которую я попал сюда. Активированная панель управления не запросила никаких кодов доступа, без проблем среагировав на мою попытку отдать команду на открытие бронезаслонок.
Я стоял у стойки эскорта и смотрел в черноту открытого космоса, отделенного лишь тонкой силовой завесой, не дающей атмосфере покинуть ангар. Всё, слишком просто. Непривычно. Да, искин эскорта уже начал предполетную подготовку, без проблем признав меня хозяином, едва я сбросил ему через нейросеть коды, полученные от Змея.
Осталось всего ничего — подняться на борт, внести нужные координаты и встать на струну разгона. Змей очень хорошо подготовился для ухода. Почему то, я уверен, что системы ближней обороны крейсера по мне не отработают. Одноместный эскорт… Андрей ведь мог улететь, пока я откисал в той капсуле. Не улетел.
Наверное, пора. Мне хотелось остаться, найти хотя бы тело друга и отомстить за его гибель, но вряд ли второй получится без проблем добраться до этого эскорта. Тогда жертва Змея окажется напрасно.
— Искин, опусти трап. Поднимаюсь на борт. — Почему-то вслух отдаю команду, хотя мог сделать это мысленно.
Подняться по короткому трапу, через переходную камеру пройти в коридор, отделяющий жилой модуль от рубки и вот я падаю в кресло пилота. Сам эскорт небольшой. Рубка, каюта и небольшой трюм, на десяток кубометров пространства. Все остальное занято мощными движками и реактором с топливными резервуарами.
Быстрая проверка систем и команда на старт, причем сразу перекидываю мощность движков на максимум. В мгновение промелькнул борт корабля на обзорных экранах, чтобы тут же исчезнуть за кормой. Гравикомпенсаторы не смогли полностью погасить инерцию настолько резкого ускорения и меня вдавило в пилотский ложемент с такой силой, что в глазах потемнело.
Похоже, слегка переборщил с мощностью стартового импульса… Страшно представить, что там осталось от ангара. Скорее всего, только оплавленные стены. Плевать. Было бы что-то из оружия на эскорте, без раздумий бы высадил весь боекомплект без остатка в ненавистный крейсер. Но чего нет, того нет…
Расстояние, разделявшее мой корабль и крейсер, на котором остался навсегда мой единственный настоящий друг, стремительно увеличивается. Искин показывает, что на набор необходимой для прыжка скорости, понадобится около получаса. Впечатляет, однако… Это что ж тут за такие монструозные движки то стоят?
Проснувшееся было любопытство, тут же погасло. У меня будет еще много времени, чтобы изучить полученный корабль. Вместо технических данных, разворачиваю на всю рубку голограмму звездной карты. Все полчаса до прыжка, просто сижу, пялясь на проекцию звезд вокруг меня и ни о чем не думаю… Я снова смог вырваться. Единственный.
Отступление
Змей без особого интереса наблюдал, как Виктор ковыряется со взрывчаткой. Всё равно, у самого никаких идей, как пройти через заслон из пары «Гонцов», вставших в осадный режим, нет. На всякий случай уточнил, как он собирается закинуть заряды за спину дроидов, но тот лишь отшутился.
Змей устал. Смертельно устал. Не помогают уже ни стимуляторы, ни выведенная на боевой режим нейросеть, насилующая мозговые клетки репликацией нанитов. Еще час, может два и всё — либо в капсулу хотя б на сутки, либо обширный инсульт, который нельзя будет купировать вообще ничем. Даже реаниматор не поможет.
Ну, может и не два часа, а чуть больше, но сути не меняет. Когда последний раз спал? Сутки, двое, трое назад? С самого вылета с Земли на стимуляторах, можно сказать. Это Вику хорошо, в какой-никакой, а медкапсуле после десантирования отмокал.
Мысли медленно-тягучие. Усталость, чертова усталость. Да еще и пси-удар, выключивший Бега, как ни крути, но повлиял на мозг Змея. Чертова рабская нейросеть, пропеченная разрядом на арварской станции, да потом еще и архи шлифанули сверху своими ментальными ударами…
Вроде, и сетку давно поменяли, и в реаниматорах сколько провалялся, а вот ничего не смогли медики с остатками той, первой нейросети. Изолировали участки мозга со спекшимися нанитами, и вроде, как нормально. Только Андрей знал, что не нормально. Только никому не говорил. Последние годы, приходилось как минимум пару раз в месяц залезать в капсулу, чтоб привести мозговые ткани в норму. Хорошо ещё, сам мог провести все процедуры.
Но все равно, рано или поздно, самореплицирующиеся наниты рабской нейросети, возьмут верх и тогда… Что тогда случится, неизвестно. Может, просто встроятся в нынешнюю нейросеть, может убьют мозг… Никаких упоминаний об аналогичных случаях в базах по медицине не попадалось, а обращаться к ученым, Змею очень сильно не хотелось.
Был, конечно, и плюс от наличия в голове изолированной области с жаренными нанитами — Змей практически не поддавался ментальному воздействию. Тот ПСИ-удар, который выключил Витька, признанного псиона, лишь вызвал у Андрея головную боль. Ну и уменьшил время между сеансами в медкапсуле по купированию последствий.
Эти сутки, с момента высадки на крейсер тоже не очень хорошо повлияли на общее состояние пилота-рейдера. Постоянные столкновения с дроидами, попытки взлома корабельного искина и поиски Витька, окончательно вымотали Андрея. Нейросеть уже даже не пытается регулировать оптимальное состояние организма. Только не дает упасть и отключится. Но пока нельзя. Нужно сперва отправить друга на эскорте, а уж потом…
Что будет потом, Змей не знал. Может еще останутся силы добраться до реактора и взорвать этот гребанный крейсер неопределенной принадлежности. Да, за сутки блужданий по коридорам, так и не получилось определить, чей же это корабль. С одной стороны, он очень похож на серийные крейсера Галантэ, но только внешне. Внутренняя начинка вообще незнакомого производства. Будь Змей не таким уставшим, он возможно более плотно занялся бы выяснением всех обстоятельств появления данного «чуда» конструкторской мысли.
Чертова усталость… Глаза слипаются. Андрей зажмурился так сильно, что из глаз выдавилось по скупой слезинке, хоть немного освежившие пересохшую роговицу глаз. Что-то совсем тяжко становится. Винтовка в руках будто прибавила в весе десяток кило и оттягивает руки несмотря на мышечные усилители скафандра. Чтоб хоть как-то взбодрится, Змей запустил расчетный модуль, ради интереса решив прикинуть, выдержат ли конструкции коридора взрыв заряда, собранного Виктором.
Тот уже закончил возиться с взрывчаткой и сейчас медленно тащил получившуюся бомбу в сторону дроидов. Наверно, со стороны это выглядело очень эффектно — под потолком коридора медленно плыла конструкция, будто сама по себе вися в воздухе. Но Змей-то прекрасно понимал, что это всего лишь телекинез, одно из проявлений пси-способностей друга. Так-то, вполне солидно по весу, если подумать.
Заряд медленно долетел до границы силового поля, перегородившего коридор, чуть приподнялся и двинулся дальше, не встретив препятствия. Змей смотрел на это устало-равнодушно. Ровно до того момента, пока заряд, оказавшийся за спиной пары боевых дроидов, не рухнул на пол, будто потеряв под собой опору.
Мгновение застыло… Андрей был хорошим техником, и неплохим инженером. Гораздо лучшим, чем солдатом или пилотом. С железками возиться и создавать что-либо руками, ему было интересней, чем разрушать и уничтожать. В этом и было его самое главное отличие от Виктора. Змею нравилось созидать, но будучи высококвалифицированным, по меркам любого из миров Содружества, так и вовсе экстра-класса, специалистом, он прекрасно знал, какие последствия могут возникнуть, если осуществить даже небольшое вмешательство в законченную конструкцию. Например, если взорвать достаточно мощный заряд в задней полусфере боевого дроида типа «Гонец», неприкрытой щитом.
Ни предупредить Виктора, ни рвануть как можно дальше от эпицентра взрыва Змей уже не успел. Мини-реакторы дроидов, работающие под нагрузкой, несмотря на неплохой контур защиты, все же не рассчитаны на подрыв практически вплотную настолько мощного заряда, который, как успел сообщить модуль, способен пробить внешнюю броню какого-нибудь эскортного линкора…
Сдвоенный, точнее даже строенный, взрыв моментально разогнал ударную волну в заполненном воздухом коридоре до умопомрачительных скоростей. Змей будто кувалдой приложило, в доли секунды утащив его тело в ту сторону, откуда они совсем еще недавно появились с другом. Удивительное дело, но Андрей даже сознание не потерял, когда его со всей силы приложило о попавшуюся на пути бронированную переборку. Только ребра прострелила резкая боль. Всё же, минматарская броня, не зря имела репутацию лучшего из того, что вообще выпускалось в Содружестве.
Кое-как, покачиваясь и опираясь на стенку, Змею всё же удалось подняться на ноги. В голове звон, в глазах двоится и тошнит. Похоже, контузию получил, как-то меланхолично отметил про себя и медленно побрел в ту сторону, откуда только что прилетел.
— Вить… — Враз пересохшими губами, пытался дозваться друга Змей, напрочь забыв, что сам же протестовал против использования голосовой связи. — Прием. Вить, ты где?
Кажется, он брел так целую вечность, с трудом передвигая ноги и замер на краю разверзнувшейся бездны. Пол коридора под ногами качался, едва держась на ребрах жесткости, не доходя метров десяти до того злосчастного поворота. Не было ни поворота, ни коридора за ним. Конструкции корабля просто сложились, рухнув вниз и наглухо заблокировав любую возможность перебраться на ту сторону. И уж тем более, невозможно было в этих перекрученных балках найти небольшое человеческое тело. А уж про выживание человека рядом с центром взрыва, раскурочившего кубоветров четыреста внутреннего пространства и вовсе речи, не шло.